Против идеологии. Почему утопии рушатся

© Алексей Иванов, 2024

ISBN 978-5-0064-1471-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

Вопрос о правильном устройстве общества так или иначе интересует каждого. Почему социальное устройство, в котором мы живем, является именно таким? Справедливо ли оно? Если оно несправедливо, то в чем причина этой несправедливости? Можно ли его реформировать, преобразовать в лучшую сторону? Если такой прогресс возможен, что является его двигателем?

Томас Соуэлл, известный американский экономист, до 30 лет бывший марксистом, рассказывает такую очень характерную историю становления своих взглядов. В молодости он работал курьером в Western Union и однажды сел в автобус на 5-й авеню в Нью-Йорке. Он ехал в нем и из окна видел знаменитый флагманский универмаг Lord & Taylor, концертный зал Карнеги-холл, другие прекрасные места, расположение в центре великого города. А затем автобус зашел на длинный мост-виадук и через некоторое время оказался на 135-й улице, заполненной невзрачными многоквартирными домами. В голове у него возник вопрос: «почему все обстоит вот так? почему все живут настолько по-разному?» В этой ситуации марксизм показался ему решением, ответом на поставленный вопрос. Наверняка у каждого были подобные моменты осознания несправедливости и неравенства, в которых лежит этот жестокий мир. Многие – да что там, большинство – любят сетовать на свою судьбу и с завистью смотреть на золотых мальчиков и девочек, которым все достается на халяву.

Но в реальности попытки воплощения идеологических утопий и установления всеобщего равенства всегда заканчиваются печально. В чем же причина этого? Говоря кратко, у нас до сих пор нет верной, точной, высокодетализированной модели функционирования общества. Можно ли создать такую модель – это большой вопрос, и эта модель в любом случае будет приближением, некой аппроксимацией объективной реальности, обладающей неточностями и погрешностями на микроуровне. Но идеологи и утописты, вопреки их собственному мнению, создать такую модель даже не пытаются. Идеология – это всегда логически непоследовательная и оперирующая размытыми, невнятными понятиями «теория», целиком состоящая из логических прыжков веры и просто малообоснованных рассуждений. Цель всех утопистов – скреативить идеологическую картину мира, показывающую действительность под определенным углом через очень специфическую оптику, выпячивающую и преувеличивающую одни факты и совершенно не замечающую другие. А затем попробовать переломать реальность об колено и собрать ее на якобы новых основаниях, пытаясь подогнать под собственные идеологические установки и превратно понятные групповые интересы. Такие прожекты неизбежно порождают побочные эффекты, негативный эффект которых с лихвой перекрывает возможный или даже иногда частично возникающий позитив. Итоговый результат, как водится, прискорбен, и это можно наблюдать буквально во всех попытках реализации тех или иных идей, имеющих за собой как будто позитивные гуманистические интенции. Не хочется говорить банальностями, но благими намерениями вымощена дорога в ад. И чем радикальнее концепции утопистов, тем глубже пучины ада, в которые погружаются целые страны.

В этой книге будет представлен пусть и не слишком обширный по объему, но, надеюсь, достаточно глубокий по содержанию обзор всех основных эгалитаристских (посвященных социальной справедливости и равенству) и не столь эгалитаристских концепций, существовавших в мировой истории. И в отношении всех этих концепций будет выражен крайний скепсис по поводу их способности к позитивным преобразованиям. Легко не отделается никто – раскритикованы по всем фронтам будут и правоконсервативные идеологии. Но они, если угодно, являются менее идеологичными, и поэтому им будет уделено меньшее внимание.

«Я не являюсь консерватором никакого рода»¹, – сказал как-то Кристофер Хитченс, великий англо-американский публицист, человек изначально левых взглядов, который позднее стал поддерживать некоторые действия администрации Буша вроде вторжения в Ирак в 2003 году, за что американские «либералы» стали называть его «неоконом». Я могу сказать о себе примерно то же самое. Когда-то я был глубоким носителем левых взглядов, и сей факт позволяет мне приступить за создание этого обзора истории левых и других движений, занятых размышлениями на тему модели нового общества. Обо всем этом я, так уж получилось, знаю не понаслышке. Что из этого вышло – решайте сами, но я пытался сделать свой рассказ максимально объективным, пусть и весьма критическим по отношению к каждой идеологии.

