Loe raamatut: «Город Мёртвых»

Предисловие

Ворота страшного, серого готического замка-особняка, в котором наверняка жил, ну никак не менее, чем архграф Дракула Юпитерский, были совершенно реальны. Они были закрыты на тяжёлую ржавую якорную цепь и магический кодовый замок. С обоих сторон от чёрных старых ворот, выкованных в необычном, явно колдовском стиле, где каждый узор представлял собой знак кабалы, на больших каменных постаментах примостились два бронзовых грифона. Орлы, с телом льва и перепончатыми крыльями птеродактиля. Казалось, что грифоны спят, но стоит кому-либо нарушить их сон и открыть ворота, как они сразу проснутся, взовьются в небо и рухнут вниз на непрошеных посетителей спящего замка.

– Так… И как же нам перейти этот Рубикон? Назад пути нет, а вперёд ужасть как не хочется, но надо, – рассуждал вслух Арес.

– По всей видимости, надо подобрать код на этом замке на воротах, – подсказала Аве.

– Логично, – одобрил план Арес, – как ты думаешь, что это может быть?

– Да всё что угодно. Начиная от дня рождения любимой бабушки архкнязя Дракулы, до года основания Дженптурской народной республики, – Гелка была права, вариантов было много.

– Слушай, а может не стоит так уж прямолинейно заходить с парадного входа? Может зайти, так сказать, с заднего прохода? Давай осмотримся, пойдём вдоль стен ограды.

Аве и Арес двинулись вправо, вдоль огромной каменной крепостной стены замка. Шли они долго, но ни конца, ни края ей не было видно, стена тянулась бесконечной линией вдоль горизонта. Вдруг они наткнулись на разлом. Жирная корявая трещина пересекала снизу до верху крепостную ограду и уходила куда-то высоко-высоко.

– Смотри Аве, как интересно. Вокруг везде стоит хорошая погода, а над замком сгустились грозовые тучи, сверкают молнии. Небо всё фиолетово-чёрное и, того и гляди, начнётся ливень.

– Ну а что ещё, ожидать от такого проклятого места, – совершенно не удивляясь ответила девушка, – по-моему это для таких замков совершенно нормально.

Щель в стене вся была увита колючими вьющимися растениями, которые тянулись вместе с ней до самого верха. У вьюна с виду был довольно прочный стебель, за который можно было зацепиться.

– Ну что? Есть вариант попробовать вскарабкаться по этой стене. Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал.

– Да… Вариантец, прямо скажем, так себе. Мне кажется из меня альпинист, как из тебя балерина, – Аве объективно сомневалась в своих способностях, и вообще во всём этом сомнительном мероприятии.

– А, где наша не пропадала! Давай я попробую, а ты страхуй снизу.

Арес зацепился обеими руками за стебель колючего плюща и начал медленно, ставя ноги в разные места трещины, карабкаться вверх. В принципе получалось, только сил уходило слишком много и непонятна была высота уходящих в небо стен.

– Стра… Что? – недопоняла Аве.

– Страхуй! – крикнул, уже с высоты, Арес.

– Вот говорила я, что у тебя только одно на уме!

– Доктор, это же Вы мне эту порнографию подсовываете, – ответил уже еле слышно Арес фразой из бородатого анекдота.

– Оговорочка по Фрейду, чёрная дыра его поглоти. Эх, за что мне всё это наказание?

Аве не любила оставаться в одиночестве и поэтому последовала примеру своего товарища. Она тоже поползла по плющу вверх, а так как всё-таки была более лёгкой и проворной, быстро его нагнала. Но чем дальше карабкались наши герои вверх по стене, тем выше она казалась и конца-края ей не было видно. А силы уже постепенно заканчивались, в отличии от бесконечной ограды. Через какое-то время Арес и Ева посмотрели вниз. Там, прямо под ними, плыло облако, а поверхности вообще не было видно.

– Всё, сил моих больше нет, – сдался Арес, – надо отдохнуть.

– И где же ты тут собрался отдыхать? Что-то диванов и достархана с вином и шашлыком, где танцуют танец живота обнажённые девственницы, я тут не наблюдаю – саркастически заметила Аве незнакомыми словами.

