Loe raamatut: «Мёртвые воды Талой»

1

Сегодня Василий был доволен собой. Наконец-то установили в кухне большое окно, в половину стены, после чего она выгодно преобразилась. Пришлось, правда, переместить значительную часть кухонной мебели и техники, и вынести в коридор холодильник с морозилкой, зато теперь кухня перестала напоминать камеру пыток и радовала хозяев видом на небольшой сад позади дома. Не меньше радовало и полностью переделанное освещение. Кроме красивой двойной рамки потолочного освещения, появилась диодная подсветка раковины с каменной столешницей и кухонных тумбочек. Жаль, бар негде разместить.

– Ничего, в зале сделаем.

– Что? – Наталья наконец-то перестала суетиться и села завтракать с мужем.

– Бар, говорю, в зале сделаем.

– Куда его там пихать, Вась, мы же договорились, не нужен нам бар.

– Стену детской сломаем и будет место.

У Натальи чуть печенька изо рта не выпала:

– Обалдел? Ради ящика водки, которую вы на выходных выжрете, стену детской ломать?! – она постучала мужа по лбу чайной ложечкой, – Тем более, пить всё равно в саду будете, вас же от костра и шашлыков на свежем воздухе даже медведи не отгонят.

Вася спокойно отёр лоб рукой и намазал котлету горчицей. В отличие от жены, которой на завтрак требовались лишь чай или кофе и несколько печений, он завтракал плотно, его завтрак мало чем отличался от обеда.

– Детей у нас пока нет. И ты не совсем правильно понимаешь концепцию бара.

– Ну да, я же никогда в барах не была. И друзей твоих не знаю. По бутылке в личико и ни в одном глазу. Куда в вас только лезет. Мутанты какие-то.

– Просто мы всегда закусываем. Не просто бухаем, чтобы ужраться в хлам, а культурно отдыхаем. Вместе с тобой, если что. И это другое. И бар, это совсем другое. Там будут разные напитки, которыми мы будем наслаждаться.

– Сидеть в кресле с бокалом дорогого вина, поглаживая декоративную собачку и читать сборник стихов? Ты граф какой-нибудь что ли?

– Да просто с друзьями общаться, холодными зимними вечерами, попивая мартини с оливкой.

Наталья рассмеялась:

– Ты столько не зарабатываешь! Вы грузовик оливок сожрёте и цистерну мартини вылакаете за раз, а не за зиму. Вам не бокалы, вам вёдра понадобятся. Нет, я сказала! – она хлопнула ладонью по столу, – Вот кухня, вот стол. Пиво и вонючая рыба, вот ваши «мартини».

– Что ещё за «вонючая рыба»? Где ты таких словечек нахваталась только.

– Потому, что она вонючая…

– Сушёная, вяленая, копчёная.

– Потом весь день руки и всё вокруг ею воняет, фиг отмоешься. Вонючая, потому что воняет.

– Правильно говорить – пахнет.

– Это я пахну, после душа. И цветы. Рыба – воняет. Весь дом уже провонял.

– Пропах, если на то пошло. А деньги, с которыми ты в магазин ходишь, они не «воняют», нет? От них потом весь день отмываться не надо?

– При чём здесь деньги, Вася.

– При том, что «вонючей рыбой» я их зарабатываю!

– Ну чего ты завёлся.

Наталья отложила печенье и обняла мужа за плечи.

– Знаю. И каждый раз переживаю, когда ты со своими браконьерами уезжаешь. Давай мы тебя на работу устроим, а?

– Конопушка ты моя ненаглядная! – Василий освободился от объятий жены, усадил её обратно и начал мыть посуду, – Хотя, скорее, помпушка.

– Сам ты жирный, я милая. Да оставь, я помою.

– Угу, скоро эта милота из одежды вываливаться начнёт. На какой такой работе я столько денег заработаю? У нас здесь тридцатник – потолок и то, если повезёт. Да и попробуй её найди, работу эту.

– Можно своё дело открыть. Рыбную ферму, например. Сомиков и осетров всяких выращивать. Место есть. Вась, ну не будешь же ты всю жизнь ночами с этими сетями и острогами лазить? Рано или поздно, либо свои же и сдадут, либо попадёшься кому-нибудь залётному, кому галочка в отчёте важнее человека и денег. Посадят ведь.

Василий расставил тарелки, поцеловал жену.

– Подумаем. Я коптилками займусь и упакую готовую рыбу. Семён должен щепу и соль привезти. А ты пока займись «вонючей» рыбой.

Наталья нахмурилась. Ничего сложного, конечно, за тем они инфракрасную сушилку и покупали, но всё равно, возни много.