Я сам скорее левый по темпераменту и своему обличию. Я человек ростом ниже среднего, не производящий внушительного впечатления на физическом уровне; человек, которому трудно занять доминантное положение хоть на рынке труда, хоть в любой группе или коллективе. По идее, я являюсь бенефициаром левой идеологии и поэтому должен выступать за общественное перераспределение ресурсов в свою пользу. Я должен поддерживать или одобрять ее чисто на уровне естества. И тем, я полагаю, ценнее эта книга, потому что в ней я иду против своих естественных склонностей и привязанностей и стараюсь размышлять объективно. И если даже такой человек как я приходит к выводу, что с идеологией что-то не так, значит, с ней действительно имеются серьезные проблемы. Это показывает, что я на самом деле стремлюсь к объективности, хоть и не всякий в это поверит.

Завершая введение, кратко поговорим о содержании книги. В первой главе излагаются и обсуждаются основные идеи коммунистического и левого толка, стартуя от Платона и социалистов-утопистов и заканчивая создателями так называемой «критической теории» и постмодернизма; в конце главы идет нелицеприятный разговор о мотивации авторов и носителей таких идеологий. Вторая глава посвящена наиболее социально значимой на сегодняшний день идеологии, связанной с феминизмом и гендерными исследованиями; помимо этого, здесь обсуждаются вопросы трансгендерности, политики diversity, equity & inclusion, «взглядов-люкс» (luxury beliefs) и критической расовой теории. Третья глава («Естественный порядок вещей»), по сути, представляет собой попытку дать объяснение тому, почему мир устроен тем образом, которым он устроен. Эта глава фактически дает радикальную критику всех возможных идеологий (главных образом идеологий левого плана) с помощью обращения к экономике, биологии, психологии и теории игр. Четвертая глава посвящена теме культурного программирования и пропаганды в массовой культуре; здесь приводится несколько, я надеюсь, интересных примеров того, как современные левые пытаются менять культурный ландшафт, и обсуждается результат таких попыток (спойлер – из них не выходит в действительности ничего). В пятой главе критикуются другие идеологические направления – либертарианство (анархо-капитализм), социал-демократия, прямая электронная демократия, геополитика и консерватизм. А в послесловии подводится итог, даются прогноз на будущее и ответ на животрепещущий вопрос «что делать?».

Глава 1. Левые идеи в теории и практике с древних времен до наших дней

Пусть господствующие классы

содрогаются перед

Коммунистической Революцией.

Пролетариям нечего в ней терять кроме своих цепей.

Приобретут же они весь мир.

Карл Маркс, Фридрих Энгельс.

«Манифест Коммунистической партии»

Сильнейший аргумент в пользу социализма – это то, что он красиво звучит.

Сильнейший аргумент против социализма – это то, что он не работает.

Но те, кто кормится словами,

всегда будут любить социализм,

потому что звучит он действительно красиво.

Томас Соуэлл

Communism doesn’t work

because people like to own stuff.

Фрэнк Заппа

Платон и его Politeia

Широкое и размашистое описание теорий коммунистического толка принято начинать с греческого философа Платона (428/427—348/347 до н. э.), с которым связывают первую крупную концепцию общественного переустройства. Его принято считать величайшим философом в мировой истории; один мыслитель как-то сказал: «Вся европейская философия на самом деле – это комментарий к Платону». Несмотря на статус величайшего, практически все написанное им можно подвергнуть серьезной критике. Платон отметился во многих областях – у него своя онтология (теория бытия), эпистемология (теория познания), этика (теория нравственности), эстетика (концепция художественного творчества) и еще много чего другого. И в то же самое время он считается основателем западной политической философии. Труд Politeia (латинизированный вариант греческого названия Πολιτεία), который у нас известен как «Государство» – это одна из главнейших его работ. Она написана в форме сократического диалога, в котором учитель Платона Сократ вместе с другими персонажами пытается докопаться до истины. Платон – первый из видных мыслителей, задумавшихся об устройстве идеального полиса (греческого города-государства). В основе этого полиса, по мысли великого философа, должны лежать высшие ценности Истины и Блага.

