Loe raamatut: «Ложные тревоги. Движение на расслабоне»
Часть I. ЛОЖНЫЕ ТРЕВОГИ
Глава первая
Краткое содержание главы. Беспросветная тоска на работе и столь же унылые офисные обитатели. Кумовство, протекционизм и, конечно, воровство. Полное отсутствие перспектив. Спустя десяток лет на рабочем месте приходит осознание, что это – навсегда.
Выход лежит на поверхности: завести собственное дело, работать на себя. Многим приходит в голову такая идея. Стоит только захотеть – обязательно получится.
Но мудрый человек способен подсказать и другие способы выхода из тупика. Так какой же путь в итоге окажется наиболее удачным?
В Москве, в отличие от других российских городов, нет ярко выраженного часа пик. Если взять для примера столицу газового и нефтяного края – Тюмень, то там все будет понятно и предсказуемо. На тюменских промышленных предприятиях рабочая смена начинается в восемь часов утра. И пробки на дорогах держатся до восьми. Соответственно, в половине девятого уже едешь более-менее свободно.
Московская утренняя пробка в центр растягивается до полудня, если не больше. А вечерняя – в обратном направлении – начинает собираться уже где-то часов с двух дня. И все потому что в столице «рабочий день» – понятие относительное и круглосуточное. Только у одних эта работа длится с 9 – до 18, а у других – с 6 и до 15 или по другому графику. Есть ночные смены, дежурства, занятость в индустрии развлечений, а есть просто работа, которая никогда не заканчивается – в общем, бешеный ритм мегаполиса затягивает и меняет привычный уклад жизни.
Если ты три дня подряд задержался до поздней ночи, то на четвертый на работу явишься после обеда. Если десять лет без отпуска сутками пахал в офисе у компьютера, то на одиннадцатый придет понимание, что дальше или – в могилу, или – на отдых, иначе организм просто не выдержит.
Профессор вышел из университета в 12.45. На сегодня его рабочий день был закончен. Такой ранний выход случался стабильно два раза в неделю.
Сегодня с утра первой парой была лекция у целого потока – факультет экономики и управления, второй курс. Аудитория, как обычно на лекциях Профессора, – битком, несмотря на раннее начало и «непрофильность» предмета для технического ВУЗа.
Студенты относились к лекциям по социологии, как к некоему шоу, на котором Профессор рассказывал множество интересных историй из жизни современного общества, а потом анализировал их, делая иногда неожиданные выводы и давая практические рекомендации. Стараясь облегчить молодежи начало профессиональной карьеры, Профессор уделял много внимания изучению трудовых отношений в коллективе. Сегодняшнюю лекцию он посвятил азам тайм-менеджмента – технологии использования рабочего времени для эффективного достижения поставленных целей.
Начал с истории, почерпнутой из Интернета под заголовком «Один день из жизни современного менеджера»:
Утро. Началось…
Зайти не успел – прямо в дверях – звонок «сверху»: завтра прилетает из Питера один из учредителей. Надо встретить, разместить, обеспечить культурный отдых… – А у меня еще после прошлой делегации печень не восстановилась. Сегодня на 19.00 договорился с врачом. Не хочется переносить.
На столе – гора бумаг на подпись. Договор о покупке производственных линий на заводе в Хабаровске. Молодцы! Прислали ксерокопию. Интересно, где оригинал? Нужен срочно.
Записка от гендиректора: «Немедленно составить справку о результатах проекта Прохорова и Жвании». Учредители зря не летают…
Надо с поставщиком разобраться: срывает поставки. Сто причин – и от всех пахнет «липой». Придется ехать самому.
Завтра выступать на конференции. Уточнить место и время, а в докладе еще конь не валялся. Где время взять?
Еще и переговоры сегодня в 15.00. Бодаться будем часа два, как минимум.
Электронную почту «с вчера» не смотрел – представляю, что там творится…
Да и на столе надо убраться, а то вторую неделю кошелек найти не могу, хожу, гремя мелочью, как бомж. Разгрести надо…
Телефон из белого красным стал. Пять звонков за 10 минут.
