Loe raamatut: «Загляни в своё сердце»
Часть первая
Катя отвернулась к стене. От старых обоев пахло пылью.
–-Зачем ты пришел?
Стало опять тихо. Он не отвечал. Сидел на стуле, опустив голову и молчал.
–-Что молчишь? Тебя никто не гнал. Сам ушёл.
Катя не поворачивалась, но ощутила, как он попытался что-то сказать, как сглотнул слюну от волнения и опять опустил голову.
–-Что же теперь? – она резко повернулась к нему. Взгляд невольно упёрся в детскую кроватку. Ребёнок спал.
Катя не любила свою дочь – слишком рано родила, слишком быстро разочаровалась в муже, которого не любила, а вышла замуж за него лишь из желания порвать с матерью. Но теперь ребёнок мог спасти семью. Она ждала, что Иван начнёт просить за дочь, мол, не надо всё рвать – ребёнку нужна семья – мать и отец, она согласится и всё останется по-прежнему.
Но он молчал.
Она опустила ноги с кровати на пол.
–-Уходи, Иван. Ничего уже не получится.
Он неожиданно вскочил, бросился к ней, обхватил ноги.
–-Катя, я люблю тебя!
Она непроизвольно погладила его по голове. Да, он сильный, умный, но чужой, такой чужой в последний год. И так теперь будет всегда.
–-Ещё что скажешь? – она улыбнулась.
–-Люблю тебя, – он глядел ей прямо в глаза.
Нет, о дочери ни слова. Этот ребёнок ему сразу был не нужен. Она родила, лишь благодаря матери. Снова мать. Из-за неё жизнь наперекос. Они жили вместе, а мать постоянно устраивала скандалы, спорила с зятем. Катя была меж двух огней. Он не выдержал этого ада, стал искать квартиру, но когда они переехали и зажили отдельно, Катя поняла, что жить с ним она не в состоянии. Она просила бога, чтобы он её не трогал, а он был неутомим и, казалось, не замечал её состояния. Ссоры, скандалы, никому не нужный ребёнок.
Когда Иван, ничего не сказав, ушёл и где-то пропадал четверо суток, Катя думала, что сойдёт с ума.
Он вернулся. Она ушла к матери. Теперь он здесь.
–-Ваня, уходи.
–-Подам на развод, – тихо прошептал он.
–-Подавай.
Катя неожиданно ощутила ужасную усталость. А завтра на работу. Ещё удивительно, что мать до сих пор не вмешалась в их разговор – затихла в своей комнате.
На часах без пяти два ночи.
–-Уходи. Мне рано вставать.
Он вскочил, стремительно вышел из комнаты, громко хлопнул дверью выходя из квартиры.
«Даже не взглянул на неё», – Катя снова посмотрела на кровать дочери. – «А ведь из-за неё я бы осталась с ним».
Она бессильно упала на подушку и чутко вслушивалась, что происходило у соседей. Из глаз текли слёзы. Хотелось, чтобы разболелась голова, но ничего не болело, просто внутри, там, где сердце, неожиданно стало пусто.
«Всё, теперь я действительно одна».
****
Утром она пришла на своё рабочее место вовремя. Работала Катя в хмуром, строгом заведении – областном управлении внутренних дел, следователем оперативно-следственного отдела, имела на погонах три маленькие звёздочки старшего лейтенанта, но форму носила редко, появляясь на рабочем месте обычно в чем-нибудь элегантном, но строгом. Личную жизнь она старалась оставлять за порогом своего скромного кабинета, но в эпопею размолвок с мужем были посвящены все девчонки управления и доставали напускным сочувствием, отчаянно радуясь и потешаясь в душе. Катя считала их стервами и особо не страдала – на работе она сама по себе, пусть тихо злорадствуют, случится с ними такое, она ответит той же монетой.
Заметив Катю в вестибюле, её под руку сразу же подцепила Наташка из адресного бюро.
–-Карышева, ты бледная, как смерть. Что, опять этот гад доставал?
Катя скривилась.
–-Достаешь меня ты.
