Александр Александрович Скочинский. Биографический очерк. К 150-летию со дня рождения

Анатолий и Лев Скочинские тоже, как и Александр, пошли по горной части, работали на шахтах Черемховского каменноугольного бассейна (Иркутская область). Среди угольщиков Черембасса, – как говорили немного позже, в эпоху аббревиатур, – встречалось много ссыльных поляков²⁰.

В документах Иркутского ЗАГСа сохранились записи о некоей Зинаиде Скочинской. Она умерла двадцатишестилетней 5 августа 1933 года в психиатрической больнице в Черемхово. Мария Помпеевна выдвинула предположение, версию о том, что, может быть, Зинаида – дочь Анатолия?

Да, по возрасту она могла быть дочерью одного из трёх братьев Скочинских – и Александра, и Анатолия, и Льва. Но Александр все-таки далеко от Иркутска; биография же Льва известна достаточно хорошо, по крайней мере, лучше, чем других братьев и сестер Скочинских, и дочери по имени Зинаида у него не было.

Лев Александрович Скочинский – дедушка Марии Помпеевны Ромашевой.

Лев Скочинский окончил горно-промышленное училище в Иркутске, работал инженером на Черемховском угольном разрезе, управляющим на Велестовских копях. Велестовские копи близ станции Нюра Транссибирской железнодорожной магистрали открылись в 1903 году и стали первым промышленным предприятием Тулунского района.

Женился Лев в один год с братом Александром. Его избранницей стала Екатерина Арсеньевна Усольцева. И жениху, и невесте было по двадцать лет. Венчались они в Михаило-Архангельской (Харлампиевской) церкви Иркутска. Через четыре года в этой же церкви будет венчаться морской офицер, полярный исследователь, а в будущем руководитель Белого движения, называемый Верховным правителем России – Александр Васильевич Колчак.

Екатерина Арсеньевна – дочь²¹ известного в Иркутске, да и во всей Сибири человека – Арсения Федоровича Усольцева (1830-1909).

Арсений Федорович был астрономом, топографом, геодезистом и геологом. В Сибирь, в Иркутск, он попал в шестидесятых годах девятнадцатого века – по делам службы. Выпускник Константиновского межевого института (это высшее учебное заведение дореволюционной России, можно сказать, стало "отцом" целых двух известных ныне московских вузов – Московского государственного университета геодезии и картографии и Государственного университета по землеустройству) был избран секретарем Сибирского отдела Русского географического общества, а также состоял младшим межевым ревизором при генерал-губернаторе Восточной Сибири. В своем деле Арсений Усольцев достиг значительных успехов и высоких должностей. Член Совета Главного управления Восточной Сибири, он носил гражданский чин действительного статского советника, то есть равновеликий генерал-майору армии и контр-адмиралу флота.

Помимо того, Арсений Федорович не чуждался общественной деятельности и даже явился одним из учредителей Иркутской публичной библиотеки. Словом, немного походил на Николая Александровича Шепетковского – тестя брата Александра!

Вообще, получается, что судьбы Александра и Льва Скочинских складывались во многом параллельно. Оба горные инженеры; оба женились в один год, взяв в жены девушек из интеллигентных семей; у обоих по две дочери…

Старшая дочь Льва и Екатерины Скочинских – Татьяна, умерла в ранней юности. Младшая – София, впоследствии вышедшая замуж за Помпея Александровича Ромашева, главного механика газохода "Пионер", тоже станет матерью двух дочерей, Татьяны и Марии – Марии Помпеевны Ромашевой.

Лев Александрович Скочинский умер 3 марта 1922 года от сердечной болезни. У него осталась вдова Екатерина Арсеньевна, шестнадцатилетняя дочь София. Еще была жива мать Льва Александровича – Людвига Казимировна, братья и сестры.

Самый старший брат – Александр, наш главный герой – в это время работает в Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ) РСФСР и находится в заграничной командировке.