– Да… Хочется уже повеситься на этом треклятом вьюне, – пальцы Ареса слабели на глазах, он из последних сил хватался уставшими руками за неудобные колючие стебли и еле-еле перебирал ногами, – не кочегары мы не плотники, но сожалений горьких нет. А мы монтажники-высотники и с высоты вам шлём привет.

Очищенный почувствовал, как острые шипы впиваются в предательски дрожащие пальцы.

– Никогда не думал, что смерть моя будет при падении с неба, которое растёт в чужой голове. Какая в сущности смешная вышла жизнь. Прости Аве, видимо не суждено нам выбраться в этот раз из передряги.

– Отставить панические настроения, дядь Ари! Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Я тебя возьму на буксир, не смей сдаваться. Ну вот помрёшь ты у меня в голове, и что мне делать? Давай ещё несколько шажков, вон за тем облачком, чует моё сердце, будет конец этой проклятущей стены.

– Прости, малышка. Видно не судьба. Прощай, не поминай лихом.

Трясущиеся мышцы уже не в силах были держаться за вьюн, и от бессилия пальцы Ареса разжались. Он полетел вниз, к своей неминуемой гибели.

– Проща-а-а-а-а-ай, Аве-е-е-е-е! – затихающий голос Арес терялся внизу, в бескрайнем просторе неба, которое он так и не смог покорить.

Падающее, переворачивающееся в свободном падении тело путешественника скрылось внизу, в белых облаках. Аве не могла поверить в это. Это просто не могло быть правдой. Её Арес, дядя Ари, который из любой безвыходной ситуации всегда мог найти выход, бесформенной массой улетел с проклятой стены вниз, чтобы разбиться о Юпитера-батюшку или Землю-матушку, короче обо что-то из них. Улетел, чтобы его бездыханное тело лежало с переломанными костями, сломанным позвоночником и пробитой головой на холодной безразличной поверхности проклятого замка.

– Не-е-е-е-е-ет! Аре-е-е-ес! – Аве в бессилии кусала губы и рыдала.

*****

Но вот, когда казалось, что всё уже кончено, и она никогда не увидит своего верного любовника и друга, из ближайшего облака показалась страшная крокодилья пасть.

– Откуда в облаках крокодилы? – ещё подумала Ева, но горечь утраты любимого перебивала даже чувство удивления.

А крокодилья башка тем временем поднялась вверх, и над облаком выплыло всё тело странного существа. Существом оказался дракон. Нормальный такой дракон, на китайский манер. Длинный, как удав с крокодильим хавальником, чешуйчатым зелёным телом, длинными свисающими усами и прозрачными крылышками. На длинном белом брюхе китайского дракона росло несколько пар мускулистых руконог, похожих на конечности динозавров. Когда же из облака на стрекозлиных крыльях мягко выплыло всё тело сказочной рептилии, случилось чудо. Не может быть! В передней паре руконог Аве увидела зажатого в когтях, барахтающегося и пытающегося вырваться Ареса. Её родного Ареса. Пролетая мимо он озадаченно посмотрел на девушку и иронично произнёс:

– Да, представляешь… Опять меня спас дракон… Где-то я это уже видел.

Не веря в чудесное спасение своего единственного друга, Гелка сквозь слёзы и сопли заорала во всё горло:

– Дядя Аренька, дорогой, ты жив!

Этим криком она привлекла внимание надменного китайского ископаемого аспида, который с удивлением посмотрел на неё, выдохнул облако пара, улыбнулся и тут же быстро спикировал. Острыми когтями дракон выковырял девушку из вьюна и зажал в соседней от Ареса паре своих чешуйчато-перепончатых конечностей орлиными когтями. Теперь в его лапах был полный комплект.

– Ну вот, теперь будет чем деток покормить, – прорычал удовлетворённо ящер.

–Только учти, что мы невкусные. От нас у твоих деток будет несварение желудка и диарея, – пытался уговорить его Арес.

– Ну это не страшно, – ответил дракон, – прочистят кишечник, это всё только на пользу.

– Да мы ж ещё и костлявые. Посмотри – ни рожи, ни кожи. Детишки-то подавятся, ты хоть нас откорми для начала, – поддержала друга Гелка-Аве.