Наташка считалась служебной подругой Кати, но по большому счёту, особой теплоты к ней Катя не испытывала – Наташка была типичной эгоисткой и дружила, подразумевая какую-то для себя выгоду, хотя какую, Катя не могла понять. Да и какие могут быть подруги в двадцать семь лет? В эту пору уже не подруги нужны, а друзья, нет, друг, верный надёжный мужчина.
Катя открыла ключом свой кабинет. Наташка не отставала – работа в адресном бюро была не пыльная – до обеда возня с документами, приём посетителей после двух дня, и Наташка утренние часы посвящала сплетням, бегая по кабинетам управления, нашептывая одним про других и наоборот, и это ей доставляло огромное удовольствие – в её глазах всегда тлели огоньки удовлетворенности. Хорошо, когда людям нравится их работа.
–-Ты плакала вчера?
–-Чего это?
–-Глаза припухшие.
Катя посмотрела на Наташку в упор. Та не улыбнулась, значит, говорила без ехидства, можно было не огрызаться.
–-Плакала. Своего отшила окончательно.
Наташка пожала плечами, садясь на жесткий стул.
–-Зачем девки-дуры замуж хотят? Как дочь будешь воспитывать?
–-Мать меня одна воспитала, видишь, выросла.
Катя села за свой стол, вытащила из несгораемого шкафа несколько скоросшивателей, набитых отчётами оперативников по нескольким горячим делам, показывая, что у неё много работы и разговаривать дальше ей не хочется.
–-Что ж, занимайся делами, – Наташка нехотя поднялась со стула. – Пойду, чайник включу, как вскипит, приходи, чайку попьём. А моё мнение, Карышева, может ты и права по большому счёту. Теперь ты свободна, есть шанс найти партию получше. Конечно, с ребёнком не так легко, но…
–-Наташка, сгинь.
–-Да, да. Я вот не замужем и не свяжусь ни с кем, пока не найду человека, в котором буду уверена.
–-Прокиснешь, – Катя улыбнулась.
Мать действительно вырастила Катю совершенно одна – она разошлась с мужем, когда ещё была беременна. Приехав сюда, к родне, родила её, а потом, переругавшись с сестрой, оказалась на улице с ребёнком на руках. Угол нашла – сняла комнату, но надо было работать, чтобы добыть пропитание. Катю отдали в круглосуточные ясли, потом был детсад, потом, когда Катя подросла, а её мать «встала на ноги», она наняла для неё няньку. Матери жилось трудно, но дочь она подняла.
«Ничего, пробьёмся. Мать поможет. У меня прекрасная работа. Всё в порядке», – думала Катя, а в голове вертелось: «Одна, одна, одна…».
****
Соседка Кати по дому, Юля, окончила в своё время торговый техникум и теперь работала продавцом в универмаге, в отделе детских игрушек. Они сошлись характерами и часто проводили досуг в сплетнях на Юлиной кухне. Юля жила с занудой мужем и двумя детьми-погодками. Муж с головой погружался в работу на местном цемзаводе, забывая про дом, и Юля постоянно жаловалась Кате на свою злую судьбу и неудачный выбор мужика.
–-Раз так плох – брось, – Катя была настроена радикально.
–-Куда я с двумя детьми? Кому нужна? С этим хоть какой-то тыл. И тебе не легко будет с ребёнком на руках. Накуролесила ты, подруга.
–-Может быть, – вздохнула Катя.
Она встала из-за стола, ушла в прихожую, заглянула в зеркало.
«Надо подстричься, сменить настроение», – погладила себя по щекам. По существу она ведь уже давно одна, пора привыкнуть, пора начать жить без него.
Юля сидела в кухне. Запахло сигаретным дымом – курила. Она курила только при Кате, когда мужа не было дома – муж не разрешал, кричал, что это вредно, что у них двое малышей – сын и дочь. Он прав, конечно, поэтому Юля курила в тихую, и ещё в гостях, когда выпивали, тогда Сергей (её муж) курить разрешал, потому что и сам во время выпивки курил.
–-Юля, как твой?
–-Работает. Он вечно работает. Смены, дежурства.
–-Зато зарплата приличная и столовая у них дешевая, и детсад вам дали благодаря тому, что муж на цементном заводе работает. У нас ведь в районе цементная «мафия» заставляет всю администрацию плясать под свою дудку. Глядишь, скоро весь город подомнут.
