Таинственный дом
В следующую встречу Мирзо-бай попросил Джамшеда:
– Отведи меня в тот дом, в котором ты бываешь.
– Верните мои деньги и я отведу вас туда.
– Я дам тебе сто таньга.
– Почему только сто таньга? – сделал удивлённые глаза Джамшед. – Нет, отдавайте всё! Тогда пойду с вами в тот дом. Покажу хауз, в котором прятался с тыквой на голове.
Торговец аж заскрипел зубами от досады, вспомнив выловленную тыкву, оказавшуюся целой.
После долгих споров Мирзо-бай пообещал вернуть все деньги.
Однако назавтра утром схитрил: вручил в руки лишь сто таньга, а остальные пообещал отдать в том доме, когда они в нём окажутся.
Джамшед повёл его. Не прямо, а длинной дорогой, постоянно сворачивая на всё новые и новые улицы. Квартал чеканщиков встретил их и сопровождал перестуком многочисленных молотков и молоточков за высокими дувалами, где мастера трудились над какими-то изделиями из разных металлов.
Извилистая грязная с трудно выносимой вонью отходов безымянная улочка с нагромождением низеньких кибиток заставила зажать носы и ускорить шаг…
После пары поворотов улицы пошли гораздо лучше, чище с более зажиточными домами. У большой кирпичной бани стояла группка людей, обмениваясь новостями…
Многолюдно оказалось и далее за углом, где находился квартал, занятый караван-сараем: там оказалось много верблюдов и ишаков, а также людей в необычных халатах с драконами и странных шапках. По услышанным словам юноша понял, что только что сюда прибыл караван из Китая…
Джамшед шагал осознанно быстро. Толстый торговец едва успевал за ним. В конце концов начал проявлять недовольство:
– Правильно ли ты ведёшь меня? Слишком долго мы идём.
– Потерпите, осталось совсем немного, – ответил Джамшед.
И вот случилось то, на что он рассчитывал, для чего водил торговца: Мирзо-бая увидел его знакомый. Бросился к нему, обнимая и расспрашивая о делах:
– Как ваше драгоценное здоровьичко? Как ваши торговые дела? Надеюсь, всевышний относится к вам милостиво и посылает вам немалую прибыль и удачу во всех делах!..
Мирзо-бай с плохо скрываемым недовольством уклонялся от объятий, говоря, что ему некогда, он спешит, у него срочные дела:
– Простите, я тороплюсь и должен идти! Мне некогда!
В конце концов отбился от своего знакомого, огляделся, а Джамшеда уже и след простыл. Пробежал по улице, по другой, третьей. Не нашёл.
Увидел, что находится неподалёку от своего дома и решил зайти, проверить: не там ли Джамшед?
Забыл про усталость, утирая лицо бросился к калитке, крича во весь голос:
– А ну открывай! Где ты там?
Вспомнил, что ключ у него. Достал, открыл. Вбежал во двор, на пороге дома показалась крайне встревоженная Мавджигуль:
– Что с вами? Вы совсем на себя не похожи! Уж не больны ли вы? Присядьте, отдохните, успокойтесь!
Девушка пыталась заговорить хозяина, помешать пройти в дом, ибо там где-то прятался Джамшед. Улизнув от торговца, юноша необдуманно пришёл к девушке, решив, что тот вернётся в лавку, не рискнет оставлять её надолго без надзора. Но нет, ошибся. Мирзо-бай явился сюда фактически вслед за ним.
Торговец оттолкнул служанку и ураганом пронёсся по комнатам, всё осматривая. Потом пробежал по двору, осмотрел хауз, в котором ничего не увидел. Заглянул под тахту.
Затем уже вернулся в комнату, немного успокоившись.
Мавджигуль запричитала:
– На вас лица нет! Вы весь бледный-бледный! Совсем как моя бабушка в тот день, когда она умерла!..
– Прибереги язык! Какая бабушка, какая смерть?!