Второй по старшинству брат Анатолий работает на угольном разрезе в Черемхово.

Людвига Казимировна с младшими детьми – Степаном, Евгенией и Христиной – по-видимому, живут в Иркутске. Во всяком случае, Мария Помпеевна Ромашева нашла запись городского ЗАГСа Иркутска от 6 апреля 1922 года о регистрации брака Христины Александровны Скочинской, родившейся 24 июня 1891 года в Красноярске, с Аркадием Михайловичем Городецким, уроженцем Пермской губернии. Профессией жениха указано "актер", а невесты – "зубной врач".

Что же касается Евгении Александровны Скочинской, то в замужестве она носила фамилию Пятидесятникова. В автобиографии, рассказывая о родственниках, А.А. Скочинский упоминает, что его сестра Евгения "служит в одной из библиотек в Иркутске".

Позже сестры – Христина Городецкая и Евгения Пятидесятникова – перебрались в Новосибирск, где Евгения работала в библиотеке Западно-Сибирского филиала Академии наук СССР.

Людвига Казимировна Скочинская умерла в январе 1926 года, а еще через два года, в феврале 1928-го, сгорел от чахотки Степан.

Екатерина Арсеньевна Скочинская с дочерью Софией переехали из Черемхово в Иркутск в 1927 году. Екатерина Арсеньевна устроилась машинисткой в радиокомитет, а София окончила курсы бухгалтеров и пошла работать на предприятие "Дальснаб".

Екатерина Арсеньевна Скочинская пережила своего мужа, Льва Скочинского, на сорок лет и скончалась 30 декабря 1962 года. Её дочь София Львовна умерла 8 марта 1995 года на девяностом году жизни.

* * *

У Александра Александровича и Марии Николаевны Скочинских родились две дочери – Зинаида и Марина. Мария Николаевна Скочинская работала сестрой милосердия в госпитале в Ростове-на-Дону, где в Донском политехническом институте на кафедре горного искусства служил ее муж. 25 января 1919 года Мария Николаевна умерла от тифа. Через год от менингита умерла Марина, а сам А.А. Скочинский тяжело заболел тифом. Болезнь застала его в Екатеринодаре (Краснодаре).

Вероятно, именно там он познакомился с Александрой Карповной Лабузой, которая вылечила и выходила его. В 1920 году вместе с дочерью Зинаидой и Александрой Карповной Скочинский возвращается в Петроград.

Александра Карповна Лабуза²² становится второй женой Скочинского.

Александр Александрович Скочинский – старший сын в многодетной семье. Все его братья и сестры остались в Сибири, и, судя по всему, личное общение с ними было минимальным. Но вместе с тем теплые, нежные отношения связывали ученого с семейством более отдаленной его родственницы – Нины Витольдовны Скочинской-Кузнецовой.

Нина Витольдовна – дочь Витольда Александровича Скочинского, а Витольд Александрович Скочинский, по-видимому, был племянником Медарда Скочинского²³. Таким образом, получается, что Александру Александровичу Скочинскому Нина приходилась троюродной сестрой: у них общий прадед – отец Медарда и Александра Скочинских – Феликс²⁴.

Александр Александрович Скочинский принимал живое участие в ее судьбе. Именно он познакомил совсем ещё молоденькую Нину, выпускницу института благородных девиц²⁵, со своим коллегой и товарищем – Константином Андреевичем Кузнецовым, за которого она вышла замуж.

Нина Витольдовна очень любила первую жену Скочинского – Марию Шепетковскую, и оттого болезненно восприняла его новый брак. Однако Александра Карповна всё же сумела расположить ее к себе, вскоре женщины подружились.

Со второй женой Скочинский прожил больше тридцати лет, в последние годы Александра Карповна много болела – и в сущности, быт и дом этой семьи вела Нина Витольдовна.

