Loe raamatut: «Неоконченная исповедь Богу. Непридуманные истории»

Font:

ISBN 978-5-0051-8434-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сборник рассказов «Неоконченная исповедь Богу»

Дорогой Читатель!

Правда у каждого своя, и она может не противоречить Истине, а быть одной из её сторон.

Жизнь несправедлива и Правды нет – так утверждают многие! Но это не означает, что мы своими поступками должны нести неправду и несправедливость!

Мы не можем изменить Мир, но можем изменить себя!

Не торопитесь изменять свои позиции, помните, что Правда – это одна из сторон Истины, и много её не бывает, в отличие от лжи!

Истина едина, заблуждения многолики, а Правда у каждого своя. Ложь походя недопустима, а ложь во спасение оправдана.

Правдивость – социально приемлемая ложь, обман – соблюдение социальных приличий, а правовое общество – это то, в котором не нужны совесть и честь.

А время, как известно, циклично – то есть история повторяется, вот и выбирайте, какими вам быть и как поступать, но главное – оставаться Человеком! Делайте свой выбор из чувства любви и долга, а не из чувства страха, и тогда не промахнетесь!

И вообще, делайте, что должно, и будет в итоге вам счастье!

Здесь представлены непридуманные истории из жизни, свидетелем которых, или участником которых, я был. Участниками событий в рассказах высказаны интересные мысли, возможно, они спорны, но они высказаны…

Многих участников «историй» уже нет с нами – царствие им небесное и земля пухом… Им мы многим обязаны!

Этюды о моей студенческой жизни в МИФИ

Мне поручено тренироваться в писании текстов и писать этюды. Художники ходят или ездят на натуру писать этюды, тащат с собой краски, холсты, кисти, мольберт и прочее, а нам, писакам, и задницу отрывать не надо – заглянул в анналы своей памяти или электронные блокноты, или представил мысленно что-то – и описал. Как известно, писатели пописывают, а читатели почитывают – вперед, ребята!

Этюд на тему студенческих экзаменов

Общую физику нам в МИФИ на факультете «Т» (экспериментальная и теоретическая ядерная физика) читал Взоров – один из лучших лекторов по общей физики Москвы. Его приезжали слушать из других ВУЗов, включая физфак МГУ – приезжали слушать и смотреть, как ходят в театр на любимого актера, мастера своего дела. Он прекрасно владел словом, знал предмет и имел потрясающее чувство юмора. Он легко мог объяснить любую тему как при помощи законов физики и аппарата математики, так и просто логикой на пальцах. Естественно, мы ему подражали, как могли.

Так вот, пришёл я к нему на экзамен и попались мне в билете Законы термодинамики. Я взял билет, а Взоров мне и говорит:

– Что, Алексей, сразу отвечать будете или готовиться пойдёте? Если сразу, +1 балл!

– Сразу, – говорю.

– Помню, на семинаре Вы правильно решили задачу, применив несуществующий закон физики. Что будет на этот раз?

– Разрешите, я докажу все Законы термодинамики разом, даже не называя их, методом «от противного»?

– Валяй!

По большой аудитории амфитеатром прошёл гул с оттенком удивления и интереса, и я начал:

– Представим, что Законы термодинамики не работают.

Из аудитории, где сидела группа теоретиков, донеслось:

– Полная жопа будет!

Аудитория взрывается аплодисментами, как в театре после удачной реплики актера. Смех Взорова носит неудержимый характер, он начинает икать и выходит из аудитории. Лохи пытаются начать списывать. Мне с первых рядов шепчут:

– На столе у Взорова учебник, посмотри…

– Это не наш метод! – отвечаю.

Пока преподаватель борется с икотой и приводит себя в порядок, я решаю задачу, получая правильный ответ, чисто логическим методом. Возвращается Взоров:

– Ну? – платок у рта, глаза мокрые, смотрит мой листок с решением.

– Ответ правильный, но как Вы его получили? Хорошо, дальше.

– Хорошо это отлично, на отлично я ещё не тяну!

Взоров берет мою зачетку, что-то пишет, прикладывая платок ко рту, протягивает мне:

– Хор, заслужил!

В аудитории аплодисменты, кто-то свистит.

