Loe raamatut: «Все вперемешку. Или Магазин ненужных вещей»

© Александр Травников, 2019

ISBN 978-5-0050-8087-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта книга из серии городских рассказов. В городе всегда много чего интересного происходит. Люди разные опять же. Много людей. Очень. Где много людей, там много событий, параллелей, пересечений под разными углами, мешанина амбиций и так далее и тому подобное. Именно по этой причине седьмой сборник городских рассказов я назвал «Всё вперемешку, или Магазин ненужных вещей». Потому как систематизации все это поддаётся с трудом. Разве что потом, когда наберётся отдельный массив разнообразных событий, которые можно подвергнуть хоть какой-то систематизации.

В городе ведь как? То одно. То другое. Иногда третье. Просто по улице идёшь, и на тебе. Событие вселенского масштаба. А уж если люди узнают про то, что ты писатель, то всё. Пока пары-тройки рассказов из своей личной жизни не поведают, не отпустят. Даже потом, по прошествии пары лет, напомнят:

– А помнишь, написал?

Скажешь «нет», обидятся. Начинаешь выкручиваться. Не обижать же. Ведь не поделишься статистикой, что из ста рассказов посторонних едва один-два пойдут в дело. Потом из ста написанных, когда отлежатся пару месяцев, две трети в корзину. И даже без сожаления. Именно поэтому в эту книгу вошли только три десятка зарисовок.

И всё одно будут обиженные. Обиженными будут те, кто, по их мнению, попал в прототипы персонажей. Обиженными будут те, что зря поведали свои истории писателю. Затем и третьи найдутся, которые обижены, потому что сами себя узнали в том или ином персонаже, действующем лице или участнике событий.

В рассказах никакой морали и поучений. Только зарисовки с натуры. Зато их мимоходом набралось на седьмую книгу. Потому считаю – время пришло. Пора публиковать. Вам же самим решать: читать или нет?

Александр Травников

Дантово ущелье 1 ноября 2018 года

Домовой
Нищие хроники

Пойдёшь за хлебом – на сюжет наткнёшься. Идти-то двести метров, и всё одно: наткнёшься на нечто из ряда вон выходящее. Так вот ходишь регулярно и внимания не обращаешь. За хлебом пошёл – и на тебе. Сто раз ходил – внимания не акцентировал.

Как новую остановку поставили, концептуальную, так и хожу мимо. Внимания не обращаю. А тут обратил и удивился. Новые остановки – это с двух сторон навес, а посередине или сбоку торговая точка. Кофе, булочки, пирожки, сигареты с папиросами. Вот и здесь так же.

Шёл бы с другой стороны, так бы и не увидел. А пошёл с этой, голову повернул, и на тебе – явление городской̆ жизни. В углу сидит на лавочке бомж. Под лавочкой аккуратненько тапочки. Рядом пакеты с барахлом. Приличный такой бомж, грязный, затасканный, всё, как положено, и завтракает. И тут я вспомнил, что он в этом месте уже полгода как обитает. Стояли холода, а он уже был. Стена-то точки общепита тёплая. Помню, что ночью он так и спит на лавочке остановки. Полиция мимо проезжает, но его не видно. Он уже полгода как хозяин остановки, а его никто не замечает. Дворники бы заметили, но он не мусорит. Он живёт на этой остановке.

Покопался в памяти – и точно. Вспомнил другие такие же «очаги городской культуры». Точно! У каждого есть свой хозяин. Пообжили граждане остановки. Интересно, чем всё это закончится? Хотя… Кому они мешают? Оно же как? У каждого очага свои лары¹. Но это у них, в Европах разных. А у нас вот домовыми называются. Их не видно, а они есть.

Чтобы лох² цепенел

Пообщаешься с творческими людьми, ума наберёшься. Судите сами. Сняли фильм. Обсуждаем получение прокатного удостоверения. Фильм про шпионов. Пойдёт на фестивали, туда-сюда.

Зашла речь про музыку и озвучку. Народ спорит и ругается. Сам себя и голос свой, оказывается, не узнаёт. Расстраивается.

Алексей Королёв (музыкант такой есть, скрипач и аранжировщик из Москвы³), рассказывает:

– Пришли к одному в студию. У него аппаратуры – какую пожелаешь. Всё лампочками моргает. Всякие там кнопочки и тумблеры. Микрофоны и инструменты. «Тебе зачем всего столько? – спрашиваю. – Девяносто процентов лишнего и старья». «Я, – отвечает хозяин студии, – деньги зарабатываю». «А это?». «Это чтобы лох цепенел».

Эссе о запятой
Эссе друга

Есть у меня друг. Если, конечно, так можно сказать: друг. Но то, что близкий знакомый, это точно.

На все случаи жизни у него свои теории, свои философии, свои взгляды, свои метафизики, понятия и парадоксальные высказывания, отличающиеся отсутствием банальности, традиционности и предсказуемости.

Не ждите от меня того, что эта философия будет сколь-нибудь близка мыслям Коридона, которые ему приписал Андрей Жид. В моем эссе сплошные бытовуха и банальщина и только философия момента. Как говорится, философия из жизни. Причём реальной.

Но, как известно, именно такие мысли всегда пища для дискуссий и многообразия мнений. Хотя как знать? Может, это лишь зеркало отношений?

Однако не важно. Первое слово произнесено. Пора переходить к теме. А тем будет много. Хотя, может, и не так уж много. Но уж точно не одна и не две. Говорит он много. Значит, есть о чём поспорить.

Рассказываю. Дело было так. Было лень. Было в лом. Потом пришел Коридон. Коридон заявился неожиданно, утром. Зашёл в гости и с ходу объявил цель своего визита.

– Из лука стреляешь? – спрашивает.