Нина Витольдовна преподавала немецкий язык в одном из московских вузов. Когда умерла Александра Карповна Скочинская, Нина Витольдовна, чтобы не разрываться между работой и уже очень немолодым братом, вышла на пенсию²⁶. Однако академик вдовствовал лишь год: в декабре 1956 он женился вновь.

Сохранилось фото с празднования 85-летнего юбилея Александра Александровича Скочинского в 1959 году. По одну руку академика – его жена Е.Н. Скочинская; по другую – 12-летний Сережа Кузнецов, сын Константина Константиновича и внук Нины Витольдовны

Третьей женой А.А. Скочинского стала Елена Николаевна – урожденная Иванова, по первому мужу Шамелева. Она была старшей дочерью известного ставропольского предпринимателя Николая Тимофеевича Иванова (1861-1913). Прочитав биографию Николая Тимофеевича, тут же вспоминаешь первого тестя Скочинского – Николая Александровича Шепетковского. Оба – и примерно в одно и то же время – были городскими головами, состояли в партии кадетов, а Николай Тимофеевич являлся еще и членом Государственной думы в 1909-1912 годах.

Елена Николаевна родилась в 1894 году, а умерла в 1987, похоронена рядом с матерью и братом на Ваганьковском кладбище.

Автограф А.А. Скочинского на книге "Оздоровление шахтной атмосферы и улучшение условий труда в шахтах", Москва, издательство Академии наук СССР, 1956

Но доскажем историю про Кузнецовых. У Нины Витольдовны и Константина Андреевича Кузнецовых было два сына: Константин и Николай. Биография Николая нам неизвестна, а вот Константин пошел по стопам отца и дяди: связал жизнь с горным делом. Он родился 15 декабря 1914 года в Ростове-на-Дону. В 1936 окончил Московский горный институт и стал работать инженером на шахтах Донецкого и Кузнецкого угольных бассейнов. В Великую Отечественную войну занимался строительством оборонительных сооружений Южного фронта, восстановлением угольных шахт Московского и Донецкого угольных бассейнов. В 1957 году возглавил Всесоюзный научно-исследовательский и проектный институт "Центрогипрошахт", был профессором Московского горного института. То есть, получается, всю свою жизнь Константин Константинович Кузнецов находился рядом со Скочинским.

А.А. Скочинский с племянником Костей Кузнецовым. Харьков. 1924 год

Мы с ним познакомились благодаря Инне Алексеевне Половниковой – читатель не забыл, что именно с нее началась эта книга? Она подсказала адрес Константина Константиновича – и завязалась переписка. Потом письма стали приходить от сына К.К. Кузнецова – Сергея.

Помощь Кузнецовых трудно переоценить! Они прислали копии многих важных документов – автобиографии А.А. Скочинского, аттестата об окончании Красноярской мужской гимназии, диплома Петербургского горного института и др.

Оригиналы этих документов хранятся сегодня в фонде Кузнецова в Главархиве Москвы (Центральном государственном архиве города Москвы). Сергей Константинович Кузнецов передал их туда после смерти своего отца в 2000 году. Сам Сергей Константинович скончался в 2011 году.

* * *

В 2010 году в школьный музей Скочинского в Красноярске пришло письмо из Санкт-Петербурга, из музея знаменитой Школы Карла Мая. При встрече руководитель этого музея Никита Владимирович Благово рассказал, что дочь Александра Александровича Скочинского – Зинаида Александровна Скочинская, родившаяся 25 ноября 1905 года, училась в 9 классе «Майской» школы в 1923 году, и выразил надежду, что красноярским исследователям Скочинского удалось узнать что-либо о дальнейшей судьбе Зинаиды.

Увы!

Биографическая страничка Зинаиды Скочинской на сайте музея Школы Мая приводит, пожалуй, наиболее полные сведения о ней.

