Возможно, все они думали, что наш официальный статус любовников это чистой воды фарс, и сделано это было исключительно для того, чтобы поднять мою репутацию. Однако в этот момент все их сомнения рухнули, когда мы продолжали целоваться, несмотря на то, что песок под нашими ногами начал плавиться, а все присутствующие здесь попятились назад от нестерпимого жара. Даже Герман Александрович не выдержал столь жаркого пламени, не говоря уже об огневиках-студентах.

– Виктор Андреевич, у вас осталось пятнадцать минут, – сообщил мне тренер, явно с целью унять бушующее пламя.

– Вот же кайфоломщик! – возмутился я, оторвавшись, наконец, от губ красотки, но не выпуская ее из объятий.

– Он просто переживает, что я превращу весь полигон в стекло, – пояснила Катя, успокаиваясь и гася пламя единения со стихией.

Я глянул себе под ноги и увидел, что песок под нами расплавился в радиусе двух метров. А неплохо я научился управлять отбором энергии. Нет, от такой девчонки точно не стоит отказываться до самого ухода на войну. Она же идеальна для меня во всех планах. И в постели она огонь, и для тренировок с управлением энергиями лучше нее никого нет.

Я осмотрел себя и, убедившись в том, что форма на мне не погорела, а лишь испачкалась, поделился своим впечатлением:

– Эта форма мне однозначно нравится.

– Ее разрабатывал род Фроловых, когда мои предки пытались пролоббировать вопрос об обучении женщин нашего рода в общей магической академии.

– Жаль только, что вы не сделали форму грязеотталкивающей.

– Это свойство могут придать одежде только представители одного рода и то не Российского. И такая одежда, как сам понимаешь, стоит очень дорого. На форму для студентов такого бюджета не выделяют.

«Отличная новость, – подумал я, – Вот и идея для бизнеса. На Дальфионе разве, что ленивый и не выбирающийся из дома в тайге отшельник не знал того, как сделать любую ткань грязеотталкивающей. Но этим я займусь уже в послевоенное время, когда возглавлю клан или создам свой род».

– Ладно, нам пора. Тренер уже возмущается, – неохотно сообщил я.

Девушка чмокнула меня в губы и, взяв под руку, пошла со мной к выходу из полигона.

– И правда, вольфрамовые яйца, – произнес Андрей, почесывая затылок.

Российская империя. Город Санкт-Петербург. Магическая академия.

– Здравствуйте, господа и леди, – поприветствовал я ректора, заходя к нему в кабинет, где уже находились преподаватель магии огня Герман Александрович и глава безопасности Нинэль Николаевна.

– Здравствуйте, Виктор Андреевич.

– Что-то случилось?

– Почему вы так решили?

– Вы так срочно меня вызвали, даже толком времени помыться не дали.

– Так вы бы меньше прилюдно целовались, и времени бы больше было.

– Герман Александрович, это вы наябедничали? Ну, зачем же вы так. Надо было просто подойти и тихонько шепнуть на ушко, мол, вы тут не одни, не забывайтесь. А то, когда я ее вижу, у меня давление поднимается и мозг отключается, – подначил я огневика, но тот даже бровью не повел, а вот Нинэль Николаевна была сильно удивлена такой наглости с моей стороны.

– Мозг у вас, Виктор Андреевич, отключается не из-за давления, а из-за того, что у вас в эти моменты поднимается не только давление, но и кое-что другое, – парировал ректор.

– Возможно, но мы отошли от темы. Так зачем я вам понадобился?

– Дело в том, что в этом году у нашей академии есть шанс занять не второе, а первое место на всероссийских соревнованиях по многоборью между магическими академиями, – ректор сделал паузу, а я решил ею воспользоваться.

– Дайте попробую угадать, шанс у академии появился из-за меня?

– Все верно.

– Я не намерен находиться в одной команде с основным составом. Точнее, если мы с вами придем к соглашению, я, конечно, могу поучаствовать, но дело в том, что в этом случае наши маги, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО переломают себе все кости и будут находиться при смерти в то время, как я допинаю команду противников и натаскаю нам флагов.

