Loe raamatut: «Эволюция контакта»

Font:

Часть первая

ЗОНА КОНТАКТА

ПРОЛОГ

Оставались тысячи световых лет до родной звёздной системы, когда в работе маршевых двигателей звездолёта отчетливо послышались нестандартные нотки перегрузки. Вей окинул взором приборные панели и сознание тут же выдало свой вердикт – домой вовремя не попасть. Да и попадёт ли он вообще домой, большой вопрос.

Вей стартовал из родной звёздной системы более десяти мерков1, назад с исследовательской миссией изучения межгалактических газовых туманностей и реликтовых излучений, улавливаемых недалеко от предполагаемого центра вселенной. Его звездолёт оснастили новейшей аппаратурой и отправили в долгое космическое плавание.

Чем ближе он подлетал к этому центру, тем плотнее становились звёздные скопления. Звездолёт уже не мог двигаться с крейсерской скоростью, все время приходилось корректировать курс, огибать скопления слишком горячих звёздных туманностей. В конце концов ему это надоело, и он принял нестандартное решение, лететь напрямую через галактики, их звёздные скопления, используя гравитацию звёзд для разгона экономя при этом рабочее тело и ускоряя достижение поставленной цели.

И вот на пути звездолёта Вея возникла первая галактика, которую он решил пересечь, а не огибать. Галактика представляла собой спираль с несколькими рукавами и эдаким двойным центром масс в виде перемычки, вокруг которого вращалось всё это искрящееся светом звёздное великолепие.

Как только звездолет Вея углубился в эту галактику, мощность маршевых двигателей стала падать. Причину падения мощности, самодиагностика корабля определить не могла. Вей, согласно имеющимся инструкциям отключил маршевые двигатели. Не поддавалось пониманию и разрешению его логическим мозгом то, как это могло произойти? Звездолет находился всего лишь на окраине галактики, которая по космическим меркам, была не большой и легко преодолимой. Похоже, что его расчёты пересечь эту галактику сходу, используя гравитацию звезд, оказались не верными. Потеря мощности силовой установки диктовала настоятельную необходимость устранения появившейся проблемы, для чего нужно лечь в дрейф. Вей руководствуясь рекомендациями бортового интеллекта и логикой сознаний, принял решение приступить к торможению.

Учитывая падение мощности почти до критического уровня, торможение заняло достаточно много времени, спустя которое он двигался внутри галактики с минимальной скоростью, почти дрейфовал на месте.

Достигнув состояния дрейфа, Вей развернул ремонтно-восстановительную систему звездолёта и отправился в отсек силовой установки маршевых двигателей. Переборки открывались при его приближении автоматически, датчики над ними светились красным, предупреждая о высоком уровне излучения, но он был для этого излучения непроницаем. Да если бы даже и был проницаем, вреда особого бы не принес, учитывая его физиологические особенности, или отсутствие таковых. Прибыв в отсек расположения блока управления силовой установкой Вей внимательно ознакомился с показаниями приборов, датчиков и задумался: «Все показания в норме, но маршевые двигатели работают с перебоями и теряют мощность, надо проверить силовую установку».

Переборка двигательного отсека ушла в сторону открывая технический тоннель, Вей направился к силовому агрегату, – «Внешне, все агрегаты функционируют нормально, техническая диагностика показывает штатную работу систем силовой установки».

Вей понимал, пока он не найдет причину потери мощности, дальше лететь нельзя. Его многоуровневое сознание пришло к решению разобрать и проверить все узлы и детали установки. Он набрал на клавиатуре последовательность команд ремонтным роботам, и те принялись за работу, снимая защитные кожухи с узлов и агрегатов, тестируя каждый узел, каждый контакт.

Время шло, а причина потери мощности не находилась. Вей вновь и вновь прокручивал возможные варианты неисправности, но после проверки все они отпадали: силовая установка находилась в идеальном состоянии. Вей перебрал все вероятные и невероятные причинно-следственные связи возможной поломки систем корабля участвующих в работе силовой установки и ничего! На его многоуровневое сознание начинала давить неопределённость вводя в энергетический дисбаланс. Оставив роботам завершить сборку силовых установок, он направился в рубку управления кораблем.