– Мою бабушку сглазили, потому она умерла. В неё вселился шайтан…
Суеверный торговец поплевал в сторону:
– Упаси меня всевышний от шайтана!
Отошёл к стенке и присел на сложенное одеяло. Сверху на крюке висела большая корзина для фруктов, она немного качалась и на ней был виден край белой рубахи. Девушка поняла, что в корзине прячется Джамшед. Испугалась, что торговец поднимет глаза и увидит рубашку.
Принялась больше тараторить, отвлекая Мирзо-бая:
– Наверное, и в вас вселился шайтан! Потому вам и мерещится всякое! Вас нужно лечить!..
– Нет, табиб потребует слишком большую плату за своё лечение, – отмахнулся торговец, – а у меня даже лишней таньги нет.
– Я вас вылечу! – заявила Мавджигуль. – Шайтан боится звуков бубна, я постучу в него, шайтан испугается и убежит.
– Ты моя служанка, должна заботиться о своём хозяине, – согласился Мирзо-бай, – давай стучи в бубен, изгоняй шайтана.
Девушка тут же взяла бубен и принялась бить по нему, напевая:
– А ну, шайтан, выходи! А ну, шайтан, уходи! А то получишь по рогам и по мохнатеньким ушам! – и другие такие же слова, которые тут же придумывала.
Потом завертелась на месте, приговаривая:
– Белый тополь, белый тополь, убери свою листву!
Сметливый юноша правильно понял её слова, принялся поправлять свою рубашку, корзина слетела с крюка и он вывалился из неё наружу, свалившись прямо своими ногами на голову Мирзо-бая. От неожиданности торговец потерял сознание.
Джамшед тут же вернул корзину на прежнее место, придержал, дабы она не качалась, а потом бросился вон из дома.
Только после этого девушка принесла кувшин с холодной водой и, плеская её в лицо, принялась приводить хозяина в чувство.
Мирзо-бай раскрыл глаза и медленно поднялся со словами:
– Что это со мной?
– Наверное, шайтан из вас вышел от звуков бубна и моей волшебной песни, – заявила девушка.
– Да, когда ты пропела про листву белого тополя, меня словно что-то ударило по голове. Дальше ничего не помню. Мне показалось, что голова треснула, – торговец ощупал голову. – Нет, голова целая… Я бы выпил немного чая, принеси его мне. Я чуточку отдохну и пойду в лавку.
…Только вернулся Мирзо-бай на своё место в лавке, как к нему подошёл Джамшед и, не дав себя опередить, принялся корить торговца:
– Что же вы покинули меня? Вроде бы шли за мной, а потом я оглянулся – вас нигде нет. Куда вы делись?
– Меня остановил знакомый, – принялся оправдываться торговец, – не сразу удалось от него отвязаться.
– Нужно было предупредить меня, я бы остановился, подождал вас. А раз не захотели идти, так меня не вините. Доставайте мои оставшиеся деньги, которые вы обязаны вернуть мне.
– Ты получишь их только в том доме, – отказал Мирзо-бай. – А ты в нём побывал сегодня? Деньги тебе дали?
– Какие деньги, не до них было! – засмеялся Джамшед. – Только я пришёл в тот дом, как явился хозяин и я спрятался в корзину, которая висела под потолком. Потом упал из неё прямо на хозяина, а затем убежал, и не знаю, что там далее происходило.
В голове Мирзо-бая всё спуталось: «Я сидел в своей комнате под корзиной и меня что-то стукнуло по голове. Неужели это был не шайтан, а вот этот нахал? Нужно заманить его в мой дом, а там связать крепкой верёвкой и отвести к кази, уж тот расправится с ним. Я кази хорошо подмажу, подарков не пожалею, он приговорит этого оборванца к смерти. Так я от него избавлюсь…»
Вот такой коварный план задумал торговец. Он сказал:
– Приходи завтра с утра, мы пойдём с тобой в тот дом.
