Loe raamatut: «Учебник юного волшебника»
Ставьте перед собой цель
В далеких бескрайних степях Зальбарилла вело свое существование племя Гаэтано.
***
Извините, уважаемый читатель. Мой учитель наказал меня за такое начало. Ведь каждая фраза учебника должна быть понятна читателю. Увидев то, что я написал, учитель чуть не выбил мне верхний левый фасет. И наказал адаптировать текст учебника к читателям, то есть к Вам. Данный абзац объясняет, почему следующие главы ученика, будут происходить в Вашем родном мире. А для переводчиков просьба – адаптировать только то, что касается учебника, но никак не мои сноски. Или мысли, которые мой учитель тоже приказал записывать. «Чтобы ты лучше запоминал свою глупость!» сказал он.
***
В бескрайних степях Казахстана жило племя Гоблинов. На холмистой травяной равнине неизвестно как примостились три огромных трехкилометровых скалы, окружая долину, куда с заснеженных вершин стекали десятки ручьев, превращаясь в быструю прохладную речушку. Река выбегала из долины в единственном месте, на западе, где можно было пройти внутрь, и огибая северную скалу, устремлялась на восток. В степи, в том месте, где река наконец-таки расставалась со скалами, давшими ей жизнь, начиналась территория Гоблинов.
По берегам реки обильно росли злаки, река кишела рыбой и лягушками, которых гоблины почитали за деликатес. Это место было очень дружелюбно и поэтому гоблинов в этом благодатном месте было около трех тысяч. Для существ, которые могут притвориться камнем и ведут уединенный образ жизни, это очень большая численность. В обычном поселении численность гоблинов никогда не переваливала за сотню. Жили они на всем протяжении реки, которая терялась в почве степи, постепенно переходя в болотистую местность. А оттуда уже было почти не видать скал.
Болото было излюбленным местом игр маленьких гоблинов, которые собирались тут, чтобы играть, ловить лягушек и греться на солнце. Поэтому вечером, когда солнце как раз уже опускалось за горизонт и освещенными оставались только пики скал, вождь гоблинов, Алексей, пришел именно на болото. Опираясь на посох, он шел между островков камыша, постукивая концом посоха по камням. Он искал малышей. Как мы уже знаем, любой достаточно большой камень, может быть гоблином, который свернулся калачиком и притаился.
Если говорить честно, то Алексей уже нашел двух маленьких гоблинов. Девочку Ники, серый с коричневатыми прожилками камень, посох постукал легко и никак не отозвался в руках у вождя. И Васю, зеленый мшистый камень лежал в центре камышовой низины, посох никак не отметил. Поэтому вождь терпеливо шел внимательно осматриваясь. Дети играли в прятки. Прятались они от него. Пару минут назад сорванцы разбежались от него с криками «Прятки! Прятки!». Зря он сказал весело гудящей ребятне – «Поиграем?». Надо было сначала объяснить, что играть нужно будет с посохом. Но ничего, он все равно потрогает каждого. Посох найдет нужного малыша.
Посох откликнулся на серобуром камне. Маленького гоблина звали Лёва. Алексей терпеливо доиграл игру. Он любил детей своего племени. И нашел их всех. Через полчаса, когда солнце уже окончательно провалилось за горизонт, а свет по степи шел только от заснеженных вершин, он встал примерно посередине игровой площадки и громко рассказал где, кто лежит. Восхищенные ребятишки сбежались к вождю, который посоветовал им укрыться на ночь подальше от болота, хотя на это рассчитывать не приходилось. И сказал Лёве, чтобы он шел с ним.
***
Извините, уважаемый читатель. Мой учитель только что попросил дать ему прочитать то, что я уже написал и жутко рассердился. Ах, мой бедный левый фасет. И это только за то, что читатель до сих пор не знает, кто такие гоблины. В следующий раз он обещал оторвать мне вторую левую ногу. Зачем, зачем я тогда смотрел в учебник на контрольной?! Теперь он приказал мне писать эту книгу! Приходится так много работать, исследуя жизнь гоблинов и в частности Лёву. Ох уж эти гоблины!