– Не-а, не прокатит. Накорми, напои, значит, и спать уложи. А вы меня как ту Бабу Ягу в печи сожжёте. Не, держи карман шире, дураков нет.

Дракон неумолимо, спокойно и медленно, уносил барахтающихся в бессилии друзей всё дальше и дальше, всё выше и выше. Они парили, зажатые в его когтях в небе над огромной территорией замка, по направлению к самой высокой башне из гладкого чёрного мрамора без окон и дверей, вершина которой терялась в чёрных тучах. Вокруг, в небе, плавали страшные грозовые облака, грохотали раскаты грома и сверкали всполохи молний.

Глава 1.
В пасти дракона.

Так и летели, зажатые в мощных когтях дракона Аве и Арес. Они уже не пытались вырваться, потому что от высоты, на которую их поднял безжалостный неумолимый василиск, захватывало дух.

– Господин дракон, – заискивающе сказала Аве, – а может не стоит делать поспешных решений? Может мы сможем Вам чем-то пригодиться, сослужить Вам какую-то службу?

– Вы итак сослужите мне самую хорошую и правильную службу, исполнив своё бренное предназначение. Вы станете ужином для меня и моих милых деток, что же может быть лучше? Вы же, надеюсь, не хотите испортить нам обедни? –сурово изрыгнул тот в ответ.

– Ну что Вы, достопочтимый дракон! Мы просто можем, как бы вам сказать, сделать его более изысканным. Ну как две такие блохи как мы могут насытить ваш бездонный желудок? Мы вам так, на один зубок. Да ещё больные мы все изнутри, посмотрите, худые как палки и более того даже не с этой планеты, вот у меня, например, и груди три, и сама я синяя! Где гарантии, что Вы не отравитесь?

– Торг здесь неуместен, – дракон не шёл на компромиссы, видимо не первый раз, и не только наши герои вступали с ним в диалог и аналогичную дискуссию, – сказано в морг, значит в морг. Мне что ты синяя, что фиолетовая, что одна у тебя грудь, что три, всё едино, на вкус вы все одинаковые. И вообще, заткнитесь пожалуйста, а то вы мне мешаете размышлять о тщете сущего. Пока я вам хребты не переломил.

– Последний вопрос, господин дракон, чем же мы и наши хилые телеса привлекли ваше многоуважаемое внимание?

– Всё просто. Потому что вы живые.

Далее дракон слегка сжал когти, да так, что нашим друзьям дух свело, спёрло грудные клетки вместе с жабрами, чем явно дал понять, что разговор окончен. Остаток пути до остроконечной вершины чёрной башни наши друзья пролетели в абсолютном безмолвии. Дракон, наслаждаясь прекрасными видами с высоты птичьего полёта, а Аве с Аресом в раздумьях о своей незавидной судьбе и обдумывании плана побега.

Сквозь облака пленники пытались хоть как-то разглядеть то, что творилось внизу и понять внутренне обустройство замка. Из-за большой высоты и чёрных туч, а также сгущающихся сумерек видно было довольно плохо. Им удалось рассмотреть, что в самом центре территории возвышается величественное основное строение с большим количеством остроконечных готических башен-пик, не менее акра по периметру. Приглядевшись Арес понял, что это здание сделано, если смотреть на него сверху, в виде пентаграммы. Ну вот ещё этого не хватало. Они попали в руки сатанистов. Ещё не известно, что хуже – лапы дракона или обряды обитателей дьявольского капища. Всю территорию городка пересекала, кажущаяся сверху чёрной, извилистая река. Она проходила ещё через одно необычное строение – диковинную мельницу с огромным колесом и целым каскадом разноуровневых этажей, которые по чьей-то извращённой задумке, видимо сумасшедшего архитектора, располагались совершенно иррационально, противореча всем мыслимым законам физики

Этажи не имели каких-либо чётких геометрических пропорций, они буквально нависали друг над другом. Массивное строение сверху наседало, как курица на насесте, над тоненькими и хиленькими с виду ярусами снизу. Из маленьких окошек мельницы изредка шёл тусклый свет факелов. Всё здание элеватора с огромным колесом, напоминающим дыбу, было, как и всё здесь, тёмно-грязного цвета и сделано из различных материалов: местами дерева, местами камня и частично из кирпича. Огромный маховик, словно колесо обозрения мрачно вращал свои лопасти ни на секунду не останавливая неумолимый бег. Оставалось только догадываться, что же перемалывается в этом, явно непростом сооружении.

