Loe raamatut: «Мысли о смерти AS»

Первое

Один старик со взбудораженными волосами-проволокой страстно мечтал убить молодую писательницу. Он представлял её окровавленный труп на снегу, и белые мухи ложились на печальное в смерти лицо, укрывая своим саваном. А когда представление мозга заканчивалось, стариках отхаркивался кровью, пил чай с чагой и закуривал последнюю за день сигарету, отхлёбывая холодный виски. Время останавливалось, солнце садилось и вся Америка провожала старого мечтателя в последний путь…

Смерть – настолько старинный паровоз, что ход его оглушающим грохотом будил всякого спящего в этот дождливый выходной день.

Маньяки любят представлять себя в образе великих нравоучителей. Они презирают богов, потому что сами боги. Если смерть – дикая, странная – касалась лба маньяка, вся вселенная содрогалась от его вопля, окрашиваясь в бордовый цвет густой дьявольского крови.

Мёртвые волосы, побледневший цвет лица, холодные щиколотки – когда смерть пришла к этой девушке, мне хотелось хохотать над всей жизнью, бить эту жизнь наотмашь, ведь она забрала самое дорогое – поле ромашек, где я мог дышать полной грудью, где я мог невинно плакать и смеяться, а теперь, уже две недели подряд, как заразный павиан я хохочу словно сумасшедший и только эта самая смерть способна меня остановить.

Саманту убили на закате. Саманта хотела жить (кто не хочет?!), а её зарубили топором, и эта кровавая месса вдохнула столько энергии в почти мёртвый город, что толпы туристов с пластмассовыми чемоданчиками и цветными гетрами устремлялись к месту, где голова девочки разлетелась надвое. Жутко, пакостно, неестественно больно. Мы стояли и вытирали дождь с лиц, пастор читал богохульню и гроб медленно, как в застывшем кадре дёргался на месте, пока не ушёл в землю, апрельскую и потому особенно пахнущую новой жизнью.

Кто не примириться со смертью, не поймёт саму жизнь.

Дикое стадо слонов бежало по рисовому полю, грязь разлеталась клочьями, крестьяне сломя голову бросались в стороны, но слоны доставали их и там. Кровавое месиво, каша рисовая на бульоне с кровью. Слонов не кормили ровно девять дней, а на десятый они наелись вволю этой каши.

Что такое буква ы? Это истинный иероглиф смерти.

Я шёл по тёмному залу, скелеты шевелились, святые в гробах пели молитвы, и я остановился. О, лучше бы я продолжал идти! Я был съеден полчищем крыс в 10 кг каждая, выбегавших из-за портретов английских королей. История съела меня, и не только меня…