Loe raamatut: «Чертог лисы», lehekülg 3

– Катюнь, складывается ощущение, что я не в отпуск собралась, а на фронт. Пожалуйста, хватит разводить влажность, я и так в Питер еду, а там своей воды хватает. Я обещаю тебе звонить.

Однако, Лизины аргументы не подействовали на сентиментальную психологиню, которая в день отъезда поджидала подругу на перроне. При этом она была не одна. Возле стройных ног, подбоченившись лямками, стоял пузатенький рюкзак.

– Ты серьезно? – с удивлением спросила Лиза, забыв поздороваться.

– А сама как думаешь? Я не позволю твоему тощему бездыханному те́льцу биться о берега Осиновых, или каких там, островов, пока я здесь буду сходить с ума от волнения.

– Во-первых, Березовые, а не Осиновые, – с улыбкой поправила подругу Лиза. – Во-вторых, откуда такой пессимизм в твоих рассуждениях? Не вы ли, госпожа Борисова, отправляли меня в отпуск для смены обстановки?

Лукавый взгляд желто-кофейных глаз сфокусировался на Екатерине.

– В отпуск – да, но не на поиск приключений для пятой точки! – парировала Катя. – Чем эта поездка будет отличаться от банальных командировок, из которых ты не вылезаешь?

Лиза задумалась. Действительно, чем? В сущности, ничем, но такова ее натура – всегда и повсюду находить возможность поработать головой. Пусть это будет своего рода авансом к осуществлению мечты: стать писателем.

– Катя, все будет хорошо, если уж что-нибудь случится, ты узнаешь об этом из новостей, или вообще из окна увидишь! Я почти уверена, что вернусь целой-невредимой, на зло врагам, на радость близким, преисполненной новых творческих идей. Так что зря ты тащила рюкзак в такую даль, возвращайся домой.

Подруги еще некоторое время постояли у нужного вагона, и после призывного гудка поезд не спеша покатился в сторону северной столицы. За окном Лиза видела родные пейзажи, в большинстве своем, еще по-весеннему, серые, ибо тепло в середине апреля пока не баловало. Девушка предусмотрительно прихватила теплые вещи, понимая, что едет в еще более холодные места. Похоже, Катя во всем оказалась права. Опять. Елизавета отнеслась к неожиданному и вполне заслуженному отпуску как к очередному заданию редакции. Проложила маршрут, тезисно набросала "костяк" поездки и обрисовала конечную цель.

Спустя пятнадцать часов, бо́льшую часть которых Лиза спала на верхней полке, девушка оказалась на перроне Московского вокзала в Питере. Ей доводилось бывать здесь и раньше, но две поездки были студенческими экскурсиями, третья – рабочей вылазкой. Трижды Лиза побывала в северной столице, но так и не осуществила заветной мечты: прикоснуться к легенде и посетить нетленную котельную "Камчатка". Если и в этот раз она "пролетит" мимо – это станет бескомпромиссным предательством собственных идеалов и принципов.

Лиза, еще не спустившись в метро, уединилась и отзвонилась сначала подруге, затем – главреду.

– Остановите эту грешную планету, я сойду! Таки дождался я звонка от своей звездочки! Как доехала?

– Доброе утро, Давид Моисеевич, рада вас слышать. Добралась нормально, почти всю дорогу спала.

– Ну, хоть выспалась.

– Да, стук колес и плавное покачивание вагона – лучшее снотворное. Что там по вопросу моего пропуска?

– А я уже подумал, что ты таки позвонила, потому что соскучилась…

– Конечно, соскучилась, с самого момента расставания.

– Ой, льсти́ца-лисица. Ладно, сейчас наберу Фиме.

