– Потому что она так и сохранила в себе светлого больше, чем тёмного. И у тебя тоже было много светлых сил, жаль, что так случилось тогда, – отец вздохнул. – Мы должны найти Сильвию, потому что ей могут навредить. Особенно ей может навредить та женщина, которая пытала меня.
– Почему? – спросила я.
– Потому что у твоей матери очень много светлых сил, которые эта женщина хочет использовать во вред тебе, Гли. Она отчего-то очень сильно зла на тебя.
Я кивнула, принимая этот факт.
Я даже знала, по какой причине она злится, эта женщина.
Глава девятая. Запутанная история.
Я побыла у отца ещё немного, и, попрощавшись, вышла в коридор. Пока мы разговаривали с папой, я раздумывала о том, что совершенно не хочу сейчас встречаться с Лукой и идти в ту многолюдную залу. Когда дверь в папину палату закрылась, оказалось, что мужчина в чёрном, который привёл меня сюда всё ещё находится на том же месте, где он остановился, когда мы подошли к двери. Он стоял такой же невозмутимый без единой эмоции на бледном лице.
– Давайте представим так, будто бы вы меня не видели? – предложила я ему. В ответ мужчина и бровью не повёл. Возможно, это и был ответ – он просто сделал вид, что меня здесь нет.
Но, когда я дошла до конца коридора и в замешательстве остановилась у развилки, сзади послышался тихий шёпот:
– Направо, потом по лестнице вниз и попадёте на улицу.
Я кивнула, не оборачиваясь, и пошла, стараясь не привлекать к себе внимание. Уже, когда я спустилась по лестнице через три длинных лестничных пролёта по узкой, видимо, служебной лестнице, услышала где-то сверху чей-то громогласный крик, но не разобрала слов. Я ускорилась, и через несколько мгновений открыла неприметную, но надёжную дверь, которая вывела меня в сад с обратной стороны дворца.
Я пошла по узкой, протоптанной дорожке, и быстро вышла на улицу, вдоль которой росли высокие столетние деревья, которые в уже надвигающихся сумерках казались великанами, охраняющими подход ко дворцу.
Не задерживаясь, я обернулась, чтобы взглянуть ещё раз на дворец, который, как я надеялась, я ещё скоро не увижу, и прошептав простенький отвод глаз потопала по аллее, которая вдалеке упиралась в площадь.
Как я и надеялась, площадь уже была полупустой. Уличные зазывалы медленно расходились по домам, торговцы закрывали лавки на ночь. Но мне нужно было не на торговую улицу, а ближе к вокзалу или порту, откуда я могла бы телепортом отправиться в Стагиль.
Я недолго бродила в поисках охраняемого телепорта. Ближе к вокзалу, откуда отправлялись кареты и междугородние многоместные экипажи, я обнаружила здание, в котором и располагались общественные телепорты.
Оплатив переход, я встала в небольшую очередь, ожидавшую у телепорта. Пока я стояла, успела рассмотреть таких разных людей и нелюдей, которые работали здесь и, как и я, отправлялись куда-нибудь. Они шептались или разговаривали в полный голос.
– Ты слышала? – раздалось справа от меня. Две девушки передо мной в очереди оживленно болтали, и меня вдруг разобрал интерес. – Император скоро женится! Говорят, он объявил о своём желании на очередном Высшем Совете и сегодня должен был представить свою избранницу свету.
Я мысленно присвистнула, размышляя, что такие шаги нужно как-то предварительно обсуждать вместе. И опять же, меня никто не звал замуж. От этих своих мыслей я немного расстроилась, но решила, что раз уж так всё выходит – мне легко удалось уйти, даже без обсуждения моего поведения, значит так тому и быть.
А когда подошла моя очередь, дверь здания отворилась, явив всем присутствующим двоих солдат из императорской охраны, которые быстро окинули взглядом разом всё помещение, ни на ком особенно не задерживаясь. Я уже было занесла ногу для следующего шага, который бы отнес меня в Стагиль, телепорт уже мигнул, ожидая меня, как дверь распахнулась снова, и в зал вошел Лука.