– С понедельника мне на работу. Надо кого-то брать или пусть Семён начинает нормально помогать.

– Он и будет помогать, просто сейчас у него дел много. «Кого-то» брать нельзя, ты же знаешь. Нужен свой человек.

– Дани не хватает…

Василий нахмурился, провёл по лицу рукой, выпил кружку воды.

– Зачем ты воду после чая пьёшь…

– Нет Дани. Утонул он. Что-нибудь придумаем, а пока так.

Месяца полтора тому назад, они втроём попали в самое настоящее наводнение. Михалыч должен был забрать их на своей служебной «буханке» через два дня, но не сложилось. Василий и его команда, состоящая кроме него из Данила и Семёна, расположились на одном из островов, разбросанных по реке и притоках. Данил и Семён занимались сетями, Вася расставлял раколовки, всё шло по плану, пока не вмешалось никем не званое климатическое явление. Река довольно резко взбухла, но дальше безобразничать вроде не собиралась. Посовещавшись, решили остаться и продолжить работу. Тем не менее, утром стало ясно, что пришла беда. Сначала, до них дошла «большая вода», а потом и дождь с ветром. Течение ускорилось, по реке несло огромные коряги и всякий мусор, среди которого начали попадаться даже трупы коров. Стало очевидно, что сетям настал печальный конец.

Идея спасения сетей и улова Василию не понравилась изначально. Он категорически запретил «рыпаться» но сам отправился спасать раколовки за островом, какие ещё можно было найти. Семён с Данилом какое-то время маячили на берегу, потом пропали. Что на самом деле произошло, Василий знать конечно не мог. Он увидел друзей направлявшимися на второй лодке к левому берегу. Лодку заметно начало сносить, по реке поплыли особенно крупные завалы из веток, заборов, какого-то мусора, а ветер поднялся такой, что и грузовик, казалось, перевернуть бы смог. Вася вернулся на остров, с трудом привязал лодку к дереву, приспустив её, а вот за палаткой пришлось побегать. Ветер потрепал её между деревьев и унёс в далёкие дали. Минут через двадцать, вернулась вторая лодка, но только с Семёном.

С его слов Василий узнал, что Данил запутался ногой в сетях, выпал за борт и исчез. Вот так, булькнул и исчез. Новость не просто шокировала. Стоя под ураганным ветром и дождём Вася буквально выпал из реальности. Друг, который всегда был рядом, в один момент просто перестал существовать. Умер. Утонул. Как это? Разве так бывает?

– Что ты несёшь… Утонул? Даня и утонул, запутавшись в сетях, словно дебил какой?!

– Да я сам в шоке! Делать теперь что?

– Какого лешего вы вообще туда полезли? Я же сказал – сидеть на месте!

– Сети новые…

Остров довольно быстро превратился в мокрую кочку посреди реки, на которой они провели целые сутки. Если бы не спасённая Василием палатка, могли бы и не выжить. И речи не шло, чтобы нормально её установить в таких условиях. Привязали как могли к двум деревьям, росшим на самом высоком на острове холме, да грелись спиртовыми таблетками.

Надо отдать должное Михалычу, подельников он не бросил. Поднял на уши всех, кого мог. Выпросил у МЧС катер, которому оторвало винт, после чего он застрял в речном буреломе. Следом выпросил второй, с матами и руганью, чуть до драки не дошло, но «наших мужиков» спас.

Начальник местного отделения МЧС ругался страшно на «чёртовых проклятых браконьеров», которым в наводнение и ураган дома не сидится. Оно и понятно, вокруг десятки деревень ко дну пошли, а он каких-то вредителей должен по всей реке искать.

– Надо было на лодки сесть, как вода подниматься начала, да на Южный идти. Там какую-нибудь Газель бы наняли, никто бы не погиб.

– Откуда ты мог знать, что наводнение будет? Я слышала, уголовное дело завели против кого-то с электростанции. Они вроде как воду сбрасывать начали. Да и у ребят твоих тоже голова своя есть, ты их в воду не гнал. Хоть и жалко мне Даню, он сам утонул.

– Да это понятно. Всё равно, на душе погано. Тело до сих пор так и не нашли. Если его куда под берег затянуло, да грязью залило, то и могилы не будет нормальной Данилу нашему.

– Так, всё, хватит! – Наталья вытолкала мужа в коридор, – Вот шапка, надевай, прекращай этот депрессняк, ты не герой сериала, и топай работать.

– Какая шапка, там тепло.