Финансовый просил зайти «после обеда». КАКОЙ ОБЕД?!?!
Рассказывал Профессор ярко, зажигательно, в лицах – природный талант и эмоциональный характер как нельзя лучше подходили для такой работы. На свои пятьдесят восемь он никак не выглядел. Даже небольшой живот, скрывавшийся под пиджаком, его не портил и не прибавлял возраста. Наверное, то, что мы называем харизмой, помогало ему пользоваться популярностью среди студентов.
Завершая лекцию, Профессор уделил десять минут собственным выкладкам. Вспомнил один занимательный случай из своей преподавательской практики:
– Как-то раз, ближе к концу лекции, как и сегодня первой по расписанию, заваливается ко мне в аудиторию взъерошенный студент, явно не выспавшийся после вчерашнего «культурного отдыха». Я его с порога отчитываю: «Ну что же ты, все проспал, так и не приходил бы уже. Я вас здесь не отмечаю, зачем на последние пятнадцать минут являться? Только народ смешишь своим видом». Он меня спокойно выслушивает и в ответ задает гениальный вопрос: «И чо?» – Ответить на это мне было нечего. А ведь действительно: И ЧО? Ну, опоздал, проспал – бывает. Но ведь пришел! Просто так пришел, потому что интересно, хотя бы пятнадцать минут послушать. (Я прыгать должен от радости, а вместо этого какое-то недовольство высказываю). Оставалось только предложить опоздавшему пройти в аудиторию. И в дальнейшем я его непроизвольно выделял из общего потока, пару раз даже консультировал на пятом курсе по поводу дальнейшего трудоустройства – как себя грамотно вести на собеседованиях.
Приведя еще пару примеров, как всего лишь одно слово способно повлиять на последующее долгосрочное развитие событий, Профессор завершил лекцию.
По программе социологию в университете преподавали всего один год, на втором курсе. Одна лекция и одно практическое занятие в неделю для технического ВУЗа считалось достаточным. Социология преподавалась для общего развития не более, и это давало Профессору свободу действий.
Лекции он строил по своему усмотрению, а практические занятия негласно использовал как площадку для проведения собственных опытов. Второй парой сегодня как раз была практика.
В свое время Профессор увлекся соционикой – концепцией типов личности и взаимоотношений между ними. Ряд мэтров науки считали соционику псевдонаукой, но Профессор привык игнорировать спорные в его понимании авторитетные мнения.
Краткий смысл концепции: «Все люди делятся на шестнадцать различных типов личности. Эти типы взаимодействуют между собой одинаково, по определенным законам, сами того не осознавая». Проще говоря, зная принадлежность двух человек к определенным типам, можно заранее предсказать, какие отношения сложатся между ними. А так как в трудовом коллективе обычно присутствует не двое, а больше индивидуумов, получаются множества комбинаций, исследовать которые чрезвычайно интересно.
В начале учебного года для практических занятий Профессор объяснил студентам смысл концепции и предложил каждому определить свой тип личности и тип соседа по парте. После долгих мучений и не без помощи опытного преподавателя с заданием все справились.
Ближе к Новому Году перешли к поиску наиболее подходящего каждому партнера. Партнера по предполагаемому бизнесу. Но здесь Профессора поджидала засада: соционику увлеченные ею люди в основном используют с целью поиска идеального партнера для создания семьи. Естественно, студенты исключением не стали, вопрос о сексуальном партнере в возрасте двадцати лет стоит гораздо острее, чем деловые отношения.
Но и эту преграду постепенно преодолели. Вдоволь наигравшись в «свадьбы» и «разводы», к весне студенты перешли к теме, наиболее интересовавшей Профессора – принципам создания гармоничного трудового коллектива численностью в 6-10 человек, наиболее приспособленного к решению длительной сложной задачи, в котором каждого предыдущего участника дополняет каждый последующий, а недостатки последнего перекрываются достоинствами первого. Таким образом, создается устойчивая конструкция – «кольцо» или «замкнутый круг».