Я, уже не рассчитывая на удачу, шагнула, и окончательно исчезая в портале, обернулась. Мой взгляд наткнулся на горячий взгляд Луки, который немного светился.
– Всем оставаться на местах, – раздался громкий крик одного из солдат, но уже было поздно, потому что я уже выходила из портала в Стагили.
А всем известно, что городские телепорты не сохраняют историю перемещений, если на то не было дополнительных указаний.
Стагиль встретила меня такими же сумерками, которые едва начинали сгущаться. Разница во времени немного ощущалась, и я, обрадованная тем, что мне удалось урвать себе несколько часов светового дня до полной темноты, быстро пошла домой, в свою уже родную избушку.
Я быстро преодолела площадь, прошла мимо харчевни Рисы, и уже, совсем не спеша, пошла по полосе между городом и лесом, едва касаясь пальцами высокой травы.
Лес встречал меня вечерними шорохами и влажным теплом, которое исходило от земли, и ароматом трав. Где-то вдалеке на болотах квакали лягушки, вдалеке хлопала крыльями крупная птица.
Как прекрасно оказаться дома!
Избушка встретила меня легким скрипом ступеней, и как только я открыла дверь, мне в руки прыгнул Уголёк, который напоминал возмущенного поросёнка. Он мурчал, порыкивал и тёрся об меня мордой, приговаривая:
– Ведьмочка моя явилась, ведьмочка!
Я вошла в дом, с удовольствием скидывая с уставших ног туфли, и на ходу расстёгивая платье. День выдался очень тяжёлым, но я справилась со всеми его трудностями. Я растопила огонь в камине, повесила начищенный котелок на огонь, и, сняв платье прямо посередине кухни, переступила через него и отправилась в купальню.
Уже чистая, завёрнутая в полотенце, я с удовольствием заварила себе укрепляющих травок, но не очень крепко, чтобы удалось поспать ночью, и села на лавку, подтянув ноги к животу.
Как бы мне не хотелось, но проблемы в наших отношениях с Лукой не уходили никуда, нависая откуда-то сбоку надо мной, и периодически я задумывалась обо всем, что происходило между нами последние несколько дней.
Заря упрямо молчал, но, это, видимо, было хорошим знаком, судя по тому, что успел рассказать мне отец. Если опасности нет, Заря спокоен, но стоит мне разволноваться или оказаться в опасной ситуации, то он выйдет наружу.
Рука сама потянулась к книгам на столе, и я раскрыла одну из них на первой странице.
«В этой книге я хотел бы рассказать вам об интересном варианте приживления тёмной магии к светлой и наоборот. Существуют так называемые Зори – сгустки материи, магии, как угодно, которые представляют собой разумное существо, могущее мыслить, развиваться и обучаться. Для полноценного существования такому существу необходим достаточно сильный носитель, обладатель одного из видов магии…»
Я задумалась о сильных носителях, видах магии и рыжих эльфах, видимо, настолько сильно, что задремала, и проснулась от того, что полотенце начало сползать с меня. Я поняла, что немного подмёрзла, решительно отправилась в спальню, натянула бельё, сорочку, очередное неприметное платье, и, когда уже почти разделалась с чулками, услышала лёгкий стук в дверь.
По моим ощущениям, дело было к полуночи. Кто это ходит ночью по лесу и стучит в одинокие избушки на опушке леса?
Я отпихнула грязное платье ногой, чтобы его было незаметно от двери. Утром займусь стиркой, обязательно. Никуда не пойду, а буду убирать комнаты и стирать.
Точно-точно.
Я отворила дверь, мечтая прямо сейчас начинать стирать, потому что вспомнила про корзину с бельём, которую я поставила возле купальни ещё позавчера.
Какая ты хозяйственная, Гли!
За дверью обнаружилась Риса, у которой под глазами залегли темные круги. То ли это была игра света, то ли действительно ведьма была до смерти истощена.
– С тобой всё в порядке? – уточнила я, впуская её внутрь. Риса кивнула, и села на лавку, не обращая внимания на моё платье, которое лежало почти у неё в ногах.
– Всё хорошо, честно. Где ты была? – отмахнулась от меня ведьма и уставилась на меня, изучая моё лицо. – Морис рассказал, что следы на стенах могут быть оставлены когтями ящера, возможно дракона.