То, что он лично занимался силовой установкой не укладывалось в логику поведения его высокоразвитого вида. Он мог всем управлять и все видеть, находясь в контактном «гнезде» рубки звездолета. Такие поведенческие отклонения вызвала экстремальная не подающаяся логическому объяснению ситуация. Все его сознания забуксовали, лишь одно его основное сознание порекомендовало:

«Надо попросить помощь у базы».

«Согласны». – Вторили остальные. Приняв решение, Вей сформировал и направил в метрополию, от которой находился достаточно далеко, запрос. Аппаратура связи сгенерировала закодированный информационный импульс, отправив его в путешествие по вселенной. Сигнал до его родной планеты будет идти три лерка2 и столько же обратно – итого шесть лерков.

«Это значительно увеличит срок моей миссии, – размышлял Вей, – что же мне все это время делать?»

Вспомогательное сознание второго уровня напомнило о необходимости принять процедуру релаксации. Процедура была жизненно необходимая, сознание четвертого уровня поддержало эту рекомендацию и добавило, что к тому времени константа происходящих событий может измениться.

Вею ничего не оставалось, как отправиться в отсек, где располагалась питательная ванна. После релаксации и усвоения необходимых минеральных веществ он почувствовал себя гораздо лучше. Автоматика провела гравитационный массаж его тела. Эта процедура бодрила, и он с удовольствием её принимал. Закончив, отдыхал любуясь звёздами незнакомой галактики, вновь и вновь прокручивал в своем центральном сознании возможные неисправности. Но ничего нового аналитика сознаний не выдавала. Пискнул анализатор звездных систем галактик, активировался он только в случаях обнаружения разумной жизни любого вида, на планетах или иных космических объектах.

«Событие, вероятность которого, крайне мала. Исходя из миллионов мерков исследовательской деятельности цивилизации, случай обнаружения разумных был всего лишь один!» – сознания вновь начали впадать в энергетический дисбаланс. Но когда он подкатился к анализатору, уже сумели стабилизироваться.

Тот транслировал невероятную информацию. Если прибор прав, а он прав, то получалось, что звездолёт Вея дрейфует недалеко от звезды класса F – желтого карлика, вокруг которой вращаются несколько планет, на одной из них анализатором обнаружена разумная жизнь.

«Жизнь во вселенной редкость, – пискнуло четвертое сознание Вея, – мне определенно выпадает самая маловероятная и теоретически непредсказуемая линия событий, – решил он».

Ещё раз просмотрел информацию. Да, действительно, анализатор чётко определял наличие биологических форм жизни, но что это за формы жизни – предстояло определить. Вей запрограммировал и направил исследовательский зонд в сторону обнаруженной звёздной системы и с стал ждать результатов исследования. Он ощущал, как это вынужденное ожидание наполняет его силами, появлялась возможность чем-то себя занять, с пользой провести время своего вынужденного бездействия. В нем проснулся исследователь.

Мысли текли легко и ясно. Все системы корабля работали нормально, звездолёт пассивно дрейфовал по пространству галактики, с силовой установкой все осталось по-прежнему – мощности не было. Третье сознание Вея вновь охватили деструктивные мыслеформы. «Стоп! – скомандовало второе сознание. – Так недолго и до дестабилизации всей логической системы. Надо еще раз проверить работу систем, но теперь более внимательно отнестись к периферии».

Вей вывел схему питания силовых установок корабля на экран и стал скрупулёзно изучать весь процесс, который проходил в силовых установках звездолета. Рабочее тело, в качестве которого на звездолёте использовался Белетез, являлось очень энергоёмким минералом. Минерал, перед тем как подавался в камеры силовых установок корабля, разлагался на фракции, эти фракции в определённых пропорциях вводились в рабочую камеру маршевых двигателей – происходил колоссальный по силе направленный взрыв, который толкал корабль в нужную сторону. В короткий промежуток времени происходило до тысячи таких взрывов.