Такова была одна из теорий в разработке Профессора. Имелись локальные успехи, но внятной доказательной базы, которую можно было бы приводить в публикациях, он так и не получил. И уже сильно сомневался, что когда-нибудь получит. Нужны были новые идеи, свежие мысли.
Ленинский проспект привычно грохотал, пять рядов машин в каждую сторону издавали низкий непрерывный гул шипованной резины по асфальту. Многие люди, погружаясь в собственные мысли, шума уже не слышат. Профессор, однако, шум слышал всегда. Ежедневно, идя по проспекту, он ощущал, как грохот врывался в уши, и радовался этому. Только тот, кто слышит звуки мира, способен будет услышать и приятную тишину.
На 13.00 у Профессора была назначена встреча с бывшим студентом, выпускником кафедры экономики. Иван позвонил вчера вечером и напросился на разговор. Знали они друг друга давно, периодически общались, но года три уже об Иване не было ни слуху, ни духу. И вот неожиданно он объявился.
Идти было недалеко, встретиться договорились в кафе, занимавшем полуподвальное помещение рядом со станцией метро «Октябрьская». Профессор шел неспешным шагом, по давней привычке очищая мозги от «мусора» – для этого следовало полностью обратиться в слух, зрение и обоняние. Он всегда так делал перед переговорами. Атмосфера весеннего леса с пением птиц, конечно, гораздо больше подошла бы для проветривания мозгов, чем Ленинский проспект, но выбирать не приходилось.
Несмотря на медленный темп, Профессор оказался на месте встречи первым. «Тише едешь – дальше будешь», – любил он приговаривать.
Иван опаздывал. Насколько знал Профессор, тот работал начальником отдела продаж какого-то сложного нефтепромыслового оборудования в достаточно крупной конторе и неплохо зарабатывал. По крайней мере, так обстояли дела три года назад. Сейчас, когда «жирные» годы для офисных менеджеров прошли, обстановка могла и поменяться.
В 13.05 Иван выходил, точнее, выбегал на Садовое кольцо со стороны 2-го Смоленского переулка. С размаху прыгнув на переднее пассажирское сиденье белого внедорожника, по привычке он чуть было не заорал: «Извозчик, гони!», но вовремя одумался. Светлана, несмотря на двухлетний стаж вождения, за рулем до сих пор чувствовала себя неуверенно и с перепугу могла запаниковать. Ехать было всего ничего, если без пробок – пять минут, лучше не давить на психику жены.
Планируя день, на 12.00 Иван назначил переговоры с давними партнерами из Тюмени в гостинице «Белград». Вопрос был плевый, встреча нужна была больше для поддержания хороших отношений и демонстрации уважения, поэтому к 12.45 он рассчитывал освободиться. Но жизнь, как водится, внесла свои коррективы.
Вообще с планированием Иван справлялся неплохо, составлять планы и претворять их в жизнь он умел, но простая мысль заложить тридцать минут на непредвиденные обстоятельства почему-то в голову ему не приходила. Он не любил ждать. Как следствие, зачастую приходилось догонять и наверстывать.
В 13.15 Иван с женой зашел в кафе. Профессор уже удобно расположился на диване и не спеша потягивал кофе.
– Светлана, – представил жену Иван после приветствий. Профессор супругу бывшего студента видел впервые, поэтому постарался ненавязчиво разглядеть ее.
Длинная и худая, но даже несмотря на рост выше среднего – на высоких каблуках. На лице – едва заметные «оспины», возможно, когда-то боролась с прыщами. Стрижка «каре», ничего особенного, да и волосы густотой не отличаются, крашеная блондинка.
И все же образ в целом создавал приятное впечатление. Если бы Профессора попросили охарактеризовать ее одним словом, он бы сказал: «Ухоженная». Не располагая особыми внешними данными, сумела удачно выйти замуж. Молодец, видимо, есть голова на плечах.