– Кто бы сомневался, – вмешалась глава безопасности академии.

– Нет, вам не придется играть за команду основного состава. Мы хотим их выставить, как приманку, а позже заменить их на запасную, – пояснил Герман Александрович.

– Этот вариант мне подходит больше.

– Так вы согласны? – оживился ректор.

– А я что могу отказаться? Вы же сами без моего на то согласия записали меня на этот факультатив.

После этих слов Ванадий Павлович поник. Видимо, что-то пошло не по его плану.

– Дело в том, что назначить студента на определенный факультатив я могу и принудительно, поскольку мне виднее, в какой области стоить усилить знания и навыки учащегося. А вот принудить его участвовать в соревнованиях, я, к сожалению, не могу. Так что вы ответите?

– Хм… – задумался я. – А у вас случайно, на территории академии нет комнаты из хладного железа с усиленной вентиляцией?

Ректор ме-е-едленно вдохнул, а потом также – ме-е-едленно выдохнул, нащупывая рукой, что-нибудь потяжелее, чтобы кинуть это в меня. А, что? Мне ведь эта комната реально для учебы нужна, но не говорить же им, что я собираюсь позаимствовать у Кати немного энергии, которая и так впустую сгорает.

– Нет у меня для ваших плотских утех такой комнаты, Виктор Андреевич. И не нужно делать из академии бордель!

– Побойтесь бога, Ванадий Павлович! Какой бордель?! Мы являемся официальными любовниками, у нас все в рамках приличия, никакого разврата и извращений. О каком борделе вы сейчас говорите? – делано возмутился я, а плечи Нинэль Николаевны заходили ходуном вверх-вниз, и рот она прикрыла рукой, чтобы остальные не видели расплывшуюся на ее лице улыбку.

Огневик же мне больше напоминал мага земли. Складывалось впечатление, что ему вообще все пофиг. Интересно, как он добился такого уровня самообладания? Его же должно распирать от эмоций, и заводиться он должен с полпинка. Хм… интересно, а если его пнуть, он выйдет из себя?

– Так, что вы ответите, Виктор Андреевич? – вывел меня не из тех размышлений ректор.

– Мне нужно подумать.

– А чего тут думать, неделя всего осталась до начал отборочных матчей?

– Мне нужно подумать, что мне попросить у вас взамен, раз вы не хотите сдавать мне комнату, которую я прошу, хотя я знаю, что карцер у вас должен быть. О, а это идея! А, что если мы с Екатериной Викеньтевной, вместе набедокурим?

– Тогда я рассажу вас по разным карцерам.

– Значит комнат несколько, понятненько…

– Виктор Андреевич, давайте уже серьезно.

– Хорошо, давайте. Я обязуюсь принести победу команде Санкт-Петербургской магической академии в боевом многоборье, а вы купите и передадите мне в мое полное личное владение поместье с комнатой из хладного железа с усиленной вентиляцией.

После этих слов даже у огневика брови полезли уже не на лоб, а прямиком на затылок.

– Ну и запросы у вас Виктор Андреевич… – возмутилась Нинэль Николаевна.

– А вы рассчитывали, что я за пару тысяч золотых, с удовольствием побегу подставляться под боярские рода, которые мне эту победу ни за что не простят? Или вы считали меня столь наивным, что я не догадаюсь о последствиях?

Удивление на лице главы безопасности сошло, но в ответ она промолчала.

– Н-да… надо было соглашаться на карцер, – констатировал Герман Александрович.

– Хорошо. Я согласен, но при двух условиях. Во-первых, документы на это поместье я оформлю на академию и переоформлю его на вас исключительно после того, как вы принесете победу нашей академии. И во-вторых, на центральные районы города даже не рассчитывайте.

– Что ж, резонно. Но тогда и у меня будут условия. Во-первых, мы с вами заключаем договор, в котором должно быть прописано, что поместье перейдет мне, в том случае, если команда по боевому многоборью Санкт-Петербургской магической академии победит.

– А если она победит без вашего участия? – перебил меня ректор.