Так вот гоблины. Гоблины кровевскармливающие существа. Не спрашивайте меня как? Когда я, еще личинкой, вылезал из яйца, мне и в голову не могло придти, что можно родиться сразу таким же как взрослый, только маленьким, а потом питаться соками родителей. Более того, гоблины даже не умеют говорить с рождения. Речь приходит к ним с кровью матери или отца, хотя мужчины гоблины к кормлению почти не приспособлены. Самой удивительной особенностью гоблинов является их умение притворяться камнем. Они могут так свернуться в калачик и тогда станут совершенно неотличимы от камней. Единственное что их может выдать это цвет. Поэтому в разных частях света живут гоблины разных цветов. Я пока не знаю могут ли гоблины менять цвет кожи в процессе путешествий. Но в манускрипте который я Вам сейчас пересказываю, говорилось, что автор такое подозревает. Кожа гоблинов, когда они сворачиваются, крепостью от камня не отличается. Когда мать перестает кормить ребенка, он начинает жить почти самостоятельной жизнью. Но все равно еще два или 3 года держится близко от родителей, которые помогают ему питаться.
Дети рождаются у гоблинов очень редко. Наверное потому, что температура крови у гоблинов такая же как у окружающей среды. Однако, они могут благодаря своей каменной коже сохранять свое тепло довольно долго. На мой взгляд температура тела такая же как и воздуха, это совершенно логично, но учитель рассказывал нам на уроках, что есть существа, которые сами нагревают себя. И есть, которые сами охлаждают. Не буду с ним спорить, тем более что у ученика, который спорил с ним, а это было на моей памяти лишь однажды, учитель оторвал и съел сразу две ноги. Обычно он довольствуется одной. Ах, ножки, они так болезненно отрастают…
Книги на полках
Лёва уже год как перестал зависеть от крови матери. И Алексей был рад, что посох указал ему именно этого ребенка. «Уже довольно большой малый» удовлетворенно думал он. Надеюсь шаман будет с ним достаточно любезен. Алексей все равно собирался контролировать дальнейшую судьбу малыша. Он хотел, чтобы в племени появился второй шаман. Вождю не нравился старый шаман, вернее ему не нравилось его поведение. Шаман начал пить алкоголь и был пьян уже третий месяц. Конца его запою не было видно. Шаман был очень сильным колдуном и у племени никогда не было трудностей со всем, чему может помочь магия. Но вот уже третий месяц любая просьба гоблинов к шаману могла вызвать несколько неадекватные последствия.
Кому может понравиться, когда самая невинная просьба может привести к тому, что может представить себе только пьяное сознание шамана-гоблина? Просьба помочь в ловле лягушек по случаю рождения маленькой Зины привела к массовому нашествию квакающих орд. Три дня племени пришлось провести камнями под метровым слоем распевающих «Ква Ква» деликатесов. Жалоба на засуху вызвала недельный дождь. Алексей смог остановить дождь только с помощью посоха и то с большим трудом. Так что каждый гоблин, живущий у реки, дал торжественное обещание вождю, не носить спиртное шаману и советоваться с вождем, прежде чем обращаться к запойному «стихийному бедствию».
Посох, хоть и был наделен определенной силой, но в руках вождя не мог тягаться с мощью заклятий шамана. Вождь не был наделен тем, что делает кого-либо волшебником. Он так же, не получал удовольствия от того, что мог сотворить что-нибудь волшебное. И поэтому использовал посох, в основном, как палку для ходьбы.
Звезды, и нарождающийся самую первую свою ночь месяц, ярким ночным светом освещали низкий домик шамана. Дверь в домик раскрылась перед вождем сама, пропуская прежде всего посох, и только потом того, кого тот привел с собой. И Лева с замершим сердцем переступил порог дома, которого все дети племени боялись как огня. Боялись потому, что сама магия была чем-то прекрасным, непонятным и поэтому опасным. А еще потому, что последние три месяца все суслики из окрестностей с вытаращенными глазами каждый день таскали к дому шамана злаки. А когда дети их ловили, чтобы отобрать зерна, суслики объединялись и гонялись за детьми, отбирая у них все съестное, что было, кусались, а когда дети сворачивались в камни, строили из камней пирамидки, укладывая детей в нижний ярус. Сусликов было намного больше чем детей. А память на воришек у сусликов была очень хорошая. И чем дальше воришки пытались убежать, тем большую толпу сусликов они собирали по степи.
Первое Левино впечатление от внутреннего убранства прихожей можно описать выражением «всплеск эмоций». Правая стена открывшегося помещения была от пола до потолка завалена книгами. И Лева просто умирал от желания узнать, что это такое? Он никогда не видел книг доселе и любопытный детский взгляд сразу уцепился за прекрасную возможность задать тысячу почему. Центральная часть комнаты была свободной и довольно обширной. Во всех домах племени в этой части дома стоял стол окруженный стульями. Здесь же стола не было и удивление по поводу необычной обстановки дополняли ощущения Левы.