«Может, он даже и не изменяет ей особо», – цинично подумал Профессор, глядя, как Иван галантно придвинул жене кресло.
– Ну, рассказывайте, как жизнь? – на правах старшего начал разговор Профессор.
– Это в переводе означает: чего тебе нужно, какие проблемы, зачем звал? – улыбнулся Иван. – Сейчас расскажу. Для начала действительно опишу реальное положение вещей, диспозицию, так сказать.
Жизнь в порядке. Даже пожаловаться не на что. Работа хорошая, деньги платят. На квартиру-машину-дачу заработал. Кто бы мне, иногороднему студенту, десять лет назад такое рассказал – я бы прыгал от счастья! Семья опять же, двое детей – все как у людей.
Но эта моя работа…. Как же я ее ненавижу, Вы себе не представляете! Вот простой пример, наглядно демонстрирующий, до какой степени она меня достала: по воскресеньям, когда вроде бы надо отдыхать на полную катушку, я весь день лежу и хандрю. Причина проста – завтра понедельник, и придется идти на работу. Таким образом от выходных у меня остаются только вечер пятницы и суббота. И это при том, что никаких сверхурочных у меня нет, работаю я строго сорок часов в неделю, даже меньше, но об этом – после.
Возьмем теперь отпуск. Первая половина отпуска (а больше десяти дней я давно уже не брал – не получается вырваться) проходит на «ура». Но стоит отпуску перевалить за экватор, я начинаю считать оставшиеся дни – блин, а отпуск-то кончается! Следующего ждать, как минимум, полгода. И снова наваливается депрессия.
– Давай, давай, жалуйся, – язвительно произнесла Светлана, – мне все уши прожужжал, теперь и другим покоя не даешь. А остальные как живут? Пашут с утра до вечера, кто-то и на двух работах успевает. Жизнь такая. Ты, когда женился, о чем думал? Семью содержать надо, на то ты – и мужчина! Зарабатывать – твоя прямая обязанность. Это вы, мужики, женщин себе выбираете исключительно по внешности. Тут хоть вся из себя будь умная, добрая, заботливая, с борщами да пампушками – все равно сбежите к любовнице с кудряшками, помоложе и посимпатичнее. А мы, женщины, заботимся о потомстве. Поэтому нам немаловажно, сколько мужчина зарабатывает. Сможет ли он прокормить семью и детей? – Вот главный вопрос, который задает себе женщина, выбирая мужа. И я тебя выбрала по этому критерию. А теперь, пожалуйста – надоела ему работа! Куда ты там собрался, почтальоном? По свежему воздуху газеты разносить? До десяти утра управился, и гуляй – красота! А о детях ты подумал?
– Ладно, слышали уже, – поморщился Иван, – я тебя вообще сюда не звал, я хотел о другом поговорить.
Чтобы Вы лучше меня поняли, – отвернувшись от жены, обратился он к Профессору, – приведу образное сравнение. Работа для меня – это такая «черная туча», постоянно висящая над головой, чуть позади, где шея. Она давит на меня, от нее хочется убежать, и я старательно бегу. Весь день бегу, подгоняя время, чтобы поскорее дома оказаться, подальше от ненавистного офиса. Наивно думаю, что хоть ненадолго от нее отделаюсь.
Но нет, туча и дома меня достанет! Не могу переключиться с мыслей о проклятой работе, хоть тресни, – развел руками Иван. – Получается, дома я тоже продолжаю бежать. «Скорее, скорее спать ложиться, завтра рано вставать». Однажды перед сном, лежа в кровати, отчетливо почувствовал себя низко летящим самолетом, на бешеной скорости проносящимся над полями, лесами, ничего не успевая разглядеть, услышать, почувствовать. Такая тоска меня взяла! На следующий день плюнул на всех и просто на работу не пошел. И что Вы думаете? – Тот же самый результат: до обеда – недолгое блаженство, зато потом – сплошной кошмар. Немыслимо прогулять два дня подряд, значит, завтра все же придется двигать на работу, от которой просто воротит.