Работа быстро перевела мысли в другое русло. Он давно задумывался, куда ещё можно податься. Сейчас их Михалыч прикрывает, но он не вечен. Может начальству не угодить, на пенсию выйти, помереть в конце концов, от приступа какого-нибудь. Люди вокруг мрут как мухи, скоро кладбище больше посёлка будет. Сам Василий хорошей коммуникабельностью не отличался. Заводить нужные знакомства, ездить на базы с шашлыками или по саунам, не его это, не умел он так. Новый человек, скорее всего, свою команду собирать будет. Да и неизвестно ещё, сработаются ли они.

Михалыч мужик суровый, с ним легко работать, он в облаках не летает, ногами по земле ходит и мыслит конкретными категориями. Его знают, его уважают, с ним охотно общаются и серьёзные люди, в руках которых реальная власть и большие деньги, и те, кто попроще. Не так давно Михалыч молодняк полицейский на место поставил. Спокойно так, не повышая голоса, объяснил им кто в доме хозяин. Заставил и сеть отдать и мусор на берегу пособирать. На своём месте человек. А вот Василий его место своим не считал, понимал, что не справится, потому и не лез, хотя ему неоднократно намекали, что дорожка проложена.

– Надо что-то своё мутить, – сообщил он сому, которого пристраивал в коптилку, – чтобы работа моя была, чтобы не через силу работать.

– Ты что там, уже с рыбой разговариваешь? Да ещё и с мёртвой. Вася, я за тебя переживаю.

– На шамана учусь. Вот бубен куплю и буду бабки зашибать, призывая души мёртвых рыб.

Наталья скорчила гримасу сомнения и усмехнулась.

– И кому могут понадобиться души мёртвых рыб? Кстати, если я всё правильно понимаю, шаманы духов призывают, а не души.

– Есть разница?

– Думаю, да. Дух, это душа, которая нашла работу на земле. Дух горы, например. Этакий потусторонний менеджер горы. Может камень тебе на голову сбросить, может приказать медведю тебя задрать, а может земляникой накормить или грибами.

– Ты вроде христианка, откуда такие познания в язычестве?

Наталья потрогала трубу коптилки и села прямо на неё.

– Мы с тобой, Васенька, славяне, у нас это в крови. Калёным железом не выжечь. Русь, например, у нас кто?

– Матушка?

– Правильно! У нас Мать Сыра Земля, а не просто земля, мать всех живых существ. Не просто кусок земли с которого можно урожай собрать, что-то выкопать или закопать, а живая душа. В данном случае, божество. Русского человека изначально окружает живой мир. И православию это никак не мешает.

– Философ в юбке, ты мне лучше скажи, чего ты здесь околачиваешься? Тебе бочки достать или что?

Наталья покрутила в воздухе кистями рук с растопыренными пальчиками.

– И что это значит?

– Руки. Они у меня есть. Сама бочки достану, они небольшие. Семён пришёл. Странный такой.

– Пришёл или приехал?

– Куда ему ехать, от него ядрёным таким свежачком, метров с пяти разит.

– С утра? На Сёму это не похоже. Совсем сбрендил? А щепу кто возить будет!

– Я ему котлет разогрела.

– Нормально так. По дому пьяный мужик ходит, а я знать не знаю.

Наталья лишь пожала плечами.

– А когда он у нас рыбу ваннами моет и потрошит, он где-то в другом месте ходит?

– Работа, это другое.

– Всё, иди уже, иди, не беси меня. Вася. На ровном месте выбесил!

Семён и правда выглядел не очень, мягко говоря. Взъерошенный, какой-то весь помятый, глаза красные и вид сдувшийся, как если бы его карлики побили. Вроде как много их было и все с лопатами, а всё равно, признаться стыдно.

– Ну, здравствуй, Семён мордастый! – Василий хлопнул друга по плечу, поставил чайник, – Дружище, ты чего такой смурной с самого утра, да ещё и спиртом попахиваешь? У нас как бы планы были на сегодня.

Семён как-то странно посмотрел и запихал в рот котлету, целиком.

– У тебя выпить есть?

– А надо? Сёма, день впереди, ты подумай.

– Надо.

Твёрдо, уверенно прозвучало. В тумбочке стояла початая бутылка коньяка. Вася коньяк терпеть не мог, ни в каком виде, а вот Наталья его за что-то уважала. Правда, выпивоха из неё никакая была. Три рюмки выпила и всё, у человека праздник на весь вечер.

Семён хлопнул подряд две стопки, посмотрел на котлету, но закусывать не стал.

– У тебя умер кто-то? С родителями всё хорошо?

– Хорошо.

– Помятый ты какой-то. Может медведя, разделяющего европейские ценности встретил? После такого не захочешь запьёшь.