–-Конечно, хорошо. Кто говорит, что плохо? Он у меня, вообще, золото.
Катя улыбнулась – Юля до сих пор ревновала своего суженого ко всем подряд. Любит потому что. А она вот не любила, поэтому теперь одна.
Катя вернулась на кухню, снова села за стол, тоже взяла сигарету, закурила.
Её мать, как она говорила, очень любила её отца, а развелась с ним.
Значит, не в любви дело. Дело в совместимости и в уважении. Семья очень сложная субстанция.
–-Что, подруга, когда будем обмывать твой спальный гарнитур?
–-Скоро, – Юля улыбнулась.
Совсем недавно Юля с Сергеем на скопленные деньги купили довольно дорогой спальный гарнитур – две кровати, шкаф и трюмо – он был малогабаритный и идеально помещался в их тесной двухкомнатной квартирке старой планировки. Юля гордилась, что совершила столь дорогую покупку, не влезая в кредиты, и посмеивалась над остальными подругами, бившимися в липких сетях банковских платежей. Говорила, она чиста, как финансовый ангел.
–-Слушай, Юля, у Сергея друга как зовут, того светленького?
–-Пашка? Он женат. Тебе зачем?
–-Нет, другой. Такой молодой, когда подстригается, вообще, на мальчика похож.
–-Миша.
–-Вот, мне этот Миша и нужен. Пригласи его к себе в гости, когда гарнитур будешь обмывать, – Катя выпустила дым изо рта, улыбнулась. – Не бойся, не мне. Я пока ничего такого не хочу. Противно. Наташку надо пристроить. Она ещё девушка, а вокруг неё Сашка увивается похабник, первый бабник УВД. Если ему дать волю, испортит он девку.
Они рассмеялись.
Наташка строила из себя недоступную принцессу и, сколько к ней не пытались мужиков пристроиться – дарили цветы, заводили многозначительные с намёками разговоры, всё было зря – она ждала своего, надёжного…
****
После работы Катя сразу пошла к Юле на вечеринку – дочь оставила с бабушкой. В дверях её поцеловал Серёга, за что получил испепеляющий взгляд супруги, она обняла Юлю, прошла к столу. Наташка уже болтала с Мишей, точнее, отбивала его попытки завести дружескую беседу.
–-Вас зовут Катя? – за столом сидел незнакомый мужчина лет сорока. Он указал на место рядом с собой. – Присаживайтесь. Меня зовут Семён.
–-Интересно, – Катя ухмыльнулась и села.
Юля обняла ее сзади за плечи.
–-Это наш приятель Семён Бесцов. У него с Серёгой дела.
–-Вы работаете на цементном заводе? – у нового знакомого было властное лицо, и он совсем не был похож на человека, который может иметь дела с Юлиным Серёжей.
–-Нет. У меня своя торговая фирма.
–-Ого! Вы, наверное, богач.
–-Смеетесь, – Семен опустил взгляд в тарелку. – Если фирма, непременно рвач и миллионер.
–-Насчет рвача не знаю. Рвач – это даже не плохо, главное, чтобы для семьи было хорошо. А миллионеры у нас в городе есть.
–-Кто, если не секрет?
–-Любовник моей подруги.
–-Светкин дружок? – вмешалась Юля.
–-Да, он. Они крутят, только пух летит из подушек, а старомодная мама Светы всё пытается блюсти чистоту дочери.
–-Вы так саркастически говорите об этом, – Семён смотрел на Катю. Он подумал, что она ему нравится. – Вы знаете, скорее всего этот ваш миллионер – это Серпухов Гоша.
–-Точно, – Катя удивилась.
–-Он мой приятель.
–-У вас влиятельные приятели.
–-Я сам влиятельный.
–-Говорят, он болен, – вмешалась Юля.
–-Да, он скоро умрёт. И никакие деньги его не спасут. Он это знает, – Семён вздохнул. У Гоши, точнее, Георгия Андреевича, был рак.
Семён познакомился с ним, когда работал в проектном институте, ещё до кризиса, когда делались быстрые и бешенные деньги. Гоше понадобился проект свинарника, а директор института приходился ему родней. Семён возглавил разработку проекта, незаметно они подружились, потом он ушёл работать к нему, а через какое-то время Гоше потребовалась ещё одна фирма, и Семён возглавил новое дело. Среди совладельцев фирмы, по решению Гоши, оказались жены и племянники людей из городской администрации. С той поры дела Семёна пошли в гору.