Еще пару мазков о госэкзамене по английскому языку. Этот экзамен в МИФИ был в конце 4-го курса. До этого мы тренировались в переводах технических текстов по физике, набирали словарный запас и прочее, а тут бац – экзамен. С языком у меня было плохо, даже с русским, по причине очень плохой памяти. Читая вторую страницу книги, я забывал, что было на первой, и это сохранилось по сей день…

Сел я к преподавателю, а это оказалась завкафедрой английского (первый раз ее видел). Взял билет, уж и не помню, что там было. Экзаменатор дает мне «Физикал Ревью» и говорит:

– Выбирайте статью и начинайте переводить.

Я листаю журнал и, о чудо, вижу статью о спектрометрии – как раз та тема, которой я занимаюсь. Схемка прибора, формулки, графики и спектры – всё знакомо.

– Нашли, давайте, не тяните…

Тут мне и поперло. Я начал как по заученному рассказывать, чем я занимаюсь, со всеми подробностями и нюансами, даже ядерный жаргон применил. Минут через пятнадцать преподаватель меня прерывает, берет журнал, вчитывается в статью и спрашивает:

– Скажите, сколько английских слов Вы знаете?

Нет ничего лучше правды – этому меня еще Мама учила, и я отвечаю:

– Два!

– И какие?

– Эксусайз и эхтиандр…

– И всё?

– Нет, я их просклонять могу в прошедшем времени!

Преподаватель минут пять смотрит мне прямо в глаза, задумчиво так, а там есть куда смотреть – я тогда был с бородой, волосы до плеч (но не хиппи) и говорит:

– Верю!

Понятно, что экзамен я сдал на… уж и не помню.

Этюд на тему семинаров и лабораторных

А еще у нас был семинарист по матану по фамилии Бут, а звали его Евгений, он еще записки на двери деканата оставлял, типа: «Е. Бут в 407 ауд.». Про него нельзя не рассказать. Блондин, волосы ёжиком коротким, высокий, но как колобок, совершенно необъятный в талии. Математику он сек только так. Его задачей было и рассказать, и объяснить, и натаскать. Как в армии говорят: не знаешь – научим, не хочешь – заставим. Так и он. У него была общая тетрадь, где на каждого студента он отводил пару—тройку листов в семестр. Листы были разграфлены по времени, числам и заданиям, и там он ставил оценки. Зачетная сессия у Бута начиналась за месяц до официальной. Представляете, как он нас дрючил… Конечно, на экзамены он выпускал всех, но в таком состоянии, что мать родная не узнавала. А на самом экзамене выслушивал ответ на билет, потом доставал свою тетрадку и начинал гонять по заданиям, где в клетке минус стоял. И при этом он говорил: «Чтобы физику учить, понимать, расчеты делать, надо отлично знать математику, вот я вас и дрючу». На факультете «Т» – самом сложном, нам давали полные курсы математики и физики все пять лет учебы, а на шестой год мы писали диплом.

На лабораторных работах, где мы получали «сверхвакуум» путем применения жидкого азота, а потом и жидкого гелия, произошёл конфуз. Девочка одна из нашей группы, Лена, ходила в шапке из шанхайского барса, шапка была такая большая, что оставить её в гардеробе было нельзя, и засунуть её никуда было нельзя, поэтому в лаборатории она лежала на столе. Нашёлся умник, который решил плеснуть жидкий гелий в шапку как в термос. И вот лежит шанхайский барс на столе весь в инее и «дымит», тут входит преподаватель и говорит:

– Так, прошу всё со столов убрать кроме блокнотов с ручкой. У кого там сигарета дымит, вы что…

– Ленка, скинь шапку к батарее, – шепчет кто-то.

Ленка берёт деревянную линейку и сдвигает заиндевевшую шапку со стола – ДЗЫНЬ-БЛЯМ…

Этюд про хоккейную спортивную форму

Самым интересным была для меня игра в институтской команде по хоккею, всего год, вместе с завкафедрой теоретической физики по фамилии Мур. Сколько же было надежд на множество экзаменов по этой части! И все было хорошо, пока я не набрал спортивную форму и не начал ругаться матом на поле и за бортиком, да ещё пару раз на тренировках применил к Муру силовые приёмы у борта. Экзамен сдавать было сложно.