Семён лишь помотал головой и с минуту сидел молча.

– Я и сам за медведя сойду. – он закрыл лицо руками, – Вася, не знаю я как тебе всё рассказать. Знаешь, пойду я…

– Не знаю, что ты там натворил, но раз пришёл ко мне, значит, либо это как-то и меня касается, либо я единственный кому рассказать можешь. Валяй, облегчи душу. Ты переспал с моей тёщей и теперь я должен звать тебя папой?

Семён усмехнулся, выпил ещё стопку.

– Вчера ночью… Данил вчера приходил.

У Василия от такого заявления челюсть отвалилась. Первой мыслью стало предположение, что Семён палёной водкой отравился, но предположение пришлось отвергнуть сразу. Долгов у него не было, а вот деньги были. Дешёвый алкоголь, тем более контрафакт, как и подозрительного качества продукты, он принципиально не употреблял.

– Ты на наркоту подсел?

– Да какая ещё наркота! Говорю тебе, Данил приходил. Это не глюк какой-то, его Ольга впустила. Не могли же мы вдвоём одну галлюцинацию видеть.

Василий помотал головой в полном непонимании.

– Так он жив? Ты же говорил, что сам видел, как он утонул, а он живой? И где он был всё это время? Почему не дал знать, что с ним всё хорошо? Почему ко мне не пришёл?

Семён лишь молча развёл руками, а до Василия наконец дошло, что в этой ситуации не сходится.

– Если Даня жив, радоваться надо. Только вот ты на радостного человека совсем не похож. Семён? Ты ничего не хочешь мне сказать?

Семён вздохнул, отодвинул бутылку коньяка, хлебнул чая.

– Хорошо. Горячий. Всегда нравилось горячую кружку в руках держать.

Василий молча ждал ответа на свои вопросы.

– Понимаешь… Тут такое дело. Данил не совсем сам утонул.

– Чего?

– Я его веслом по голове ударил.

Вася лишь глазами от удивления моргал. Чего угодно ожидал, но только не этого.

– В смысле? Задел что ли?

– Нет, не задел, со всей силы долбанул. Он не случайно из лодки выпал…

– Ты дебил?

– Весло пластмассовое, лопасть в смысле! Таким и хомячка домашнего не убьёшь, а вот рожу расквасить можно. Я всего лишь хотел его… Отхерачить так, чтобы на его роже места живого не осталось! Зол я тогда был. Очень зол. А он возьми да повернись, да и лодка у нас – дерьмо, в ней стоять, знаешь ли, та ещё эквилибристика. И ветер этот дурацкий. В общем, промахнулся я и со всего маха ему по башке рукоятью заехал. Его вот так перевернуло, и он за борт выпал, я его и схватить не успел.

Василий даже моргать перестал, пытаясь переварить услышанное. «Веслом, по голове, зачем? Что происходит?»

– Сёма, ты…

– Да не хотел я его убивать! Только избить!

– Веслом?!

– Ну, в лодке только весло было.

– А если бы в лодке лопата была, ты бы его лопатой «избивать» пытался, нежно так, да? Ты нормальный? Сёма, вопрос, а хоть за что ты своего друга веслом по голове приложил?! Только не говори мне, что тебе погода настроение испортила и ты так стресс решил снять.

Семён встал, походил по кухне, плеснул кипятка в кружку, снова сел.

– Не знал я. До того дня.

– Чего ты не знал?

– Что он и Ольга уже год как… Спят, мать вашу, вместе! Что отношения у них и любовь большая! Твари.

– !!!

– Вот и я от такой новости испытал сильные негативные эмоции.

Одна шокирующая новость за другой. Вася не верил своим ушам. И этих людей он искренне считал своими друзьями.

– Хорошие у меня друзья, ничего не скажешь! Один с женой друга спит, другой вёслами головы пробивает. С такими друзьями и врагов не надо.

– Сойтись они решили, вот он и рассказал мне, как Ольга со мной страдает, а он её любит и всё такое. А я голову сломал, что не так?

– А что не так?

– Да мы уже три месяца в разных кроватях спим, а цапаться начали задолго до этого. Без причины как-то. Просто всё внезапно стало плохо и не так, и чтобы я ни делал, лучше не становилось. Теперь хоть понятно почему.

– С Ольгой что?

– Ничего. На развод подала, вроде как к матери собралась переезжать. Она с того дня как про Данилу узнала от меня подальше держится. Я не возражаю, скатертью дорога, мне такая дрянь в доме не нужна. На душе погано только.

– Понятно. Даня сам что говорит?

Семён как-то странно усмехнулся, посмотрел в пустую кружку.