– Ну, раз у вас такая непоколебимая уверенность в возможностях ваших команд, может, мне и вовсе тогда не участвовать?

– Понял, согласен. Какие еще будут условия?

– Во-вторых, вы это поместье выкупаете до ближайших выходных и на весь период до окончания игры сдаете его мне вместе со всем содержимым и на безвозмездной основе. В третьих, все, что будет находиться в поместье и все, что к нему прилагается, вы передадите мне с описью. Не нужно брать то, что будет принадлежать мне, даже если это кажется безделушкой. Не люблю, когда меня обворовывают. Ну и, в четвертых, это поместье выбираю я.

Лица, что у главы безопасности, что у тренера по боевому многоборью застыли каменными изваяниями в крайне удивленных выражениях. Ванадий Павлович же, пару минут размышлял, но, все же ответил:

– Согласен.

Он включил телевизор, что висел на стене и вывел на него изображения нескольких поместий, а потом и карту Питера с их местоположением.

– Я не могу вам обещать какое-то конкретное поместье, поскольку, Фроловы могут отказаться продавать именно его. А других поместий, специально подготовленных для… гхм, ну вы поняли, в Питере нет. Поэтому выберите несколько вариантов, а я сделаю, что смогу. И, сами понимаете, что фото с интерьером у меня нет, только внешний вид. И еще кое-что. Если Фроловы откажутся продавать поместья, то мы с вами сойдемся на аренде карцера и больше никаких условий я не потерплю.

– Договорились. Тогда мне нравятся вот это, вот это, вот это и вот это. Они же все в спальных районах, я ничего не перепутал?

– Ничего. Вот только в договор я внесу пункт о том, что если наша команда проиграет, вы выплатите академии стоимость этого поместья, но при этом оно останется во владении академии. А теперь позвольте мне заняться нашими с вами делами. Можете быть свободны.

– Благодарю вас за отзывчивость, Ванадий Павлович. Приятно снова было вас лицезреть, Нинэль Николаевна.

– Не-не, Савраскин, даже не пытайся, у тебя нет ни единого шанса.

– Что вы… и в мыслях не было. Мое почтение, Герман Александрович.

– Рад был поболтать, Виктор Андреевич, – ответил огневик в той же шутливой форме, что и я.

Российская империя. Город Санкт-Петербург. Магическая академия.

В пятницу вечером мы с Катей прогуливались по местному парку. Решили подышать перед сном.

– Что-то случилось? – поинтересовалась девушка.

– Ты о чем? – не понял я.

– Зачем тебя ректор к себе вызывал, да еще так срочно?

– Так ты об этом? Аж до пятницы продержалась и не спросила ни разу, – улыбнувшись, похвалил я девушку. – Нет, ничего не случилось. Просто предложили поучаствовать в межакадемических соревнованиях по боевому многоборью.

– Кто бы сомневался, что они упустят такой шанс. И что ты им ответил?

– Согласился.

– Просто взял и согласился?

– Да. Немного поторговались, и я согласился.

– И на чем сторговались?

– Я карцер попросил в аренду.

– Карцер? Но зачем? – не поняла девушка. И только после моего выразительного взгляда догадалась и покраснела.

– Ты это для меня сделал? – прошептала она.

– Вообще-то, я тоже в этом процессе участвую. Или ты меня не заметила?

Она ударила меня ладошкой по плечу и ответила:

– Дурак! Так, что тебе ответил ректор?

– С карцером может не получиться.

– Это и дураку понятно. Если бы мы тихонечко сексом занимались, пока никто не видит, тогда другое дело. А о наших с тобой кувырканиях весь город в курсе. Наверное, даже считают, сколько раз мы это за ночь делаем.

– Да и с этим надо будет что-то в будущем делать.

– А, что ты сделаешь? Во время оргазма у меня такое единение, что не будь куда деваться огню, в комнате бы все раскалилось. И форма бы с бельем и кроватью сгорела. Они хоть и устойчивы к магическому огню, но предел есть у всего.

Мы немного помолчали, и Катя первая завела разговор.

– А чем ты планируешь заняться на выходных, до свидания со мной?

