Loe raamatut: «Кружение времени»

Эпиграф: "Любовь – долгая прогулка вдвоём среди соблазнов и страданий, которые следует стойко пройти вместе."

Глава 1.

Он проснулся так рано, что все мышцы его, неуверенно, но приходили в себя, возвращая душе забытое чувство уверенности в своих силах.

Таким было пробуждение Егора Мельникова, двадцатидвухлетнего студента, носившего столь мужественное имя в честь деда – артиллериста, художника и москвича, отдавшего свою двушку внуку. Дед любил жареную селёдку и деревенские огурцы; его Егор плохо помнил, но гордился тем, что отец его донашивал старые фронтовые валенки старика. Часто парень думал, что дед

и отец – из  иного измерения, ведь дед обожал шалости ( Егор был скуп на чувства), а отец, старый рыбак любил острые словеса про баб и властителей ( к этим двум Егор питал возвышенно-строгие чувства). Отец, Сергей Вениаминович, был учителем литературы и русского языка; но мысли об отце редко посещали Егора Мельникова, особенно, рано утром, когда приходилось добывать нужные мысли в тайниках мозга… И теперь, когда бритые щёки студента показывали здоровый румянец, рука его потянулась к телефону.

Гудки повторяли биение сердца. Голос Анжелики, доносящийся словно из бескрайних простор, содержал в себе нотки удовольствия и благодарности.

-Да, это я. Вчера была моя сестра. Привет!

Егор улыбнулся какой-то неописуемой улыбкой, в которой содержалось много посылов в мир. Он переваривал много всплывающих образов, заставлял себя не волноваться по пустякам, ибо сама связь с этой девушкой в течение трёх месяцев вызывало уверенность, которой он повзрослел и возмужал.

-Доброе утро, моё золотко! – промурлыкал Мельников. -Как мы чувствуем себя? – почему сказал "мы"? Егор решил, что просто волновался. Это просто пустяк, ничего незначащий.

Засвистел чайник. Егор вынужденно положил телефон на столик. Обжёгся и облизнув большой палец, на котором вскочил пузырь, Мельников почувствовал нестерпимую злость. Посидел, наблюдая за чехардой мух на потолке, успокоился.

Снова набрав номер Анжелики, он отхлебнул чай и откусил сыр. Аппетит нарастал.

-Куда ты пропал? – ласковая Анжелика пела как сирена.

-Я обжёг палец от чёртов чайник. Ой, прости что ругаюсь, но ведь утро… Как то так.

Девушка засмеялась и этот смех, лёгкий и воздушный, повис в воздухе Егоровой кухни, лёг на цветок, свисавший с верха холодильника и уносился в открытую форточку.

-Егорушка, я улетаю по работе в Тегеран. Там есть работа по сбережению вавилонской культуры. Наша русская затея. Кстати. что тебе привезти?

Мельников стоял у окна и смотрел как бригада рабочих укладывала асфальт.

-Да ничего, кроме тебя. Я буду нестерпимо скучать как самый близкий тебе человек.

Анжелика была довольна разговором.

-Да, у меня появилась некоторая любопытная новость для тебя, но об этом – в следующий раз.

На этом разговор иссяк.

                                  ***

Анжелика вертелась возле большого овального зеркала в ванной комнате, держа в руке телефон. Она любовалась своими обольстительными бёдрами, наделавшими много шума когда-то в МГИМО. Были и такие "кадры", которым нравилась только её грудь. А думали ли они о чём-нибудь, в мыслях "разбирая" её на части? Это мерзко и противно. (А что нужно молодёжи, как не марш в центре Москвы и милитаристскими флагами, новый "Лексус" и добротные джинсы?). Анжелике хотелось многого в двадцать шесть лет, и год спустя наступили её лучшие времена: она не нуждалась в деньгах, имела любимого человека (нашего Мельникова) и моталась по всему белому свету. Её работа в Минкультуры отнимала много сил, но доставляла необъяснимое чувство кайфа послаще выступления любимой рок-группы.

Временами Анжелика жаловалась в родительском доме папе-генералу, Рудольфу Семёновичу Скришину, о нагрузке, возложенной на её хрупкие женские плечи, но генерал бросал одну сигарету и доставал другую и ничего не говорил. Он не отрывал взгляда от футбольной трансляции и ушёл в какой-то иной, неразгаданный мир, будто служба в армии отобрала у Рудольфа Семёновича все душевные силы.