Всё последнее время Семён подсознательно ждал смерти Гоши – опека старшего товарища давно тяготила. Уже сейчас он держал все нужные связи в своих руках и мог обойтись без покровителя, но, как говорят в Азии, терпение и выдержка всегда дают прекрасные результаты. Суета вредна. С «уходом» Гоши всё решится само собой.
–-Гоша ездил в Москву, но и там на него махнули рукой, – Семён посмотрел на Юлю, потом перевел взгляд на Катю, неожиданно улыбнулся. – Мне кажется, я встретил вас не случайно.
–-Ого! – Катя сделала удивленное лицо. – Объясните. Вы набиваетесь в женихи? – только этого ей сейчас не хватало.
–-Зачем же? Я женат и супругу уважаю, – Семён многозначительно посмотрел Кате в глаза, хотя, что это могло значить, не знал и сам. – Но я считаю, что все в жизни происходит не зря.
–-Посмотрим, – Катя захотела прервать этот разговор. Глупо слушать от человека, которого увидела минуту назад, фатальные предсказания.
–-Юля, тебе помочь?
–-Этого я и жду, – Юля потрепала её по плечу.
Катя пошла за ней на кухню, оглянулась на Наташку – та по прежнему корчила из себя принцессу. Глупая дура – тот для неё плох, тот не хорош, а в результате останется с каким-нибудь подонком.
–-Бабы дуры, да, Юля? – Катя улыбнулась.
–-Естественно, подруга!
****
Семён пришёл с вечеринки и долго сидел на кухне над чашкой чая.
Странная встреча. Эта женщина ураганом ворвалась в его душу и перевернула там всё верх дном. Её глаза так притягательно мерцали. Или он много выпил? А может, опьянел от её близкого присутствия? Нет, конечно, он не влюбился. Так не бывает. Семён не верил в мгновенно вспыхивающее чувство. Чувство рождается постепенно. Это симпатия, но всё равно, она чудная. Странно, что такую женщину бросил муж.
На кухню зашла жена. Семён посмотрел на неё, но ничего не сказал.
Вера, конечно, хороша, но сейчас он не любил её.
–-Тебе звонили из мэрии, просили завтра зайти к Сергееву. Что-то насчёт подземных переходов.
–-Хорошо.
–-Мог бы так сильно не напиваться, – жена скривилась.
–-Я пьян? – Семён снова посмотрел ей в глаза. – Я не чувствую себя пьяным.
Вера махнула рукой и вышла.
Может, ему повезло, что его жена не скандальная. Конечно, никакая другая ему не нужна. Он просто устал, поэтому расслабился, опустил охранительный барьер.
В прихожей зазвонил телефон. У Семёна была трехкомнатная квартира, типовая, но располагалась она в центре, потому стоила дорого, к тому же, он постарался качественно отделать это логово. Он любил называть своё жилище логовом, хотя логово бывает лишь у холостяков, у женатых – гнездо.
–-Может, в душе я всё равно один?! – громко спросил он себя.
–-Ну что, не слышишь? Звонят! – крикнула Вера. – Семён, сними трубку, наверняка, тебя.
Семён встал, не спеша подошёл к телефону.
–-Алло.
–-Семён, привет, – звонил Гоша.
Семён взглянул на своё отражение в настенном зеркале. Лицо осунувшееся. Опять Гоша с делами. Как он опротивел и надоел!
–-Здравствуй.
–-Семён, супруга тебе передавала, что завтра к мэру? Есть идея насчет подземных переходов. Я думаю, мы неплохо наваримся на этой затее. Я вчера с Сергеевым активно обсудил это дело. Мы делимся и все довольны.
–-Ты же знаешь, что я твоя тень. Что решишь, то и будет.
–-Сёма, зачем так говоришь? Мы друзья, а не только партнёры.
Семён вздохнул – хотелось спать. Друзья – как же!
–-Конечно.
–-Ладно, отдыхай. Завтра приезжай пораньше. Пока, дорогой. Не проспи!
–-Пока.
