Будет жарким летним днём.
Я останусь на бумаге.
Что когда-то исписал.
Сидя на крутом овраге
Эти строки сочинял.
***
Я сижу на разбитом пороге
И бычки друг за другом курю.
Не нашёл я нужной дороги,
Значит в Рим никогда не дойду.
Впереди только мутные тропы,
Их неизвестно, кто натоптал.
Но ведут они все в болото,
Я много по ним прошагал.
Всё пройдёт и появится солнце,
Болото засохнет и порастёт,
Травой, что питает животных.
И путник дорогу найдёт.
Найдёт, уже будучи старым,
Совсем на исходе лет.
Благо, идти совсем мало,
И от меня передаст привет.
***
Очередной удар, рукой бездушной,
Под дых, и с самого утра.
И вот, уже плетусь тщедушно,
Не видев никогда тепла.
Спешит невидимый беглец,
Мне в спину громко дышит.
И близится очередной конец,
Луна уже по небу рыщет.
Но всё пройдёт и снова ясно,
Опять удар рукой под дых.
Зима, хоть ты прекрасна,
Прошу, продлись лишь миг.
***
Завяжи мне глаза повязкой.
Отведи в свой внутренний мир.
Поделись со мной своей лаской,
Дай мне знать, что я не один.
Сядь рядом со мною на кухне,
Разделим бутылку сухого вина.
После, возьму тебя я на руки,
И тихо, на ухо, шепну «ты моя».
Покажи мне в ночи свой город,
Покажи со своей высоты.
Может, он станет мне дорог,
Ведь в этом городе ты.
***
Прекрасное далёко не пришло.
Маячит тускло там на горизонте.
А нужно ли тебе вообще оно?
И от чего же у тебя такая ломка?
Тусклым стало ведь недавно,
А раньше было яркой вспышкой.
Случилось это слишком рано,
Ведь ты ещё совсем мальчишка.
Но за твоей спиной уже тропа,
Истоптанная тысячей следов.
Ну, а в глазах видна мольба.
Ведь ты уже на многое готов.
Лишь для того, чтобы зажечь.
В душе, глазах, на горизонте.
Не тусклый огонёк от свеч.
А свет, горящий ярче солнца
***
Король погиб и замок пуст,
Но не забыта слава.
И будет вечно среди люстр
Вампира след кровавый.
В лесу дремучем замок тот,
Что путников стабильно губит.
Поодаль, в этом же лесу,
Лесник. И про волков он не забудет.
Отпета песенка Шута.
Его свечи угасло пламя.
И шапка с бубенцами навсегда,
Всем тем, кто верен, словно знамя.
И гимн Шута навеки стих,
Не слышно больше криков.
Настал грустная пора:
Мы не увидим больше психов.
Дырявый парус вдаль не мчит,
И мчать-то вовсе некого.
Ведь флот давно у скал разбит.
И север только злей от этого.
Со скал, глядя на это,
Парень, разогнавшись, прыгнул.
Давно он ждал её ответа.
Тот на прыжок его сподвигнул.
Горят с рассветом мертвецы,
Но деревенским спасу нет.
Ведь есть волшебники-глупцы
И мертвые поднимутся на свет.
Душой Король совсем не умер.
Она в сердцах приют нашла.
И фокусник, что был безумен,
Вернёт его нам на века.
***
Тени былых городов
Или мусор других цивилизаций.
Среди хрущёвских дворов
И воняющих канализаций?
Об этом я книгу писал:
«Хроники стырах подъездов»
О том, что не радует глаз
И о том, что просто бесит.
Обмакнул в чернила перо.
Вдохнул грудью воздух.
Какой-то запах ворвался в окно,
Я молча взглянул на звёзды.
Ведь там, высоко, кто-то есть.
Смотрит на нас, ждёт моих хроник.
Ради них я сейчас здесь,
Сижу среди всей этой вони.
***
Жадный уродец
Ест плоть, запивает кровью.
И на меня, как из колодца,
Он смотрит сурово
Он видит насквозь:
Меня, и всех бесподобных,
Что, попав под дождь,
Превращаются в тварей голодных.
Не убий, не кради, не желай –
Словно озвучка библии.
Не живи, не люби, умирай –
И всей конституции в мире.
Маленький, ненасытный, глухой –
Вовсе не бес, не абсолютное злое,
Что когда-то спустился с небес
И перепутал окно.
Наша душа или то, что осталось,
Большую часть, которой сожрал,
От которой осталась лишь малость,
Что же он в ней отыскал?
Алчность? Жадность и злобу?
Ненависть первых к вторым?
Или ненависть, от порога
До конца на Земле, к своим?