Через несколько минут Давид Моисеевич перезвонил Лизе и сообщил, что друг детства сможет выдать спецпропуск через пару-тройку часов. Девушка пообещала быть на парковке ведомства вовремя, а себе: во что бы то ни стало уложиться и, наконец, своими глазами увидеть культовое место воочию. Пришло время перестать любоваться "Камчаткой" только на фотках в сети. Браузер с "заморским" именем сообщил как добраться на общественном транспорте. Выяснилось, что от осуществления заветной мечты Лизу отделяет получасовая поездка на метро до станции "Спортивная", небольшая пешая прогулка по Петроградской стороне и, вот он, заветный питерский "двор-колодец", встречающий паломников со всей страны угрюмым взглядом окон и серостью стен. Первые этажи, равно как и входы в парадные, и даже обособленно стоявшая трансформаторная будка, хранили на себе граффити, цитаты из песен и стихов Виктора Цоя. Тут же были его портреты и автографы поклонников творчества легендарного музыканта с обещаниями вернуться.

Здесь, в подвальном помещении дома №15, по улице Блохина, избегали статьи за тунеядство лучшие таланты конца 80-х: Башлачев, Задерий, Машнин, Котельников, Бондарик и, конечно, сам Цой. И вот сейчас, Лиза стояла в месте паломничества поклонников рок-кумира. Вдоволь полюбовавшись народным творчеством и сделав серию снимков на любимый Canon, Лиза подошла к входной группе музея-клуба. На обшарпанной стене она увидела барельеф лидера культовой группы "Кино", слева от которого располагался спуск в цокольный этаж с графиком работы и анонсом грядущих музыкальных мероприятий. Лиза взглянула на наручные часы и с огорчением поняла, что до ближайшей экскурсии больше часа.

– Что вы хотели? – спросила подошедшая девушка, на рюкзаке которой красовался профиль Цоя.

– Здравствуйте, похоже, уже ничего. У меня нет свободного часа, чтобы дождаться открытия. Значит, мечта увидеть "Камчатку" так и останется мечтой… Что ж, буду утешаться мыслью о том, что мне удалось подышать одним воздухом с Витей. "О, это сладкое слово – "Камчатка"", – неожиданно пропела Лиза.

Незнакомка помолчала, после чего достала из кармана связку ключей и, улыбнувшись, сказала:

– Идем.

Уже через минуту Елизавета, переступая порог, испытала благоговейный трепет. Три десятилетия назад Виктор Цой приходил сюда по графику "сутки через трое". И располагалась здесь тогда не культовая "Камчатка", а банальная общага, относившаяся к трамвайно-троллейбусному управлению, а в ее подвале – обычная котельная.

Пока Лиза осматривала помещение, барменша запустила кассу, после чего обратилась к посетительнице:

– Пивка или чего покрепче?

– Нет, спасибо, я бы не отказалась от сока манго.

– Без проблем.

Очень скоро перед девушкой появился прохладный запотевший бокал с ярко-оранжевым напитком, а рядом – пара бутербродов с ветчиной и сыром.

– Бу́тики за счет заведения. У тебя голодный вид.

– Вы не представляете, насколько они вовремя.

Только сейчас, при виде еды, она поняла, что в последний раз ела еще до отъезда. За непринужденной беседой Лиза покончила с внезапным завтраком, после чего началась долгожданная экскурсия. Девушка во все глаза рассматривала незатейливые экспонаты, к некоторым из которых даже удалось прикоснуться.

– Оксана, я видела на котле переделанную в лопату гитару. Неужели та самая?

Собеседница усмехнулась.

– Ага, миллионная по счету.

– В каком смысле?

– Ты знаешь, сколько "тех самых" гитар продали за первую неделю со дня смерти Цоя?

– Поняла… – с грустью ответила Лиза.

Закончив осмотр культовой кочегарки, Елизавета тепло попрощалась с новой знакомой и отправилась за документами. Давид Моисеевич "состыковал" любимую сотрудницу с другом детства и в назначенное время Лиза встретилась с Ефимом Карловичем на парковке учреждения.

– Лопните мои глаза, какая красавица! Если бы Давид Моисеевич до смерти не любил свою дражайшую Розу Марковну, то всенепременно предложил бы вам суповой набор из руки и сердца!