Семён опустил трубку на аппарат. Нет, он порядком устал от суеты.
Завтра решатся технические вопросы, и он съездит куда-нибудь отдохнуть. Хотя бы к тетке в Ставрополь. Вон, его шофёр после завтра в отпуск уходит. Почему ему не взять тайм-аут на недельку?
Семён решил тут же позвонить Артёму насчёт завтрашнего утра – он всегда предупреждал шофёра заранее, если график менялся.
–-Алло, Артём, завтра ты мне нужен пораньше. Часикам к семи подъезжай. Последний день перед отпуском я тебя помучаю, – Семён усмехнулся.
Положив трубку, он снова посмотрел на себя в зеркало. Нет, всё-таки Катя ему очень понравилась. Очень.
Он пожевал губами, потёр щёки. В голове шумело от выпитого алкоголя.
–-Спать. Спать.
****
Шофёру Семёна Артёму или Тёме, как его обычно все звали, было двадцать восемь лет. К этому времени он кое-чего достиг, по его мнению, и жизнь казалась налаженной. Ещё перед армией он выучился на водительские права, когда призвался, служил шофёром бензовоза, а после демобилизации ему помогли устроиться в таксопарк. На такси он делал приличные деньги, но, благодаря авантюрному складу характера, унаследованному им от бабки, он постоянно влезал в разные глупые переделки, из-за которых его, в конце концов, и уволили.
Потом он какое-то время перебивался то на «скорой помощи», где мизерную зарплату платили с большими задержками, то возил цыган, скупающих золото, которые не в меру наглели, пока не попал к Семёну.
Семён доверил ему свою машину – не любил сам ездить, и теперь Тёма снова умудрялся после работы кое-кого подвозить за деньги, которых вечно не хватало.
Квартиру – старенькую двухкомнатную, без ванны и горячей воды, он купил, когда работал в таксопарке – тогда квартиры были ещё относительно доступны по цене, потом женился, появилась дочь. Мебель и одежду покупал, влезая в долги. Жена большей частью не работала и поэтому крутиться приходилось только ему. А супруга, Ксения, дама была с запросами и, если вставал выбор между приобретением модной кофточки и погашением старого долга, выбиралось первое.
Так сложилось, что родителей Тёма потерял рано – в детстве, погибли по пьяному делу, когда неслись с гулянки на мотоцикле «Урал» по деревенским ухабам. Тёму и младшего брата Андрея поднимали дед с бабкой – родители матери. Тёма с самого начала выказал самостоятельное отношение к бытию и, придя из армии, отделился, пошёл по жизни своим умом. А вот Андрюха, избалованный стариками, тоже отслужив, поступил в институт на факультет искусствоведения и плотно сел деду с бабкой на шею, ни мало не заботясь о своём будущем, учась кое-как и грезя бредовыми мечтами о большом богатстве. Андрей жил у стариков, кормился и одевался на их пенсию, не смотря на возраст в 25 лет, и Тёма ему предрекал, что ничего путного в жизни он не добьётся, так и состарится в однокомнатной «хрущевке» бездельником-неудачником. Искорка к делу нужна мужику, нельзя вечно играть в детство. А впрочем, пусть разбираются там без него, у него своих семейных проблем через голову.
У Ксении в городе родственников не было. Жила в алтайском городе Бийске тётка с хрычом мужем. В этом году Артём купил новый «Рено» российской сборки по автокредиту и в этот отпуск они решили навестить алтайских родичей, приехав на своих колесах – Ксении не терпелось похвастаться «взлётом» своего благополучия.
Артём положил трубку, тоже посмотрел на себя в зеркало, потянулся.
–-Кто звонил? – спросила жена.
–-С работы. Завтра к семи надо подъехать.
–-А я должна одна собираться, да! – всплеснула руками Ксения. Она любила поворчать, и за это Тёма на неё всегда злился.
–-У меня отпуск только послезавтра начинается. Лучше покорми попугаев.
Тёма указал на клетку с облезлыми птичками, которых купили ради дочери, но ухаживать толком не умели, и они постоянно болели, и Тёма подумывал от них избавиться, их облезлый вид раздражал.
Ксения ушла на кухню.