Платон рассуждает так. Человеческое общество возникает из-за того, что люди вынуждены объединяться друг с другом ради собственного выживания, и каждый из них имеет три потребности. Первая – в еде, одежде и жилье (материальные потребности). Вторая – в защите и безопасности. Третья – в грамотном управлении. Поэтому идеальное государство, по Платону, должно состоять из трех этажей иерархии. На нижнем – продуктивные работники (крестьяне, ремесленники, торговцы, моряки и прочие), обеспечивающие материальные нужды. Это самая широкая категория населения. На среднем уровне находятся воины (называемые «стражами» или «исполнителями»), охраняющие и защищающие полис. А на вершину этой иерархии он невозбранно поставил самого себя – во главе города должны находиться мудрецы-философы, уникальная способность которых – осознавать и понимать высшую идею Блага. Иерархия является жесткой, и перехода между стратами быть не может. Для того чтобы люди приняли статичность этой структуры и неизбежность собственной судьбы, Платон предлагает внушить им миф о сотворении душ из металлов. Души правителей якобы сделаны из золота, души воинов – серебра, а души крестьян – бронзовые (в некоторых переводах – из железа и латуни). Редкость и ценность душ соответствуют распространенности этих благородных металлов.

Эта иерархия имеет три этажа, равно как и душа в концепции Платона имеет три составляющие – разум, волю и базовые (низшие) потребности. Скажу сразу, что осуществлять подобные отождествления или сопоставления – это некорректный с точки зрения логики шаг, проводить который философы очень любят. Мало того, что эти концепции являются чисто умозрительными, так между ними еще и устанавливается жесткое однозначное соответствие, которое логически никак не обосновано. В философии Платона вообще много таких аналогий. Мне это сопоставление напомнило его вклад в теорию четырех стихий и математику. Примерно в те же времена пифагорейцами были описаны пять правильных многогранников (тетраэдр, куб, октаэдр, додекаэдр, икосаэдр), и, что самое важное, было доказано, что их существует ровно пять. Платон узрел в этом великую гармонию и связал это открытие с учением о четырех элементах-стихиях – воде, огне, земле и воздухе, из которых состоит все; правда, здесь пришлось сделать один нескромный шаг и добавить пятый элемент – эфир, представленный додекаэдром. Позднее Аристотель, великий ученик Платона, скажет, что из него сделаны тела надлунного мира – планеты и звезды. Здесь мы видим не просто необоснованные с точки зрения логики рассуждения, но и попытки осуществлять предсказания на тему мироустройства на их основе. Сегодня все эти рассуждения имеют чисто историческое значение, и приведены здесь они были для того, чтобы продемонстрировать типичные логические «прыжки веры», которыми наполнена философия.

В одном из диалогов, в котором описывается уже реальная государственная система (так называемое «второе государство»), Платон признает, что настоящее государство несет внутри себя тенденции к коррупции и деградации. Он описал ступени такого деградационного перехода: аристократия (власть лучших), являющаяся высшей формой правления, в конце концов мутирует в тиранию (власть одного злобного несправедливого тирана), проходя через несколько промежуточных стадий, включающих, между тем, демократию (власть народа), к которой у Платона было отрицательное отношение. Он считал, что очень мало кто понимает идею Блага, и в силу этого лишь немногие пригодны к правлению. Поэтому сама концепция участия масс в выборах является неприемлемой, поскольку массы некомпетентны, неумны и подвержены воздействию демагогов. При деградации общества власть переходит к все менее и менее благородным и подходящим людям. Так, в тимократии (власть собственников) власть переходит к людям с серебряной душой, а в демократии и тирании – с бронзовой, и в этом случае вся власть направляется не на Благо, а на удовлетворение низменных импульсов и потребностей, что ведет ко всеобщему хаосу.