– Для начала нужно смотаться к императорскому броннику, мне нужна броня к войне, а на ее изготовление потребуется много времени. Поэтому чем раньше я ее закажу, тем больше шансов, что ее изготовят вовремя. Потом хочу прошвырнуться по ателье, мне нужна достойная одежда и не один комплект. Ну и оружие там глянуть, да так по мелочи.

– В общем, у тебя намечается тотальная закупка?

– Все верно, точнее и не скажешь.

– Я помню, ты говорил, что есть дела, которые мужчина должен делать самостоятельно, но совет ты от меня примешь?

– От хорошего совета я никогда не отказываюсь, тем более от тебя.

– Тогда я тебе сегодня скину адреса ателье и магазинов, куда тебе стоит заглянуть. Уверена, там ты найдешь то, что тебе понравится.

– Спасибо. Буду признателен.

– Когда у тебя самолет?

– Сегодня ночью, хочу успеть к открытию мастерской бронника.

– Это ты правильно решил сделать. К императорскому броннику лучше всего подходить к открытию мастерской.

Разговаривали мы с Катей, непринужденно прогуливаясь по парку еще около получаса, а после я, проводив ее к женскому общежитию, направился спать.

Российская империя. Город Москва.

Столица Российской империи встретила меня суетой и толчеёй с самого аэропорта. Все куда-то спешат, все бегут, толкаются. В общем, полная жесть.

Помня о совете Кати, что с аэропорта быстрее всего добираться на аэроэкспрессе, я купил билет в один из лучших дворянских вагонов. Надо было видеть эти аристократические морды, когда я заявился в своей, мягко говоря, не самой богатой одежде и при этом лакей, проверив мой билет, проводил меня на одно из лучших кресел с персональным столиком и баром.

Я достал свои беспроводные наушники, подключил их к персональному телевизору и принялся смотреть новостные каналы и каналы, связанные с деньгами и курсами валют. Кое-что я успел почитать о том, как в этом мире крутятся деньги и некоторые темы мне стали очень интересны, поэтому я не стал упускать шанса и продолжал развиваться в этом направлении.

От железнодорожного вокзала я добирался на довольно комфортном такси. Оно, конечно, было не того класса, что машина на которой мы с Катей заявились в академию, но все же очень и очень приличное.

К открытию мастерской я успел, и, когда щелкнул замок в двери, я уже стоял в ожидании этого события.

– Доброго утра, вы ко мне? – поинтересовался довольно молодой, дорого одетый и холеный мужчина.

– Если вы императорский бронник, то к вам, – ответил я.

Мужчина усмехнулся и, запустив меня внутрь, снова закрыл дверь на замок.

– Вы бы, прежде чем приходить ко мне, хоть в интернете бы на мое фото взглянули. Оно на многих страницах официального сайта кремля размещено.

Я, решив немного разрядить обстановку, достал смартфон и, найдя фото императорского бронника, развернул его на весь экран, после чего пристально посмотрел сначала на телефон, потом перевел взгляд на мужчину и так несколько раз.

Своего я добился, бронник немного посмеялся.

– Так чем обязан вашему визиту, молодой человек.

– Виктор Валентинович, – успел я прочитать его фамилию имя и отчество на сайте, – мне бы броню хорошую сделать. Ой, прошу прощения. Как увидел эту красоту, манеры из головы вылетели напрочь, – извинился я за то, что не представился. – Меня зовут Виктор Андреевич Савраскин.

– Тезка, значит. Что понравилось? – поинтересовался бронник, кивая на стеклянные витрины, а там реально было на что посмотреть.

Огромный зал с витринами окутывал мягкий свет с акцентом на каждый комплект брони. Чего тут только не было. Витрины показывали всю красоту изделий, от легкой кожаной до тяжелой. Зрелище и правда было эпичным и завораживающим. Я ходил по выделанным дорожкам от одной брони к другой, пока не остановился у пластинчатого доспеха.