–-Завтра отпашу и всё. Свобода! – Тёма потянулся. – Работающий человек должен раз в год отдыхать и, по возможности, продолжительно…
****
Мэрия располагалась у центральной площади, размещаясь в большом четырехэтажном здании, рядом кипел брызгами фонтан, и голубели красавицы ели, замыкал композицию громадный памятник Ленину с протянутой вдаль рукой. Во многих городах России Лениных поснимали с постаментов, стыдливо переместив в скромные парки, здесь же он стоял в первозданной нетронутости. Мэр и губернатор даже любили прихвастнуть – у нас памятников не свергают, область культурная, историю чтит. Это был единственный вопрос, по которому достопочтимый мэр и губернатор имели одинаковую точку зрения, в остальном они ненавидели друг друга, считались врагами и вели непримиримую войну на «уничтожение». Властная система сдерживания и противовесов в действии! Губернатор пытался давить на мэра, но в области город был единственным населенным пунктом за полмиллиона душ населения с насыщенной финансовой и экономической инфраструктурой и, опираясь на такое солидное хозяйство, мэр областного начальника игнорировал. Выражаясь его словами: «Плевал я на губернатора и его директивы!». Долго такая катавасия продолжаться не могла, кто-то должен был победить – или мэр, свергнув губернатора и заняв его место, или губернатор, протолкнув на городских выборах в мэры своего подпевалу.
Мэром города был Сергеев Петр Сергеевич, человек властный, выслужившийся из хозяйственников среднего звена, член «партии власти», на словах либерал, а в глубине души – диктатор. Суровый характер и волчья хватка помогали ему держать город в повиновении и отбивать вялые губернаторские наскоки.
Сергеев «взял» мэрию на выборах, опираясь на собственный капитал, сколоченный в эру славной ельцинской неразберихи, когда он был директором крупного комбината и, через дутые ООО, оформленные на подставных лиц, выкачал в свой карман ни одну сотню миллионов рублей. Конечно, столь наглое хапанье вышло бы будущему мэру боком, не будь у него верного старинного кореша, державшегося в «кремлёвской обойме», и продолжавшего там благополучно прибывать по сей день. Естественно, Сергеев «по дружбе» подпитывал московского друга. Под его могучим крылом он чувствовал себя настолько неуязвимым, что спокойно «взял» городские выборы, а в будущем, считал, сможет перебраться и на областной трон, главное, чтобы в Кремле посчитали его более надежным, чем нынешний «управляющий». Тогда губернатору Хвостову придёт хана – уж его Сергеев потом дожмёт, благо у Хвостова поддержка в Москве была не такая крутая.
Идея построить дополнительные подземные переходы, на особо людных перекрестках, родилась в мэрии – решили снова нагреть руки, а, заодно, прибавить городу благоустроенности. Коммерческий конкурс на строительство организовали так, что ни одно «чужое» предприятие не смогло подать заявку, а особенно из подпевал губернатора. Обойденный губернатор молча стерпел, и в стане «Сергеевской мафии» все долго самодовольно ухмылялись – губернаторскую партию снова «сделали», а это говорило о незыблемости позиций мэра.
Петр Сергеевич собирался дать последние наставления перед началом «большого городского проекта», благодаря которому все участники «дела», из городской казны клали на счета «своих» фирм-однодневок хорошие бабки.
Машина Семёна подкатила к мэрии в начале восьмого утра. Перед главным входом уже расположилось несколько джипов и дорогущий «Мерседес» Гоши.
По-утреннему было прохладно.
Семён вышел из машины, поднялся по длинным широким ступенькам крыльца. Стеклянные двери были открыты нараспашку – из вестибюля здания веяло спёртым воздухом. У входа лениво переговаривались два заспанных охранника.
Семён прошёл мимо лифта (лифтом пользовался только мэр), по ступенькам лестницы, не спеша, поднялся на третий этаж. В просторной приемной скучала секретарша.
Семён чувствовал, что день сегодня будет обычный, ничего плохого, ничего хорошего – с утра болтовня, потом осмотр объекта, потом он заедет в свой оптовый магазин, в общем, всё предельно просто и скучно. Делать деньги можно и без, описанной в разных капиталистических учебниках, борьбы, если ты попал в струю, а он был именно в струе. Эта операция с подземными переходами уже могла заинтересовать лишь его прораба – всё было обговорено в «высших сферах», и будущий доход поделен.