Монолог Ивана был обращен непосредственно к Профессору, и тому следовало на него как-то реагировать, хотя бы из вежливости. Но сказать ему было нечего. Не хочет человек работать – эка невидаль. Для науки данный случай неинтересен, такое происходит сплошь и рядом.
– Я отвечу так же образно, – промычал Профессор только для того, чтобы хоть что-то сказать. – Если представить жизнь в виде дерева, то работа – очень-очень толстая его ветка. Из этой ветки произрастает великое множество других веточек. Наверное, неразумно было бы ее спиливать у самого основания.
Иван с досадой сказал:
– Давайте я лучше продолжу, вижу, меня не поняли. Я пришел не жаловаться. Жалоба – это просто повествование, рассказ о ситуации. Я обрисовал проблему. Она есть, и от нее никуда не денешься. Как живут другие – меня не интересует. У меня – своя жизнь, и возникающие в процессе задачи я привык решать, а не делать вид, что их не существует. Я пришел за советом. Это значит, что у меня есть пути решения, и мне нужна помощь в выборе наилучшего.
Резко затрещал мобильник Ивана. «Черт, здесь музыка играет, слышно будет, что я в кабаке», – пробормотал Иван, вскакивая из-за стола.
– Сергей Николаевич, – воспользовавшись отсутствием мужа, обратилась Светлана к Профессору, – Вы уж, пожалуйста, предостерегите его от резких движений. Это он книжек умных начитался – «Алхимика», чтоб он провалился! «Своя Судьба, Своя Судьба – путь, уготованный нам здесь, на Земле». Типа, если мы делаем что-то с радостью и удовольствием, значит, мы следуем Своей Судьбе. А если делаем без удовольствия, значит, надо тут же все бросить и отправляться в дальние края на поиски Своей Судьбы?
Возможно, я – натура приземленная, полетом фантазии не обладаю, но считаю, что это – бред! Спасибо, мне такая философия не подходит!
Сергей Николаевич, он о Вас с большим уважением отзывается, Вас он послушает, мне сложно с ним спорить, он умнее меня, на любое возражение найдет аргумент, я, честное слово, стараюсь, но у меня не всегда получается, – скороговоркой выпалив все это, женщина жалобно взмахнула наманикюренными пальчиками.
Профессор успокаивающе улыбнулся:
– Ну почему же в дальние края сразу? Можно и где-то рядом поискать занятие по душе.
– Ага, рядом. В квартире напротив, например – как раз у нас там милашка живет, Леночка, очень даже прехорошенькая и по душе, – фыркнула Светлана.
«Прагматичная, до предела прагматичная особа», – подумал Профессор о Светлане, и, тем не менее, она вызывала у него симпатию. «На редкость подходящая пара для Ивана. Единство, так сказать, противоположностей. А ухоженность – как следствие крайней прагматичности».
– Вот, характерный пример, – Иван возвратился к столику. – В дополнение к ранее изложенному. Звонил начальник цеха. Чего-то у них там не получается, не буду вдаваться в подробности, смысл в том, что просил согласовать с заказчиком небольшое изменение геометрических параметров. Срочно! Изделия – на станках, все ждут моего решения.
И дело в том, что на 99% я знаю ответ на вопрос, но для полной уверенности мне надо взглянуть еще раз на чертежи – не помню я наизусть все детали. А чертежи лежат в офисе. Значит, мне сейчас сломя голову надо лететь в офис.
Мне же важнее с Вами здесь спокойно, не торопясь, посидеть. Значит, я ему вру, что вопрос его непростой, надо заказчику писать официальное письмо, ждать согласования. В лучшем случае, ответ получим завтра. А он мне: «Ну, пожалуйста, выручай! Завтра – никак: план горит, надо! Сегодня – край, в долгу не останусь! Вот попроси у меня еще что-нибудь срочно сделать!» – Пришлось пообещать, что к 17.00 дам ответ.