Хотя… В личном фонде К. К. Кузнецова сохранилась почтовая карточка, адресованная А.А. Скочинскому и датированная августом 1927 года, автор которой называет Скочинского "дорогим папой", передает привет "Ал.К" и подписывается "Беляк". Зинаида?

Кроме того, упоминание о Зинаиде Александровне Скочинской имеется на сайте Архива Санкт-Петербургского филиала Российской академии наук, где указано, что в 1933 году она являлась научным сотрудником I разряда Института физико-химического анализа (ИФХА) АН СССР²⁷.

Но самая ценная находка – фотография Зинаиды Скочинской вместе с отцом – Александром Александровичем Скочинским – и мужем Сергеем Захаровичем Макаровым, сделанная всё в том же 1933 году, о чем сообщает надпись на обороте. Снимок хранится на кафедре "Безопасность и экология горного производства" Горного института Национального исследовательского технологического университета МИСиС.

А.А. Скочинский с дочерью Зинаидой и зятем С.З. Макаровым. 1933

По иронии судьбы, эта информация о Зинаиде хронологически совпадает с печальной вестью о ее иркутской тезке и родственнице.

Однако теперь мы почти со стопроцентной уверенностью можем утверждать, что Зинаида Скочинская была замужем за своим коллегой по ИФХА, ученым-химиком Сергеем Захаровичем Макаровым (1898-1961). Предполагаем даже, что знакомству их посодействовал сам А.А. Скочинский, потому что базовое образование Макаров получил как раз в Петроградском горном институте; а в 1947 году академик А.А. Скочинский и профессор С.З. Макаров выпустили совместный труд – "Исследования в области применения антипирогенов при борьбе с рудничными пожарами эндогенного происхождения".

…А еще, возможно, о дочери упоминается в письме Скочинского Нине Витольдовне Кузнецовой от 11 августа 1953 года. Александр Александрович в это время находится на отдыхе и среди прочего пишет сестре:

"Если Зина на <неразборчивое слово> скажи, что я благодарю ее за письмо, которое она прислала мне сюда по получении моей телеграммы. Это была первая весточка сюда от вас".

Глава третья. Из Красноярска – в Европу!

Учеба. Зарубежные командировки. Коэффициент альфа. Характер. Шахтинское дело

Итак, с 1895 по 1900 годы Скочинский учится в Горном институте²⁸.

В справочниках говорится, что дата указа Екатерины Второй о его создании – 21 октября (3 ноября по новому стилю) 1773 года – считается днем рождения высшего технического образования России. Вуз этот образовался по инициативе "снизу". Из глубины пермских руд, от башкирского предпринимателя Исмаила Тасимова пришло обращение в Берг-коллегию²⁹ с предложением об учреждении "офицерской школы" или "кадетского корпуса" горного направления для воспитания знающих специалистов в этой области. Финансирование школы рудопромышленники готовы были взять на себя – и платить с каждого пуда добытой ими руды по полуполушке. Последний аргумент очень понравился императрице – и подписью своею она утвердила решение Сената о создании первой в России технической школы. Причем школа эта получила более демократическое имя Горного училища – в знак того, что там могли обучаться не одни только дворяне.

За свою длинную историю вуз не раз подвергался преобразованиям и менял названия. Вплоть до шестидесятых годов девятнадцатого века, когда Корпус горных инженеров был переоформлен в Горный институт, он считался военным учебным заведением и воспитанники старших классов носили звания унтер-офицеров.

Что касается А.А. Скочинского, то он поступил в Горный институт, а закончил уже Горный институт Императрицы Екатерины Второй. Кстати говоря, в 2023 году Санкт-Петербургскому горному университету вновь присвоено имя Императрицы Екатерины Второй.

Александр Скочинский – студент пятого курса Горного института, 1900

Студентом Александр был прилежным, увлеченным науками. Да и с сугубо практической стороны, хорошо учиться и получать стипендию для него было архиважно. Материальное, финансовое благосостояние студента Скочинского зависело только от него самого. Однако подработки – выполнение чертежей и другой технической работы – не застилали главного: учебы по избранной специальности. Александр находил время для усиленного изучения иностранных языков – и по выходе из Горного института свободно читал и говорил на английском, французском, немецком.