– Охренеть! Вот это выделка! И крепления литые?! – я действительно был сильно удивлен увиденным. На Дальфионе специалистов, кто мог такое сделать были сущие единицы. И заказать у них что-либо было практически невозможно. Очередь была занята на десятилетия вперед. Даже мне, Верховному ярлу не удалось седлать себе на заказ ничего подобного. – А можно взглянуть поближе?

Бронник удивился такой наглости, но улыбнувшись, нажал пульт и стекло исчезло. Ясно. Значит, это было не стекло, а магический купол. Я не дожидаясь разрешения хозяина, снял жилет и, зная, где у такой брони самое слабое место нашел его и, как следует, дернул.

Только после того, как я это сделал, я вспомнил, где нахожусь и посмотрел на очумевшего и открывшего рот Виктора Валентиновича…

Глава 18.

Российская империя. Город Москва. Мастерская императорского бронника.

Броня выдержала, хотя обычно в таких случаях рвалась. Бронник тоже это знал. Он смотрел на меня очумевшими глазами и силился что-то сказать.

– Сам делал? – перешел я на «ты».

– Конечно сам! Все на этих витринах сделано моими руками!

Я осмотрел еще раз броню. Погладил пластины, сделанные из чешуи какого-то монстра, встряхнул ее и бережно повесил назад. Затем поклонился мужчине и произнес:

– Ты истинный мастер своего дела.

– Ты сдурел?! А если бы броня порвалась?!

– То я бы назвал тебя фуфлыжником, оплатил бы ее стоимость и ушел отсюда.

– Оплатил бы стоимость?! Да она стоит пятьдесят миллионов! У тебя есть такие деньги?!

– Н-да. Пришлось бы выплачивать в рассрочку.

– В рассрочку, блин… так что ты там говорил? – бронник немного отошел, вспомнив, как я его назвал.

– Ты истинный мастер своего дела и мне повезло, что я смог с тобой встретиться и оценить твою работу.

– Ладно, верю. Зачем пришел-то?

– Мне броня нужна легкая. Я очень быстрый и ловкий. Не хочу терять это преимущество.

– А из чего броню хочешь?

Я достал рюкзака шкуру измененного вепря и разложил ее на стойке.

– Хороший вепрь, молодой, но не слишком. Отличная предварительная выделка, кожа и щетина в отличном состоянии. Подойдет. Только я не узнаю работу. Кто занимался выделкой и кто охотники? Уж очень ювелирно все сделано.

– Так я это. И вепря сам вальнул и кожу выделывал сам.

Виктор Валентинович окинул меня оценивающим взглядом и попросил:

Поподробнее опиши броню, которую ты хочешь, чтобы я сделал.

– Что-то типа толстой облегающей рубашки с высоким воротником-стоечкой, свободные штаны. Броня должна быть, как вторая кожа. Она не должна стеснять мои движения.

– Обувь? Наручи?

– На ваше усмотрение, но основное требование то же – они не должны стеснять мои движения.

– Шлем?

– Нет, шлем не нужен.

– Работа меня заинтересовала, но ты в курсе, что я императорский бронник и ко мне вот так просто с улицы заявляться нельзя?

– Так я по рекомендации. От Фроловых. Елена Игоревна говорила, что сбрасывала ее вам.

– Да, было такое. Это что ж ты такого сделал, что получил рекомендацию аж от Фроловых?

– Продал им живое ядро зубастого слизня. Вот такое, – я показал размер ядра, а глаза бронника расширились от удивления.

– С кем в группе ходил и почему ядро тебе отдали?

– Один я ходил. Не люблю толпой по аномалии шарахаться. Присматривать за ними постоянно приходится. Мне спокойнее одному.

Мужчина вновь окинул меня оценивающим взглядом.

– А ты случаем не тот молодой человек, что стал любовником Екатерины Фроловой?

– Наши отношения с Катей, касаются только нас.

– Ясно. Значит, тот. Ты не пойми превратно, я не из праздного любопытства спрашиваю. Все эти сведения я использую при изготовлении брони.

– И, как это связано?

– Очень просто. Если у тебя сопротивление к огню настолько сильное, что тебя не обжигает раскаленный им воздух и плавящиеся поверхности металлов и других веществ, то и броня у тебя должна быть соответствующая. Иначе будет неприятно, если ты переживешь огненный шторм, а твоя броня нет.