Вокруг здания замка и сатанинского элеватора примостились средневековые строения. Здесь стояли склады, казармы, домики вспомогательного назначения и небольшой городишко, в основном построенный из двух- и трёхэтажных домиков. С высоты в нём виднелись ратуша, какой-то очень странный костёл и узенькие улочки, вымощенные серыми камнями. Ни одного горожанина Арес так и не смог разглядеть, только в одиноких окнах домов, то тут, то там, проблёскивал свет от свечей. Да, ситуация… Опять занесла их нелёгкая… И что характерно, каждый раз последнее время что ни локация, то фильм ужасов, сказка с несчастливым концом. Одно светлое пятно – встреча с весёлыми львом, орлом и волом.

Но вот дракон, наконец, поднялся на заданную высоту, и нашим друзьям открылся вид на его родовое гнездо, если это место можно так называть. Над чёрными облаками и тучами высокую башню крепости венчала огромная посадочная площадка с гигантской нарисованной буквой «Д». Типа можно было ошибиться, что это площадка именно для дракона, дабы сюда не залетели какие-нибудь птеродактили, например, перепутав её с буквой «П». Воздушная платформа примостилась, вопреки всем законам физики, прямо на остром пике чёрной башни. Выглядела она как крутящееся блюдце на игле трюкача-жонглёра в цирке, упираясь в другое грандиозное строение, напоминающее длинный ангар. Ну правильно, а какой ещё дом может быть у этого крокодилоудавьева стрекозокрыла с каннибальскими замашками? Площадка и все подходы к обители дракона были завалены чем-то белым, что при ближайшем рассмотрении оказалось не чем иным, как человеческими костями: горками черепов, белых, гладких с пустыми глазницами и видимо с высосанным деликатесным мозгом и кучками бедренных костей. По всей видимости, ящер знал толк в человечинке. Какие же интересно детки у этого длинного воздушного червя? Оставалось только догадываться. Хотя что тут догадываться? До встречи с милым драконьим семейством оставались считанные минуты.

*****

– Ну вот, гости дорогие, наконец-то мы и дома. Дом, милый дом!

Дракон, как жирный мешок с отходами жизнедеятельности, со всего размаху шлёпнулся на посадочную площадку, слегка промазав мимо буквы Д. Он едва было не разжал когти, но вовремя спохватился и соседними лапами стал связывать Аве и Ареса жёсткой верёвкой.

– Ну вот, котлеточки мои, наконец-то и конец вам пришёл. Намаялись, бедолаги! Ну потерпите, уже немного осталось, – любовно приговаривал дракон, плотоядно посматривая на парня и девушку, а в его огромном длинном брюхе подозрительно урчало, когда он затягивал им конечности прочными кожаными ремнями.

Сильным пинком одной из своих руконог, буквально как футбольный мяч голевой подачей, он отправил Аве и Ареса внутрь своего ангара. Больно приземлившись и отбив бока и задницы, наши друзья плюхнулись, связанные по рукам и ногам, недалеко от штрафной зоны. Внутри ангара оказалось на удивление не только вместительно, что можно было понять и снаружи, но ещё и очень богато обставлено. Даже можно сказать с каким-то особым изыском, в эдаком псевдодраконьем стиле эпохи раннего ренессанса. Размеры жилища чудовища были настолько гигантскими внутри, что даже огромное, поистине динозавровское тело дракона, помещалось в нём вольготно и с комфортом. Наши же герои чувствовали себя в этом месте как две песчинки, две молекулы в бескрайнем космосе. На мраморном полу ангара-дворца располагался огромный, буквально невообразимых размеров персидский ковёр с картинами доблестных героических драконьих побед над всеразличными рыцарями. В середине зала возвышался настоящий камин, величиной с небольшую гору, обрамление которого, как и полагалось, было чёрным и состояло из черепов, скелетонов, мечей, щитов и прочей драконье-рыцарской и людоедской атрибутики. Внутри топки очага пылал магический синий огонь, своими размерами напоминающий небольшое извержение Везувия.