– Пойду только после того, как вы отдадите все мои деньги. Ни на что иное и не рассчитывайте.
Мирзо-бай застонал: отдавать деньги, которые он уже считал своими, очень не хотелось, но ему всё сильнее и сильнее захотелось узнать, куда ходит этот нахал? В его дом или в другой? С ужасом подумал об этой неопределённости, ему захотелось узнать правду. И он согласился.
Джамшед пришёл к нему рано утром. Торговец выглядел донельзя усталым, ибо не спал всю ночь, маялся в догадках и сомнениях. Все деньги он вернул, передал свыше двухсот таньга и принялся было закрывать лавку, но его остановил юноша, сказав:
– Теперь мы с вами в расчёте, свои деньги я получил и отправлюсь на свою родину. Подальше от вас и вам подобных. Видеть больше таких не хочу!
– Ты должен отвести меня к дому, о котором ты рассказывал.
– Вы меня обманули, и я вас обманывал, нет никакого дома. Всё, что вы слышали от меня, – это мои выдумки. Вести мне вас некуда. Так что оставайтесь здесь, а я пошёл.
И Джамшед неторопливо пошёл прочь. С выпученными глазами Мирзо-бай сделал несколько шагов за ним, но юноша остановился и с издёвкой произнёс:
– Вы побежите за мной, бросив лавку? Да все ваши драгоценности люди тут же расхватают!
Торговец поспешил обратно на своё место. Оттуда он с лютой тоской смотрел вслед юноше.
Расписка
Напевая весёлую песенку, Джамшед отправился к Мавджигуль. В привычном месте перелез через ограду и стал звать девушку. Она тут же вышла на его голос и юноша сообщил ей приятную новость:
– Я получил все свои заработанные деньги от Мирзо-бая.
– Я так рада за тебя! – захлопала в ладоши девушка. – И что ты теперь намерен делать?
– Вернусь в родной кишлак, – намеренно равнодушным голосом ответил юноша.
– А как же я? – лицо Мавджигуль омрачилось.
– А ты выбирай, что тебе больше по душе: оставаться здесь служанкой или стать хозяйкой моего будущего дома, который я скоро построю, – с улыбкой произнёс Джамшед. – Денег у меня на это хватит! Ну, ты готова идти со мной?
Девушка бросилась на шею юноше:
– С тобой я готова отправиться хоть куда! Даже на край света!
Но в следующее мгновение она отстранилась, понуро поникла:
– А как же хозяин? Он же купил меня! Может отправить стражников за мной и вернуть обратно.
– Это вряд ли, – ответил Джамшед. – Пойдём-ка в дом.
Он провёл Мавджигуль до сундука, в котором некогда прятался от торговца. Открыл его, нажав сбоку известное место. Достал из-под различных одежд со дна находившиеся там несколько бумаг. Посмотрел и решительно достал одну, остальные вернул на место.
– Что это у тебя?
– Случайно я нашёл и прочёл, когда здесь прятался. Спасибо дяде Долмату, что обучил меня грамоте! Это расписка твоей тётки о получении за тебя двести двадцать таньга. Я заберу её и уничтожу, сожгу на костре, а пепел разметаю. Без неё Мирзо-бай не сможет требовать тебя обратно. Да и ему будет не до тебя! Он плохо понимает, что с ним происходит, уже не уверен в своём уме и здоровье. При этом ему нужно следить за домом и лавкой одновременно. Не поймёт, куда ты делась. Никто ему не поверит, что ты убежала домой. Он же не знает, что мы с тобой знакомы, и одна бы ты до кишлака не добралась. Там он искать будет не в самую первую очередь. Если даже и примется за поиски. Но и в таком случае не сможет доказать, что купил тебя, расписки у него не будет.
При каждом его слове Мавджигуль расцветала, а в конце стала смотреть на Джамшеда лучезарными глазами. Он заключил:
– Так что собирайся и идём!..
