Loe raamatut: «Мифомоделирование в психологии и маркетинге»

«Слушаем ли мы со снисходительным интересом какого-нибудь конголезского колдуна с горящими глазами или читаем с изысканным восторгом утонченные переводы мистической поэзии Лао Цзы; пытаемся ли вникнуть в сложную аргументацию Фомы Аквинского или внезапно улавливаем удивительный смысл причудливой эскимосской сказки – всегда мы встречаем одну и ту же, изменчивую по форме, но все же на удивление постоянную историю и, вместе с тем, один и тот же вызывающе настойчивый намек на то, что неизведанное, где-то живущее в нас, много больше, чем когда-либо можно будет познать и поведать».

Джозеф Кэмпбелл

Введение
О чем эта книга

«Есть великая Правда у тех, кем хранится Завет.

Но для тех, кто им стал, нет Завета, и Истины нет».

С. Калугин

В последнее время все принято подвергать сомнению. Европейский рационализм приучил нас к научному скепсису, освободив от догматических норм, но разрушив волшебство и сакральность окружающего мира. В этом есть хорошая новость: теперь мы вольны создать для себя такой мир, какой душа пожелает – тот, который будет для нас максимально комфортен, и в котором мы будем наиболее успешны. Это вполне достижимо, ведь реальность, с которой мы имеем дело – лишь способ нашего мировосприятия, который создается с помощью фильтров внимания и приписываемых значений. Это ли не истинная магия – способность создавать прекраснейший из миров? Но для того, чтобы обрести эту способность, мы должны найти способ преодолеть бездну бессознательного, обрушившегося на нас после десакрализации изначально данной модели мира.

Как говорил в свое время Эйнштейн, «стремись не к успеху, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл». Эти слова оказались не только мудрым наставлением, но и горьким пророчеством, предвидением того глубокого духовного кризиса, в котором оказалась современная цивилизация. Но в чем ее кризис и есть ли он?

Для ответа на этот вопрос окинем взглядом психологические проблемы, в невиданном прежде масштабе распространившиеся в современном обществе: депрессии, наркомания, всевозможные невротические расстройства… И дело не только в стремительном ускорении темпа жизни – это терпимо и вполне можно пережить, был бы смысл… Но смысл все чаще неоднозначен, а то и вовсе непостижим. Именно проблема отсутствия смысла жизни стала главным бичом современного общества.

Кто-то возразит, что проблема смысла была всегда. Кто-то усомнится, что эта проблема вообще существует. И те, и другие будут правы. Потому что смысл не является чем-то универсальным, и каждый выбирает свою стратегию индуцирования смысла – в соответствии со своими запросами.

Самый распространенный путь – принятие готовых рецептов и шаблонов, существующих в социальном пространстве. Здесь нет никаких трудностей, поскольку в массовой культуре всегда достаточно как простых и понятных формул для обретения смысла, так и способов надежно его избегать. И счастливы те, кто способен жить на этом смысловом уровне, поскольку они надежно защищены от многих психологических проблем, связанных с «усложнением системы». Но есть и обратная сторона – именно на этом уровне формируется новый цивилизационный тип личности – человек потребляющий.

Другой популярный путь – идентификация смысла с жизненными целями. Этот путь очень хорош и удобен тем, что способствует эффективному продвижению в социуме и позволяет максимально мобилизировать личностный потенциал, и не столь важно, что большинство целей опять-таки навязаны социумом, и человек действует, исходя из предложенных поведенческих шаблонов. По большому счету, этот путь мало чем отличается от первого, но таит дополнительную ловушку: как только очередная цель достигнута, она тут же должна быть заменена новой, и если вовремя не успеть «родить» новую цель, можно скатиться в глубокую депрессию. Но именно такой способ жизни оптимален для стимулирования сбыта в условиях тотального перепроизводства.

Впрочем, всегда есть люди, которым мало профанных смыслов. И если их не удовлетворяют те способы жизни, которые лежат на поверхности, социум предлагает глубокие философско-религиозные системы, включающих в себя комплексы психотехник и технологий саморегуляции. Это путь истинной и глубокой реализации в религии, защищающий от многих психологических проблем, дающий глубинную силу и интегрирующий личность. Но есть люди, которым мало и этого.