– Драконы? У нас? – я села напротив, предложив Рисе укрепляющий отвар. Она принюхалась и кивнула. – Они же живут выше в горах, и к нам почти не спускаются.
– Возможно, – кивнула она снова. – А ещё Морис сказал, что наша Верховная ушла сама, следов других людей нет.
– Интересно, – протянула я. – Я была во дворце. Ты знала, что император собирается жениться?
– Да, вчера писали в утренних газетах.
То есть, ещё вчера все знали. А я нет.
– А что? – спросила Риса.
– Да вот, слышала в Валеде.
– А что ты делала во дворце? – немного помолчав, поинтересовалась Риса.
– Была у отца. На него напали ниньи.
Риса прикрыла рот руками от ужаса.
– Он жив же?
– Жив. Всё обошлось.
– Слава Тёмному Богу, – прошептала она.
– Ко мне приходил Бог, Риса. Вчера ночью. Он был измучен, одежда порвана, а сам он очень устал. И он сказал, что его тоже похищали.
– Да ладно!
Мы просидели, наверное, до рассвета, делясь новостями и сплетнями, пока Риса не сказала:
– Мне пора домой, Гли. Морис будет волноваться, – и она улыбнулась каким-то своим мыслям.
– Морис? – я улыбнулась в ответ. – Всё же твоим тем самым мужчиной был Морис?
Риса кивнула.
– Он изменил мне, знаешь. Мы были пару лет всего женаты, как я застала его у нас дома с другой девушкой. Он оправдывал себя теми самыми старыми законами Богини, но я-то знаю, что измена – это всегда поиск лучшего, и ушла.
Я кивнула, понимая её чувства.
– Да, это мне знакомо, – вздохнула я.
– Предлагаю утром навести порядок в храме. А то там так неуютно, – она поёжилась, сплетя руки на груди. – А так хоть продолжим воздаяния Тёмному Богу, хотя бы без Верховной.
На том и порешили, и едва светило засверкало между ветвей, я уже наводила порядок в избушке, чтобы успеть в храм ко времени, о котором договорились с Рисой.
Сначала я убрала в доме, вытерла всю пыль и перемыла всю посуду, которую нашла. Я помыла полы, сняла занавески и постирала их, перестирала белье с кровати и накидку на лавке возле стола в кухне. И только потом я принялась стирать бельё и одежду.
Видимо, уборка всё-таки облагораживает не только внешнее, но и внутреннее, потому что к обеду, когда светило было уже в зените, а на верёвках, которые я натянула между деревьями на опушке леса перед домиком, я развесила постиранные вещи, которые легонько колыхались на ветерке.
Любуясь чистотой, я сидела на ступеньках домика и пила укрепляющее. Конечно, я знала, что слишком много этого зелья вредно, и потом обязательно будет откат, но именно сейчас, после встречи с отцом и слухов о женитьбе императора, мне нужно было себя чем-нибудь занять, а уборка отлично подходила для этого.
Я всё не могла перестать думать о том, что рассказал отец о происхождении моей матери. Казалось бы, что такого в том, что Верховная не рассказала мне всё? Только вот это терзало меня, словно меня обделили чем-то личным. Хотя, Верховная изначально заняла позицию, при которой ей проще быть женщиной, которая никакого отношения не имеет к моему рождению.
Ещё, меня очень волновали новости про женитьбу императора. Я была уверена в своем знании о том, что Лука – нынешний император, и последние несколько дней мы провели вместе. Что мешало Луке поговорить со мной о нашей с ним свадьбе?
Или, всё-таки, свадьба не наша?
Вопросы – один другого краше. Я даже не была уверена наверняка, какой из вопросов мне нравился больше – о том, что моя мама, которую я совсем недавно нашла, не очень-то и обрадовалась этому факту, или о том, что мужчина, которого я любила всю свою сознательную жизнь, почти сразу же после развода со мной, планирует жениться на ком-то другом.
Когда я уже почти допила отвар, вдалеке показалась Риса, которая помахала мне рукой. Риса выглядела счастливой и очень усталой одновременно. Я прикрыла дверь моего домика, поставила кружку прямо на ступеньки, и, не обуваясь, чтобы немного подпитаться от земли, трав и леса, отправилась навстречу Рисе.
