Tsitaadid raamatust «Поход»

сломленный дух, сколько прагматичное равнодушие. В нем не было следов отчаяния или страха, только холодный расчет и отсутствие веры в их победу и смысл жертвы.

наши шатры и палатки, остались лишь выгребные ямы. Трофейный табун пастухи увели на юг, подальше от предстоящего сражения. Правда, самых ценных скакунов мы оставили в городских конюшнях. За

Вы ведь не распространялись о том, куда именно они отправятся? – Нет, ваше сиятельство, я был нем как рыба. – И это не смутило людей? – Я нанимал только самых опытных и проверенных, –

часть истории, в которой повествуется о злоключениях самого Шатильона, стала преподноситься, как еще одна

Она всегда помнила отца высоким и крепким. Энергичным и полным сил. Сейчас же это был дряхлый старик. Его кожа, тонкая и почти прозрачная, обтягивала острые, резко выступающие скулы. Волосы, когда-то темные и вьющиеся, теперь были белы как снег и редки, словно облака в зимнем небе. Его губы едва заметно дрожали во сне, а дыхание было легким и едва уловимым