«Вот и вся схема, – думал Вей, – так почему же силовые установки не тянут? Сила взрывов в камере маршевого двигателя стала недостаточной?»

Вей быстро ввёл необходимые параметры и в очередной раз впал в стазис. Согласно полученным данным, получалось, что рабочее тело не взрывалось, а просто горело, давая небольшие всплески энергии.

«Как так может быть, чтобы рабочее тело использовалось полностью, а эффект почти нулевой?»

Такая ситуация вызывала серьёзные опасения. Он тут же отправил в метрополию дополнительную информацию о неожиданном эффекте рабочего минерала Белетез. А сам занялся изучением этого поразительного эффекта, загрузив мобильный научный комплекс имеющимися параметрами.

«Минерал изменил свои свойства! Но почему? Что на него так повлияло?»

Вей поставил задачу аналитическому комплексу по секундам восстановить структуру окружающих звездолёт внешних энергетических космических полей с момента сбоя в маршевых двигателях.

Деструктивные мыслеформы снова одолевали: «Если двигатели не заработают, я останусь здесь на очень долгий срок! Спасательная экспедиция, при самом благоприятном раскладе прибудет не скоро. А если и она здесь застрянет по той же причине…»

В конце концов, самоанализ был посчитан как безрезультатный и он отключил сознания, впав в состояние похожее на сон. Ему вспоминалась родная планета, где он вырос. Центр подготовки, где приходилось проводить много времени, его мегаполис, его группа, его создатель, которого он видел редко, находясь в центре обучения, куда новые особи попадали с рождения, и это считалось великой честью. Вдруг что-то насторожило его главное сознание, что-то он пропустил, что-то очень важное. Вей встрепенулся и задействовал оставшиеся уровни сознания на полную мощность.

Включил модуль анализатора поля, аппарат вошел в рабочий режим. «Почему я не провел подобный анализ раньше?» – подумал Вей. А анализатор показывал целый спектр совершенно новых излучений и полей. Он сопоставил их структуру с влиянием на топливный минерал Белетез. Когда анализатор выдал результат, что энергетические поля галактики, в которой он находился, нейтрализовали взрывные, энергетические качества Белетеза, делая его просто обычным минералом, Вей на долго погрузился в себя просчитывая вероятностные линии дальнейших событий:

«Зачем я нарушил программу полета? – анализировал себя Вей. – Сознания выдали решение о возможном ускорении исследовательской мисси, путем использования нестандартного маршрута следования. Данная ситуация не просчитанный риск. Но, с другой стороны, обнаружено то, зачем я летел. Аномалии! Остается выработать линию мер по минимизации рисков теоретических вероятностей, но для этого надо глубже изучить вновь открытые поля этой галактики». – И он всеми сознаниями погрузился в выполнение поставленной задачи.

Вей изучал структуру полей, но он никак не мог расшифровать суть их влияния на минерал. От решения этой задачи его оторвал доклад автоматического зонда, вернувшегося из системы, заинтересовавшей его звезды. Из собранной зондом информации следовало, что в системе звезды есть планета, пригодная для жизни и населённая разумными существами, которые называют себя людьми. Люди достигли достаточно высокого уровня развития, вышли в ближний космос, изучали свою звёздную систему с помощью искусственных аппаратов, спутники различного назначения вращались на орбите вокруг Земли, так люди называли свою планету. Внешне они выглядели очень необычно, но Вей не имел понятия красоты и принимал все как данность, разумная жизнь могла носить самые неожиданные формы, не переставая от этого быть разумной.

«Одно открытие за другим! Здесь не разведывательный звездолёт, а целый научный флот нужен». – Рассуждал Вей, понимая, что теперь его имя впишут в историю космоплавания родной планеты – таких открытий еще никто не делал.