– Стреляю⁴, – говорю.

– Хочу с луком пофотографировать. – Зачем?

– В сети размещу. Пусть завидуют.

– Давай, – говорю.

Снарядил я ему лук. Дал снаряжение, стрелы, поставил к стенке. Он попозировал. Я снял на его мобильник. Потом повёл его к мишени. Полдюжины стрел в яблочко натыкал. Коридон попозировал. Я поснимал.

Потом в Интернете вижу фото Коридона с луком и стрелами и подпись сопроводительную: «Мы с Сашей из лука теперь стреляем. Каждый день». В прошлый раз он говорил, что мы с ним книгу пишем. Он – свою, я – свою. Коридон её и сейчас, наверное, пишет. У меня с того времени уже десяток из печати вышел.

Вы спросите: причём здесь история с запятой? Рассказываю. Написал я рассказ. Когда перечитывал, нашёл, что вместо точки машинально поставил запятую. «Потом исправлю», – подумал. Так и забыл. Рассказ повисел в Сети, потом пошёл в журнал. Из журнала – в сборник. Затем оказался в книге. Везде были редакторы и корректоры. Сам вроде как проверял и вычитывал. Читатели вроде как читали. Да и я вроде себе пометку сделал, что запятую на точку надо заменить. Листаю недавно годичной давности книгу. И что? А то, что как была эта самая запятая вместо точки, так и осталась. Бессмертная она, запятая эта.

Вот и я сказал это Коридону:

– Может, и в самом деле стрельбой из лука займёшься. Чего откладывать на потом? Забудешь потом. И будет у тебя, как у меня с этой самой запятой. Замотаешься и забудешь, что из лука собирался начать стрелять.

Обиделся на меня Коридон.

– Ты, – говорит, – все мои начинания под откос пускаешь. Как с книгой. А я и вправду её пишу.

– Двадцать лет?

– А ты как думал? Шедевр надо выстрадать. Чтобы как у тебя с этой самой запятой не получилось. Я в отличие от тебя ничего не забываю.

В качестве резюме (эссе всё-таки): я полагаю, суть его в том, что не следует откладывать на потом ничего. Запятую особенно. Не будет потом никакого «потом»!

В чём ошибался Костя

Недавно шел через городской сквер. Сквер старый. Знакомый с детства. Но слон теперь стоит в другом месте. Раньше слон стоял посередине фонтана. В том фонтане очень давно, полстолетия назад, с друзьями пускали кораблики. Полууправляемые, на батарейках «Крона» в девять вольт. А иногда на «венгерке». Кто в курсе, тот понял. Но не о том речь.

На краю парка годах примерно в 90-х несколько друзей поставили большой крест. Мол, от нас городу на память. Рядом табличку на камне бронзовую прикрутили, кто крест поставил. Чтобы помнили про них.

Прошли годы. Вначале вместо одной таблички появилась другая. На ней вместо четырёх имён и фамилий было уже три. Одну вычеркнули – и забыли. А потом, когда всех этих героев 90-х не стало, бронзовая табличка и вовсе исчезла. Пару лет назад, помню, была. А вчера шел – нет больше таблички. Совсем. Крест есть. Камень есть. Таблички нет. И памяти о героях 90-х тоже больше нет.

Людей по скверу в центре города гуляет много. Особенно с детьми. Фонтаны с подсветкой работают. Игровые площадки. Мальчик на слоне, а вокруг зелёные крокодилы.

Прямо напротив сквера и креста, через дорогу, забор. Там теперь только колотые пыльные кирпичи в известке от старого офиса. Раньше ребята подходили к окну, любовались крестом в сквере и тем, что память им на века обеспечена. Отмолили грехи. И теперь нет ни таблички, ни офиса, ни героев 90-х. Сгинули. Прошло всё транзитом.

Спросил у одного знакомого, что постоянно в сквере гуляет, так как в соседнем доме живёт для бывшей номенклатуры:

– А куда табличка с именами делась?

– Какая такая табличка? Не было никакой таблички. Крест был. Камень был. Таблички не было.

– Ну как же? – попробовал возразить ему я.

– Я тут со времён советской власти живу. Не было тут никакой таблички.

Может, и вправду не было таблички? Может, запамятовал? Вроде нет. Помню, Костя Плешаков, Сашкин брат, лично таскал меня на крест и табличку со своим именем посмотреть.

– Вот, – говорил, – теперь память обо мне на столетия останется!

Ошибался Костя.

Ремонт и лампочки
Нищие хроники

Когда в офисе сделали ремонт, всего было использовано девяносто лампочек. Через полгода половина этого дерьма перегорела, а ещё через год перегорели все остальные. Ровно через полтора года лично мной с использованием заранее приобретённой раскладной лестницы вместо дерьма было вкручено девяносто отличных энергосберегающих светодиодных лампочек новой формации. Уже полгода ничего не перегорает, предохранители не выбивает.

Теперь арифметика. Мастерам было выдано на лампочки пятнадцать тысяч рублей. Судя по количеству перегоревших лампочек и их ценам на рынке, мастера израсходовали шестьсот тридцать рублей. Большие коробки из-под них до сих пор в сарае валяются. Всего на замену лампочек было израсходовано пятнадцать тысяч рублей.

В курсе, наверное, что есть всякие там лампочки с тёплым и холодным светом? Но не суть. Суть в том, кто мне доктор. Хотя, если бы вмешивался, то, вместо удвоения расходов, ремонт мне бы делали до сегодняшнего дня. И всё это без услуг прораба. Всё на честном слове.

Одно спасало. Справочник военного строителя. Там нормативы качества были. Никто недотягивал. Но книжки этой страшно мастера боялись. Кто-то украл. Наверное, руководствуются в работе.