– Вы правы, я об этом не подумал. Вот только у меня абсолютное сопротивление к любой магии.

– Это невозможно. Да все антимаги имеют абсолютное сопротивление к самой магии, но вот ее воздействие на окружающую среду он не в силах игнорировать.

– Хочешь проверить?

– Ты умрешь, если я начну проверять тебя в своих камерах обработки.

– Поспорим?

– Давай так. Ты пишешь мне под запись на видеокамеры согласие на твою проверку, а я делаю тебе скидку и изготовлю тебе броню исключительно по себестоимости, всего за четыреста тысяч рублей, но если ты скопытишься, шкуру вепря я забираю себе.

– Согласен, только мы с тобой сначала договор заключим и это все в нем пропишем, а еще укажем, что какие бы результаты проверки ни были, если я останусь жив, ты никому и никогда не сообщишь о том, что узнаешь. В противном случае, ты всю твою оставшуюся жизнь будешь работать только на меня. Жизнь за жизнь!

– Договорились.

Составление договора и написание согласия на проведение тестов в камерах магической обработки заняли около часа, но когда все было подписано, Виктор Валентинович запустил меня в первую камеру с обработкой магическим огнем.

На самом деле мне эти эксперименты были нужны даже больше чем ему. Хотелось бы знать пределы своих нынешних возможностей до того, как меня отправят на войну. А когда еще такая возможность выпадет? Да к тому же я сильно недооценил стоимость его работы. Так, что пока все складывается, как нельзя лучше. Пусть думает, что во мне взыграла жадность.

Я зашел в камеру, а Виктор Валентинович запер за мной дверь, но прежде сообщил:

– Тарабань в дверь, если что. Услышу.

Я уселся на стол из хладного железа и, осмотревшись, понял, что в этой камере не только нет усиленной вентиляции, здесь в принципе нет никакой вентиляции. Хорошо, что магический огонь кислород не сжигает.

Пол, потолок и стены вспыхнули, и вскоре пламя заволокло всю комнату. Нет, никаких отверстий в них не было. Просто они воспламенились, а я принялся вытягивать энергию из магического огня и воздуха. Что ж, пока все идет нормально. Я даже закрыл глаза и принялся раскладывать полученную энергию огня на составляющие. Но, к сожалению, ничего полезного для себя не извлек. Надеюсь, с Катей мне повезет больше.

Огонь усиливался, а я лишь усиливал отток энергии из него и воздуха. В какой-то момент усиление огня остановилось. Видимо, это был предел этой камеры. Минут через десять, огонь исчез, а в дверном проеме появилось испуганное лицо бронника.

– Все, что ли? – поинтересовался я. – Я баню жарче топлю. Давай, что там у тебя следующее?

– Живой? Это хорошо. Пойдем теперь в ледяную камеру.

Вот с ледяной магией все оказалось значительно хуже. Нет, энергию-то я вытягивал, и сама магия навредить мне не могла, но вот вытягивание энергии из воздуха вовсе не делало его теплым. Да, чуть теплее он становился, но не настолько, чтобы я чувствовал себя комфортно. Мне даже пришлось рукавом закрыть нос и рот, чтобы хоть как-то согреть вдыхаемый воздух. И надо отметить, что я все-таки замерз к тому времени когда в дверном проеме показалась довольное лицо бронника.

Проверка моих возможностей длилась чуть больше двух часов, но я остался очень доволен результатами. Теперь я знаю над чем мне нужно работать. Если я не в состоянии прогреть вокруг себя воздух, значит, мне необходимо обрести способность сопротивления холоду. Остальное у меня было более чем на высоком уровне. Но все равно, сначала я позаимствую у Катерины ее возможность единения с огнем. Если это возможно, конечно.

– Что ж, признаю, пари я проиграл. Но откуда ж ты такой взялся?

– Про ворота и народ слышал?

– Хех… слышал.

– Тогда не стану повторяться. Скажу лишь, что у меня такие способности. Я это умею и все. Сам не понимаю как, но умею. Так мы договорились?