Всё во дворце-ангаре было под стать его хозяину – исполинских размеров: коллекция мечей на стене, каждый из которых величиной с многовековое дерево, серия портретов семейного древа дракоши, похожих на горные барельефы. С этих картин надменно взирали многочисленные предки рептилоида – прапрадеды и прапрабабки, изображённые рукой художника, несомненно потом ими же и сожранного. С потолка дворца свисала, как полагается, громадная люстра испещрённая свечами, тускло освещающая холл дворца его величества дракона. Наверное, не надо объяснять, что люстра эта целиком и полностью состояла из человеческих костей, собранных, благодаря воспалённой фантазии её автора, в замысловатые рисунки смерти. На стенах залы тут и там красовались охотничьи трофеи дракона. Так же как охотники любят вывешивать чучела забальзамированных животных, так и наш дракоша вывесил набитые таксидермистами чучела рыцарей. Видимо они чем-то ему запомнились и навевали приятные воспоминания. Доблестные ратники висели в полном боевом облачении, как живые, полностью или частями: где до пояса, как бы выглядывая из-за ограды, где одна голова в шлеме, а которым больше повезло и в боевой стойке, целиком. Целая замороженная армия мёртвых восковых фигур его сиятельства звероящера.

Но больше всего Аве и Ареса поразили прозрачное дно из прочного стекла в центре зала и гигантская винтовая лестница, уходящая куда-то вниз, настолько глубоко, что её дна просто невозможно было разглядеть. По ходу лестницы, куда не кинь взгляд, на разных уровнях и этажах размещалась целая галерея залов и комнат. Башня-дворец оказалась просто непостижимо грандиозной и своими корнями уходила, по всей вероятности, в самую преисподнюю. Ну и, конечно, генеральное место драконьей светлицы занимала колоссальная вращающаяся жаровня, по всей видимости излюбленное место хозяина, и монстровских размеров дубовый стол, за которым могли бы комфортно пировать несколько тираннозавров. Разглядеть всё кухонное убранство столовой людоеда в стеснённой позе Аве и Аресу до конца не удавалось, да в общем-то не очень и хотелось. Они уже мысленно приготовились стать главными блюдами на громадном столе, начинёнными яблоками или собственными потрохами.

– Что, любуетесь, котлеточки мои? Ну полюбуйтесь, полюбуйтесь, немного вам уже осталось, – успокаивал друзей дракон, предвкушая вкусную закуску и пребывая явно в хорошем расположении духа.

В этот момент, когда казалось, что судьба обеда ненасытного ящера была уже решена, а он открыл свою любимую поваренную книгу «Легенды о вкусной и здоровой пище» и мечтательно начал её перелистывать, вверх по винтовой лестнице поднялась незнакомая девушка. Вида она была весьма необычного. Начиная с того, что кожа её была абсолютно зелёная, местами с серебрящейся чешуёй. Дополняли картину остроконечные уши и кислотные, ярко-зелёные волосы, убранные в длинный тугой хвост, закинутый за спину. Фигура девушки была по людским меркам идеальной: высокая, стройная, спортивная, с длинными мускулистыми ногами на высоких каблуках, плоским животом и кубиками мышц. Единственной одеждой незнакомки являлись трусики-стринги чёрного цвета, а обнажённые зелёные груди, которых она нисколько не стеснялась, выгодно завершали её естественный «наряд».

Присмотревшись Арес разглядел у неё вертикальные, зрачки, но их, в отличии от коренных обитателей Юпитера, было всего два, как собственно и грудей. Зелёная демонесса выглядела величественно и прекрасно. Она гордо вышагивала по зале, безразлично поглядывая на пленников, связанных тугими ремнями, неподвижных и что-то мычащих. Зелёное обнажённое тело девушки-змеи было богато украшено драгоценностями, различными золотыми браслетами на руках и ногах, серьгами с алмазами во всех местах, где их можно было вставить, от носа до пупка и бровей, и магическими кольцами. Её прекрасную остроконечную зелёную грудь, внушительных к слову сказать размеров, обрамляли старинные ожерелья с редкими камнями.

