Loe raamatut: «Нежное искусство посылать. Открой для себя волшебную силу трех букв», lehekülg 3

Л. заметно растерялся.

– Ты все выдумываешь, – говорит он с надеждой.

Но не тут-то было: это горькая правда. Несмотря на это, я по-своему интерпретирую понятие «nude» и просто не делаю макияж. Разве что переодеваюсь из спортивных штанов в джинсы.

– Но тогда делай все, как решила, – сказал Л. на следующий день, когда я стояла перед зеркалом.

И у нас было прекрасное спокойное утро: я хорошо позавтракала, ребенок был в восторге, потянулась пару раз перед открытым окном, напевая себе под нос, и даже успела пройти два раунда Кэнди Краш. Образцовое утро по сравнению с теми, в которые я обычно проводила большую часть времени в ванной, оставляла после себя хаос в шкафу и потом вливала в себя кофе так быстро, будто тушила загоревшиеся занавески.

С миской мюсли в руках Л. проводил меня до двери.

– Постарайся действительно не думать о том, как выглядишь, и не смотри в зеркало, прежде чем выходить.

Черт. Л. прав. Вместо того чтобы действительно не допускать ни единой мысли о внешнем виде, в голове я уже рисую картину: я еду как кинозвезда по Лос-Анджелесу на фитнес, и ВСЕ РАВНО меня все узнают. В темных очках, и с волосами, собранными в небрежный конский хвост, из которого в художественном беспорядке выбиваются пряди. Мне было вовсе не все равно, как я выгляжу, я просто изменила представление об этом!

Ну, хорошо: я вышла из дома, не дожидаясь одобрения от зеркала.

– Ты же не скажешь, если у меня что-нибудь застрянет между зубами? Или если волосы встанут торчком?

– Конечно, – оскалился Л.

Ненавижу, когда не могу определить, блефует он или нет.

Для непосвященных: чтобы выглядеть в стиле «nude», то есть так, будто ты вовсе не красилась, необходимо провести настоящий сеанс фейс-арта с применением тяжелой артиллерии.

По пути в офис я специально воздерживаюсь от того, чтобы посмотреться в стекла припаркованных машин. Это просто безумие: я машинально ищу везде свое отражение. В отличие от вчерашнего дня сегодня мне уже не так легко приветствовать всех свысока, по-королевски. Наоборот, я стараюсь не выставляться. Быстро вверх по ступеням, по коридору и в офис. Кто это придумал, черт возьми, что все стены в агентстве должны быть стеклянные?

– Привет, – здороваюсь я с коллегой Евой Дрозель и молюсь, чтобы она ничего не заметила.

Но напрасно.

– Что с тобой случилось? – спрашивает она.

– А что? Разве мы должны все время выглядеть, как на обложке глянца?

Я решила, что лучшая защита – нападение, и еще демонстративно подтянула брюки, которые были мне явно немного не по размеру, но и черт с ними.

– Вот еще! – отвечает Ева с довольным видом.

На мой взгляд, даже слишком довольным. Или она даже ухмыльнулась?

– В чем дело? Я плохо выгляжу? Ну, скажи, – настаиваю я и посвящаю ее в мой новый эксперимент «В задницу внешний вид». – Ну, насколько все плохо? – спрашиваю я заново.

И она отвечает:

– Совсем честно?

– Да! – бешено киваю я.

– Совсем честно: ты еще никогда не выглядела хуже, чем сейчас, – выносит Дрозель свой вердикт.

– Даже после новогодней вечеринки в 2012-м, – а это кое-что да значит.

В течение трех секунд я оказываюсь в женском туалете. Признаюсь, Ева была права.

– Ничего себе старушка, – говорю я отражению в зеркале.

Это действительно просто из ряда вон что. Джинсы висят на мне ниже, чем нужно, и вовсе не в той небрежной манере, которую принято называть «папины старые джинсы», а в стиле бомжа с помойки. Это только общая картина. Волосы, как антенны, торчат во все стороны. Я готова была придушить Л.

– Бип-бип-бип, – рассмеялась Дрозель, которая пошла за мной в туалет и пальцем заставила мои волосы-антеннки раскачиваться туда-сюда. – Ладно, давай приведем тебя в порядок, – говорит она и протягивает мне влажную салфетку, чтобы смыть след от шоколадного поцелуя моего сына.