Вот и выходит, что собирался я с Вами посидеть, пива попить, потом с женой домой поехать, в магазин зайти, детей забрать, уютный вечер и все такое. А теперь – ничего не получится: помчусь к пяти на работу. И здесь уже не отдохнешь! Про пиво можно забыть, чай-кофе пить будем. А вопрос-то гроша ломаного не стоит! Был бы у меня сотрудник толковый, поручил бы ему все решить, и горя б не знал. А у меня в отделе таких, чтоб можно было что-то поручить, нет. Умным и профессиональным кадрам надо платить, а наше начальство этого не любит.
– Глупости! – опять фыркнула Светлана.
– Да нет, не соглашусь с Вами на этот раз, – возразил Профессор. – Сизифов труд, труд бессмысленный и неэффективный, выматывает гораздо сильнее труда производительного.
– Вот я и говорю, – подхватил Иван, – только свой бизнес, открытие своего дела спасет ситуацию! Я хочу сам подбирать себе сотрудников, по своим критериям, а не по критерию личной преданности руководству. Хочу сам планировать свой день, а не подстраиваться под общее расписание. Сам решать, какие задачи эффективны, а какие – пустая трата времени.
Приободренный поддержкой Профессора, Иван весело подмигнул Светлане:
– Так что этот вопрос не обсуждается. Обсуждаем только сферу, в которой будем трудиться. Для этого я и хотел с Вами проконсультироваться, Сергей Николаевич. Сначала вкратце опишу, как мне это представляется, и какие препятствия вижу на горизонте. Есть у меня три необходимых условия.
Первое. Это должно быть производство. Товаров или услуг – неважно, но обязательно производство. Торговля (купи-продай) меня не устраивает.
Второе. Эти товары (или услуги) должны быть востребованы на рынке.
И третье. Аналогов моим товарам (или услугам) на рынке быть не должно. Это будет или что-то принципиально новое, или сильно улучшенная модификация существующего.
– Ого! – не удержался Профессор. – Серьезные условия поставил. Но я же – не Старик Хоттабыч. Разработками новых технологий занимаются целые научно-исследовательские институты, а я работаю в учебном заведении.
– Вы меня не совсем правильно поняли, – улыбнулся Иван, явно готовый к возражениям, – я поясню, только начну издалека, с предисловия.
Как Вы, возможно, помните, в студенческое время я отдавал предпочтение техническим наукам, особенно – математике. К гуманитарным дисциплинам, в том числе, признаюсь, и Вашей, относился свысока. Молодой был и глупый. А сочинения со школьных лет ненавидел писать.
Тут недавно старшей дочке начали задавать на дом подобия сочинений по литературе. Чувствую, и меня увлекло, тоже стало интересно прочитать произведение и потом описать свои впечатления, согласиться с умными мыслями, а с чем-то, наоборот, поспорить. Начало до меня доходить, что овладение техническими науками само по себе является лишь способом достижения каких-либо целей, а сами цели устанавливаются именно науками гуманитарными.
Изобрели крепостные рабочие, отец и сын Черепановы, паровоз, а зачем? Да чтобы тяжелый труд крепостного человека облегчить – с этой единственной целью. Через сто лет люди изобрели телефон, чтобы можно было свои мысли быстрее друг другу передавать. И так далее.
Это было в позапрошлом веке, в другую эпоху, до начала научно-технической революции. А сейчас технические науки намного опередили в своем развитии науки гуманитарные. Изобретений – море. Изобретателей всяческих штуковин – миллионы. Изобретут – и сами порой не знают, куда свою находку пристроить, для каких целей. Я на эту публику насмотрелся: умнейшие люди, интеллигентные, но немного однобокие.
Стоишь, бывало, на выставке, оборудование свое демонстрируешь. Подходит к тебе такой изобретатель. Сначала вежливо расспросит о нашей продукции, интерес проявит. Потом достанет из чемоданчика свой образец, начнет объяснять, какую интересную вещь он придумал. Я ему сразу: «А где может применяться Ваше изобретение? Кто его покупать будет?» От таких вопросов он старательно отмахивается, отвечая: «Мое дело – изобрести, а кому продать – пусть другие думают. Вот хожу, показываю образцы, может, кого заинтересует».