Удивление было усилено еще и тем, что напротив входа находилась еще одна дверь. Дверь, которая выходила за все ранее принятые Левой дверные стандарты. Дверь была вторая в доме, а значит вела в другую комнату. Что само по себе было необычно для домов гоблинов. Но самое главное в двери – была ее форма. Дверь была скошена. Ее верхняя часть была горизонтальной, а ее левая и правая части параллельно шли под небольшим углом к полу, образуя дверной параллелепипед. Даже Левины, еще детские мозги тут же сообразили, что открывается эта дверь, в силу своей геометрии, неординарно.
Взгляд Левы, брошенный на левую стену, заставил его испытать страх вперемешку с желанием бросится спасать шаманову утварь. Слева от входа стоял тот самый стол, который Лева ожидал увидеть посреди дома. На столе в очевидном беспорядке лежали как знакомые так и непонятного назначения предметы. По сторонам и перед столом стояли три стула, на которых лежали еще предметы и несколько книг. Надо всем этим богатством тикали часы с кукушкой, маятником и четырьмя грузиками, а проще говоря, ходики.
Если вы можете представить себе обычный квадратный домик с треугольной крышей, то можете быть уверены, что вы знаете, как выглядела основная часть ходиков. Все те, кто знакомы с конструкцией часов с кукушкой знают, что из корпуса должны спускаться вниз цепочки с грузиками. Однако, таких грузиков в часах было не два, а как уже упоминалось, целых четыре. Циферблат ходиков имел кляксообразную форму и отливал синим. Стрелок на циферблате не наблюдалось совершенно. Но все эти изыски конструкции, никак не могут передать следующее. Для всех знакомых с механизмами работы часов, ясно: ходики должны висеть маятником и грузиками вниз для нормальной работы. Однако эти ходики были перевернуты и висели вверх тормашками. Висели они маятником вверх, касаясь стены только одной точкой корпуса – задним углом треугольной крыши. Да, да – висели они еще и под углом от стены. Точно таким же, как скос второй двери в доме шамана. Еще – ходики двигались. Если уж говорить досконально, то неподвижными во всей конструкции ходиков были две точки – место крепления к стене, если его можно назвать креплением. И конец маятника, торчащий под углом вверх. Когда конструкция, отмеряя секунды, проходила положение прямой, и маятник образовывал одно направление с корпусом ходиков, раздавалось громкое «ТИК». Грузики, которым само их предназначение приказывало висеть вниз, качались вверх совершенно не в такт тиканию. Поэтому вся картина сумасшедших ходиков могла бы довести до ужаса любого осьминога, а уж молодого гоблина и подавно. Нечего и говорить, что подходить к столу у Левы не было никакого желания. После первого же взгляда, он даже старался не смотреть в ту сторону.
Дополняло убранство стены несколько пустых и полузаполненных книгами полок. Стену дома, где располагалась входная дверь можно, да и нужно, описать словом вешалка. Она вся была увешана какими-то предметами, от совершенно невероятных по внешнему виду, на крючках и подставках непредставляемых по конструкции, до обычных веточек и камешков примостившихся на маленьких полочках. И Леву сразу же захотел ухватить что-нибудь из этого великолепия, чтобы похвалиться потом перед ребятами и поиграть на досуге.
Не обращая внимания на необычную обстановку и всё разнообразие чувств отраженных на лице Лёвы, Алексей подошел к параллелепипедной двери и три раза громко стукнул в нее ногой. Лёва замер и уставился во все глаза на дверь. Он вот вот должен был увидеть шамана первый раз в своей жизни. Ощущение того, что всю следующую неделю, да куда там неделю, до сезона дождей, он станет центром ребячьей компании, рассказывая о шамане, заполнило его до макушки.
Дверь со скрипом отворилась.
***
Лева хотел спать. Вы только не подумайте, около десяти часов назад Лева хотел есть. А сейчас сильнее всего на свете он хотел спать. Есть он хотел тоже – это бесспорно. Но желание спать тянуло его веки вниз все сильнее, и еще пожалуй сходить в туалет, хотя туалет мог еще немного и подождать, а вот желание спать, уже почти никак.
Второй день, вот уже второй день Лева сидел над книгами упорно читая и заучивая, перечитывая и произнося вслух то, что было написано в книгах. Первоначальные тысячи книжных «почему» обернулись знанием того, что книги читают. А также знанием того, что книги придется читать еще очень и очень долго. Придется прочитать все, что есть в доме шамана. И наверное еще что-нибудь. И еще что-нибудь, и еще, и еще. Только вот в последние часа три Леву не покидало ощущение, что этого еще не наступит. Прямо за книгой лежавшей перед его глазами сидел здоровенный кот и смотрел на него. Как только взгляд Левы следуя непонятным веяниям Левиных желаний бросался куда-либо кроме книги, Лева тут же получал сильнейшую оплеуху, а кот произносил, уже в который раз «Читай!». Лева читал вслух уже четвертую книгу подряд. Уже четвертую книгу с тех пор, как он в первый раз в своей жизни увидел шамана. И уже четвертую книгу, которую ему нужно было заучить наизусть.