– Договорились. И раз уж ты бываешь на четвертом кольце аномалии и при этом в состоянии победить зубастую слизь, может, возьмешь для меня заказ?

– Почему бы и нет. Вот только предупрежу сразу, скорее всего, я устрою аукцион на те трофеи, что смогу добыть. И в нем будут участвовать ректор Санкт-Петербургской академии и род Фроловых.

– Это несколько осложняет дело, но я согласен. Список я тебе на телефон скину. Он в договоре прописан.

– Отлично. Так, когда мне за моим заказом зайти?

– Для начала переведи четыреста тысяч. Я работаю исключительно по стопроцентной предоплате. И когда тебе эта броня нужна?

– К финалу межакадемических соревнований по боевому многоборью. Что-то мне подсказывает, что простым он не будет – ответил я и перевел деньги.

– Времени в обрез, но постараюсь. А теперь давай сниму с тебя мерки. Раздевайся.

– Не понял.

– А что тут непонятного? Ты же вторую кожу хочешь, а значит, нужны точные параметры твоего тела. Поэтому раздевайся догола и заходит вон в тот аппарат.

– Три дэ сканер?

– Именно.

– Понял.

Меня отсканировали и я, наконец, могу пойти за другими покупками.

– Благодарю вас, Виктор Валентинович. Рад знакомству, – протянул я руку броннику.

– И я рад знакомству, со столь неординарной личностью. Свою броню тоже будешь проверять так же? – ответил рукопожатием тезка, кивнув на витрину.

– Нет. Ее я буду проверять куда тщательнее. До встречи.

– До встречи.

Я вызвал такси и поехал по адресам, которые мне написала Катерина.

Уже ночью я выходил из аэропорта Санкт-Петербурга с кучей покупок и оформленных заказов, которые мне должны будут достать в течение месяца. Да, мой бюджет изрядно просел, но теперь я готов, не стыдясь, посетить хоть императорский прием.

– Куда ехать, господин? – поинтересовался таксист.

А и правда, куда? Катя, наверняка спит, будить ее не стоит. Ректор тоже. Так что, ключей от поместья мне не видать. Хотя еще не факт, что ректору удалось его купить. Ехать в гостиницу я смысла не вижу, поэтому:

– В магическую академию, – ответил я.

Когда открылась дверь в академию, меня в ней встретил дежурный студент со связкой ключей:

– Привет. Ректор просил тебе их передать, когда ты появишься.

– Отлично! Спасибо! – обрадовался я, но тут же опомнился:

– Адрес-то какой?

– Не знаю. Ванадий Павлович сказал что третий. Он сказал, что ты поймешь.

И, правда, понял.

– Спасибо.

Я развернулся и хотел уже, было, вызвать такси, как увидел, что то, на котором я приехал, все еще стоит на стоянке.

– Еще по одному адресу отвезете? – поинтересовался я у таксиста.

– Конечно, вы только заявочку сделайте, а то у нас с этим строго.

– Без проблем, – ответил я и вскоре уже подъезжал к своему будущему поместью.

Понятное дело никто меня не встречал. Прислуги в доме не было. Никто ее вместе с поместьем продавать не станет. Я достал связку ключей и открыл дверь, украшенную кованым орнаментом.

Снаружи поместье выглядело опрятно и богато. Высокий забор не позволял любопытным увидеть то, что тут происходит. Экстерьер украшают растения, деревья, какие-то статуи и даже три небольших фонтана. Мощеные дорожки испещряли все пространство вокруг поместья и сливались в небольшие площадки с открытыми беседками и скамейками. Создавалось впечатление, что это поместье создано для семейного отдыха. Сюда хотелось приглашать только близких людей, чтобы провести с ними выходные или праздники. Уют – вот как можно описать то чувство, которое вызывает это поместье. И почему Фроловы продали именно его? Я бы хрен его кому продал. Отсюда и уходить не хочется.

Я зашел в трехэтажный особняк, двери которого надо признать меня сильно порадовали. Не знаю, к чему готовили его Фроловы, но, судя по дверям и стенам, это была настоящая крепость. Интересно во сколько ректору обошлось это поместье?