Пока Дрозель помогает, чем может, я начинаю размышлять. Почему такой внешний вид прокатывает в булочной, но приводит в ужас на работе? Почему мне так неприятно ходить по офису в таком виде? И дело не только в шоколадном отпечатке на щеке. Неужели мнение коллег важнее, чем мнение продавщицы из булочной? Почему мне не стыдно перед коричными улитками, но неловко перед коллегами? Разве я чувствую себя менее компетентной, если одета иначе?

Публика могла бы надеть джинсы, спецовку или шорты – это не сыграло бы никакой роли для оперы. Но тогда почему люди все равно приходят в праздничных нарядах?

Нет, дело не в этом. Это кое-что совсем другое. Все здесь стараются одеваться с иголочки. Это неписаный закон, прямо как в опере: ведь для солистов, декораций на сцене и самого действия не имеет значения, что на вас надето. Публика могла бы надеть джинсы, спецовку или шорты – это не сыграло бы никакой роли для оперы. Но тогда почему люди все равно приходят в праздничных нарядах? Костюм, помада, вечернее платье, начищенные до блеска туфли, красивые укладки и крошечные клатчи. Это все является частью оперы, не так ли? Не собственно оперного искусства, а похода в оперу. Все это вместе с шампанским в фойе, огромной люстрой и красным бархатом повсюду, ощущением волшебства и священного трепета, из-за которого вы осознанно входите в зал, а не плететесь, спотыкаясь и шаркая. Если бы кто-нибудь вбежал в оперный зал в джинсах, у зрителей – которые в предвкушении втискивались в вечерние наряды и сооружали высокие прически на голове, – возникло бы ощущение, будто у них что-то отняли. Как будто все их усилия были напрасны. Это самое неприятное.

И хотя рекламное агентство – это не опера, но все равно своего рода действо, и люди, которые там работают, каждый день заново его разыгрывают. Если я хожу по офису, одетая в стиле «в задницу свой внешний вид», я невольно чувствую себя тем подлецом, который портит всеобщее веселье. Гринчем.⁵ Нужно плевать не на внешний вид. А на сами условности. На следующей неделе будет родительское собрание – там я буду выглядеть настолько классно, что все разинут рты, – включая предмет моей несчастной школьной любви. Ха!

Тем не менее, я могу спасти – с некоторыми уступками – свои праздные утренние часы. Это стоит мне всего лишь 75 евро:

• Сыворотка Виталюмьер от Шанель

• Стойкий карандаш для глаз от Бобби Браун

Два моих новых приятеля недешевые, но способны творить чудеса: я могу, когда хочу, выглядеть прекрасно уже спустя несколько минут. И иногда я этого все-таки хочу. Что поделаешь.

В задницу самосовершенствование

Когда наконец убеждаешься, что с идеальной фигурой ничего не выйдет, настает пора убедиться в еще паре вещей. Например, я не только останусь до конца жизни с выпирающим животиком, но и не стану более аккуратной. Я никогда не смогу начать оплачивать счета вовремя или заранее покупать подарки на Рождество. И судя по всему, я не смогу в будущем во время одного из вечеров с Яной и алкоголем отказаться от пары-другой сигарет. И ДА, Я ЗНАЮ, ЧТО КУРЕНИЕ ВРЕДИТ НАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ!

У меня уже давно был длинный список дурных привычек и примеров поведения, которые я хотела изменить. К большому огорчению Л., в списке были и несколько его собственных качеств. Только собака и сын не попали под мое стремление к совершенствованию: собака – по причине необучаемости, а ребенок – потому что в его случае это называется «воспитание» и работает по другим правилам.

Я всегда была уверена, что когда-нибудь в будущем, когда достаточно поднапрягусь, стану такой, какой хотела бы. Я бы регулярно посещала йогу или пилатес, покупала продукты только на рынке, и шкаф в кабинете выглядел бы не так, словно в него с большого расстояния закидывали сотни книг. Перед Новым годом я была бы в хорошем настроении, пела бы с ребенком новогодние песни, пекла бы сладости и искала бы на Pinterest, как собственноручно собранными сосновыми шишками украсить подарки.