Мы дошли до храма очень быстро, и его приоткрытые двери, совсем немного, но навевали мысли о том, что там, внутри, мы сейчас увидим Верховную и остальных ведьм, и устроим воздаяние.
И что мир не перевернулся с ног на голову.
И что Лука всё ещё любит меня, хотя так и не появился ни под утро, ни в течение всего того времени, что я старалась изо всех сил отвлечься.
Хотя я то и дело поглядывала по сторонам, надеясь, что вот-вот засверкает кольцо перехода, в воздухе засверкают рыжие волосы, и я увижу улыбку моего любимого мужчины.
В итоге, мы с Рисой довольно ударными темпами расставили скамейки, слегка приложив силу заклятий, а где-то я предложила помочь мне Заре, и он, к моему удивлению, был рад, что я его позвала.
Всё же, книгу, которая лежит у меня на столе, нужно обязательно и как можно скорее прочитать.
Мы уже заканчивали с уборкой, когда двери отворились, и на пороге, к моему неудовольствию оттого, что это был не Лука, возник Морис. Риса вся засияла, а я печально продолжила оттирать пол у алтаря, и пока они обнимались и перешептывались, я наткнулась на кое-что странное.
– Риса, – тихонько позвала я. – Подойди сюда.
Она выпорхнула из объятий мрачного сыщика, лицо которого сияло от счастья, и подбежав ко мне смогла сказать:
– ОГО!
И было с чего.
Я осторожно поддела пальцем небольшую плиту, которая от моих стараний немного сдвинулась, и открыла небольшой тайник.
– Это что? – прошептала пораженная Риса. Я вытащила из ниши что-то завернутое в тонкую от времени, ткань, и развернула. Мне на колени выпал старый пергамент, который я и развернула.
– Карта, – констатировал Морис, который сидел на корточках возле нас.
Карта была странной. На ней были изображены леса, которые располагались по частям света. Я попыталась понять, наши ли это леса, повертев картой, но Риса отобрала у меня пергамент, и расстелила его прямо на полу.
– Смотри, это – Долина, – он разгладила карту, и ткнула пальцем в большое пространство. Я пригляделась, и действительно, через всё это пространство красивым витиеватым почерком было написано «ДОЛИНА», а по бокам были подписаны леса по сторонам света. Согласно карте выходило, что лес Стагили – на западе, выше, ближе к морю – лес на юге, а лес, на окраине которого стоят Тышты – на востоке.
В каждом лесу было несколько крестиков, возле которых было написано что-то вроде «ЗДЕСЬ», что совершенно сбивало с толку. Видимо, карта служила лишь напоминанием для владельца, и не более.
– Интересно, – пробормотала Риса. Морис кивнул, и хотел было забрать у меня карту, но я не отдала.
– Я её изучу, Морис, потом и заберёшь, – я была очень настойчива, и под заливистый смех Рисы сыщик сдался, глядя на меня сердитым взглядом.
Когда мы закончили с храмом, и уже пришли ко мне – отдохнуть, выпить по кружке укрепляющего (я всё боялась отката, но он не наступал), Морис спросил:
– Как дела у Флавиана?
– Он в порядке, и мы долго беседовали. Когда он узнал про Зарю, то очень обрадовался, – я улыбнулась, вспоминая неподдельный интерес, который овладел моим отцом и как сильно заблестели у него глаза от радости.
– Он всё переживал за тебя, Гли. Флавиан очень боится, что никто не сможет тебе помочь в случае опасности, а теперь ты под мощной защитой. Что ещё можно желать отцу для своей дочери? – Морис улыбался.
– А ещё он очень расстроился, что поместье разрушено и Верховная пропала. Всё собирался отправиться на её поиски, когда я рассказала ему про записку на древнем.
Сыщик нахмурился.
– Я должен ему помочь.
Риса схватила Мориса за руку, словно боясь, что он уйдёт прямо сейчас.
– Ты только вернулся и уже хочешь бросить меня?