Уже в студенческие годы Александр Скочинский стал "своим человеком" на кафедре горного искусства, к работе на которой его привлек профессор Николай Дмитриевич Коцовский (1853-1910). Другим учителем Скочинского был Иван Августович Тиме³⁰ (1838-1920). Если Коцовский занимался вопросами общей безопасности ведения горных работ, обследованиями шахт с упором на рудничный газ и пыль, то Тиме шел даже дальше и считал крайне необходимым организацию горноспасательных станций на рудниках.

А.А. Скочинский у своего учителя – профессора Петербургского горного института Н.Д. Коцовского, 1909

Преддипломная практика Скочинского проходила в Донецком угольном бассейне, на Корсуньской копи – шахте "Кочегарка", основанной в 1867 году и проработавшей 130 лет, вплоть до конца двадцатого века. Он исследовал вопросы безопасности ведения горных работ, проветривания выработок, борьбы с рудничными газами.

В своем отчете о практике Скочинский написал, что при употребляющемся на руднике способе работ он, рудник, оказывается "каждую минуту минированным теми запасами гремучего газа, которые скопляются в пустых пространствах верхних горизонтов. Единственным средством, могущим ослабить эту постоянную опасность, является сильная и всегда исправная вентиляция и надзор за количеством выделяющегося газа".

Проблемы безопасности труда, связанные с вопросами движения воздуха, газо- и пылеобразования в шахтах, интересовали Скочинского со студенческих лет. Пройдет еще несколько лет – и горный инженер Скочинский станет основателем научной школы в области рудничной аэрологии.

Аэрологией называется отрасль горной науки, которая изучает атмосферу в шахтах, законы движения воздуха, газообразных примесей, тепла и пыли в подземных выработках.

А направление это стало актуальным одновременно с рождением и взрослением горной промышленности.

Во второй половине 19 века происходил ее бурный рост. Строились заводы, фабрики, железные дороги… Стране были нужны металлы, а значит, и уголь. Открывались новые шахты, но технический их уровень сплошь да рядом был слабый, в сущности – и техника самая примитивная, дедовская: молот и кирка, кайло, лопата, деревянные санки, куда погружался отбитый уголь, чтобы отвезти его к вагонеткам. Потому условия труда оставались тяжелыми, а производительность труда – низкой. Что же касается безопасности, то о ней иные владельцы шахт думали в последнюю очередь.

Например, на том предприятии, где отрабатывал практику Александр Скочинский, имелись грубые нарушения подачи воздуха, необходимого по количеству находящихся в шахте рабочих. Последствием такой безалаберности могли стать и отравления – вплоть до смертельных, – и взрывы скопившегося газа с угольной пылью либо одной угольной пыли³¹.

Шахтное дело развивается вглубь – с течением времени глубина горных работ увеличивается, забои разрастаются, в работу включается техника – и результатом таких процессов становится все большее выделение в горных выработках тепла и газов. То есть, рудничная атмосфера – вечно меняющаяся субстанция, чьи параметры зависят от множества условий. Чем дольше разрабатывается рудник, тем сложнее в нем работать – накапливаются вредные вещества, ухудшаются условия труда, а вот количество полезных компонентов руды, напротив, снижается.

Участники совещания деятелей горного дела в Юзовке (ныне – Донецк), 1912. Первый справа в первом ряду – Скочинский. Фото из архива кафедры "Безопасность и экология горного производства" Горного института Национального исследовательского технологического университета МИСиС

Чтобы шахтная атмосфера была безопасна для человека, для работающего там горняка, шахты необходимо специальным образом проветривать – вентилировать. Однако, чем старее и глубже шахта, тем сложнее это делать: требуются специальные средства охлаждения воздуха, более мощное вентиляционное оборудование. Кроме того, ситуация усугубляется тем, что не очень высокое качество руды из "старой" шахты необходимо компенсировать большим количеством ее добычи, чтобы оправдать все затраты.