Помню был такой момент – в институте не было бумаги и всех просили приходить на экзамен со своими листами. А сдавали мы тогда или релятивистскую теорию поля, или электродинамику, или предмет из комбинации этих слов. Вот я и принес на экзамен листы с ответами на билеты, только сильно продавленные – второй экземпляр без копирки. А экзамен принимал лектор Мур. Отвечая на билет, я обвел вдавленное и пошел отвечать. А формулы там были на полстраницы. Ну Мур мне и говорит: «Алексей, да что б вы такую формулу запомнили, ну не верю».

Этюд на тему военной кафедры

У нас был преподавателем полковник-танкист, а готовили из нас командиров мотострелковых взводов. Приколов было мало, в основном шагали на плацу и стреляли на полигоне. Но вот когда нам объясняли устройство автомата Калашникова, возник вопрос.

– Это приклад, это рожок с патронами, это затвор, а это дуло, из которого вылетает пуля и летит по «неувидимой» траектории, – говорит полковник.

– Товарищ полковник, а что такое «неувидимая» траектория? – спрашивает студент.

– Студент, вы видели, как комар ссыт?

– Нет!

– Вот, это и есть «неувидимая» траектория!

Этюд про туристов

Многие студенты записывались в секции. Особой популярностью и у студентов, и у преподавателей пользовались секции альпинизма, байдарочная и секция сплава на плотах по порогам. Мы заметили, что студенты и преподаватели из одной секции быстро находили общий язык на зачетах и экзаменах. А вот студенты-туристы и обычные преподаватели никак сговориться не могли, и таких студентов часто отчисляли. Так и из нашей группы двоих отчислили. А какие ребята были! Частенько в понедельник приходили на лекции, а от них костром пахло.

Сладкие воспоминания про походы и байдарки

Сезон мы обычно начинали с майских праздников. Готовились к этому несколько месяцев: выбирали маршрут, проклеивали шкуры байдарок резиновым бинтом «по каркасу», составляли списки закупок, собирали все по списку, особенно искали тушенку. И жили в ожидании дня старта, периодически собираясь у кого-то уточнить детали и распить пару бутылочек портвейна…

Места стоянок помечались на картах как рекомендованные людьми, прошедшими этот маршрут. Но бывало по-разному. Вообще, найти хорошую и уютную стоянку сложно, она должна соответствовать массе условий: наличие дров и «отсутствие комаров» – есть комариные места, которых надо избегать, наличие мест под палатки и костра с ареной для зрителей и исполнителей, удобный подход к воде.

Не знаю, как у кого, а у нас за 1—2 часа до стоянки «сильная лодка» уходила вперед проверять место. А потом они ждали на берегу – лодка на воде у берега, а сами проверяли округу и занимались дровами. Подходили остальные, вытаскивали лодки, каждый определял место для своей палатки, затем все ставили их. Потом один из экипажа занимался обустройством палатки, а другие кухней, дровами, костром, подготовкой мест, где будут есть. Готовили на всех дежурные. У нас все было отлажено опытными товарищами и занимало не так много времени – все хотели есть, пить чай, общаться… И, конечно, костер, гитара… Спиртное не возбранялось, но пьянок не было – слишком много было эстетов и гурманов – с ударением на первом слоге.

Сидим вокруг костра. От него тепло и немного дымно. Надо выждать, когда основная масса комаров отправится спать и останутся только любопытные любители песен и дыма, тогда можно спокойно сидеть и слушать поющего. Смотреть на огонь и вдыхать запах чая с дымком… Чай из котелка с костра – это неповторимое… На костре всегда котелок с чаем и травами, что собрали на стоянке. Дрова для посиделок приносили все, а вот костровой был один – он следил за огнем и котелком, наливал чай желающим, шевелил угли и подбрасывал дрова, а иногда и хвою для дыма. Кстати, как ни садись, дым всегда будет на тебя! Костровой – это призвание.

Когда маршрут тяжелый, такие посиделки бывали раз в пять дней, а так обычно на каждый третий день. Дел полно было всяких, причем, замечу, и селфи дурацкие никто не делал, и в экранах смартфонов не сидел, и за связью в горку не бегал – жили спокойно, оторвано от Мира, иногда и приёмников с собой не брали – ОТДЫХАЛИ!!! Кстати, был договор – научные проблемы и политику не обсуждать… (болтун – находка для шпиона, шучу!).