– Я обязан Флавиану. Можно даже сказать, что это мой долг.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Это очень долгая история, я потом обязательно расскажу. Но, Риса, я должен ему помочь, это не обсуждается, – он смотрел в лицо ведьмы так внимательно и нежно, что мне стало неловко. Я поднялась и ушла в дом, чувствуя себя лишней.
На столе лежала карта, которую мы нашли в храме. Я смотрела на крестики, небрежно обозначенные на пергаменте, и в голове зарождалась идея.
А что, если…?
Риса не дала мне додумать.
– Гли! – крикнула она, и я, поторопившись, смахнула со стола книгу про Зарю, которая открылась ровно на середине. Я присела, чтобы поднять её, и увидела, что в середине книге тоже изображена карта, очень похожая на ту, которая была изображена на пергаменте.
Только вместо «ЗДЕСЬ» и крестиков, на карте были нарисованы кружки с листиками, по виду очень напоминающие яблоки.
Может, вместо клада, тот, кто нарисовал карту, посадил деревья, которые что-то обозначают?
Сделав в памяти отметку обязательно изучить книгу, как только найдётся немного времени, я пошла к ведьме и сыщику.
Они уже стояли перед домом, переминаясь с ноги на ногу.
– Мы пойдём, – проговорил Морис, бережно обнимая Рису со спины. – Хочу успеть до темноты переговорить с Флавианом и вернуться домой на ночь.
Он улыбнулся, поцеловал Рису в висок, а у меня защемило сердце.
Я ещё долго стояла и смотрела им вслед, размышляя о том, что моя жизнь совершенно не похожа на такое вот тихое счастье. Милый рядом, спокойная жизнь, тихий вечер вместе.
В голове промелькнула мысль о том, с того момента, как я стала женой Луки, мой мир слегка сошёл с ума.
Совсем немного, но этого было достаточно, чтобы я скучала по спокойной размеренной жизни с любимым.
В солнечном сплетении поскреблись.
В этом было какое-то тайное очарование – ощущать, что я не одинока, и что там, внутри меня, живёт существо, которое может защитить меня даже от таких вот эмоциональных всплесков.
Сумерки действительно медленно приближались, и я решила перед сном прогуляться в лес. Неспроста же упавшая книга раскрылась именно на той странице, где изображена карта?
Перед тем, как отправиться на прогулку, я заварила себе ещё одну, так сказать «безумную» кружку укрепляющего, и изучила карты на пергаменте и в книге более внимательно.
Я решила, что в лес возьму ту, что на пергаменте – её можно было сложить вчетверо и спрятать в кармане плаща, который я планировала накинуть на плечи. С каждым днем воздух всё больше пах осенью и приближающимися праздниками урожая, становилось прохладнее с каждой новой ночью, хотя днем всё ещё было тепло, и даже иногда жарко.
Допив укрепляющее, чувствуя, что эта кружка всё же была лишней, я накинула плащ, обула удобные кожаные тапочки, которые подходили для вечерних прогулок по туманному лесу, и отправилась, нащупывая в кармане слегка шуршащую карту.
Я шла вперед, зайдя в лес уже достаточно глубоко, когда поняла, что свернула на предыдущем повороте не туда. Длинная узкая тропинка петляла по лесу, словно в этом был какой-то тайный смысл.
Сумерки сгустились уже достаточно сильно, и на небе понемногу загорались звёзды. Легкая дымка висела на ветках, давая мне понять, что ночной лес – это вам не шутки шутить, нужно быть очень осторожной, чтобы не заплутать раз и навсегда.
Достав пергамент, я сверилась, и вернулась назад на два поворота. Лес шуршал листьями и птичьими крыльями, скрипел стволами деревьев, и почти незаметно подрагивал от природной и такой родной мне магии.
Я вдыхала лес и не могла надышаться, останавливаясь периодически, чтобы насладиться ночью и этим восхитительным воздухом. Остановившись в очередной раз, я услышал чей-то хриплый стон. Это скорее был даже не стон, а вдох, словно кому-то было очень тяжело вдохнуть воздух.
Если бы я не погрузилась в магию леса так сильно, я бы даже не услышала – таким тихим был этот звук.