– Толком, ничего. Странный он какой-то был… Жутковатый, я бы сказал.

– Когда человеку голову веслом пробиваешь, потом топишь, а он через месяц в гости приходит, всегда не по себе.

– Я, конечно, растерялся, но не в этом дело. Какой-то он задумчиво – хмурый, бледный весь и запах от него странный. Землёй – не землёй, каким-то подвалом сырым от него несло. Бомжевал он весь этот месяц что ли? Пожаловался, что забыли мы про него, в гости больше не зовём, прикинь? Спокойно так, но с укором, мол, нехорошо это, про друзей забывать. Вот здесь я реально труханул. Меньше бы испугался, приди он с топором и начни рубить всё подряд. Сучка эта, в глазки ему заглядывает, приходи, когда хочешь, говорит.

– И что дальше?

Семён развёл руками:

– Ушёл! Сказал, что у нас душно, порядка в доме нет и у него в груди видите ли защемило. Я вот и не знаю, что теперь делать и как быть. Дурдом какой-то! Что делать, Вась?

«А Вася, конечно, знает, что делать! Вася же каждый день такие ситуации разруливает, ага. Как сказала бы моя бабушка: я в полном недоумении, Василий. Вот и я в недоумении» – подумал Вася, но вслух не сказал.

Ситуация и правда неоднозначная, и непонятная.

В полицию Данил не пошёл, хорошо, допустим. Ему эта ситуация даже выгодна, если брать Ольгу в расчёт. Гадкий и злой муж Семён напал на честного и доброго Данилу, хотел его убить веслом и утопить, но герой выжил и даже мстить не собирается. Ольга не задумываясь бросит мужа – убийцу и побежит к любовнику. Бонусом, отсутствие уголовного дела, как извинение за предательство. Тогда почему он не выходил на связь больше месяца? Пробитая голова в бинтах сыграла бы ему на руку.

Если бы Даня попал в больницу, его бы обязательно нашли, но он до сих пор числится пропавшим. Нестыковочка, однако. Кто его спас? Пробитая голова, сотрясение, возможно, потеря крови, переохлаждение. В канаве не отсидишься, здесь медицинский уход нужен. Только вопросы, ответов нет.

Ну и вишенка на торте – поведение. У Василия на этот счёт вообще никаких вариантов не было. Источник информации пока только один, но не похоже, чтобы Семён врал или чего -либо недоговаривал, не в том он состоянии, да и положении. Будем посмотреть, как говорится.

– Хочу сразу расставить все точки над «ё», чтобы у тебя не было иллюзий. Твой поступок я никак не оправдываю и приемлемым не считаю. Судя по всему, Даню кто-то спас и, если бы не этот факт, ты был бы убийцей.

– Да, это понятно, – кивнул головой Семён после минутного молчания, соглашаясь.

– Поступок Данилы я так же осуждаю, как и поведение Ольги. Они поступили мерзко. Не нравится тебе мужик – разведись и уйди от него. С кем ты дальше будешь личную жизнь мутить, это вопрос уже совсем другой.

– Ну да, конечно. А если что не получится, как потом назад вернёшься? Наивный ты человек, Вася. Никто так не поступает.

– В отношении друзей надо именно так поступать, а ещё лучше, вообще рот на чужое добро не разевать. Ладно, это всё лирика, теперь слушай, что делать будешь.

– Что? – было заметно, что Семён подобрался и немного повеселел от уверенного тона Василия.

– Сейчас, иди домой и отдохни пару дней. Выспись, приведи себя в порядок, забор почини или ещё чем полезным займись, фильмы посмотри, например. Про алкоголь пока забудь, не время сейчас. Даня обязательно выйдет на Ольгу, даже не сомневайся, поэтому, сразу дай ей установку – назначить нам встречу. Днём, в каком-нибудь людном заведении. Это им обоим даст чувство безопасности, как минимум. Сам к нему домой не ходи…

– Уже ходил.

– Хрен тебе в оба глаза, Сёма! Зачем?

– Поговорить хотел, только вот нет там никого и не было. Двери как менты гвоздями забили, после того как замки вскрывали, так всё и осталось, печати не тронуты, трава не примята.

– Интересно. Ладно, разберёмся. Всё понял? Вот и хорошо. Никому из нас развитие этой ситуации не нужно. Чем быстрее договоримся, тем лучше.

Семён немного помялся на пороге, повздыхал:

– Наталье не рассказывай пока…

– Э, нет уж, дружище. Она моя жена и очень полезная в быту женщина. Я не хочу, чтобы она оказалась в неприятной, опасной или глупой ситуации. Пусть она сама сложит собственное мнение о людях.