Лиза искренне рассмеялась над шутками и через несколько минут забавного диалога получила вожделенную бумагу. А еще за четверть часа общения стало абсолютно ясно, почему ее шеф всю жизнь дружит с этим человеком. Они казались единоутробными братьями, прослеживалось даже внешнее сходство, не говоря уже о манере разговора. Когда Ефим Карлович скрылся за рабочей дверью, Лиза открыла в смартфоне электронную почту. Это казалось странным, но Геральт настаивал на общении только таким способом. Елизавета пыталась выйти на молодого человека в соцсетях, впрочем, поиски не увенчались успехом. Что ж, у каждого есть право на собственные странности, которые придают своему обладателю больше шарма. Едва изящные пальцы коснулись сенсорного экрана, чтобы узнать о месте и времени встречи, как в папке "Входящие" отобразилось новое письмо.

"Приветствую! Чувствую, ты уже рядом. Встретимся через час. Адрес ниже".

"Как я вас узна́ю?"

"Вы не ошибетесь".

– И как он догадался, что я собиралась сама написать? И что это за "Чувствую"? – вслух спросила Лиза и машинально огляделась по сторонам.

За час дороги приступ паранойи сошел на нет, и гостья северной столицы поняла, что все ее подозрения в слежке – полный бред.

Когда Геральт говорил о том, что Лиза узнает его с первого взгляда, он не преувеличивал. Стоило девушке остановиться в нужном месте, как к ней подошел незнакомец весьма неординарной внешности. Брутальное тело, облаченное в кожаную "косуху" и черные штаны. На ногах были надеты "стиллы" со стальными носами. Тыльные стороны обеих ладоней украшали одинаковые татуировки с изображением оскалившегося волка. Но вся эта красота меркла и теряла блеск в сравнении с глазами… Радужная оболочка каждого из них имела неестественно бледно-голубой, почти белый, цвет, а от зрачков "разбегались" черные вкрапления. В дополнение к этому молодой человек обладал роскошной пепельной шевелюрой до плеч, собранной на затылке в крепкий хвост. Волосы отнюдь не казались окрашенными, от чего вызывали еще бо́льшее удивление.

– Ты Лиза? – уточнил молодой мужчина.

– А ты, очевидно, Геральт. И, надо полагать, прямиком из Ривии? – Она вдруг вспомнила кого ей напомнил новый знакомый. – Он же Мясник из Блакивена, он же Убийца чудовищ, Мутант из Каэр Морхена, Белый Волк и, наконец, Ведьмак.

Парень обворожительно улыбнулся.

– Любимая книга?

– Я бы назвала ее настольной. В целом, образ выдержан, но с линзами ты, Акела, промахнулся. У Ведьмаков, в результате проводимых над ними экспериментов, глаза приобретали желтый цвет.

Геральт нисколько не обиделся на замечание девушки.

– Судя по цвету твоих глаз, ты, как раз Ведьма́чка, а у меня не линзы, это от природы.

– Да-да, "это мой натуральный цвет", – едко процитировала девушка героиню фильма "Любовь и голуби".

– Я наслышан о твоем остром языке, но сколько не старайся, а меня не переплюнешь, и, уж тем более, не обидишь, – небрежно бросил молодой человек собеседнице и направился к ожидавшему микроавтобусу, на крыше которого были закреплены баулы с поклажей.

Лиза поплелась за ним, не понимая, какие первые впечатления вызвало знакомство с Геральтом. С одной стороны, этот великан заинтересовал ее, но с другой, жутко разозлил!

Глава 5+

У машины Лиза увидела людей, с которыми должна была разделить все радости и тягости предстоящей поездки. В целом, компания подобралась относительно "ровная", в бо́льшей степени состоявшая из людей, чья тяга к истории просматривалась "обезоруженным" глазом. Отличались, пожалуй, лишь юные молодожены. Флюиды любви окутывали их, как плотный туман, в котором они, прячась за авто, почти ежеминутно целовались.

– Молодо-зелено, – будто прочтя мысли Елизаветы, бросил Геральт и начал представлять присутствующих.