И, конечно же, я пошла на звук – любопытство наше всё. Я старалась ступать очень тихо и мягко, благо обувь позволяла, но всё равно, я понимала, что топаю, как стадо лошадей.
Я обнаружила его под раскидистым дубом на небольшой полянке. Ночное светило только начало разбрасывать по лесу свой магический рассеянный свет, и было видно, что мужчина бледен чрезмерно.
Он тоже увидел меня, и решительно весь подобрался, отбросив с лица рыжую прядь длинных волос, основная масса которых была завязана в тугой пучок на макушке.
Мужчина был рыжим, и он был не просто мужчиной – он был эльфом. Слегка острые, почти не заострённые, но вытянутые уши выступали по бокам головы, и выглядело это даже изящно.
– Уходи, – прохрипел он, выставив перед собой кинжал. Откуда и как он смог так быстро его достать – оставалось только догадываться. – Я не боюсь тебя, ведьма.
Я засмеялась, запрокинув голову.
Учитывая мою склонность находить приключения и опасности на свою голову даже в таком безопасном месте, как мой родной лес, его слова звучали невероятно смешно.
– Я тебя тоже не боюсь, эльф, – я подошла поближе, чтобы рассмотреть его. В темноте я видела неплохо, а перейдя на сумеречное видение, я разглядела, что эльф ранен в правый бок, и уже достаточно давно, около трех суток, скорее всего. – Я могу тебе помочь.
Я протянула руку к мужчине, но он испуганно дёрнулся.
– Не бойся, эльф. Я хочу помочь. Я могу залечить твою рану, это будет достаточно быстро.
Я показала ему свои пустые ладони, откинув плащ за спину. Рыжий эльф смотрел внимательно и настороженно, ожидая нападения.
Я медленно опустила ладони ему на живот, осторожно поднимая за края его лёгкий доспех. Таки доспехи делали только эльфы. Они выращивали эти доспехи каким-то специальным образом из определённых сортов дерева, пропитывая их во время роста соком ядовитого растения моаг, которое как раз и росло на границе Валеды и Сидхе.
Доспех был пробит, и очень похоже, что это было либо копьё, либо арбалетный болт.
– Это она меня магией, – сдержанно проговорил эльф, очевидно, заметив мой задумчивый взгляд.
– Магией? – переспросила я. Эльф не сопротивлялся, и помог мне стянуть с него доспех. Разорвав рубашку, которая начала присыхать к коже, я осмотрела рану, перейдя снова на сумеречное видение. – Ты можешь идти?
Он кивнул, и попытался встать. С большим трудом, опираясь о ствол дерева, он поднялся, побледнев ещё больше. В лунном свете его белая кожа выглядела прозрачной и потусторонней, но на то я и тёмная ведьма, чтобы храбро и с интересом смотреть в лицо всем странностям и опасностям.
Удивительно, но Заря молчал, видимо, наблюдая с интересом за происходящим.
– Я могу портал, – выдохнул эльф. Он взмахнул рукой, воздух слегка заискрился, и мужчина спросил: – Куда? Покажи мне, – и он подставил мне свою голову, на которую я недоумённо посмотрела.
– Приложи к моим вискам ладони и подумай, – слова давались ему с трудом. Я сделала так, как он говорил, и спустя мгновение мы шагали в портал, который возник по мановению руки эльфа.
На пороге моего дома я едва его не уронила. Мужчина пошатнулся, кровь вновь начала сочиться, но я его удержала и почти на себе внесла в дом и повалила на пол, стараясь, чтобы он не упал на раненый бок.
– Ещё один раненый на наши тёмные головы, – прокомментировал ситуацию Уголёк, который в ожидании меня спал на сундуке у входа. – Это кто такой?
Эльф приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на моего кота и ответить ему:
– Меня зовут Анарендил, – кот удивился и пошевелил усами.
– Меня зовут Уголёк, – ответил он эльфу. – А ведьмочку мою Гликерия.
Эльф прикрыл глаза.
Я зажгла больше свечей, расставив их вокруг, чтобы было видно рану. Обработав рану, я остановила кровь одним из своих зельев, и прямо на полу, разложив гримуар возле эльфа, начала искать заклятье.
– Ты тёмная, – высказался мой разговорчивый гость.