Есть люди, которые не могут принять существующие социальные модели, как минимум потому, что не могут в них поверить, и как максимум – потому что могут создавать подобные модели самостоятельно. Но даже в собственную модель зачастую трудно поверить, если есть осознание, что она такая же иллюзорная, как и те, что предложены социумом, и ее можно с легкостью заменить на другую. Эти люди находятся в постоянном поиске, и именно для них будет особенно актуальна предложенная нами система мифомоделирования как комплексная психологическая модель, ориентированная на формирование наиболее эффективной системы мировосприятия и, что особенно важно, наделение ее сакральным смыслом. Дополнительным «бонусом» этой модели является формирование системы работы с глубинными ресурсами бессознательного, позволяющей мобилизировать внутренние ресурсы тела и психики для достижения поставленных целей и улучшения качества жизни.

Впрочем, это не единственный аспект практического применения мифомоделирования как системы. Ведь, как известно, если мы сами не формируем свою модель мира, ее формируют за нас, встраивая определенные ценности, убеждения и поведенческие шаблоны. С технологической точки зрения, для нас не слишком принципиально, чью модель мира мы формируем – свою собственную, или, к примеру, целевой аудитории. Это обуславливает актуальность принципов мифомоделирования в технологиях рекламы и маркетинга.

В первой части книги мы определим понятие мифа и его функции в нашей жизни, введем основные понятия и дадим общее описание мифомоделирования как системы.

Во второй части мы рассмотрим мифомоделирование как систему моделирования психических процессов. Что под этим подразумевается? Предположим, два человека занимаются одним и тем же делом, но один из них в своем деле успешен, а второй – нет. В чем их отличие, что они делают по-разному? Очень часто причина не в том, что они делают разные действия – внешне их действия могут казаться почти одинаковыми. Причина значительно глубже, и именно она определяет внешнее поведение.

Часто причина в том, что люди по-разному структурируют свой жизненный опыт, по-разному «кодируют» в нем свои навыки и способности, по-разному определяют свои ценности и свою идентичность, из чего неизбежно следует разница в поведении. Для нас важно то, что мы можем выявить способ успешного «кодирования» навыка в структуре субъективного опыта и выстроить на его основе свою собственную модель, которая позволит и нам действовать более успешно. В данном разделе мы не только рассмотрим, каким образом мифомоделирование может помочь в моделировании психических процессов, но и дадим общий обзор систем моделирования, составляющих его основу: НЛП, дающее инструментарий для описания и структурирования психических процессов, и системное моделирование, позволяющее проследить комплексные системы взаимосвязей.

В третей части книги мифомоделирование представлено как интегрированная модель работы с ресурсами бессознательного: мы рассмотрим основные способы получения доступа к глубинным ресурсам тела и психики и свяжем их в единую комплексную систему.

И, наконец, в четвертой части мы разберем основные принципы применения мифомоделирования в маркетинговых коммуникациях, позволяющих адаптировать рекламное сообщение к тому способу мировосприятия, которое максимально близко целевой аудитории.

Зачем это нужно «нормальному» человеку? Предположим, с применением мифомоделирования в рекламе и маркетинге вопросов нет – мало кто спрашивает, для чего нужно оказывать влияние на других людей. Но не являются ли психотерапевтические аспекты мифомоделирования излишним усложнением? Ответ на этот вопрос напрямую зависит от той категории смысла, которая актуальна для каждого отдельно взятого индивида. И мы не можем навязывать человеку те смыслы, потребности в которых он не испытывает.

Однако, как считает ведущий в России специалист по интегративной психологии профессор В.В. Козлов, один из важнейших критериев реализованности личности – способность презентовать свою модель мира. Или, как говорил Л.Н. Толстой, «При наличии смерти нужно либо добровольно покинуть жизнь, либо переменить ее, найти в ней тот смысл, который не уничтожался бы смертью».

Часть 1
Мифология в нашей жизни

В этом разделе мы рассмотрим природу и сущность мифа, введем основные понятия и дадим комплексное описание системы мифомоделирования.

Матрица мифа: от саморегуляции до маркетинговых коммуникаций

Человеческая экзистенция крайне загадочна, что, впрочем, не являет собой ничего нового. Загадочна тем, что для оправдания человеческого существования (или для придания ему смысла, что представляется одним и тем же) само существование облачается в форму загадки, которая требует быть разрешенной. В данный момент для нас не так актуально, реально ли полное разрешение этой загадки, для нас важно другое – что она из себя представляет. И здесь мы выходим к следующему утверждению: человеческое существование, равно как и загадка этого существования, есть миф.