"Риск погибнуть для горнорабочего был в 3-4 раза больше, чем для заводского рабочего", – описывал ситуацию с безопасностью на рудниках в 1915 году А.А. Скочинский.

А через десять лет, выступая на Первом Донецком съезде по безопасности горных работ в Горловке, он апеллирует к благоразумию уже Советского государства:

"Горные работы должны быть дешевы, правильны и безопасны. Этому наше поколение учили в школе. Однако по мере того, как ширилось и углублялось изучение несчастных случаев, происходивших в горной промышленности, и множились научные достижения в области борьбы с этими последними, возникло сомнение в правильности того, что требование безопасности ставят на третьем месте, а дешевизны на первом. Выяснилось гораздо большее, что мы думали раньше, влияние безопасности производства на стоимость его, даже более того – на баланс основного капитала страны, ибо главное богатство каждой страны – ее трудящееся население. Выяснилось, что борьба с несчастными случаями выгодна и должна вестись не только во имя культуры и гуманности, но и во имя материальной выгоды государства в целом… Требуется, чтобы горные работы велись: 1) безопасно, 2) правильно и 3) дешево".³²

Эту мысль высказывают и современные горные инженеры: "Качество системы вентиляции рудника или шахты определяет общий результат работы предприятия не только в сфере безопасности, но и в экономике"³³.

Совершенствование рудничной вентиляции возможно лишь на стыке фундаментальной и прикладной наук, настоятельно подчеркивают цитируемые нами авторы. И как раз эта особенность характеризует научную деятельность А.А. Скочинского, который к решению поставленных задач в области горного дела неизменно привлекал и материалы других наук, и практические разработки на производстве.

На 25 страницах излагается курс о взрывах газов и пыли в рудниках – и это первая работа такого характера в мире!

Александр Александрович Скочинский – автор множества трудов о движении воздуха и пылеобразовании в шахтах³⁴. Во-первых, необходимо назвать, конечно, диссертационную работу – "Рудничный воздух и основной закон движения его по выработкам", опубликованную в 1904 году. Особо выделяют и монографию "Рудничная атмосфера" (1932), "Краткий конспект цикла лекций о взрывах газа (метана) и пыли в угольных шахтах" (1940); учебник "Рудничная вентиляция", написанный вместе с профессором Владимиром Борисовичем Комаровым и увидевший свет в 1949 году, за который оба автора были награждены Сталинской премией. Первую же свою госпремию А.А. Скочинский получил за создание и внедрение в угольную промышленность переносных приборов для контроля рудничной атмосферы.

Москва, издательство Академии наук СССР, 1956

Но это будет потом. Пока же Александр Скочинский пишет диплом, посвященный особенностям проветривания газовых рудников, а также делает доклад на эту тему в Обществе горных инженеров.

Горный институт А.А. Скочинский окончил с отличием. Его имя занесено на золотую доску почета, а будущее предопределено: он намерен всерьез заняться горной наукой. Перестав быть студентом, Скочинский остается при институте – для подготовки к преподавательской деятельности. Однако вначале вместе с группой других свежеиспеченных горных инженеров Скочинский на несколько месяцев направлен для практических занятий в Херсонскую губернию – на машиностроительный и чугунолитейный завод Ф.М. Дутикова.

А потом и новая командировка: по рекомендации Н.Д. Коцовского Скочинский включен в правительственную комиссию, созданную для исследования производственной мощности Донецкого угольного бассейна – Донбасса.