Лиза честно пыталась запомнить имена туристов, понимая, что ей придется несколько дней с ними общаться, но новая информация упорно никак не хотела укладываться в голове. Ее мысли занимал сам гид, точнее, его сверхъестественная загадочность. В мозге все плотнее "утрамбовывалось" предположение о том, что он собирает несведущих "лопухов" для вовлечения в какую-нибудь нелепую секту. Ну, не подходил он на роль того, кто подрабатывал поездками к Березовым островам. Его можно было бы назвать реконструктором или неформалом, даже тем же Ведьмаком, но никак не экскурсоводом. А неплохая бы серия репортажей могла получиться? С, естественно, последующим разоблачением красавчика-злодея. Между тем, знакомство с группой подходило к концу, а Лиза, слушая вполуха, все еще находилась в легком ступоре. Геральт едва коснулся ее плеча.

– Поедешь рядом со мной, – тоном, не терпящим возражений, сказал Геральт и открыл переднюю пассажирскую дверь.

Но Лиза, конечно же, сочла его обращение за очередной вызов.

– Ценю твои попытки казаться галантным кавалером, но я поеду со всеми, в салоне. Часть команды, часть корабля!

– Это не было вопросом, дорогуша. – Молодой человек ухмыльнулся и кивком головы пригласил девушку "приземлиться" на сиденье.

С минуту Лиза всматривалась в необычные глаза оппонента в надежде обнаружить хотя бы каплю совести. Тщетно. В его взгляде в равных пропорциях смешались наглость, самоуверенность, нарциссизм, и ирония на грани сарказма. Совести, к слову, не наблюдалось. Со словами "Тоже мне Князь Тьмы" она все же села на предложенное место.

– Тоже металл слушаешь?

– "Тоже" это ты слушаешь, а я просто слушаю. И не надо пытаться найти общие темы для разговора. Я села вперед только чтобы ты отвязался и не задерживал людей, а не для того, чтобы болтать тут с тобой, – огрызнулась Лиза.

– 1:0 в твою пользу…

Геральт молча включил магнитолу. Из динамиков раздались знакомые и любимые с детства аккорды песен старины Оззи, и пассажирка, отвернувшись в окно, с полным упоением собственной победой, едва заметно улыбнулась.

За окном побежали однообразные серые пейзажи Санкт-Петербурга. В это время года город на Неве никогда не впечатлял буйством красок. Дома по-прежнему оставались серыми, а природа была скупа на растительность. Что ж, это Питер, детка, в середине апреля.

Лиза всем видом давала понять, что не настроена на общение, однако это ничуть не смущало Геральта, и он начал профессиональный монолог о тех местах, в которые сейчас вез туристов.

– Сначала нам нужно попасть в Приморск. Дорога, в целом, неплохая, правда, есть один разбитый участок, но мой верный друг уже привык к трудностям. – Молодой человек несколько раз провел ладонью по панели автомобиля. – За пару часов должны добраться, если, конечно, не попадем в пробку, а пока предлагаю насладиться моим ораторским искусством.

Понимая, что обречена на двухчасовое бубнение, девушка облокотилась на спинку сидения и приготовилась "вне́млить". Вопреки страхам услышать псевдоисторическое брюзжание, Лиза буквально с первых минут заинтересовалось рассказом, но, само собой, вида не подала. Однако, музыку приглушила.

В лекции Геральта оказалось немало полезной информации. Город Приморск растянулся вдоль Финского залива всего на одиннадцати километрах. Если верить древним летописям, поселение на берегу пролива было основано еще в 1262 году новгородцами. Называлось оно тогда Березовское. И только спустя шестьдесят с небольшим лет по Ореховецкому мирному договору поселение Березовское отошло Швеции и получило название Бьёрке. К слову, Бьёрке в переводе также означает "березовый остров". Долгое время находясь под управлением Швеции, город Бьёркё был торговым приморским городом. За свою историю Приморск также побывал под владением финнов и был известен в то время как городок Койвисто. И даже здесь "koivu" с финского – "береза". А вот в 1948 году, когда после советско-финской войны по мирному договору Койвисто отошел СССР, городу по какой-то причине дали совсем не связанное с его прошлым название.