Нам крайне интересен ключевой для Платона разговор о том, как следует понимать справедливость. Рассуждениям на эту тему он уделил немало места на страницах «Государства». Так вот, согласно нему справедливость – это вовсе не равное распределение ресурсов между людьми, не уменьшение коэффициента Джини, обозначающего степень экономического неравенства между богатыми и бедными, и уж тем более не равная репрезентация женщин и мужчин в органах власти. Справедливость – это гармоничное распределение людей по описанной иерархии. Построение идеального государства связано с полным познанием сути человека и его места в этом мире, и в результате этого должна быть достигнута социальная гармония. Система воспитания, обучения и испытания людей должна быть такова, чтобы каждый в итоге оказывался на своем месте. Это происходит далеко не всегда из-за несовершенства людей и их просчетов, и в результате общество разлагается по схеме, описанной в предыдущем абзаце. Взгляды Платона на справедливость – пожалуй, самые зрелые и здравые из всех представленных в этой книге. Спустя века и тысячелетия мы докатимся до совершенно детсадовских мировоззрений.

И казалось бы, что здесь такого коммунитарного? Однако известный философ Карл Поппер (1902—1994) в своей книге «Открытое общество и его враги» (1945) причисляет Платона к главным противникам этого самого открытого (либерального) общества наряду с Лениным и Сталиным, потому что в «Политее» описано, по сути, тоталитарное общество, в котором все регламентируется сверху мудрыми вождями-философами. Например, для контроля над «массовым сознанием» ими придуман «миф о металлах». Ключевой у Платона является пресловутая общественная собственность, которая равномерно распределена по среднему классу стражей. Государство даже контролирует репродуктивные функции граждан и осуществляет евгеническую политику – дети, согласно великому философу, должны разводиться так же, как разводятся породы домашних животных (слабые телом и/или духом отбраковываются), и воспитываться отдельно от родителей с самого рождения.

Все воины-члены среднего класса живут в одинаковых домах и не имеют золота. Воспитание идет строго в коммунистическом духе: ни о чем нельзя говорить как о «своем», все следует считать общим; богатых и бедных быть не должно. Цель Платона, как и любого коммуниста – преодоление эгоистического начала в человеке. В идеальном полисе каждый должен относиться к каждому как к члену своей семьи. Говорил Платон и о пересмотре прошлой культуры (это тема, модная и ныне) – например, его не устраивали поэмы Гомера, персонажи которых не соответствовали авторитарно-чинно-благостно-строгому духу его государства, как будто транслировали дурные и безнравственные модели поведения и поэтому совращали молодые души. В силу этого легкая и развлекательная культура должна быть запрещена. Интересных подробностей устройства идеального полиса у Платона можно найти много, но перечислять их я не буду ради экономии времени и сил читателя.

И тут возникает вопрос – насколько описанная Платоном картина соответствует действительности? Насколько адекватен его проект лучшего общества? На самом деле, Платон – величайший ум, а «Государство» – гениальное произведение, намного более глубокое, чем может показаться из этого короткого описания. Даже сегодня его внимательно исследуют философы и социологи, пытающиеся проанализировать этот труд в современном контексте и найти его приложения к нынешней реальности. Но я заклинаю вас от самой возможности утверждать, что цель создания «истинной» модели общества была достигнута здесь. Если написанное Платоном и можно называть верным, то только в некоем метафорическом, небуквальном плане. Чего тут говорить – в реально действующей современной военной иерархии существует около двух десятков ступеней, и поэтому ни о каком статусном или имущественном равенстве между генералами и рядовыми не может быть и речи.

Однажды Платон переехал в Сиракузы, город на Сицилии, где пытался пристроиться ко двору местного тирана, увидев в этом возможность для реализации собственных идей. Long story short²: из этого не вышло ничего. Например, уже после окончательного отъезда Платона из города им тиранически правил его ученик, который был очень быстро смещен, а после мятежа при попытке возврата власти убит. Подобная судьба ждет многие утопические проекты будущего…

Остров справедливости, или то, чего не может быть

Следующим большим проектантом стал великий англичанин-гуманист Томас Мор (1478—1535). Мор был не просто писателем и философом, но и лордом-канцлером Англии, высшим чиновником в стране. Он был очень ригористичным человеком (то есть имел строгие моральные убеждения), и поэтому был казнен за то, что обличал короля Генриха VIII за схизму (раскол) с католической церковью. Еще Мор критиковал негуманную политику огораживания, лишившую многих крестьян средств к существованию («овцы съели людей» – вот его знаменитая фраза). «Государство» – главнейший источник вдохновения для Мора. А придуманное им слово «утопия» стало нарицательным обозначением любого проекта идеального общества, имеющего сомнительные перспективы осуществления в действительности.