Возглавлял эту комиссию Леонид Иванович Лутугин (1864-1915). Его имя связано с освоением сразу трех угольных бассейнов России – Донецкого, Челябинского, Кузнецкого. Донбассу он посвятил без преувеличения половину своей короткой жизни. С 1892 по 1913 год изучал Лутугин его геологическую структуру – в результате была составлена геологическая обзорная карта Донбасса, снискавшая большую золотую медаль на Туринской международной выставке промышленности и труда³⁵.

Леонид Иванович Лутугин (1864-1915)

Однако профессор Горного института и сотрудник Геологического комитета обладал еще и определенными политическими воззрениями, которые не всегда находили поддержку у его коллег. Геологическую работу он сочетал с общественной. Состоял в Союзе освобождения, нелегальном политическом движении, основанном Петром Бернгардовичем Струве, членами которого являлись многие выдающиеся ученые и философы – Владимир Иванович Вернадский, Николай Александрович Бердяев, Сергей Николаевич Булгаков и др.

Некоторое время Леонид Иванович Лутугин был конституционным демократом, то есть кадетом, даже избирался в центральный комитет этой партии, но потом вышел из нее. Активно участвовал и в создании Союза союзов – своего рода "кадетского профсоюза", объединяющего либерально настроенных представителей интеллигенции – адвокатов, преподавателей, писателей, инженеров, медиков, фармацевтов, служащих правительственных учреждений и др. Он даже в третью Государственную думу баллотировался…

В общем, вырисовывается личность харизматического и "заводного" человека!

В 1913 году у Л.И. Лутугина возникнут разногласия с Геологическим комитетом, под чьим патронажем проходили донбасские работы, и он примет приглашение акционерного общества "Копикуз", то есть, собственно – Кузнецкие копи.

Он и его группа работали на Кольчугинском руднике (ныне город Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области). Лутугин считается основоположником коксохимческого производства в Кемерово. В августе 1915 года Л.И. Лутугин заболел дизентерией и умер. Друзья запаяли его тело в цинковый гроб и увезли в Петроград. Похоронен ученый на Литераторских мостках Волковского кладбища.

Его именем назван город в Луганской области, шахта – в Донецкой, а также угольный пласт в Кузбассе.

Кроме того, в Петрограде некоторое время работал Народный университет имени Л.И. Лутугина. Инициатором его создания выступил еще один профессор Горного института – Владимир Иванович Бауман (1867-1923), который участвовал в той самой правительственной комиссии начала 1900–х годов для исследования Донбасса.

Еще один яркий участник лутугинской экспедиции на Донбасс – Петр Акимович (или Иакимович) Пальчинский. Со Скочинским они в один год поступили в Санкт-Петербургский горный институт и в один год его окончили. Их пути нередко пересекались – и напрямую, и опосредованно – Донбасс, Черембасс, зарубежные командировки… Скочинский и Пальчинский представляются в какой-то мере антиподами, как Онегин с Ленским, как лёд и пламень. Настолько "холоден", немногословен и сосредоточен один, настолько "горяч", красноречив и разносторонен другой.

Несмотря на бунтарское происхождение, Скочинский будто подчеркивает свою аполитичность. Пальчинский напротив ещё в студенчестве демонстрирует общественную активность, принимает участие в волнениях, создаёт кассу взаимопомощи. В организованной Лутугиным экспедиции по собственной инициативе исследует положение рабочих, собирает статистический материал по этому вопросу. Он разрабатывает программу комплексного развития Сибири на основе горнодобывающей промышленности; в годы Первой русской революции избирается в совет служащих и рабочих Иркутского депо, за что потом попадает в тюрьму.

Некоторое время живет в эмиграции, где занимается отнюдь не только вопросами горного дела и экономики, но и участвует, например, в организации " Русского кружка им. А. И. Герцена", руководит горнопромышленным отделом Всемирной промышленной выставки в Турине – той самой, где Лутугин получит золотую медаль.