Увы, это место не так популярно у путешественников, ибо Приморск считается городом одной достопримечательности и невероятной природы. Смотреть здесь особо нечего, то, что не уничтожила война, позже уничтожили люди. Финской и шведской архитектуры практически не осталось, а большую часть города занимает либо частный сектор, либо советские серые пятиэтажки. Но тем не менее приехать в Приморск все же стоило.

Настоящим сокровищем этих мест является Кирха Святой Марии Магдалины, которая была возведена в 1902-1904 годах по проекту архитектора Йозефа Стенбека. В 1905 году при своем посещении кирхи, император Николай II пожаловал ей крупную сумму денег. На эти средства для нее был изготовлен уникальный орган, имеющий 31 регистр. С ним связана одна местная история. Якобы, в начале Зимней войны финны орган не вывезли, а спрятали в местном лесу. В 90-х годах вблизи кирхи появился странный человек, оказавшийся последним ее пастором. Он что-то искал, а на вопросы отвечал, что не может найти то, что искал, так как местность здесь сильно изменилась за прошедшие годы. Уж не орган ли искал пастор? В любом случае узнать это уже не удастся. Пастор давно умер, а его родственники оказались не в курсе секретов финна. А вот по более приземленной версии, орган был растащен местными жителями на металлолом. И если это правда, то она весьма печальна, и что же тогда искал пастор?

По сей день архитектура кирхи будоражит умы паломников. Грубо обтесанные гранитные блоки слагают покатые стены высокой башни, это невероятный северный модерн, финский романтизм. Над входом в церковь указан год ее постройки. Когда-то рядом с кирхой стояла колокольня, только вот в 1944 году ее разрушил вражеский снаряд. Арочные окна, по форме напоминающие березовые листья, некогда были украшены огромными витражами. Сегодня же их единственное "украшение" – стекла да листы железа.

А вот интерьеры кирхи, ее невероятные витражи и прочее убранство были давным-давно утрачены. Что-то пропало в неизвестности, что-то вывезли в Финляндию и сохранили там.

Говорят, что после того, как с кирхи снесли крест и водрузили на его место большой красный флаг, произошло нечто странное. Со стороны пролива налетел сильнейший ветер и порвал флаг в клочья. Через некоторое время была предпринята попытка установить второй флаг из более крепкой ткани, но его постигла та же участь –долго он не простоял. Больше попыток не предпринималось. Наверно можно только радоваться, что ее не уничтожили вовсе, как было со многими религиозными строениями.

С тех пор здание постепенно ветшало. Глобальная реставрация прошла не так давно, и теперь здесь располагается краеведческий музей.

Много легенд связано с кирхой. Так, по одной из них, дочь последнего пастора во время Зимней войны, не желая покидать родной дом, приковала себя к стенам кирхи и, взяв винтовку в руки, отбивалась от наступающих с моря солдат. Однако, после того как балтийцы все же добрались до кирхи, то никого рядом с ней не нашли.

Необычный памятник возле кирхи был установлен в 1992 году. Называется он "Парус и крест", и посвящен памяти погибших финских и советских солдат. А у входа раскинула свои ветви старая сосна. Из-за перекрученного ствола выглядит дерево очень необычно.

Но не только старой кирхой хорош Приморск. Стоит пройти несколько метров, и можно оказаться на берегу пролива Бьёркезунд. Невероятная северная природа – ледниковые камни, яркие воды пролива, высокие стройные сосны. На горизонте видны острова Большой Березовый и Петровский. Слева по берегу вдали виднеется финский каменный мол с установленным в его конце крестом.

Несмотря на малый масштаб городка, в который держала путь экскурсионная группа, Геральт постоянно находил что еще рассказать Лизе. К концу поездки девушка даже начала задавать вопросы, и молодой человек с удовольствием на них отвечал.