А доход будет обязательно, даже если переходы и не построят – как только фирмы получат материалы и ссуды, деньги разбегутся по счетам участников операции.
В приёмной Семён увидел Пирогова – хозяина комбината сборного железобетона. Он, наряду с фирмами-посредниками, был основным исполнителем проекта.
–-Привет, – Семён пожал ему руку. – Уже решают?
–-Сергеев вызвал Гошу и Сырова, а мне сказал подождать, – Пирогов выглядел заспанным. Он был немного лысоват, со стороны казался ничтожным и исполнительным, но по близкому знакомству Семён знал, что он хитёр и не побоится даже Сергеева, если получит шанс сорвать куш в одиночку и тайно. – Сейчас приедет Курков, он должен перегнать деньги за материалы в мою контору, так что можешь присылать грузовики за добром.
–-Грузовики будут во время, – Семён огляделся. Не к месту вспомнил вчерашнюю вечеринку. Эта странная женщина с мерцающими глазами. «Я становлюсь сентиментален. С утра думаю о глупостях», – Семён сел рядом с Пироговым, а сам мысленно сравнил жену и Катю. Катя казалась привлекательнее, но ведь он её совсем не знал.
Вошёл Курков – начфин, небрежно кивнул головой, прошёл к двери в кабинет Сергеева, приоткрыл, просунул голову, о чем-то спросил, потом оглянулся.
–-Пойдем. Зовут.
–-Нет, здесь останемся, – съязвил Пирогов. Он не любил Куркова за высокомерие, а Курков старался на него не обращать внимания, чем ещё сильнее злил владельца комбината.
Семён незаметно усмехнулся – про себя он называл эту тихую борьбу «вознёй слуг». Вслух, конечно, такого он сказать не мог, ибо даже по сравнению со «слугами», был мелкой сошкой.
Все вошли в огромный кабинет мэра. Сергеев сидел во главе длинного стола для совещаний. Сбоку, вдоль стены, располагались: ряд стульев, два дивана, столик для чая; на полу – ковровая дорожка, над головой хозяина кабинета висел портрет Президента. За столом сидели Гоша, архитектор города Хохлов – толстощекий тихий человек в некрасивом костюме и синем галстуке, и его заместитель Сыров, чем-то похожий на своего шефа, наверное, костюмом и щеками.
–-Присаживайтесь, – Сергеев указал на стулья. – Говорим коротко, времени на болтовню жалко. Думаю, уже знаете, что делать – конкретнее уточнит наш архитектор, он детально проект проработал. Так что Андрей Кузьмич, ты деньги по цепи прогони, когда дело на мази будет, разбросаем прибыль по счетам, как обычно.
Курков послушно кивал головой.
Гоша рисовал у себя в блокнотике квадратики, поглядывал то на Семёна, то на Сергеева. Глаза усталые. Его болезнь была видна уже не вооруженным глазом.
–-Я думаю, нет особой нужды ждать, пока начнется строительство, а деньги, я имею в виду прибыль, можно сразу вычесть, – он говорил Сергееву, а смотрел то на Пирогова, то на Куркова, словно ища их поддержки.
–-Нет, – Пирогов отрицательно мотнул головой. – У меня не совсем частная лавочка, а почти госпредприятие – блокирующий пакет акций на счету госимущества, я откровенно куролесить не могу.
–-Подождем, – Сергеев также не хотел торопиться. – Я уже сказал, ты, Гоша, перегибаешь палку. И так получаешь ссуду и льготы, а хочешь ещё деньги прокрутить вперед, удвоить капитал. Шустришь.
–-Помогу и вам тоже сделать.
–-Пока подождем.
–-Ладно, – сдался Гоша. Откровенно сказать, ему было всё равно, удалось бы уже сейчас получить деньги и пустить их в новый оборот или нет, во всем он видел бесполезность, его болезнь мешала ему работать на всю катушку, но именно работа и оставалась сейчас в его жизни главным.
Семён всё время молчал. Его ни о чем и не спрашивали, ничего конкретно ему не говорили и не собирались сказать – он был тенью Гоши, одним из его работников, всё ещё оставаясь пешкой в большой игре и, после смерти Гоши, мог автоматически выпасть из клана.