Звездолёт дрейфовал, все дальше углубляясь в звёздные скопления галактики, под действием гравитации, и с этим движением усиливалась напряжённость неизвестного поля. Вей сформировал информационный пакет с докладом о новых открытиях и попытался отправить в родную галактику, но не тут-то было: информация не отправлялась, каналы связи блокировались энергетическими полями галактики.

«Один, – пронеслось во всех сознаниях Вея, – совсем один! – продолжил он размышлять, – надо работать. Без топлива я застряну здесь навсегда», – подумал Вей и вновь с энтузиазмом взялся за разрешение проблемы влияния полей.

Его упорство смогло разрешить проблему, он понял механизм влияния энергетического поля галактики на топливный минерал Белетез. Это исследование являлось уникальным и наполняло Вея конструктивными вибрациями, однако поделиться своим открытием он пока ни с кем не мог. Для возвращения топливному минералу Белетезу энергоемкости нужен катализатор, которым мог являться минерал, находящийся на обнаруженной им населённой планете. Для того чтобы выбраться из энергетической паутины этой галактики, звездолёту необходимо по крайней мере сто клантов3 руды катализатора.

Появлялась ясность в дальнейших действиях. От планеты Земля он находился не далеко. Грузовой звездолёт и планетарное оборудование для добычи руды у него имелись на борту. Тут Вей снова задумался: «Надо лететь самому, возможность изучить разумную жизнь вряд ли когда-нибудь еще представится!» Но реализация идеи требовала технической подготовки, гравитация на планете Земля очень высокая, Вея там просто бы расплющило, он очень прилично весил. Атмосфера состояла из смеси газов, которой которые частично разлагали его на составляющие элементы, а звезда излучала в различных диапазонах и бомбардировала Землю частицами высоких энергий. Вызывало некое непонимание, как могла появиться жизнь на планете, в такой непосредственной близости от звезды. Вей подсчитал свои технические возможности и приступил к подготовке экспедиции на планету.

Глава 1

Надежда училась на пятом курсе педагогического института в городе Пятигорске. В этом небольшом курортном городке, расположенном в долине меж невысоких гор, находились горячие целебные источники, давно -притягивающие туристов. Климат мягкий: сказывалась вулканическая активность прошлого. Недалеко пролегал молодой горный хребет, возникший из-за столкновения литосферных плит много миллионов лет назад. Над всем этим великолепием возвышался спящий пятикилометровый вулкан Эльбрус. Этот регион населяли добрые, отзывчивые люди разных национальностей. Основу экономики составлял туризм: люди ехали сюда со всех уголков Земли, чтобы подышать чистым воздухом и набраться здоровья в целебных источниках этого края.

Подходила к концу последняя пара. Надежда с нетерпеньем поглядывала в окно, за которым буйно вступала в свои права ранняя весна. Наконец занятия закончились. Студенты, как дети, заспешили к выходу из института.

– Ты сейчас куда? – спросила Надежду подруга Вика.

– Пока не знаю.

– Тогда пойдем с нами на проспект? Погуляем, попьём кофейку, поболтаем.

Надежда подумала и согласилась. Институт находился не далеко от проспекта Кирова – гордости Пятигорска. Ухоженный, пересекающий почти весь город, украшенный скульптурами, выложенный узорной плиткой, широкий, уставленный небольшими кафешками и магазинчиками для туристов всегда заполняли жители и гости Пятигорска. По проспекту гулял весь город и все отдыхающие. Надежда вместе с однокурсниками, весело пересмеиваясь, зашли в ресторанчик, заказали кофе и стали обсуждать предстоящую сдачу дипломных работ, потом погуляли по проспекту, и Надежда, попрощавшись с ребятами, заспешила домой.