*****

– Та-а-а-к, папа́, – на французский манер, с ударением на последний слог произнесла демонесса, – опять вы в дом всякую гадость тащите? Всё никак не успокоитесь? Ну что вам, мертвичины не хватает? Забыли про свой гастрит? Что Вам доктор в последний раз говорил? Не в том вы возрасте, папа́, чтобы сладкое есть! Вы же на строгой трупной диете. Что, опять поди бедолаг каких-то со стены сняли, которые со стороны плотоядного леса пришли? И как вам не стыдно, папа́, в вашем-то возрасте!

Аве и Арес всеми силами одобрительно замычали и закивали, полностью поддерживая слова девушки-змеи. Типа, мы же ему говорили, предупреждали, что от нас одно сплошное несварение и расстройство живота.

– Здравствуй, доченька, милая моя, ненаглядная, Махаллат! Как папочка рад тебя видеть! А как выросла то, как вымахала! Эх, не видит мамка твоя, в какую красавицу доченька её превратилась! Не дожила, ясочка моя ненаглядная.

– Конечно не дожила. Как же она доживёт, если ты её и сожрал, червяк ненасытный. Всё никак не нажрёшься, вон уже кости девать некуда. Весь дом скелетами заставил-завалил, пердун старый. Того и гляди нас с сёстрами сожрёшь ночью, вечно голодное животное.

– Ну зачем ты так с отцом, дочура моя, свет очей моих, Махаллат? Ты же наследница моя, принцесса яхонтовая. Ну хочется старику иногда чего-то вкусненького, не всё же одними трупняками холодными давиться. Опостылели они мне, хочется кровушки живой, человеческой хлебнуть, мясца тёпленького, свеженького отведать.

– Ага, а кто потом от Вашей, пардон, блевотины и поноса после этих вот тёпленьких товарищей будет дворец отмывать? Извините, но желающих нет, больше такого мы не вынесем. Прошлый раз съел какого-то забулдыгу, а после неделю валялся здесь, за живот хватался и метался между толчком и кроватью. А кто весь город с высоты задристал? И потом ещё говорил, что это на них кара небесная снизошла за грехи их тяжкие! Да только кто поверит в твои сказочки? Кто у нас в округе не знает про дракона-дристуна? А? А кто с городскими властями потом договаривался, краснел за тебя, старого упыря? А вонь эту твою, после того как ты всю башню пропердел, как выветрить? Так что, разлюбезный ты наш папаша, давай налегай-ка вон на свои трупики диетические, а этих граждан я забираю. Посмотрим, на что они нам с сёстрами могут сгодиться.

С этими словами, не терпящими пререканий, Махаллат, как её называл дракон, с лёгкостью своими худенькими, но мускулистыми руками, полными нечеловеческой силы, как пушинки, подняла наших героев, словно два чемодана и поставила их на пол. Ногтями, острыми как клинки кинжалов, разрезала кожаные ремни и сказала:

– Теперь вы – мои игрушки. Не смейте рыпаться, а то я тоже давно человечиной не баловалась. Всё похудение, да диеты. Но я могу и перестать быть такой доброй, – и пинком под зад подпихнула Ареса и Аве к идущей в преисподнюю лестнице в середине зала, – пошли, смертные.

– Премного Вам благодарны, о добрейшая из добрейших, о изумрудная Вы наша, – начал было Арес хвалебную речь.

– Заткнись и шевели конечностями, смертный, пока я не передумала и не вернула тебя папа́, – недовольно буркнула зелёная демонесса.

Аве с Аресом послушно и резво пошли вниз, подальше от ненасытного дракона-гурмана. Какое-то время троица шла молча, спускаясь всё ниже и ниже по центральной лестнице дворца дракона. Путешественники шли угрюмо, гадая какая же судьба их ждёт в драконьем выводке. Их же зеленокожая надзирательница спускалась перед ними, фривольно качая бёдрами. Арес внимательно пытался рассмотреть лицо юной девушки-змеи. Несомненно, будь она в обычной среде обитания Юпитера и не кислотно-зелёного цвета, а скажем синего или на худой конец фиолетового, драконья дочурка была бы яркой представительницей чаандровой расы. Все черты её прекрасного, необычно экзотического лица говорили о том, что Махаллат была бы одной из красивейших женщин на Юпитере. Эти пухлые губы, этот разрез глаз, необычные скулы. Всё делало её похожей на представительницу племени чаандр, только зелёного цвета и без хвоста, хотя он бы ей очень подошёл. Аве, проследив взглядом, что там рассматривает Арес и получив обидный укол ревности, со свей силы лягнула его ногой и сделала такие упрекающие глаза, что тот сразу потупился и отвёл глаза от симпатичного исчадия ада.