– Очевидно, – ответила я, найдя заклятье. – Тебе придётся потерпеть, будет немного больно, зато потом станет совсем хорошо, и я быстренько всё залечу. Справишься?
Уголёк фыркнул, и изогнув спину, спрыгнул на ступеньки, отвернувшись.
– Справлюсь, – ответил мужчина. А я начала читать заклятье, подсматривая в гримуар, и вливая силы в рану, которая понемногу начинала затягиваться, а потом и вовсе зарастать.
Так ты скоро станешь заправским лекарем, Гли!
В лечении ран самым болезненным была финальная стадия – когда края раны сходились, образуя плотный рубец. Эльф вытерпел и это, не дёрнувшись.
– Молодец, – похвалила я его. – Выпей теперь, – я протянула ему пузырёк с восстанавливающим зельем, которое готовилось раз в месяц на убывающей луне и почти декаду, но оно того стоило. Мужчина послушно выпил, и его кожа заметно приобретала естественную эльфийскую бледность.
Я устало откинулась на спину, опираясь о ножку стола.
Вот сейчас наступил именно момент отката – сил оставалось немного, как раз, чтобы долечить эльфа, и меня накрыла темнота.
***
Я пришла в себя от лёгких поглаживаний по лицу. Я попыталась разлепить тяжелые веки, и в моменты, когда мне удавалось их открыть, я ловила мутный образ рыжеволосого мужчины. Успокоенная, я закрывала веки снова и проваливалась в безвременье.
Не знаю, сколько времени я провела за этим занятием – то блуждая по теням во сне, то ловя смутные образы реальности – но в один момент разум пришел в себя, и я смогла сесть и рассмотреть, что же всё-таки происходит.
Рядом со мной сидел рыжеволосый эльф: длинные, слегка волнистые волосы, струились по плечам, спадая на спину, отчего казалось, что эти самые волосы невероятной длины. Бледная кожа слега подсвечивалась каким-то таинственным внутренним сиянием, и изумрудно-зелёные глаза смотрели на меня очень внимательно и неожиданно нежно.
– Ну вот, – тихо проговорил он своим бархатистым голосом, что я даже заслушалась. – Теперь тебе должно стать лучше.
Он обвел меня всю взглядом, улыбаясь.
– Я уж подумал, что ты влила в меня свои последние силы и отошла в мир иной, ведьма, – он усмехнулся своим мыслям. – Я тут немного похозяйничал, – эльф кивнул себе за спину, слегка обернувшись. На столе лежали мои травки в пучках, кое-где без семян и листьев, и стояли несколько чашек, в которых я чаще всего толкла травы для зелий.
– Ты умеешь…? – я не договорила, но показала глазами, что имела в виду. Голос не слушался, и вообще, в целом, я была немного не в себе. – Сколько прошло времени?
Эльф хохотнул.
– Два или три часа примерно. Не считал. Я просто лекарь, ведьма. Спасибо тебе, – он кивнул с каким-то особым очарованием, сложив ладони лодочкой перед своим лицом. – Если бы ты меня не нашла, я бы уже говорил с предками.
– Это вышло случайно, – улыбнулась я. – Я гуляла по лесу, а тут ты.
Он кивнул мне в ответ.
– И часто ты по ночам гуляешь в лесу? – эльф с интересом наклонил голову. – У тебя тут и лес не совсем безопасный, ты знаешь?
– Зря ты, – встала я на защиту леса. – Лес у меня хороший, и выведет, и поможет.
– Ну да, ну да, – с сомнением протянул он. – Я Анарендил, помнишь моё имя?
Я кивнула. С трудом, конечно, но я помнила.
– Это значит «друг солнца», верно? – откуда-то мне было это известно. – Откуда я это знаю? – спросила я сама у себя, но эльф положил свою ладонь мне на солнечное сплетение и ответил:
– Я поделился с тобой своими силами. Не теми, которыми обычно делишься ты во время лечения, а моими личными силами, которые являются частью моей ауры. Поэтому что-то ты теперь знаешь обо мне.
Я согласно кивнула, раздумывая над его словами.
– Как ты попал в лес? – поинтересовалась я. – Далековато ты забрел от Сидхе.