Дом, в котором жила семья Надежды, располагался рядом с горой Машук, которая величественно возвышалась над городом. С вершины Машука открывались прекрасные виды на окрестности Пятигорска, а в ясную погоду был виден Эльбрус. Надежда любила подниматься на его вершину, покрытую низкорослыми оригинальными соснами, и подолгу наблюдать за плывущими облаками, отбрасывающими на землю внизу причудливые тени. Погода на вершине Машука менялась часто, и в разное время суток всё вокруг выглядело по-разному. Иногда Надежда поднималась на вершину рано утром и наблюдала завораживающее зрелище: на рассвете город и окрестности заливало розовым светом просыпающегося солнца. Бештау выделялась фоне других гор, являясь самой высокой вершиной района Кавказских Минеральных Вод. Раньше, в недрах этой горы добывали радиоактивную руду, именно для этого у подножья построили поселок Железноводск. Об этом как-то не принято говорить, но теперь это уже ни для кого не секрет.

Надежда жила с мамой, Верой Ивановной, которая её любила и баловала. Надежда это понимала и отвечала взаимностью. Быстро перекусив, принялась за занятия. Зазвонил мобильник, и высветилось имя Артём. Она ответила, впрочем, без энтузиазма. Артём давно за ней ухаживал.

– Привет, что делаешь? – послышался его веселый голос.

– Артём, ну что я могу делать? Занимаюсь, готовлюсь к госам.

– Сколько можно заниматься! Ты и так отличница, пойдем в кинотеатр? Там идёт сегодня новый фильм «Железный человек».

– О нет, фантастика – это не моё, я реалистка.

– Реалистка, ну как тебя вытащить из дома!? Если сегодня не хочешь встречаться, давай завтра поднимемся на Бештау, погоду обещают отличную.

Надежда подумала и согласилась, ей нравились виды, открывающиеся с самой высокой вершины их края.

– Отлично, – отреагировал обрадованный Артём, – завтра в девять я за тобой зайду.

Утро выдалось ясным, а настроение, под стать утру, отличное. Надежда подбежала к окну, полюбовалась игрой солнечных зайчиков и пошла в ванную комнату. До назначенного Артёмом часа оставалось совсем немного, а нужно было столько сделать….

Она посмотрела на себя в зеркало: жгучая брюнетка с правильными чертами, большими карими глазами, длинные волосы обрамляли смуглую кожу лица.

«Ладно, краситься не буду, подъём на гору затяжной – косметика потечёт», – приняла решение Надежда и быстро привела себя в порядок.

– Ты куда в такую рань? – спросила мама, входя на кухню.

– Мы сегодня с ребятами решили подняться на Бештау.

Вера Ивановна знала, что отговаривать дочь бесполезно, поэтому примирительно-нейтрально проговорила:

– Смотри, будь осторожна, горы есть горы!

– Хорошо, – поцеловала на ходу мать, и выбежала из квартиры, увидев в окно Артёма.

Артём крайне удивился выходящей навстречу Надежде:

– Ты так быстро собралась! – и попытался поцеловать Надежду.

Она со смехом увернулась. За этой сценой из окна наблюдала Вера Ивановна, Артём ей нравился: серьезный, статный парень.

«И чего надо Надежде? – думала она. – Ладно, разберётся сама, молодая ещё, – и тут же себя поправила. – Молодая не молодая, а уже двадцать один год, в это время я её уже родила!» – махнула рукой и отошла от окна.

Все припасы, конечно, взял Артём, Надежда шла налегке.

«Ну он же мужчина», – думала она. Артём ей нравился и не нравился одновременно: не было в нём романтизма, уж слишком рациональный и приземлённый.

До Железноводска доехали на машине. Артём неплохо справлялся с управлением скромного Хёндая. Машину оставили на стоянке у железнодорожного вокзала: именно отсюда начинался маршрут восхождения на Бештау. Артём, с рюкзаком за плечами, Надежда, налегке, двинулись в путь. Подъём, сначала пологий, становился всё круче и круче. Пройдя половину маршрута и поднявшись примерно до середины, они сделали привал. Погода радовала, но комары зверствовали. Хорошо, что Надежда, наученная прошлым опытом, взяла с собой мазь, которая теперь очень пригодилась. Артём сбросил рюкзак и подал руку Надежде. Она преодолевала почти отвесный участок. Надежда ухватилась за руку, и Артём мгновенно подтянул её. Неожиданно для себя она оказалась в объятиях Артёма, и тот, пользуясь случаем, её поцеловал.