– Вообще, не в моих правилах показывать туристам сам город, моя цель – отвезти их к островам, но раз уж ты так вдохновлена моим рассказом, то, так и быть, сделаю исключение.

– Не хочу думать о том, что ты делаешь мне одолжение, поэтому приму этот жест как попытку наладить контакт.

Минивен не спеша покатился по Приморску. Первая "достопримечательность" не заставила себя долго ждать и показалась по правую сторону машины. Опознавательных знаков Лиза не обнаружила, но увиденное разрушающееся здание показалось ей заброшенной котельной или общественной баней с мозаичными окнами из давно помутневшего зеленого стекла. Явный пережиток советского прошлого.

Автомобиль выбрался за пределы Приморска, повез туристов по асфальтированной дороге, обрамленной с обеих сторон живописным сосновым бором.

– Внутрь заходить некогда, надо до темноты попасть на острова. Поэтому смотрим только из окна машины, – сказал Геральт, и притормозил у знаменитой кирхи, загадочно скрывающейся в лесах.

Строение восхищало архитектурой и непривычными современному глазу формами. После войны высоченное внутреннее пространство церкви поделили на этажи. Сначала в здании были конюшни. Даже не верилось, что в этом великолепном каменном произведении искусства устроили Дом Культуры, кинотеатр, магазин. В 90-е здесь проходили дискотеки. Увы, в советское время было сделано все, чтобы максимально лишить кирху религиозных признаков.

– Я понимаю твой интерес. – Геральт видел, как Лиза то и дело хватается за карабин ремня безопасности, чтобы покинуть авто. Однако, она так и не вышла наружу, продолжая фотографировать из кабины. – Но нам действительно пора.

Девушка до последнего оглядывалась на таинственную кирху. Желание хотя бы еще раз увидеть ее силуэт не покидало до тех пор, пока металлическое тело минивена не выехало на территорию марины. Перед туристами предстала вполне оборудованная современная гавань, с единственным "пиратским галеоном", пришвартованным у причала. Точнее, его нелепой мини-копией. Геральт вышел на потрепанный деревянный пирс.

– Андрон! Андрюха-а-а!!!

На оклики вышел заспанный мужчина пенсионного возраста. Он неспешно передвигал ногами, всласть зевал, демонстрируя отчасти щербатый рот, и почесывал большой живот.

– О, Гер, здрав будь! – поприветствовал молодого человека тот, кто звался Андроном, и, уже переведя взгляд на туристов, спросил, – новая партия?

Оказалось, что перед ними никто иной, как капитан "корабля", который и домчит всю компанию к Березовым Островам. Он живет здесь не один десяток лет, исходил всю округу, знает где можно пройти, а где запросто сесть на мель, исследовал как ближние острова, так и дальние. Лиза с грустью посмотрела на ушлый баркас и в очередной раз убедилась в опрометчивости своего согласия на эту "судьбоносную" поездку. Спасала только одна мысль – до вожделенной цели оставалось минимальных 2,5 километра. Лишь бы кэп не переоценил свои способности и не налетел на то, что сделает лихую пробоину. Тогда их непотопляемый "линкор" абсолютно точно повторит судьбу легендарного "Титаника".

Пока Елизавета морально готовилась к пересечению Финского залива, к ней подошел Геральт. Она машинально протянула полученный спецпропуск.

– Ты из какого десятилетия приехала сюда?

– В каком смысле?

– В прямом. Пропуски действовали до 90-х, теперь ничего не надо.

Лиза в недоумении открыла конверт от Ефима Карловича. Внутри не было ничего, кроме клочка бумаги, который размашистым почерком сообщал следующее:

"Девочка моя, я таки совершенно не при делах, честное пионерское. Это все шалости твоего горячо любимого Давида Моисеевича. Я, если тебя это утешит, был против розыгрыша с самого начала, но ты таки знаешь своего босса. Так что, хорошего отдыха, и не злись на стариков. Целую твои мысли!"

– Ну, Моисеич, держись, дай только вернуться! – пригрозила Лиза в никуда и тут же беззлобно рассмеялась.