Когда расходились, костер устраивали так, чтобы утром дежурные могли только расшевелить золу и угли и подбросить дрова. У каждого, конечно, своя программа, но раньше всех вставали дежурные и ставили овсянку с сухофруктами, чай и кофе, на что у них вместе с умыванием уходило полчаса. После чего объявлялся общий подъем к завтраку методом стука ложкой по металлической миске.

За день веслом намашешь, потом сытный ужин и посиделки у костра, и поэтому залезаешь в палатку холодную, весь такой пропахший дымом, растягиваешься молча на спальнике и начинаешь бить комаров до последнего. Потом раздеваешься и ныряешь в спальник с х/б вкладышем, застегиваешься с головой и дыханием согреваешь спальник. Минут через пять открываешь проход воздуху и начинаешь вдыхать аромат палатки, леса и трав… Глаза закрываются сами собой… Главное – у костра столько чая выпить, чтобы до утра не просыпаться и не вылезать из палатки, что не приветствуется соседом. По молодости это ещё возможно.

А если ночью идет дождь… Кайф! Звук капель о брезент и запах… У меня была зеленая двухместная брезентовая «солдатская» палатка – помните, наверное, для неё нужно два шеста (у нас весла) и четырнадцать колышков, она и сейчас жива. Запах она имеет неповторимый, ни с чем не сравнимый и приводящий туристов в восторг. А если ставишь её на сено или хвою… Уууу… Главное, чтобы течи не было ни сверху, ни снизу (мы пленкой накрывали, чтобы не сушить). А утром, в сильный дождь, не вставали, позволялось расслабиться и отдыхать, спать. Вставать или нет, определяли дежурные, они всегда вставали – несчастные!

Представляете, все мокрое, надо вылезать, заниматься костром и завтраком. Конечно, мы делали тенты над кухнями, но не очень большие – все ж на себе тащить…

Завтрак, сборы – и в байдарки. Ломота в руках и спине первые минут двадцать, а потом пошло-поехало… Старшой отходит последним, помогая каждой лодке и осматривая стоянку. Карта маршрута в каждой лодке, так что легко определить свое место и сколько до следующей стоянки.

У нас одна лодка была «Салют—трешка», там двое гребли, а третий им книгу вслух читал. Потом они на стоянке цитатами сыпали. А еще были «RZ» -ки, синенькие такие…

Вопрос читателю на засыпку: как на берегу определяется, какой турист перед вами стоит – например, байдарочник он или нет?

Мой первый самостоятельный турпоход

У нас в классе было несколько заводил и среди мальчиков, и среди девочек в смысле спорта, туризма и организации классных вечеров и семинаров по интересам с докладами самих школьников, а держалось это, в первую очередь, на родителях этих детей и нашей классной руководительницы Барсуковой.

Надо сказать, что в наше время школьников стремились научить всему, что может потом пригодиться в жизни. У нас была масса кружков на базе школьных мастерских, где шли занятия на уроках труда. В школах проводилась игра «Зарница», где из мальчиков готовили солдат, а из девочек медсестер или санитарок на поле боя. Учитель по литературе вела драмкружок.

Короче, мы были не такие уж белые и пушистые, как дети сейчас – мы многое умели, мало чего боялись и могли постоять за себя сами. А стычки были. И надо сказать, что коллектив класса или дворовый были хорошими воспитателями.

И вот, родительский комитет нашего класса совместно с классным руководителем решили отправить нас в самостоятельный пеший поход на реку километров за 15—20 от нашего городка, а по тем временам это почти глушь. И решался только один вопрос: кто с нами пойдет, и пойдет ли вообще – вожатый, кто-то из родителей или физрук?

Это было в 70-м году прошлого века, после экзаменов в восьмом классе. Нам тогда было по 15 лет.

Нас собрала классная руководительница и сказала: есть предложение от родителей класса – сходить вам в пеший поход в местные леса, вот сейчас вам все и расскажут…

Отец парня, который с нами учился – Андрея Заболотнева, военный, КФМН, сам турист и заядлый рыбак, решил организовать для класса «поход на природу», причем не пикник, а поход на несколько дней с ночёвкой в палатках. Приглашались все желающие, кто был готов и кого отпускали родители. Через пару дней определился состав – человек 10—12 из класса. Кого-то отпустили, кого-то нет, кто-то сам не хотел. Когда состав определился, всем раздали листочки со списком того, что надо взять с собой и как быть одетым, а еще карта местности с пометкой, где будет лагерь. Директор школы, милиция, родители – все были поставлены в известность. И никаких формальностей и оформления бумаг. Идут дети и отец одного из ребят, военный – Старший.