– Ты что? – вырвалась она. – Напугал!

Передохнули. Было жарко. Кроме них никто не поднимался. Прошли часть горы, заросшую лесом, и теперь перед ними открылась вершина, покрытая ковром альпийского луга. Аромат цветов кружил голову, изумруд травы радовал глаз. Артём снова попытался обнять и поцеловать Надежду, но та со смехом увернулась и стала подниматься к вершине. Разочарованный Артём последовал за ней. Её неприступность его раздражала, сегодня он решил взять эту неприступную крепость штурмом, но пока терпел поражение.

Подъём становился все круче и круче. Вершина, кажущаяся такой близкой, приближалась очень медленно. Над лугом с жужжанием носились пчелы. Надежда не удержалась и стала собирать цветы, а Артём поджидал её на тропе. Вид на окрестности открывался потрясающий. Летнего марева, который размывал и скрывал пейзаж, не было, воздух дрожал кристальной чистотой и первозданной свежестью. Всё бы хорошо, но вершину портило уродливое строение, закрывающее вход в шахту, где когда-то добывали радиоактивную руду – стратегическое сырье. Снизу этого строения почти не было видно, но с приближением становилось ясно, что вся вершина обнесена забором и охраняется. Для туристов оставалась лишь небольшая тропка вокруг, чтобы осматривать окрестности.

Преодолев последние метры, наконец, ступили на вершину, где их приветствовал угрюмый охранник, лениво возлежавший на сооружении, похожем на кресло.

– Закурить есть? – спросил он Артёма.

– Нет, вредно для здоровья.

– Может, оно и вредно, а только хочется, – прикрыл голову кепкой и беззаботно продолжил дремать.

Со стороны Эльбруса появились первые белоснежные облака, придавая пейзажу неземную красоту.

– Как здесь необычно, Артём, облака плывут, как белоснежные птицы! – восхищалась Надежда.

– Давай обойдём вокруг и пофотографируем, – предложил в ответ Артём.

– Хорошо, – легко согласилась Надежда.

Артём не был романтиком, ему нравилась Надежда, её внешняя красота привлекала. О ее внутреннем мире он как-то не думал. Уж очень ему хотелось во что бы то ни стало соблазнить её. Желание обладать ею было столь велико, что он непроизвольно вновь обнял её.

– Ну что ты как маленький, Артём, – но, увидев его глаза, замолкла, – Артём ты здоров?

– Болен, Надежда, давно, как только увидел тебя на первом курсе. С тех пор эта болезнь не проходит, но ты не хочешь замечать меня и относишься как к другим.

– Ну что ты выдумываешь! Я отношусь к тебе как к своему другу.

– Надежда, ну какая дружба между мужчиной и женщиной? Между ними может быть только любовь.

– Ты хочешь сказать, что любишь меня?

– Да, Надежда, я влюблён, безнадежно и безответно.

Артём играл, пытаясь задеть тонкие струны женской души. Но, видимо, эти струны у Надежды были расположены по-другому, она ответила ему довольно резко:

– Ну какая любовь? Я ни тебе и никому другому для этого повода не давала.

– Надежда, ну ты и глупая, повод – это ты сама, твоя красота, твой голос, твои глаза, твои волосы. Какой же повод ещё нужен, чтобы влюбиться?

– Артём, я вижу тебя рядом только как друга.

– А как же взаимность, как же высокое чувство, которое объединяет?

– Я не чувствую к тебе ничего подобного и не могу ответить тем же.

– А ты и не отвечай, ну чем я плох? Что тебе во мне не нравится? Фигура? Голос? Что?

– Да всё!

– Что, всё не нравится?

– Да нет, не утрируй, всё нравится.

– Тогда я тебя не понимаю, в чём дело? – пытался он её запутать в словах.

– Да ни в чём, Артём.

Разговор стал её раздражать, она флиртовала с парнями, но не более того, не позволяя себе давать им надежду на продолжение отношений.