…-Это ведь великолепно! – шептала Анжелика у своей постели.

А ведь такой купальник она подбирала целых полгода, прошедшие в поисках по торговым бутикам Таиланда, Японии и Мексики. Теперь девушка дивилась сочетанием своей смуглой загорелой кожи и золотистого свечения блёсток купального костюма.

И ей вспомнилось, что она едва не утонула на Красном море, когда впервые влюбилась и всё время думала о Женечке, который был старше её на три года и имел самые рыжие кудряшки во всём мире. Тогда она, влюблённая и беспечная, пошла ко дну по воле злого рока, но была спасена пожилым китайцем. Ах, поставьте бронзовый памятник этому человеку! Это было десять лет назад. Теперь она плавает не хуже мастера спорта, в чём заслуга опытного инструктора и деньги Рудольфа Семёновича.

…Грудью наша героиня гордилась кабы с животной страстью, говоря себе, что это зов крови. Мать, Евгения Викторовна Скришина, рано ушедшая из жизни, в 12 Анжелиных лет очень беспокоилась, что девочка растёт хилой и малоразвитой физически. Но к 16 годам Анжела обогнала всех сверстниц, и Евгения Викторовна, уже умирая, была довольна, как бывает доволен смертельно больной человек…  И теперь, думая о поездке в Иран, Анжелика  вспоминала свой последний сон, где покойная Евгения Викторовна была располневшей и похорошевшей, словно вступила в новую фазу жизни. Нечто новое наступило и для её дочери – та металась между кухней и туалетом, где Анжела извергала рвотную массу с каким-то безумным спазмом. "Началось" – шептала  младшая Скришина всякий раз и это будоражило мозг как разряд тока. Но откладывать поездку не было возможным – был долг и строгий график работ. Сходить с этого пути не хотелось, ведь была и ответственность за будущее…своего ребёнка.

                               ***

Егор Мельников мчался в такси по полуденной Москве, любуясь красивыми девушками и прекрасной июньской погодой. Таксист был напыщен важностью, не весть какой, будто выиграл в лотерею миллион.

"Возможно, получил наследство или выдал дочку замуж" – подумал Егор.

Мельников пробежал взглядом недавние свои студенческие записи и удовлетворение своей добротной работой разлилось по позвоночнику.

Минут через двадцать они остановились у автобусной остановке, взяв женщину лет тридцати в коротком платье и платочке, у которой начались предродовые схватки. Егор держал голову плодоносящей, вдыхая прелестный аромат французских духов. Иногда Надежда (так звали женщину) плакала, но чаще у неё было эйфория по случаю предстоящего рождения первенца. Они с мужем решили назвать младенца Дашенькой в честь матери отца, отдавшего службе на Северном Кавказе десять безумных лет. Мельников говорил Надежде и таксисту, что, возможно, и его девушка беременна.

-Поверьте мне: вы, Егор, замечательный человек, из вас выйдет отличный отец. Люди на остановке останавливали десятки машин, но только вы сказали остановиться и помочь мне. Люди стали злы и только вы ещё чувствуете Бога" – сказала Надежда и радостно заплакала.

Мельников помог ей успокоиться и сказал:

-Дети – наш оазис в пустыне жизни.

Идя по аллеи по направлению к МГУ, он размышлял:" Анжелика носит моего ребёнка, в этом я уверен. Но почему она боялась это сообщить? Просто ждёт подходящий момент."

Глава 2

Тегеран…

Город чистых автомобилей,

Загорелых неумытых лиц,

Железнодорожных линий,

Пугающих птиц,

Базаров, кричащих роскошью,

Девушек, говорящих в тишь,

Детворы, знаменитой ловкостью

В воздухе, в котором паришь…

…Мы побродили с тобой, дорогой читатель, по контрастным улочкам Тегерана, а теперь добро пожаловать в гостиницу "Золотой Шейх", где наши путешественники от культуры пьют ещё чай в номере Анжелики. Пропустим основной разговор, касавшийся обсуждение перелёта и остановим взгляд на самом важном.