Существование человека можно назвать множественным мифом, поскольку мифологичен образ, с которым он себя идентифицирует, и мифологичны образы, с которыми его идентифицируют окружающие. Единственное, что остается от человека, когда исчезает миф – биомасса с набором характеристик, которые могут описать физики и биологи.

В идее мифологичности человеческого мышления нет ничего нового – этот вопрос поднимался плеядой ученых разных мастей от Юнга до Кемпбэлла. «То, чем мы представляемся нашему внутреннему взору, и то, что есть человек sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности. – лат.), может быть выражено только через миф. Миф более индивидуален и отражает жизнь более точно, нежели наука»¹. Мы поднимаем другой вопрос: существует ли в мышлении человека что-либо кроме мифа? И также нас очень интересует, как это можно использовать.

Безусловно, в начале имеет смысл определить, что есть миф. Для простоты используем определение Ролана Барта: «Что такое миф в наше время? Для начала я отвечу на этот вопрос очень просто и в полном соответствия с этимологией: МИФ – ЭТО СЛОВО, ВЫСКАЗЫВАНИЕ»².

В этом смысле любая аффирмация, любая рефлексия, любое утверждение или установка является процессом мифотворчества. Здесь форма мифа – это форма, удобная для кодировки и распознавания окружающей действительности, позволяющая определять реальность и оперировать ей. Окружающий мир сам по себе – груда материальных объектов, и задача человека – сделать этот мир волшебным. Миф придает смысл и характер реальности, для того чтобы скрыть и заполнить ее абсурдность. Потому что только волшебный мир имеет право на существование.

Человек склонен страдать от потери смысла. Немного изменим формулировку: человек склонен страдать от несбалансированности модели мира, от нестыковки или несвоевременности личных мифологем. «…Однако, наиболее поразительны откровения, пришедшие к нам из психиатрических клиник. Смелые и поистине эпохальные работы психоаналитиков незаменимы для изучающего мифологию; ибо, как бы мы ни оспаривали детали их подчас противоречивых толкований, …логика мифа, его герои и их деяния актуальны и по сей день. В отсутствии общезначимой мифологии каждый из нас имеет свой собственный, непризнанный, рудиментарный, но тем не менее подспудно действующий пантеон сновидений. Новейшие воплощения Эдипа и персонажи нескончаемой любовной истории Красавицы и Чудовища стоят сегодня на углу Сорок второй стрит и Пятой авеню, ожидая, когда поменяется сигнал светофора»³. И вполне может статься, что проблем, которые не были бы с этим связаны, попросту не существует, впрочем, подробный анализ данного вопроса требует отдельного исследования. Хотя именно на такой вывод наводят эксперименты Станислава Грофа, наглядно показавшие взаимосвязь базовых мифологем, перинатальных матриц и психологических комплексов. Для нас важна сама возможность использовать миф как основу комфортного существования и психологической устойчивости. Собственно, такую попытку делает сказкотерапия: «Человек слушает сказку, и происходит Чудо: черты его лица разглаживаются, куда-то уходит суета, а ощущения покоя и расслабления как будто укутывают его мягким одеялом…»⁴

Итак, выводим базовый тезис: миф – это процесс структурирования внутренней и внешней реальности, который позволяет создать комфортную модель мира. Миф предполагает заведомые способы поведения в тех или иных ситуациях и конкретные рецепты решения проблем. Собственно, именно так можно истолковать содержание эпических мифов (в то время как функция структурирования модели мира скорее подходит космогоническим и эсхатологическим мифам). Совокупность приемлемых для данного индивида рецептов решения задач и моделей поведения можно рассматривать как архетипичность. В этом отношении миф можно рассматривать как основу архетипичности, а также как основу поведенческих и коммуникативных стратегий. Кроме того, здесь же миф выступает в качестве основы системы ценностей.

В этих изысканиях можно шагнуть значительно дальше – можно рассматривать миф как основу сценария человеческой жизни. Ведь выбирая приемлемые формы поведения и взаимодействия с окружающей действительностью, человек выбирает также приемлемые формы реальности и сюжетные линии, позволяющие реализовать эти формы. Здесь миф выступает не только как способ организации жизни, но и как способ формирования мира вокруг себя.