– Я тебе не давала повода.

– Ну как же, Надежда, а эта прогулка? – цеплялся Артём за ситуацию, как утопающий за соломинку.

– Артём, давай прекратим этот разговор и останемся друзьями, а то мы так далеко зайдем.

– Я готов зайти так далеко, как только можно, я хочу, чтобы ты была моей, моей женой, матерью моих детей.

Всё это время они стояли друг против друга, Артём резко притянул к себе и обнял Надежду, почувствовав через тонкую рубашку прикосновение её упругой груди. Он совсем потерял голову, и его рука невольно скользнула под блузку Надежды. Другой рукой он держал её голову и целовал эти умопомрачительные полные губы. Надежда от неожиданности опешила, но быстро пришла в себя и, почувствовав под блузкой руку Артёма, которая никак не могла справиться с застежкой бюстгальтера, уперлась двумя руками ему в грудь и со всей силы оттолкнула, забыв, что они стоят на вершине Машука. Вниз из-под ног уходил достаточно крутой склон. Не ожидавший такой реакции Артём, шагнул назад и оступившись закувыркался с обрыва. Глаза и сознание Надежды наполнились ужасом, а Артём, как тряпичная кукла, всё кувыркался вниз по склону горы.

«Помогите», – прошептала она, потом голос прорезался:

– Помогите! – закричала она во весь голос.

На крик прибежал охранник.

– Чего орешь?

– Вон… – не в силах говорить показывала она рукой вниз.

Падение Артёма остановилось, и он теперь без движения лежал на склоне в траве.

– Вот тебе раз, – озадаченно проговорил охранник и стал спускаться к лежащему Артёму.

Спуск занял минуты три. Артём улетел вниз не очень далеко, охранник присел над ним, пощупал пульс на шее, перевернул его на спину, нагнулся, приложил ухо к груди, потом поднялся и крикнул:

– Жив!

Артём пошевелился, открыл глаза: перед ними все мельтешило, да ещё и это солнце.

– Не двигайся, надо проверить, всё ли у тебя в порядке. Ничего не сломал?

И тут Артём пришел в полное сознание и всё вспомнил. Увидел охранника, который его ощупывал. Он тупо на него посмотрел, но не среагировал, сел, голова закружилась, и он вновь чуть не покатился вниз.

– Куда? – схватил его за воротник охранник.

Артём подвигал руками-ногами – вроде всё цело. Поднялся, подал руку охраннику:

– Спасибо вам, – и с чувством пожал, – за мной сигареты, обязательно поднимусь и принесу.

– Да ладно, жив – и то хорошо, – ответил охранник.

Они поднялись, охранник поддерживал Артема, тот слегка шатался.

– Вот ваш ненаглядный спутник, вы с ним поосторожней, а то в следующий раз так легко может не отделаться.

– Спасибо вам, – всхлипывая, поблагодарила Надежда охранника, и тот пошел к себе на пост.

– Ты чуть меня не убила, – накинулся на неё Артём с упрёками.

Надежду шокировали эти упреки:

– Я нечаянно, рефлекторно тебя оттолкнула, я не думала, что так получится.

– Ладно, ладно, успокойся, – примирительно проговорил Артём, подходя к ней и пытаясь снова обнять.

– Не прикасайся ко мне, я хочу домой.

– Хорошо, пойдём, что с тобой такое? Подумаешь, обнял.

– Да, обнял, а зачем бюстгальтер расстёгивал?

– Ну ты смешная, из прошлого века прям! А для чего же он еще нужен? Чтобы его расстёгивать и любоваться тем, что под ним!

– Ну ты и пошляк!

– Да нет, просто тебе нужно быть проще.

– Какой мне быть, я решу сама, меня твоё мнение по этому вопросу не интересует, можешь оставить его при себе.

– Спасибо, уже оставил.