Да что там далеко ходить, возьмем самый обычный современный телефон, – Иван продемонстрировал черный пластмассовый прямоугольник, – почти в шестьдесят тысяч он мне обошелся. На досуге размышляю, зачем он мне, такой дорогой? Если задаться глобальным вопросом – зачем его вообще изобрели? Наверное, не для того, чтобы друг другу рассылать прикольные картинки и видео. Гениальную разработку, потрясающе технически исполненную, большинство использует в совершенно примитивных целях, не реализуя и десятой доли ее возможностей!
Иван отхлебнул кофе, чтобы с новыми силами накинуться на современное мироустройство:
– Давайте теперь внимательно посмотрим, что у нас сегодня происходит с гуманитарными науками. Не знаю как Вас, но меня посещение музея современного искусства привело в бешенство, и больше я туда – ни ногой! Не буду описывать подробности, потому как не люблю брызгать слюной. Есть такой фильм «О чем говорят мужчины», часть первая. Там о музеях современного искусства все сказано как нельзя лучше, ни убавить, ни прибавить. А что у нас с литературой? Современная российская литература 21-го века, какая она? Сергей Николаевич, Вы – человек умный, начитанный, скажите мне свое мнение, может быть, просто я совсем чего-то не понимаю?
– Может быть, и есть, – уклончиво ответил Профессор, – но на полках книжных магазинов ты их не встречал.
– А мне книги о Гарри Поттере очень нравятся, – со всей непосредственностью вставила Светлана. – Пусть это и не российская литература, но 21-го века же! Телефон, кстати, тоже не в России изобрели, и ничего – пользуемся. – Она полюбовалась на свой переливающийся стразами Iphone предпоследней модели. – А вот еще, к слову, Паоло Коэльо с «Алхимиком» чем тебе не угодил?
– «Алхимик» был написан еще в 1988 году, в 21-м веке он только у нас получил известность, – авторитетно заявил Иван. – Да и положи его рядом с «Войной и миром» – даже смешно сравнивать, хотя книжица занятная.
– Насчет «Гарри Поттера» соглашусь! – поддержал Светлану Профессор. – Тоже считаю его отличным произведением, оно без сомнения пополнит ряды классической литературы. Все предельно просто и по-своему гениально.
– Ладно, нет правил без исключений, – нетерпеливо отмахнулся Иван. – Тем не менее – тенденция печальная: в современной литературе почитать практически нечего. Из всего вышесказанного я делаю вывод, что идею для бизнеса, для производства нужно искать отнюдь не в технической области. Рынок технических новинок перенасыщен. Искать нужно в области гуманитарной, в ней зияет пустота, а человечество жаждет новых разработок в данной сфере, дабы наполнить смыслом свое существование. И с этой мыслью я пришел к Вам, Профессор. Сергей Николаевич, давайте поищем, а?
Профессор задумался. Эмоциональная речь Ивана его заинтересовала. Публикации статей в научных журналах – это, конечно, здорово. Они ощутимо повышают авторитет среди коллег, поддерживают актуальность темы. Но, положа руку на сердце, кто их читает? Действительные члены-корреспонденты Академии наук? Чаще они просто просматривают издания, не углубляясь в суть. Среди них полным-полно весьма пожилых людей, которым, несмотря на положение и кресла в просторных кабинетах, уже не до науки. Их мысли больше заняты вопросом отъезда на академические дачи, где можно будет в тиши и покое скоротать очередное лето.
Как ни крути, а претворить в жизнь свои идеи, превратить их в нечто осязаемое – совсем другое дело. Однако Профессор, руководствуясь опытом прожитых лет, не спешил открывать карты. «Не мечите бисер перед свиньями», – гласит народная мудрость. Следовало для начала плотнее пообщаться с Иваном, понять его истинные намерения и возможности.