– Я был здесь по просьбе нашего короля, – ответил Анарендил, отводя взгляд в сторону.
– И о чём же просил ваш король? – в голове у меня щёлкнули воспоминания о записке.
– Он ищет свою сестру. У нашего короля очень сложная ситуация – он не может иметь детей, – и эльф запнулся. – Но я тебе ничего не говорил, ведьма. Видимо, то, что я поделился с тобой силами, делает тебя ближе ко мне.
– Интересная формулировка, – ответила я, и немного привстала, пытаясь понять, какое время суток сейчас.
– Раннее утро, – ответил на мой немой вопрос мужчина. – Ты кого-то ждёшь?
Я отрицательно покачала головой.
– Так что же ты делала в лесу? – он наклонился ко мне ближе, так, что я могла рассмотреть маленькие конопушки у него на носу и щеках. – И что это? – он протянул мне мою пергаментную карту.
Я быстро выхватила карту у него из рук.
– Я искала.
– Нашла?
– Я нашла тебя, эльф. А то, что искала – так и лежит там, где положено.
Он фыркнул, почти как Уголёк.
– Ты знаешь, что именно ты ищешь?
– Нет, не знаю, но догадываюсь.
– Я просмотрел книги на столе, и изучил карту. Это эльфийские книги, и записи на карте – эльфийские. Откуда они у тебя?
– Кто ты такой? – я поднялась с пола, на котором лежала, и поправила платье. – Очень много вопросов.
– Это очень интересно – случайно встретить в лесу ведьму, которая интересуется эльфийскими древностями, знаешь ли. Так что? – он навис надо мной, и я внезапно почувствовала себя маленькой и очень хрупкой, потому что на фоне его обнажённых обвитых мышцами рук и плеч, рельефного живота и высокого роста моя фигурка выглядела тонкой и лёгкой. Это было странным, потому что по моим ощущениям, Лука был гораздо крупнее эльфа.
– Что? – прошептала я, глядя на мужчину во все глаза.
Удивительно, Гли, ты нашла раненого мужчину в лесу ночью, вылечила его, и вот, вы стоите друг напротив друга, частично обнаженные, частично враждебные друг другу, и Заря – молчит, не реагируя на искрящие вокруг нас эмоции.
– Я не могу на тебя смотреть просто так, – почему-то тоже шёпотом ответил он. – В тебе есть что-то такое, что меня безумно притягивает к тебе. Кто ты такая? – он поднял руку, словно собираясь прикоснуться к моему лицу, но так и не довёл её, и не касаясь моей кожи, провёл пальцами совсем близко в воздухе.
– Я Гликерия, – ответила я, отчего-то замерев в предвкушении какого-то чуда. Но чуда не случилось. Эльф отнял руку, очень медленно и неохотно, и стремительно сел на лавку возле стола. – Что спрятано в лесу?
– Я могу тебе показать. Скажи – зачем тебе это, и я тебе помогу, – он оперся локтями о столешницу, положил подбородок на сложенные ладони. – Ну?
– Я не знаю, зачем. Но мне кажется, что эти тайники как-то связаны со мной.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что совсем недавно ко мне подселилось светящееся существо. Оно реагирует на опасность, которая может мне грозить, на мой страх, и защищает меня.
Глаза эльфа расширились, но он очень спокойно спросил:
– Заря?
– Ты знаешь, что это? – я подошла к столу вплотную, нагнулась и подвинула книгу про Зарю ближе. Открыв её на первых страницах, я показала мужчине на изображение. – Вот такое существо.
Эльф прикрыл глаза.
– То есть, – он говорил медленно и очень четко, практически по слогам. – Ты хочешь сказать, что внутри тебя живёт Заря?
Я кивнула.
– Как?! – вдруг воскликнул он. – Как тебе это удалось? Заря не подселяется к обычным людям.
– Я не обычный человек, я же тёмная ведьма, – ответила я, словно понимала, о чём он говорит.
– Нет, ты не понимаешь, – он снова приблизился к моему лицу, своими губами почти касаясь моих. – К людям Заря не подселяется. Я так больше не могу, – со стоном закончил он и впился в мои губы обжигающим поцелуем.