Постепенно они спускались вниз, впечатления от происшествия наверху сглаживались, Артём больше не приставал к Надежде. Они спустились почти до середины горы, осталось преодолеть достаточно крутой спуск, а потом пройти по пологой тропе до самого вокзала. Погода изменилась, отдельные облака превратились в сплошную облачность – в горах погода непредсказуема. Стал накрапывать дождик, превратившийся в ливень. И без того трудная тропинка превратилась в сплошную грязь, сверху полились потоки воды.

– Всё, приехали, дальше идти опасно, нужно переждать непогоду, – тоном, не терпящим возражений, проговорил Артём.

– А может, дойдём, – робко и неуверенно предложила Надежда.

– Можешь идти, если есть желание сломать себе шею, – пресёк её попытку продолжить спуск Артём.

– А вот и подходящее укрытие, – Артём показал пальцем на небольшое строение над выходом горизонтальной штольни, оставшейся от прошлых выработок, таких в горе было много.

– Я боюсь, – вновь стала упираться Надежда.

– Тогда мокни, если хочешь, а я в укрытие.

Тут небо разорвал разряд молнии, и грянул оглушающий гром. Надежда взвизгнула, схватилась за руку Артёма, и они бегом припустились к строению. Вбежав внутрь, отдышались. Надежда не заметила, как сама прижалась к Артёму, а он решил не пугать её: отрицательный опыт он уже получил. Огляделись. Помещение небольшое, но сухое. Оба промокли насквозь и замёрзли.

– Вот бы погреться, – вырвалось у Надежды.

– Сейчас организую.

Артём набрал сухих веток, которых тут было много, и сложил посредине, затем достал из рюкзака спички и разжёг небольшой костёр. Снаружи бушевала гроза, а у них было уютно и тепло.

– Надо подсушиться, а то простудимся, – предложил Артём.

В Надежде горел огонь противоречия:

– Мне и так хорошо.

– Как хочешь.

Артём стал снимать с себя одежду и развешивать её у костра, который разгорелся и играл языками пламени, отбрасывая призрачные блики по сторонам, и создавая романтическую обстановку. Потом, не торопясь, достал из рюкзака небольшой плед, расстелил у костра и в одних плавках уселся поближе к огню, делая вид, что не обращает внимания на Надежду. А Надежда никак не могла согреться, её трясло от холода и страха, зубы отбивали чечётку.

– Отвернись, – наконец тихо проговорила она.

Артём отвернулся. Надежда стала снимать промокшие спортивные брюки и блузку.

– Артём, не оборачивайся, дай мне плед, а сам сядь, пожалуйста, на рюкзак.

Артём не стал артачиться, кинул, не глядя, ей плед, в который она тут же закуталась, завязав узел на груди. Потом развесила мокрую одежду у костра и уселась рядом с Артёмом.

– Артём, ты не находишь, что ситуация складывается какая-то романтично-трагическая?

– Про трагическую не скажу, а вот для романтической не хватает только шампанского и бокалов, – говоря это, он повернулся и достал из рюкзака бутылку сухого вина и бутерброды.

– Ничего себе, откуда?

– Открою тебе секрет – из рюкзака, как же можно идти в горы с красивой девушкой без вина!?

– Ты опять начинаешь?

– Да нет, продолжаю. Продолжаю тебя лечить, после такого переохлаждения надо согреться изнутри, и нет ничего лучше вина.

– Ну разве что согреться, – согласилась Надежда и взяла из его рук пластиковый стаканчик с рубиновой жидкостью, переливающейся в свете костра таинственными тенями.

– За наше неудавшееся путешествие к вершине этой горы, – провозгласил тост Артём.

– Нет, это звучит грустно, лучше за приключения во время путешествия к вершине и обратно.

1.В земном летоисчислении составляет примерно один год.
2.Около одного земного месяца
3.Примерно девятьсот двадцать шесть килограмм.
€1,50
Vanusepiirang:
18+
Ilmumiskuupäev Litres'is:
08 juuli 2019
Kirjutamise kuupäev:
2019
Objętość:
470 lk 1 illustratsioon
Õiguste omanik:
Автор
Allalaadimise formaat:

Selle raamatuga loetakse

Autori teised raamatud