Первые три он уже осилил. А четвертая, по его ощущениям, ставила в его жизни большую жирную точку. Еще пара ударов и его голова не выдержит. Или он заснет и его голова не выдержит еще сотни ударов. Или он съест книгу и ему нечего будет читать и его голова не выдержит тысячи ударов. Или он не съест тысячи голов после одного удара. Или кот не съест его головы, потому что ударит.
«Читай!» Ударил снова кот. И бредовая полудрема ушла, возвращая Леву в суровую реальность обучения, по методу пьяного гоблина. Лева дочитал до конца очередное заклинание. Как и обычно, в этот момент Кот сказал «повторяй». Лева привычно уставился в глаза Коту, чтобы ни в коем случае не смотреть в книгу, и слово в слово повторил все, что было записано. Вообще-то смотреть в книгу в этот момент было можно. Оплеуха за подсматривание во время повторения никогда не следовала. Только вот оплеуха могла последовать за подглядывание во время попытки. Ведь после повторения кот говорил «Попытайся!». И Лева честно пытался сделать что-нибудь магическое. Только вот уже больше суток безуспешно.
Еще в начале обучения, когда кот еще тыкал лапой в книгу и называл буквы, звуки, символы, руны, сочетания, тона, переходы, описывал мысленные действия, записанные в заклинаниях своим собственным иероглифическим письмом, Лева прекрасно понял, что лучше попытаться вспомнить все в первый же раз, чтобы потом не получить затрещину, которая во время попытки была наиболее сильна. Сейчас новых значков, символов, иероглифов, сокращений и прочего нового, в чтении стало очень мало, но Лева понимал, что осилил свои первые три книги именно благодаря этой маленькой победе над собой. Научившись запоминать с первого раза через повторение, по возможности, без книги. Ну и еще, конечно, оплеухам этого ненавистного животного.
«Повторяй!» И Лева нараспев начал читать вводное описание заклинания:
– Чтобы принудить живое существо к состоянию сна, необходимо мысленно привязать момент пробуждения к абсолютно конкретному моменту времени. Мощность вложения силы должна соответствовать сроку усыпления. Представление о существе можно ограничить местоположением, указанием, взглядом или другим конкретным определением. Возможен тактильный контакт, который может как усилить так и ослабить принуждение, по желанию…
И в этот момент Леву проняло. Проняло понимание того, что он сейчас будет пытаться делать. “Швырнуть огнем” – Леве это было не нужно. “Поймать стрелу” – откуда ее взять? “Заставить метлу мести самой” – что такое метла? “Прорастить растение” – но его сначала надо посадить! Но сейчас!, В этот самый момент: абстракция исчезла из всего того, что он делал последние полтора дня. Он понял, что момент истины соединился с его мироощущением, и реальность впервые в жизни дала ему знать, что его жизнь нужна и полезна. С великой радостью в голосе и непередаваемым чувством силы, он впервые в жизни вложил в заклинание то, что заставляет магию работать. А именно самого себя. Периодом в заклинании сна для самого себя была избрана вечность.
Пробуждение через две секунды от падения со стула было довольно болезненным. «Батареек в заклинании не хватило» на вечность, сказал бы любой мало-мальски разбирающийся в магии. А кот со стола очень довольно произнес: «Молодец!» «Читай!» И пока Лева вставал, занес лапу для удара, дабы пресечь любые попытки отлынивать от занятий ну или потому, что Лева особенно не торопился вставать.
Шок, дезориентация, боль в голове от непрестанных шлепков уже почти было убедили Леву, что его жизнь тут и кончится. Он медленно поднимался с пола к середине своей четвертой книги, когда к нему пришла радость. А главное – понимание того, что сейчас произошло. Радость от того, что у него впервые в жизни получилось! Получилось что-то такое, что сделал только он и именно он. Он добился результата! Он может! Это самое «молодец» толкнуло его эго к новым попыткам понять и осмыслить собственную первую победу и поражение одновременно. Он встал и произнес свое второе в жизни заклинание. Кот уронил голову на стол и заснул. Сроком сна было преднамеренно указано, «насколько у меня хватит мощности».