Дом оставили чистым и опрятным. Все убрано, никакого бардака, никакой грязи и пыли. Похоже, после того, как отсюда вынесли все имущество, которое не подлежало продаже тут еще и убрались.

Комнат оказалось очень много и во всем доме оставили всю мебель. Даже посуда и бытовая техника остались. Вынесли лишь личные вещи и белье. Вот только я никак не мог понять почему? С меня потребуют какую-нибудь услугу в дальнейшем или так потихоньку прикармливают? Но на меня, где сядешь, там и слезешь. А точнее, хрен я кому позволю на себя сеть… хм… если, конечно, сам этого не захочу.

И тут мне так сильно захотелось, чтобы сейчас рядом оказалась Катя, что я направился на поиски нужной нам комнаты. Нашел я ее быстро, и она меня тоже порадовала не только ее наличием, но и размерами. Эта комната была куда больше той, в которой мы с Катей повеселились в прошлый раз.

Пока я занимался осмотром своих владений, я обнаружил очень интересную комнату, которая была скрыта от посторонних глаз и находилась за одним из шкафов в кабинете. У меня глаз наметан. В прошлой жизни от меня нельзя было скрыть подобное. Я всеми фибрам души ощущал то, что от меня хотели спрятать.

И в этот раз мои ощущения меня не подвели. В скрытой комнате оказалось оборудование видеонаблюдения. Тут находились сервера на которые передавалась информация с видеокамер, которых я, кстати, тут не заметил.

Но на экранах телевизоров я отчетливо видел, где находятся эти камеры. Вот только знаний у Антеро в этой области было крайне мало, а у меня их вообще не было. Поэтому ничего трогать тут я не стал найму потом специалистов, они мне объяснят, что тут делать и как.

Решив оставить дальнейшее обследование особняка, я выбрал себе спальню и завалился спать, прямо так без постельного белья. Завтра, а точнее уже сегодня куплю новое.

Проснулся я в приотличнейшем настроении и, умывшись, зашел в кухню. Как и предполагал, все тут было стерильно, в том числе и холодильники. Значит, поем в кафешке. А еще лучше вместе с Катей.

– Доброго утра, милая, – сказал я в трубку телефона. – Откуда тебя забрать?

– Привет, Вить. С того же поместья, где мы были в прошлый раз.

– Что-то случилось? Отчего у тебя голосок такой расстроенный?

– Потом расскажу. Приезжай быстрее.

– Хорошо. Скоро буду.

Я набрал номер телефона с визитки.

– Доброго утра. Вы говорили, что я могу обращаться к вам напрямую, чтобы заказать ту же машину. Это так, или это было сказано больше для окружающих?

– Все верно Виктор Андреевич, можете звонить мне в любое время. Вам наш автомобиль сейчас нужен?

– Да, сейчас и на завтрашнее утро я могу его забронировать?

– Разумеется. Скиньте мне адрес и ожидайте, мы скоро подъедем.

Довольно скоро мы остановились у поместья Фроловых, и я ожидал Катю в такси. Она попросила не заходить, сказала, что сейчас сама выйдет. И, судя по ее выражению лица, когда она забралась в машину и тому, что сходу забралась ко мне на колени, кто-то ее очень сильно расстроил.

– Что случилось, рыжик? Кто тебя обидел? – спросил я, поглаживая ее волосы.

Какое-то время она молчала, просто уткнувшись мне в плечо и горестно сопя, но потом, все же, ответила, не поднимая головы:

– Бабушка.

– Семейные ссоры?

– Она продала мое любимое поместье и даже не говорит кому. Сказала так нужно для рода. А я все детство в нем провела. Знаешь, какое оно классное? Там так хорошо и спокойно. Это единственное место, куда я могла сбежать, когда мне бывает грустно.

Я улыбнулся, поняв, кому ее бабуля продала это поместье, и почему его продали именно мне. А ведь ректор наверняка рассказал, для кого он его покупает.

– Я подниму тебе настроение, обещаю, – ответил я.