Стас Вьетнамский был человеком обширных знаний, обладал четырьмя языками, в том числе, персидским. Его присутствие в Иране должно было принести ожидаемой пользы связям Тегерана и Москвы. Вьетнамский талант от природы ценить поставленную цель и выполнять её вошло в его любимые желания…

-Анжелика, вы знаете, в свои шестьдесят я только ощутил вкус жизни – сказал Стас Вьетнамский (ох, что это за фамилия?) . Он полулежал в кресле, заложив ногу за ногу. – Потеряв своего любимого сына, я было потерял весь смысл существования, стёр  с памяти все своим "файлы". Я нуждаюсь в любви. что говорить… Только в любви мы обретаем крылья парить среди суеты и тщеславия.

Почему в этих словах умудрённого опытом человека видна мощь характера? Всякий, знающий цену другому, знает цену и себе самому. В Анжелике Вьетнамский видел собственного друга, но когда дальше зашёл разговор, он уже был её любовником (по крайней мере видел себя в нём), желал от неё ребёнка и иметь счастливую семейную жизнь в которой будут достаток в эмоциях и впечатлениях.

-Я не раз говорила одиноким мужчинам, что зря они рассматривают женщину как объект своего почитания; это неверный противоестественный подход: правильнее быть на расстоянии, видеть любовь издалека. "Женщина – это такая жаровня. перед которой может устоять разве что святой; потому берегись приближаться, ты, мужчина, столь близко, как только дозволено ангелу, а лучше держись на расстоянии."

-Это из какой книги? – спросил Вьетнамский.

-"Берег-женщина" Палтуса Сергеева. Он очень популярен нынче в "сети".

Стас хмыкнул и сказал:

-Необходимо верить в женщину, верить в её идеал как в собственную судьбу.

– Вы. мужчины, торопитесь овладеть женским телом, забывая о её сокровенном в душе. Здесь вы. Стас. молчите. хотя вам необходимо что-то возразить, так, для продолжения разговора. – Анжелика слегка вышла из себя.

Вьетнамский мрачно рассмеялся и позвал ответственного за обслуживание. Явилась молодая девушка, слегка полноватая. Он что-то ей сказал на персидском.

– Я попросил принести аквариум с рыбками – сказал он – Они поднимут вам настроение, дорогая Анжелика. Они сделают то, что не мог сделать я. Мне же приходиться уединиться, что бы полистать Саади или Хайяма.

Плотно не закрытая дверь доставила девушке неловкость.

                                  ***

Сегодня лекция профессора литературы Вишневского касалась значению книги. Студентам Вишневский симпатизировал, добивался от них блестящих результатов. Егора Мельникова он не выделял, как нередко бывает с учительствующими. когда они видят нечто одарённое и возвышенное. Профессор только спрашивал у Егора о здоровье его матушки.

Лекция началась…

-Книга рождает размышление, предлагающая опыту познать смысл. Размышляя о предназначении книги, мы осуществляем подход к познанию самого себя, ибо книга неотделима от своего создателя и своего поклонника. Любящий творения мысли любит и прогресс; через эту любовь человек осмысляет историю человечества, пишет свою летопись, в которой он предлагает миру своё собственное развитие  и мир может или принять, или не принять этот новый путь.

Всякая книга ценна своим содержанием. Я предлагаю в каждом издании печатать критику этого  произведения, полный анализ достоинств и недостатков, чтобы каждый, включая школьника мог познать необходимое, а не отторгнутся академизмом; книга должна быть полезной, то есть понятной. Возможно, кому-нибудь высоколобому это покажется нонсенсом, кто-нибудь огульно прокритикует меня, однако, в споре рождается истина, а по мне – задача каждого общества – вырастить гения. Это я и делаю видя ваши изумлённые, но восторженные лица. Эти лица мне милее всякой критике; критика – это глупость, выдуманная профанами, дабы показать своё знание неузнаваемого. Всё это от Древней Греции; там всякий нонсенс был знаком благоволения богов.

В заключение… да, да, в заключении (сегодня я краток как никогда, чему виной наши нанолампочки, от которых слепнут мои глаза и потому я иду на приём к мэру) приведу слова выдающегося педагога прошлого, католического святого Джованни Боско о наставничестве:

"Наставление – это всего лишь мираж; само по себе знание никогда не делает человека человеком. потому что не затрагивает непосредственно сердце. Знание помогает служить добру и злу, но по себе оно что дышло, которое нужно повернуть в нужном направлении".

…так лекция завершилась.

Настало время задавать вопросы профессору Тимошевскому.