***
Очень интересная формулировка «насколько у меня хватит мощности». Мне как ученику мага, действительно стало интересно изучать жизнь Левы. У нас с ним одна и та же цель. Стать волшебниками. Правда меня готовили в волшебники еще куколкой. Особое помещение, температурный режим. Я и не мыслю себе другой жизни кроме как поддерживать купол во время дождя или помогать воинам пеленать добычу во время пищевых промыслов, а может мне доверят укрепление внутренних покоев гнезда. Т.е. я прекрасно понимаю, что я волшебник по рождению, а не как Лева.
Его ведь заставляют им стать. В этой части мне не очень понятна его форма сознания. Она может определить свою цель в жизни. В моей жизни все понятно. Интересно, каково это иметь право менять свое место и назначение существования. Как бы мне понравилось быть солдатом. Бррр! Меня прямо пробирает дрожь в панцире! Нет, быть солдатом – увольте!
Но если уж смотреть на жизнь таких существ как Лева, то мне кажется, что лучше ставить цель в жизни себе самому. Иначе эту цель тебе поставит кто-нибудь другой! Не хотел бы я остаться без сна несколько ночей. Хотя сегодня моя очередь дежурить ночью. Второкурсники уже несколько раз устраивали набеги на наше первокурсное место в гнезде. Трое наших в прошлый набег начали отращивать себе новые задние ножки. Хорошо, что высшие курсы живут далеко от нас в гнезде. Иначе, боюсь, все мы постоянно отращивали бы конечности. Ах, как мне хочется отомстить им и отведать ножек второкурсника!
О! А это похоже на цель! Интересно! Оказывается, я тоже могу поставить себе цель.
Пусть маленькую. Пусть в моей жизни она будет маленьким шажком, но вот она цель. Она моя! И никак не идет в противоречие с интересами роя и матери-королевы. Отныне, я хочу попробовать ножку второкурсника! Нет – не так. Ножку студента на курс старше чем я. Такая цель звучит поконкретнее. Иначе мне будет не интересно пробовать ножку младших курсов когда я буду уже третьекурсником. Это будет не так престижно. Держитесь, ваше мясо будет моим!
Жаль, что записи не сохранили тот момент времени, к которому Лева привязал пробуждение кота. Сам механизм принуждения ко сну, мне, как жуку рожденному для магии, стал понятен сразу после прочтения соответствующего заклинания. Но вот, что подумал Лева, когда усыплял кота, мне очень интересно.
***
Как и следовало ожидать, пробуждение было вызвано ударом в голову кошачей лапы и приказом «Читай!». Веки никак не хотели расходиться, руки плохо слушались, поэтому через паузу в пару секунд процесс пробуждения был ускорен очередным ударом и, казалось, бесконечным «Читай!». Третье «Читай!» застало Леву на четвереньках. Тело ныло, сна было явно недостаточно, и Лева никак не мог заставить себя подняться с четверенек. Он терпеливо ждал четвертого удара. В тот момент, когда вышли все отмеренные на удар сроки, удивление втолкнуло в сознание Левы интерес к произошедшему. Что могло пойти не так? Почему нет удара? Возможно это ключ, к тому чтобы поспать еще? Эти мысли неожиданно выбили весь сон из головы. Лева с удивлением взглянул на своего ментора.
Кот застыл с поднятой для удара лапой, глядя на входную дверь. Его глаза жадно открылись. Он, облизываясь, смотрел мимо Левы, совершенно забыв о своих прямых обязанностях учителя. Лева немедленно взглянул в ту же сторону и в удивлении застыл, так же как и кот.
Через входную дверь гуськом входили суслики. Они вереницей шли через комнату, направляясь к комнате шамана. Дверь отворилась и Лева снова увидел белый густой туман испарений, ужасно пахнущий самогонкой. Ничего внутри второй комнаты, как и в первый раз, Лева не разглядел. В своих лапках суслики несли злаки, рыбу и лягушек. Кот провожал каждого зверька с рыбиной долгим протяжным взглядом. Казалось, он готов был порвать самого себя, только чтобы добраться до еды. Лева провожал всех сусликов!
Но в отличие от кота, Лева был свободен в движении. Он бросился к ближайшему суслику и немедленно проглотил лягушку, которую тот нес. Он хватал и хватал, а суслики немедленно разворачивались и уходили прочь, присоединяясь к тем, кто уже отнес свою добычу к шаману.
Раздалось протяжное, жалобное «Мяу». Кот тянул лапу к рыбине, которую Лева уже рвал на кусочки, очищая от внутренностей и костей. Лева взглянул на кота и неожиданно для себя понял, что кот тоже является заложником учебы. Они находятся в одной лодке. Только один гребет а другой у руля. Его, казалось, уже вечная ненависть к коту, испарилась в мгновение ока. Лева протянул коту рыбу.