Тем временем Махаллат надоело спускаться молча по огромным мраморным ступеням, практически парящим в середине башни. Она решила немного посвятить наших героев в обычаи и нравы этого странного места.

– Ну ладно, так и быть смертные. Чтобы до смерти не заскучать, я расскажу Вам про обычаи и жизнеустройство этого замка. Кто знает, сколько вам здесь придётся пробыть.

Вот как раз задерживаться здесь, в этом милом городишке, нашей парочке хотелось после тёплого драконьего приёма меньше всего, а соответственно и вникать в секреты здешнего жизнеустройства. Но, так как рты у них все ещё были забиты кляпами, оставалось только слушать и внимать. Зеленокожая змеиная дочура тем временем оглядела Ареса с ног до головы похотливым взглядом. Так осматривают куски мяса на прилавке, выбирая какой из них сегодня пойдёт тебе на жаркое. Несмотря на протестующее мычание Аве, она игриво шлёпнула Очищенного по пятой точке и сказала:

– А ты ничего так, страшненький, мне такие нравятся. Да не мычи ты, как корова, – обратилась она уже к бурлящей и негодующей Аве, – глядишь и тебе пару найдём, в нашей семье сестёр много. Впрочем, вы сами скоро всех увидите.

Демоница дружелюбно подмигнула ей и сделала красноречивый предупредительный жест.

– Итак, смертные, расклад значит у нас такой. Всего нас шесть сестёр в драконьем выводке. Меня, как вы, наверное, уже поняли, зовут Махаллат. Я – самая младшая из всех и конечно самая-самая привлекательная. Правда, красавчик? – Махаллат стрельнула глазками с вертикальными змеиными зрачками в сторону Ареса.

– Ы…о…о…а…я…ы, – промычал Арес, пытаясь сказать: «Ты хоть рот развяжи».

– О! У красавчика голос прорезался! Да ладно уже, чего только не сделаешь, раз дело касается синих глаз.

Она своим ногтем-лезвием, как опытный боец ножевого боя, изящным движением перерезала в миллиметре от кожи лица кляп, который упал к её длинным изумрудным ногам.

– И дала она человеку голос! Помни мою доброту, смертный, – продекларировала самая младшая из драконьих наследниц.

– Знаешь, принцесса, – при слове «принцесса» у Аве глаза наполнились яростью.

Как быстро этот «дядя Ари» переобулся! И смотри на него – кокетничает с этой зелёной жабой. Альфонс, блин, недоделанный.

– Так вот, принцесса, есть такая поговорка на Юпитере: «Если больше двух, разговаривают вслух». Не будешь ли ты так любезна, и не освободишь ещё и мою спутницу.

– Вот все вы такие смертные. Вам палец в рот положи, вы всю руку оттяпаете. Кстати, при чём тут Юпитер? Ну вот зачем, красавчик, нам с тобой скрипач? Не, нам скрипач не нужен. Ну ладно, так и быть, освобожу твою, как ты её называл… курицу?

Демонесса смеясь, лёгким, почти невидимым движением, срезала кожаные ремни с Аве. Та в свою очередь, не заставила себя долго ждать.

– Ты кого это, лягушка зелёная, курицей назвала? И что ты к моему дяде Ари свои зелёные змеиные яйца подкатываешь? Давно за волосья тебя не тягали? И не смей моего парня по заднице шлёпать!