Мы жили в военном городке, у всех родителей были машины, но собрались мы на автобусной остановке. Кто-то с большим трудом дотащил поклажу. Сели в автобус в сторону Черноголовки и поехали. В то время дорога проходила через глухие леса с речушками. Старший договорился, что нас выкинут прямо среди дороги.

Автобус ушел. Мы навьючили на себя весь груз и пошли следом за Старшими, в качестве которых были отец и сын, опытные путешественники. Частично и среди нас были парни с опытом, например, я прошел с родителями неплохую школу, но половина кинулись в эту «авантюру» впервые. Кстати, в команде была одна девочка, в школе её все звали «Амазонка», милое, но очень серьёзное создание. Участница многих спортивных соревнований, разрядница, она многим парням могла дать фору.

Шли через лес к реке, на знакомое Старшим место. Не каждому просто дался переход по лесу четыре часа. Сразу выяснилось, что рюкзаки надо подгонять и уметь правильно раскладывать, обувь должна быть соответствующей, силенки должны быть не просто портфель носить, а снаряжение походное.

Пришли – берег реки, сосновый лес чистый, черничник… Излучина реки, поляна, небольшой песчаный пляж.

Старший нас построил по приходу и сказал:

– Я старший, я здесь командую, и каждый должен и обязан исполнять то, что я сказал, и ТОЧКА!!! Я должен знать, кто и где находится и что делает, и каждый из вас должен исполнять то, что я скажу! Помните, лично я несу ответственность за всех и за всё, что тут будет! План такой: сегодня я и мой сын дежурные, мы руководим всеми, показываем, что и как делать, и пока общественно—полезные дела по обустройству лагеря не завершены, никто и ничем своим заниматься не имеет права! Сейчас мы скажем, кто и чем должен заниматься… Всем понятно?

– Да, да, да…

Действительно, каждому было выдано задание, мало того, было точно рассказано, как и что надлежит сделать: как и какие собирать дрова, как пилить, как колоть, куда складывать – никакого бардака, потом закрыть куском брезента. Как ставить палатки и где, и что для этого надо. Что надо для обустройства кухни – сделать большой стол и скамейки из бревен, как делать кострище, где брать воду, как обустроить умывальник/рукомойник – буквально все для налаживания быта команды на семь дней! Причем, всех предупредили:

– Если кто-то не знает, что и как делать, например, топором дрова колоть, спросите, мы покажем – травм быть не должно, если что-то серьёзное приключится, всем придется свернуться и уходить домой.

Надо сказать, что работа пошла быстро и часа четыре ушло на обустройство лагеря, что недолго, если учесть, что походную жизнь знали только пять человек из двенадцати…

Родители отпустили не всех – в классе у нас было человек тридцать. Мои особенно не сокрушались. Мать и отец дали много хороших советов на разные темы и помогли собраться, благо у нас походного инвентаря было много. Кто-то из родителей пришел провожать своё чадо к автобусу. Проводы были недолги.

Только когда лагерь на все сто был обустроен, Старший и дежурные отпустили нас заниматься, кто чем хотел. Половина ребят побежали ловить рыбу, тем паче, что им было выдано задание обеспечить на ужин жареную рыбу. Кто-то пошел в лес, кто-то на пляж… Я остался с дежурными на подхвате – чистил картошку, бегал на реку за водой. Надо сказать, что костер был устроен профессионально: кострище окопали, притащили валуны и разложили их так, чтобы котелки и сковородки можно было ставить на камни, были воткнуты колы-рогатины для подвески ведра и котелков, а дрова, хворост и колотые поленья были сложены рядом и накрыты. Стол на кухне и скамьи из небольших сухих бревен были сделаны довольно быстро. Над кухней натянули тент на случай дождя, а весь кухонный скарб дежурные разложили на «личный – кружки, миски, ложки» и «общественный – сковородки, котелки, ведра», и продукты. У всего сразу нашлось своё место – я тогда многому научился, а прежде всего порядку и обустройству. Старший учил нас, что всё должно быть рационально и удобно.

