Loe raamatut: «Агашка»
Земский начальник Талыбин, молодой и нервный блондин, сидит у себя в камере за столом, накрытым красным сукном. На его груди совершенно новенький должностной знак. В камере душно и сумрачно, пахнет овчиною и человеческим потом. Перед земским начальником, в двух шагах от стола, стоят двое – один еще молодой парень лет 22-х, рябой и угрюмого вида, другой пожилой, с подобострастно смеющимися глазами. На молодом надет рваный полушубок, на пожилом – выцветшая чуйка, какие носят мещане. Еще дальше, у стены, на скамьях сидят несколько мужиков в полушубках и с вспотевшими лбами.
Земский начальник долго перелистывает бумаги, затем поднимает от бумаг глаза и, обращаясь к угрюмому парню, спрашивает:
– Вы Агап Дудырин, так? А вы мещанин Пестравочкин? – переводит он взор на выцветшую чуйку.
И тот и другой кивают головами.
– Так вот, Агап Дудырин, – продолжает земский начальник:-вы обвиняетесь в том, что в ночь с 27-го на 28-е декабря, будучи на сельских гумнах, вы поранили выстрелом из ружья пеструю свинью, принадлежащую мещанину Пестравочкину. Признаете ли вы себя виновным?
Угрюмый парень смотрит некоторое время на земского начальника, а потом переводит глаза куда-то в бок.
– Я, ваше благородие, – наконец говорит он, с трудом вытягивая из себя слова, – я, ваше благородие, допреж того говорил ей: брось, говорю, Агашка, это, не вводи меня в грех; буде, говорю, побаловалась и буде. А она, на место того…
– Кто она? – перебивает его земский начальник.
– Кто она? Жена моя Агашка, – говорит парень.
Земский начальник нетерпеливо передергивает плечами.
– Да я вас совсем не о жене вашей спрашиваю! – вскрикивает он. – Вы ранили выстрелом из ружья свинью Пестравочкина и поэтому должны отвечать по закону, во-первых, за поранение животного, а во-вторых, уплатить Пестравочкину издержки в размере пяти рублей. Так вот, что вы скажете в свое оправдание?
Парень молчит и тяжело отдувается; от напряжения на его лбу выступает пот, похожий на капли воска.