Поэтому Профессор после паузы произнес:
– Ну, давай попробуем. Начнем с первого правила, которым я как гуманитарий руководствуюсь: прежде чем искать решение загадки в дальних краях, внимательно посмотри, что творится у тебя под носом. Только исчерпав все эволюционные возможности, можно приступать к революции. Не спеши увольняться с работы. Давай там поищем скрытые резервы для развития. Чтобы что называется, и волки были сыты, и овцы целы.
Светлана намек Профессора поняла и на «овцу» не обиделась.
– Приведу пример из истории, – продолжал Профессор, – великий карфагенский полководец Ганнибал был непобедим на просторах Римской Империи. С детства мечтающий сравнять Вечный Город с землей, после перехода через Альпы с пятидесятитысячным войском Ганнибал приближается к Риму. Что делать? Римляне избрали правителем Фабия Максима по прозвищу Кунктатор, то есть Медлитель.
Этот самый Медлитель применил тактику изматывания противника, одновременно укрепляя город, дабы держать Ганнибала в тревоге и препятствовать тому в добывании провизии. То есть наращивал свои силы и одновременно ослаблял врага (к слову сказать, подобным же образом действовал Кутузов против Наполеона в отечественной войне 1812 года).
Однако годы шли, а Ганнибал продолжал околачиваться возле Рима, по-прежнему одержимый идеей уничтожить столицу империи. Особо нетерпеливые горожане начали возмущаться. Римляне избрали двух новых правителей – и что вы думаете? На волне народной любви эти самые новые вожаки вдребезги были разбиты Ганнибалом в битве при Каннах. Потери римлян составили семьдесят тысяч жизней, каково? Канны попали в число тридцати самых кровопролитных сражений во всей человеческой истории, а народ спешно призвал в правители все того же Медлителя.
Еще десять лет старый мудрый Фабий Максим Кунктатор водил Ганнибала за нос, и в конце концов вынудил того вернуться на родину, в Карфаген. Вечный Город устоял!
– Как интересно Вы рассказываете, вот Вашим студентам повезло! – Светлана изо всех сил старалась польстить Профессору. – Конечно, все с умом надо делать, давайте еще раз подумаем хорошенько и взвесим «за» и «против».
– Итак, – продолжил Профессор, – насколько я понял, главная твоя претензия к работе – много бессмысленного времяпрепровождения. И в этом – первопричина сложившейся ситуации, а отвращение к работе уже является ее следствием. Есть, правда, еще одна версия. Может, тебе просто лень мешает? – испытующе посмотрел на Ивана Профессор.
– Нет! – обиделся Иван. – Я – не ленивый, кого хотите, спросите. Просто мне интересно двигаться вперед. Здесь ничего нового я уже не узнаю и не предложу, за десять лет все подводные камни изучил вдоль и поперек. Бесконечная переписка, уточнение деталей, составление планов и отчетов, ответы на глупые вопросы руководства – одно и то же, рутина, «день Сурка». Выше – тоже не поднимусь. Выше находится руководящий состав, сплошь состоящий из родственников учредителей. Опыт свой передавать коллегам – смысла не вижу, опять же по причине отсутствия карьерного роста, а на своем уровне конкуренты мне не нужны. Судите сами, можно ли это назвать бессмысленностью. Я, честно говоря, так глубоко не копал, причины отвращения не искал.
– Тогда я вижу два варианта продолжения карьеры, – кивнул Профессор. – Первый. Наполнить смыслом рабочее время. Заняться развитием. Или фирмы – предложить новые продукты, рынки сбыта и прочее, ты лучше в этом разбираешься. Или самого себя – займись в свободное время на работе самообразованием. Изучи иностранный язык, например.
Второй вариант. Минимизировать бестолковое рабочее время. Перейти на трехчасовой рабочий день. Пришел – разгреб рутину, и – все, до завтра! Если что – звоните, по пустякам не беспокоить.