Я не жалею, что остался в лагере и мог слушать и внимать рассказам Старшего и его сына. Да, у меня в то время уже был небольшой опыт походной жизни, но как выжить в лесу в одиночку, я не знал…

Через четыре часа после прихода на место был первый обед: отварная картошка с тушенкой и чай с печеньем, после чего кто в палатку пошел, кто продолжил свои усилия с рыбалкой. Надо сказать, что этот обед для всех был как праздник – столько эмоций!

Работа Старшего не сводилась к указаниям нам – он пытался заставить нас ДУМАТЬ, искать решения…

Не обошлось и без травм. На второй день парень из вторых дежурных, разжигая костер, лущил щепу и хряпнул себе по ноге топором. Криков и стонов было! Половина из нас стояли и ждали Старшего, половина кричали, что надо делать носилки и нести парня в больницу. Пришел Старший, осмотрел рану, принес аптечку, обработал рану, прихватил кожу ниткой в двух местах, сделал перевязку и сказал:

– Сегодня свободен, а завтра на общих основаниях, – и еще раз ВСЕМ показал, как работать с топором.

Были и ожоги рук, ног, губ. Но никто и никуда не бежал, а все принимали первую помощь и терпели. Про занозы и попадание на рыболовный крючок я не рассказываю…

Дежурство по лагерю должны были пройти все. Дежурные должны были готовить на всех сами, обеспечивать лагерь водой, следить за порядком и руководить остальными.

На второй день к нам пришли лесники и милиционер – узнать, кто мы, что делаем, кто старший, как с порядком и костром. Был порядок в то время! Они рассказали, где лучше ловить рыбу, а через день пригнали подводу с сушняком на дрова… Чувствуете разницу с нашим временем?

Забыл рассказать, что мы поднимали флаг нашей «экспедиции», и это было торжественно… Каждое утро все выстраивались к поднятию флага, для которого вкопали длинный флагшток, и дежурный поднимал флаг, все салютовали. Вечером перед отбоем все строились и флаг спускали.

Никто из нас не страдал, что нет смартфона и интернета, сейчас я бы даже оценил это как положительный фактор… У кого-то была с собой книга, кто-то взял карманные шахматы, были шашки и даже лото!

Кто-то будет смеяться, кто-то вообще не поймет, о чем речь, но я видел в своих походах на яхте по Ладоге как люди, приходившие на место, обычно их высаживали на берег с железного корабля или нескольких моторок—рибов, валились на землю, доставали смартфоны и час—два валялись, пытаясь поймать сеть и сообщить, что они переместились на новое место и как тут хорошо – идиоты, на мой взгляд… Часто я видел такую картину: высадились – и каждый за себя «палатками», то есть один, пара или сколько человек поставили палатку и всё в палатке, типа сухой паёк и общего костра даже нет. Конечно, не у всех такая история. Да что там говорить, рыбу лишнюю мы отдавали туристам – так ни мальчики, ни девочки до возраста лет 27 не знали, что с ней делать, а попытки разжечь костер выглядели комично.

В моё дежурство ничего особенного не было. Помню, варили кашу гречневую, как в рассказе Носова «Каша», но более удачно. Конечно, каши, картошка и тушенка у нас были основными блюдами, а еще макароны—рожки и плавленый сыр «Дружба».

Самым интересным и запоминающимся из похода были вечерние посиделки у костра и обсуждения различных книг про путешествия, фантастику, с большим интересом мы слушали рассказы Старшего о его жизни, походах, случаях на службе, обсуждали всякие таинственные происшествия на море и в воздухе, много говорили о Бермудском треугольнике. Никто не считался со временем и не загонял нас спать в палатки. Этот поход был для нас как глоток воздуха и свободы.

Через неделю мы свернулись и тронулись в обратный путь… Хоть и не было остановки в том месте на дороге, автобус, проходящий мимо, нас подобрал. Как и было оговорено, к 17—18 часам мы приехали, а на остановке ждали своих детей родители, не все, правда. Меня не ждали… Дом мой был в 1-2-х минутах ходьбы, и меня там ждал домашний обед!

Если писать подробнее, книга бы получилась… Могу сказать, что все остались довольны и польза была для всех. Спасибо родителям и учителям!

А нашим одноклассником Андреем Заболотневым мы все гордимся – он был для нас примером мужества и честности, преданности делу и друзьям. Он много сделал для развития вооружения нашей армии и оставался в строю долгие годы, живя без двух почек и продолжая быть центром компании одноклассников, ездил на рыбалку и по грибы. Вечная ему память.