Продолжая тему структурирования модели мира, можно рассмотреть миф как основу систем саморегуляции: например, для улучшения самочувствия кто-то выбирает йогу, кто-то – помощь знахарки, а кто-то останавливается на антидепрессантах. Выбор обусловлен архетипичностью. Это же можно отнести к архаическим психотехникам и традиционным системам саморегуляции от шаманизма до даосской алхимии: они все сотканы из мифов. Интересно отметить психотерапевтический эффект мифа самого по себе: чтение Библии или Старшей Эдды (вопрос, опять же, архетипичности) неизбежно связано с измененными состояниями сознания, которые в крайних проявлениях сравнимы с мистическим экстазом. Конечно, можно сказать, что это эффект трансовых методик индуцирования альтернативных реальностей, но всем известно ощущение кристальной ясности бытия, возникающее как результат структуризации и прояснения модели мира и по степени интенсивности способное граничить с эйфорией.

Являясь основой поведенческих и коммуникативных стратегий, миф проявляет свою социальную функцию, выступая как основа сплоченности коллектива – социальные роли и нормы поведения также мифологичны. Мифологичны все социальные процессы, вплоть до маркетинговых коммуникаций: бренд – это в первую очередь миф, реклама – способ создания мифа. Человек выбирает те бренды, которые импонируют его модели мира, что означает, что мифологема бренда совпала с личной мифологемой индивида, стыкуется с его моделью мира.

Таким образом, миф можно рассматривать как базовую модель повседневной реальности, матрицу окружающей действительности. Это невольно наводит на сравнение с идеей универсалий в схоластике, теорией Сновидения Минделла и архитипеческой реальностью Грофа: «Эти переживания свидетельствуют о существовании множества измерений реальности, которые не являются частью феноменального мира нашей повседневной жизни. Они представляют собой иные типы и уровни эмпирических реальностей и, если провести аналогию с миром современной электроники, иные «космические каналы». … Если мы принимаем существование высшего принципа, или начала, имеющего в своем распоряжении технологию сознания и способного порождать переживания, то представляется вполне возможным, что этот принцип может творить реальности со множеством различных характеристик. Здесь можно провести параллель с задачей съемочной группы, используя существующую технологию, выпускать фильмы или программы на темы не из повседневной жизни, а из мифологии»⁵.

Остается главный вопрос: как это можно использовать? Если жизнь человека является проекцией ее мифологической модели, представляется резонным для улучшения качества жизни улучшать и саму модель. Люди привыкли соблюдать гигиену тела, не так редко встречаются мысли о гигиене души, так почему бы не соблюдать гигиену мифа? Возможно, в отношении к мифу понятие гигиены будет не совсем точным или, скорее, не полным. В дополнение можно привести метафору коллекционирования: как увлеченный коллекционер собирает свою коллекцию, оформляет ее, дополняет, подбирает каждую мелочь… Почему бы не отнестись также к своей мифологической матрице, подбирая новые сюжеты, формы и образы, совершенствуя и шлифуя их? Представляется перспективной разработка методики моделирования мифологической матрицы, структурально гармонизирующей все сферы жизни, разработка системы и методов для смены мифологем и, насколько это возможно, архетипичности, стратегий разрыва «застревания» в сюжетах и смены навязчивых образов. Возможно, реально создание некоего мифологического (по примеру нейролингвистического) программирования. Об актуальности разработки системы мифомоделирования в маркетинговых коммуникациях говорить, наверное, излишне.

В рамках общей мифологической матрицы можно выделить основные функции мифа:

• Миф как основа модели мира

• Миф как основа архетипичности

• Миф как основа поведенческих и коммуникативных стратегий

• Миф как основа системы ценностей

• Миф как основа сценария жизни

• Миф как основа стратегий обучения

• Миф как способ формирования мира вокруг себя

• Миф как основа систем и стратегий саморегуляции

• Миф как основа маркетинговых коммуникаций

• Миф как основа социальной стабильности и сплоченности коллектива.

Временами приходят фантазии: а что, если бы было возможно менять личные мифологемы, базовые архетипы и доминирующие сюжетные линии просто так, с той легкостью, с которой мы меняем перчатки… Насколько доступнее стали бы наши цели, как изменилось бы качество жизни? И что, если подобные переключатели находятся совсем близко, и наша задача – лишь протянуть руку и нащупать их в темноте?