Иногда что-то подобное удается. Например, когда мы с Л. проводим вместе так называемое quality time, когда он говорит мне слишком… романтичные вещи, а я застенчиво хихикаю. «Ты, лис, умоляю тебя, мы же в ресторане, кто-нибудь может нас услышать!». Но так могло бы быть. Это моя собственная жизнь. Однако пока что я перебиваюсь кое-как. На самом деле я как прожорливая гусеница: когда-нибудь я стану прекрасной бабочкой, но пока я только пожираю – яблоки, тортики, бутерброд с сыром…

Это классический пример «вот-когда-тогда-и». Вот когда я… тогда и!.. В голове постоянно присутствует образ того человека, которым ты мог бы стать, если бы только приложить немного усилий. Однако это довольно трудно, хотя общество, женские журналы и справочники не устают утверждать:

Если только ты по-настоящему приложишь усилия, тогда ты сможешь всего достичь.

Но ведь это неправда. Оглянитесь вокруг: сплошные гусеницы.

И в течение всего этого гусеничного существования нас всех мучает совесть. Вот опять полдня потратила, сидя в Интернете. Вот опять выкурила сигарету. Вот опять съела кусок с миллионом калорий. Вот опять поленилась сделать упражнения, а уж пойти собрать шишки… Ох. Может быть, можно еще успеть найти искусственные в KiK?..⁶

Только собака и сын не попали под мое стремление к совершенствованию: собака – по причине необучаемости, а ребенок – потому что в его случае это называется «воспитание» и работает по другим правилам.

А потом снова новогодние праздники, и с остатком денег к концу года нам, гусеницам, больше ничего не остается, кроме как хорошенько напиться. У кого-нибудь найдется сигарета?

Это настоящая дилемма. С другой стороны, я имела такой опыт: когда действительно собираешься с силами, чтобы хоть немного соответствовать образу лучшего себя, и едешь с красивой плетеной корзинкой на велосипеде на рынок. Как правило, начинается дождь, поводок от собачьего ошейника попадает между спицами, дурацкая корзинка опрокидывается, и все полезные продукты закатываются под припаркованный рядом автомобиль. И даже если не происходит никакой катастрофы, «правильная» жизнь ощущается не так, как ты себе ее представлял. Она просто не имеет никакого отношения к самому тебе. Во время «Проекта Счастье», когда я пробовала «искать наслаждение в мелочах», произошло следующее:

«…когда я это слышу, я тут же думаю о той фотографии, которая появляется в любом женском журнале, как только речь заходит о том, чтобы сделать что-нибудь хорошее для самой себя: ванная, чайные свечи и лепестки роз повсюду, женщина с зачесанными волосами нежится в пене. Под фотографией указано, какое средство для ванн следует использовать. Как правило, это какое-нибудь лавандовое-био-органик-масло-с-экстрактом-алое-на-основе-трав. Питательное и глубоко расслабляющее. Поскольку я очень восприимчива к таким картинкам, на следующий день я оказываюсь в уютной маленькой лавке, пестрящей множеством бутылочек и баночек с разноцветными жидкостями, солями и шариками. Я выбираю маску для лица и масло для ванны с ароматом розы, который обещает избавить меня от целлюлита, и еще прихватываю мочалку из натурального волокна. Когда я буду сидеть в ванне, я смогу картинно выжимать из нее воду себе на шею. Я раздобыла даже лепестки роз – все до мелочей должно быть так, как я задумала.

В голове постоянно присутствует образ того человека, которым ты мог бы стать, если бы только приложить немного усилий.

И вот настает вечер воскресенья, и я устраиваю свидание с самой собой. Кладу на полочку с шампунями журнал, высыпаю лепестки, раскладываю свечи и включаю горячую воду. С розовым маслом, конечно. Жаль, что оно не пенится, но зато отлично пахнет. Выглядит уютненько. С забранными на затылке волосами я погружаюсь в ванну, устраиваюсь поудобнее и вожу мочалкой из натурального волокна по рукам и ногам. Но это мне скоро надоедает. Я подцепляю журнал и со слипающимися глазами начинаю его листать, но свечи не дают достаточно света. По неосмотрительности я сталкиваю одну из них на пол, и весь коврик теперь в воске. Впрочем, он хотя бы не загорелся. Я с облегчением ложусь обратно. И начинаю замечать: заколка давит на затылок, а те части тела, что не погружены в воду, довольно сильно озябли. Это неприятно, и я опускаю руку в воду. В итоге половина журнала оказывается мокрой, так что перелистывать страницы не получается. Вода остывает. М-да, весь этот ритуал не так уж и расслабляет, думаю я и смахиваю пару засушенных лепестков в воду. А потом ситуация становится и вовсе напряженной. Вы когда-нибудь пробовали вымыть масло для ванны из волос? Вы можете сколько угодно намыливать голову шампунем – она все равно будет выглядеть так, будто вы участвуете в конкурсе самых жирных волос. И выигрываете. И когда вы уже вылезли из ванны и с полотенцем на голове собираетесь выйти, можете продолжить игру и попробовать избавиться от жирной пленки на краю ванны, в которой к тому же осталась щетина от только что выбритых ног. И не пугайтесь кровавых пятен по всему телу: это всего лишь размякшие лепестки роз, прилепившиеся к коже. Такой нервной я никогда из ванной не выходила».⁷