Когда впереди показались городские ворота, юноша вспомнил о нищенке и направился к старому карагачу, сказав девушке:
– Я должен попрощаться с одной старой женщиной, она хорошо относилась ко мне и давала хорошие советы… Но где она?
На привычном месте нищенки не оказалось. Растерянно застыл на месте:
– Она всегда сидела здесь, когда я проходил. Видел её каждый день.
Пробегавший мимо мальчишка услышал его слова и выкрикнул:
– Нищенка умерла. Вчера её похоронила!
– Какая жалость, – только и сказал юноша.
Постоял, двинулся дальше, но что-то вспомнил и остановился. Сказал спутнице:
– Давай немного отдохнём под карагачом.
– Я не устала.
– Знаю. Но так надо.
Мавджигуль перечить не стала.
Сам он присел на толстый корень дерева, а девушку расположил перед собой, шепнув:
– Сиди так, прикрывай меня.
Джамшед помнил слова нищенки, что если он её здесь не застанет, то пусть пороется между корнями. Хорошо пороется!
Огляделся по сторонам, улица оказалась безлюдной. Сгрёб в сторону листву и мусор, под ними земля оказалась довольно мягкой…
В это время в городских воротах показался всадник в доспехах с саблей на боку, подгоняющий камчой своего вороного иноходца. На попадавшихся по пути горожан он не глядел, не обратил внимания и на Джамшеда, сразу же принявшего вид отдыхающего человека. Всадник спешил, несомненно, по каким-то государственным делам: наверное, его послал с каким-то важным посланием к местному беку, а потому гонец хлестал камчой коня даже уже оказавшись в городе…
Только юноша собрался продолжить своё занятие, как вдали показалась группка дервишей во главе со своим шейхом, который был одет чуть лучше своих спутников, имевших очень пыльные, затёртые халаты, краски которых давно выцвели на солнце и уже почти не различались. Только шейх имел на голове чалму, белоснежная кисея которой давно стала серой, а его спутники имели драные шапки, тюбетейки и непонятные головные уборы.
Мало кто из них бросил взгляд на скромно одетого Джамшеда и сидящую рядом девушку с полузакрытым лицом.
Направлялись дервиши в ханака – суфийскую обитель, около которой часто пробегал со своим бурдюком юноша в свою бытность водоноса. Она находилась в нескольких кварталах от городских ворот. Шейх приведёт их туда меньше, чем через десяток минут.
Джамшед незаметно попросил Мавджигуль продолжать изображать отдыхающую, что она и сделала, ибо в город въехала арба, которую тянул серый понурый осёл. Воз казался непомерно большим, ибо состоял из множества хурджинов, хума, набитых чем-то мешков, а рядом с ними восседал сильный мужчина с подростком. Видимо, это был его сын, которого он взял с собой. Тот с любопытством осматривался по сторонам с широко открытыми глазами, даже забывая жевать кусок кунжутной халвы, которую держал в руке. Огромные колёса вращались, арба скрипела, а осёл тащил всё это с превеликим старанием.
Когда арба проехала, Джамшед продолжил осторожно копать дальше, отсыпая глину в сторону. И вот на свет появилась грязная, но прочная дерюга, в ней был плотно набитый монетами небольшой, но увесистый мешок. Тайком показал его Мавджигуль и переложил в суму, а затем снова засыпал землёй ямку, прикрыв сверху бывший тайник мусором, листвой и травой.
Некоторое время посидел, затем вполголоса произнёс:
– А я даже не узнал её имени. Теперь же и спросить не у кого. Потом я расскажу тебе о ней. Да будет с ней милость всевышнего!
После этих слов Джамшед поднялся, взвалил на плечо тяжёлую дорожную суму и отправился дальше с лёгким сердцем и надеждами на счастливую жизнь, держа за руку свою красивую спутницу.