– О-о-о-о! «Дядя Ари» значит. Прикольно. Как тебя звать-величать по-настоящему, красавчик? А подруга у тебя боевая, за словом в карман не полезет. Ты смотри какая, мне такие нравятся. Тока ты это, цыц курица, пока я тебе клюв обратно не завязала, соблюдай политкорректность в чужом доме. Смотрю я сейчас на тебя… знаешь, а ты мне тоже по душе. Мне ж в принципе всё равно с кем и кого – мужчина, женщина, да хоть гермафродит. Но если будешь тут, в чужом доме обзываться, я в тебе прямо сейчас пару лишних дырочек проделаю.

– Ладно, извини, погорячилась. Меня Аве зовут, а это Арес.

– Ну вот и познакомились. Арес, смотри что, и имечко подходящее. Смертные, вы кстати это, меня можете Машкой звать, а то «Махаллат» мне самой как-то не больно нравится, язык сломаешь. Ахалат-Махалат какой-то. Придумал же папаша. Да и на «халат» похоже, а я их принципиально не ношу.

То, что Машка не носит халатов, как, впрочем, и любой другой одежды, было видно невооружённым взглядом.

– Так вот, – продолжила она, – с нашим драгоценным папа́ вы уже познакомились. Вы, кстати, на него обиду не таите. Он старик неплохой, просто любит сожрать грешника, но… На то он и грешник.

«Что-то тут ни на кого обиду держать нельзя. Ни на людоедские деревья, ни на драконов-каннибалов» – подумал про себя Арес, но от комментариев воздержался, дабы не замарать дочернюю любовь к отцу.

– Матушку нашу, чистую, добрую женщину, папаша сначала выкрал где-то в соседнем королевстве и изнасиловал. А после того как из неё полезли яйца с нами внутри, собственно и сожрал бедолагу. Пусть земля ей будет пухом. Мы конечно её не знали, но народ сказывал небывалой красоты и добра была женщина. Но что с этого троглодита басурманского взять. В нём же нет ничего святого, а вместо мозгов желудок. Мы иногда с сёстрами представляем – какая она была наша матушка. Жалко, даже имени её не сохранилось, не успел папаша-душегуб спросить. Так и проглотил целиком, и не подавился, тварь крокодиломордая.

Аресу на миг показалась, что на вертикальные железы девушки-змеи накатилась слеза, а может это просто отработали увлажняющие железы.

– Так вот, – продолжила она как ни в чём не бывало, – мы – шесть сестёр, представляем собой, как нас здесь называют «Круг сестёр ужаса», вторую власть в королевстве. Нас боятся и уважают. Знают, смерды, что стоит нам папаше накапать, как он здесь камня на камне не оставит. Любит он нас по-своему, рожа людоедская.

Демоница продолжала спускаться вниз, показывая дорогу, а взгляд Очищенного невольно метался между её мускулистой спиной и аппетитными ягодицами.

– Первую власть в замке пытается из себя корчить местный королёк. «Князь тишины», как он себя называет, Дурандот Балдуин II. Тупица непроходимый. Ещё и женился, недоумок, на княгине Давальской. Та уже пересовокуплялась со всем городом. И даже с цирком уродов, который тут к нам попадал по случаю из потустороннего мира. Уж и голая она тут ночами по городу на коне скачет, и уж каких только гнусностей похотливых не творит, а Дурандот этот всё ей ножки целует, да считает ей наичистейшей из дев. Всё стихи ей посвящает с памфлетами.

Махаллат вдруг резко остановилась, как бы прислушиваясь в напряжении. Арес с Аве чуть было не налетели сзади на неё по инерции.

– Послышалось, – сообщила она, – много у нас тут звуков разных слышится потусторонних… Так о чём я? Да, вспомнила, графиня-то эта, полное имя у неё Аманда Ананьевна Давальская, уж и не знает, как ещё извратиться. Это ведь от неё пошло – пить шампанское и сношать всё живое, а как всё это закончится – пить всё, что горит и сношать всё, что движется. Но ей, этой Давальской княгине, и этого мало. Она всё, что не горит поджигает и пьёт, а все что не движется – двигает и сношает. Вот такой суровый нрав у сильных мира сего в нашем городе. Что тут говорить, иной раз даже мы, порождения похоти и тьмы, поражаемся её ненасытности. Короче, не дай Боже тебя, красавчик, ей увидеть. Точно засадит в самую высокую башню и засношает до смерти.