Вернувшись в Россию накануне Первой мировой войны, Петр Акимович Пальчинский активно включился в хозяйственную жизнь страны (организовал синдикат "Продуголь" и пр.), а когда свершилась Февральская революция, вошел во Временное правительство – состоял его главноуполномоченным по снабжению металлами и топливом, товарищем министра торговли и промышленности… В мае 1917 года Пальчинского чуть было не назначили военным министром, а в октябре он – руководитель обороны Зимнего дворца.

В годы Советской власти Петр Акимович также неоднократно сидел в тюрьме, а в перерывах много и плодотворно работал в горной науке и практике. Опять-таки, как и Скочинский, являлся профессором Горного института, входил в состав ВСНХ.

А ещё работал в Русском техническом обществе, был постоянным консультантом Госплана СССР, проекта ДнепроГЭС, участвовал в составлении плана ГОЭЛРО, организовал Институт изучения поверхности и недр и редактировал его печатный орган – журнал "Поверхность и недра", где, кстати, предлагал свой план исследования природных ресурсов страны.

В 1924-25 годах под его редакцией (вместе с Семеном Филипповичем Малявкиным, геологом и горным инженером, тоже выпускником, а затем профессором Петербургского горного института, В 1917-1918 годах руководившем Горным департаментом и тоже попавшим под репрессии) выходит обширный труд в пяти томах "Естественные минеральные строительные материалы Европейской России".

В последний раз Пальчинский был арестован в апреле 1928 года, на два дня позже Скочинского, и, по-видимому, так же в связи с Шахтинским делом (подробнее о нем речь пойдет далее). Однако в Шахтинском процессе Пальчинский не принимал участия: его дело отнесли к другому крупному судопроизводству – о вредительстве в промышленности, проходившем с 25 ноября по 7 декабря 1930 года. Арестованных инженеров  обвиняли в создании антисоветской подпольной организации, фигурировавшей сразу под несколькими названиями: "Союз инженерных организаций", "Совет Союза инженерных организаций", "Промышленная партия".

Но ко времени слушания "Дела о Промпартии" П.А. Пальчинского уже не было в живых. Его расстреляли 22 мая 1929 года. Два дня спустя об этом сообщила газета "Известия":

"ОГПУ раскрыты контр-революционные организации на железнодорожном транспорте и золотоплатиновой промышленности Союза, поставившие себе целью свержение советской власти, помощь иностранной интервенции и восстановление в стране капиталистического строя. Идеологические вдохновители и политические руководители этих организаций – Фон-Мекк, Н.К.³⁶, Величко А.Ф.³⁷, Пальчинский, П.А., все с большим политическим прошлым, приговорены коллегией ОГПУ к расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Остальные участники указанных к.-р. организаций приговорены на разные сроки заключения в концлагеря".

Исследователи единодушны в мнении, что Пальчинский не признал обвинения, а в его огромном архиве, тщательно изученном уже в постсоветский период, не содержится и намека на государственную измену. А вот свидетельств стремления содействовать индустриальному развитию СССР – множество. Американский  историк Лорен Грэхэм, досконально изучивший жизнь и взгляды Пальчинского, приводит даже отрывок тоста Пальчинского, произнесенного на банкете в Горном институте в 1925 году:

"С верой в силу науки мы бодро

Совершаем свой жизненный путь,

И потомкам, надеемся твердо,

Нас придется добром вспомянуть –

Труд вложивших свой в

Горное Дело.

То, что на сердце долго кипело,

Что томило нас, так волновало,

Заставляло все силы напречь,

Пусть здесь выльется искренно в речь,

Что одобрим мы звоном бокала.

Пусть растет наше Горное Дело.

Процветает пусть наш Институт.

Крепнет наше слиянье и труд,

Труд разумный, могучий, умелый,

Процветанье пью Горного Дела" ³⁸ .

В 1988 году Петр Акимович Пальчинский был посмертно реабилитирован Военной Коллегией Верховного Суда СССР.