Вы когда-нибудь бывали на воркшопе? Или, может быть, на семинаре или ретрите? Или на каком-нибудь трехдневном интенсиве? На мероприятии, где принято в той или иной форме активно заниматься самосовершенствованием? Я бывала на множестве из них, скорее из научного интереса, и не всегда могла успешно пройти занятие или курс до конца. Если посчитать, сколько курсов я перепробовала, то я должна была бы уже давно начать мыслить исключительно позитивно, стать безумно богатой, научиться общаться с миром без агрессии и лично познакомиться с моим ангелом-хранителем.

Некоторые из этих курсов мне посоветовали окружающие люди. Например тот, про ангелов-хранителей (совет Анны), или про неагрессивное общение (совет Л.). Но я с удовольствием нахожу и посещаю их сама, просто из интереса, а не по необходимости. Однако если вы думаете посетить подобный курс только потому, что у вас есть ощущение, будто ваш дух находится в плачевном состоянии, не делайте этого! Вы только встретите других расстроенных людей и услышите много слезных жалоб. Большинство участников регулярно ходят на такие встречи и становятся настоящими экспертами по своей теме.

Какими бы слабостями мы ни обладали – скорее всего, они останутся у нас навсегда. Мы не превратимся в бабочек.

Может быть, я не права, но если бы воркшопы работали и приносили внутренний покой, большинство их «постоянных клиентов» плакались бы меньше и скорее взялись бы ходить на сальсу… Никакой трехдневный интенсив не сделает из застенчивого интроверта звезду вечеринки, и никакой курс профессиональных соблазнителей не превратит толстого ботана из соседнего отдела в обольстительного Казанову.

Одна в высшей степени симпатичная шаманка, на курс которой я когда-то ходила (он назывался «Ваше внутреннее животное», и у меня это был попугай, если вы вдруг хотели спросить), говорила, что проблема большинства участников заключается в недостаточном осознании собственной ценности. Но проблема с самооценкой в той или иной степени имеется у всех. В принципе действительно у всех, кого я знаю. Кроме, пожалуй, Дональда Трампа и моего друга Оле.

Если посчитать, сколько курсов я перепробовала, то я должна была бы уже давно начать мыслить исключительно позитивно, стать безумно богатой, научиться общаться с миром без агрессии и лично познакомиться с моим ангелом-хранителем.

Какими бы слабостями мы ни обладали – скорее всего, они останутся у нас навсегда. Мы не превратимся в бабочек. Такое бездумное существование – это и есть наша настоящая жизнь. Эта совершенно неидеальная жизнь вместе со всеми неурядицами и переполненными книжным полками, лишними килограммами и вялой интимной жизнью: вот она, мы ее проживаем, уже довольно долго, и мы не можем остановить время. «Es lo que hay» – что есть, то есть – говорят в Испании, как будто жизнь – это тарелка с супом, которую кто-то ставит перед нами на стол. Тем более потрясающими кажутся истории людей, которые смогли вылавировать и не пойти ко дну даже после сильнейшего удара судьбы. Это дает нам небольшую надежду на то, что мы сможем всего достичь, если только по-настоящему приложим усилия. Предположительно по этой причине про такие истории говорят, будто они «вдохновляют» или «придают сил».

Так или иначе, мы уже выяснили, что, пережив превратности судьбы, человек в определенный момент возвращается к обычному восприятию жизни – видимо, так задумано природой. И это работает в обе стороны, неважно, будь то автомобильная катастрофа или фантастический выигрыш в лотерею. Согласитесь наконец, что вы можете достичь не всего, даже если как следует напряжетесь. И главное – не только лично вы, но любой другой человек.