Его книга с весьма длинным названием, которую для краткости так и называют – «Утопия» (греч. «место, которого нет») – состоит из двух частей. В первой критикуются нравы, существовавшие в Англии тех лет, обличаются коррупция, человеческая ложь, подлость и лицемерие. И с этой частью можно согласиться. А вот вторая часть, в которой описывается жизнь на идеальном острове-государстве, выглядит в лучшем случае любопытно, но по правде говоря, описанные там идеи сегодня недостойны критики в силу своей умозрительности. Согласно самому Мору, «Утопия» не представляет собой детального плана, она – своего рода маяк, к которому надо двигаться, опираясь на ее базовые принципы. Но и принципы эти за столетия с момента первого издания книги были явным образом дезавуированы.

Стоит отметить, что между главным коммунистом всех времен Карлом Марксом и его предшественником Томасом Мором есть много общего. И тот, и другой считали частную собственность корнем всех зол и призывали к ее ликвидации – на Утопии вся собственность общественная. Частная собственность по мысли этих авторов – это причина раскола на бедных и богатых, причина человеческой зависти, озлобленности и жестокосердия. И тот, и другой говорили об упразднении денег; социальное и имущественное расслоение у обоих отсутствуют. Вот как Мор обличал богатых:

И эти очень плохие люди со своей ненасытной жадностью поделили между собой все, чего хватило бы на всех!.. Совсем уничтожив само употребление денег, утопийцы избавились от алчности. Какое множество бед отсекли они, какую жатву преступлений вырвали они с корнем! Ибо кому не известно, что с уничтожением денег отомрут обманы, кражи, грабежи, раздоры, возмущения, тяжбы, распри, убийства, предательства, отравления, каждодневно наказывая, люди скорее мстят за них, чем их обуздывают; к тому же одновременно с деньгами погибнут страх, тревога, заботы, тяготы и бессонные ночи. Даже сама бедность, которой одной только, казалось, и нужны деньги, после полного уничтожения денег тут же сама исчезнет.

Наивен был старина Томас донельзя: деньги – это корень всех зол, и надо этот корень вырезать, и тогда запляшут лес и горы! Это очевидное «решение» приходило в головы многим, но реальность такова, что сколь-нибудь развитое и продвинутое общество совершенно не удалось построить без присутствия этого «великого уравнителя». Деньги не смогли отменить даже советские большевики (хотя, поверьте, пытались), а мечтать об их отмене сегодня – это верх безумия и оторванности от понимания принципов функционирования экономики.

И Маркс, и Мор говорили об облегчении условий труда – на Утопии работают всего по 6 часов в день, причем труд не является изнуряющим, но при этом обязателен для всех и каждого. В СССР простые люди часто задавались вопросом – кто при коммунизме будет чистить сортиры? На острове для этого есть рабы, являющиеся бывшими преступниками – это они заняты на грязных и «черных» работах. Но даже их условия жизни по замыслу Мора должны быть терпимыми. Свободное время утопийцы посвящают развлечениям, досугу и прочим делам.

Во главе государства стоит монарх, но все остальные должности являются выборными, причем женщины имеют полный доступ к электоральной системе – они имеют право голосовать и избираться. Продукты в Утопии распределяются по потребностям, то есть почти как в известном коммунистическом лозунге. В общем, у Мора все было как у людей.

Книга Мора оказалась исключительно влиятельной, по-настоящему зажигающей сердца, и после него в таком же духе размышляло множество других мечтателей, утопистов и социалистов. Они во многом повторяли либо не слишком существенно дополняли и видоизменяли моровские и платоновские умопостроения. К видным деятелям здесь можно отнести итальянца Т. Кампанеллу (1568—1639), англичанина Дж. Уинстенли (1609—1676), французов Ж. Мелье (1664—1729), Г. Бабефа (1760—1797), К. А. Сен-Симона (1760—1825), Ш. Фурье (1772—1837). Но вместо погружения в излишние тонкости воззрений разных домарксистских социалистов и коммунистов давайте обратимся к одной из попыток воплотить утопические идеи в реальности.