Гоша не давал ему первых ролей в операциях с участием людей, решающих всё в этой жизни, но Семён надеялся, что освободившееся место всё же останется за ним, хотя бы потому, что от него уже не держали секретов, а это говорило о многом.
Итак, дело с подземными переходами было открыто, участники его становились ещё богаче. Семёну, после всей канители, очищалось несколько миллионов рублей, и он верил, что в дальнейшем станет долларовым миллионером, как Гоша, а может, ещё круче.
****
Катя проснулась раньше обычного, позавтракала, как попало покрасила ресницы и губы – ощущение утраты не покидало её. Надо было снова идти на работу, где всё будет выворачивать наизнанку. Опять терпеть ехидные взгляды сослуживец, сарказм Наташки, нелепое заигрывание следователей и бесшабашных оперов. Сплошная пошлота.
Дочь проснулась, бабушка повела её умывать, по дороге не переставая ворчать. Вчера она устроила скандал из-за того, что Катя немного выпила у Юльки. Нет, от старого не избавишься, уже нет. Живое напоминание будет всегда с ней.
Она ушла из дому, оставив мать ворчать над дочерью в одиночестве.
Подошёл наполовину заполненный людьми автобус. Пришлось ехать стоя.
Вестибюль управления Катя проскользнула незамеченной, перевела дух – с утра Наташкиных гримас сегодня не будет. Она отомкнула ключом дверь кабинета, бросила на пыльный стол сумку, опустилась на жесткий стул. Итак, заботы и сопли остались на улице, здесь – только работа. Она вздохнула, достала из несгораемого шкафа скоросшиватели с делами.
В дверь простучала скорая дробь и, тут же стремительно вошёл непосредственный начальник Кати – старший следователь Панин, майор, грубиян и охальник. Вид у него был взволнованный, худое лицо плохо выбрито, волосы торчком.
–-Привет, подчинённая! Порученное вчера уже сделано?
Катя неспешно уселась поудобнее, раскрыла скоросшиватель с делом.
–-Сделано, товарищ майор.
–-Что там у нас по делу об ограблении кафе? Ты обещала поговорить с Линьковым насчёт видео, – Панин встал у окна и, внимательно глядя на пустой двор управления, забарабанил пальцами по подоконнику.
–-Сегодня поговорю. Вчера не дозвонилась.
Панин вдруг обернулся, впился глазами в лицо Кати. Она поняла, что «шеф» собирался о чём-то спросить, не относящимся к делу. Отношения у Кати и Панина были не формальными, но иногда майор её стеснялся.
–-А насчёт моей просьбы как?
–-А-а. Тоже сегодня. Дай мне её номер телефона, если что выгорит, я ей позвоню, куда и когда подойти.
Панин на днях просил разузнать среди Катиных знакомых, может, у кого есть на примете место работы для его племянницы, чтобы не пыльное и деньги платили регулярно, и Катя собиралась обратится с этим всё к тому же Линькову.
Линькову было тридцать девять лет, в молодости он трудился водителем грузовика, торгуя углём, дровами, песком и щебнем. Скопленные деньги удачно вложил, выкупив по- дешёвке у мэрии убыточный Дом Быта и сейчас процветал на услугах населению. У Линькова могла оказаться свободная вакансия, тем более для племянницы следователя – ему это было более чем выгодно – в случае чего, свои люди в «ментуре» прикроют. А звонить насчет ворованных дивидюшников – в Доме Быта у Линькова была скупка телевидеотехники, и туда частенько мазурики носили всё, что плохо лежало у граждан в квартирах. Если Линьков купил украденный дивидюк из кафе, у него была запись этого действа с камеры слежения, размещенной в помещении скупки и можно было рассмотреть злодеев, их физиономии и прочие физические характеристики.
Катя знала Линькова с детства – жили в одном микрорайоне. Так что чужим его не считала. Взгляд Панина её подстегнул и она, пододвинув телефон, позвонила Линькову домой.
–-Есть разговор.
–-Опять техника? – Линьков усмехнулся. – Карышева, пристальное внимание органов к моему скромному предприятию очень мешает бизнесу.
