– Да как? На улице же очень холодно! – искренне удивился я.
– Вставай, всё хорошо.
Я подумал ещё несколько секунд и, придя к выводу, что сделать ничего я уже не смогу, поднялся.
– Да я просто всё всегда порчу. Извините, – я сел.
– Да нет, дело не в тебе точно, не бери в голову, – улыбнулась она.
Я немного помолчал.
– Ладно, мне пора идти, наверное…
– Да что ты, останься! Здесь пока будет тепло. Какое-то время точно.
– Да нет, мне очень здесь понравилось, просто… я понял: мне пора возвращаться.
– Решил вернуться домой?
– Да, – уверенно сказал я.
– Ну, хорошо. Давай, удачи. Я думаю, ты знаешь, куда идти.
– Туда же, откуда я сюда и пришёл.
– Верно, – проговорила она с улыбкой.
Я открыл дверь. Пурга утихла, и снег не стоял такой плотной стеной, как это было минут пять назад. Я вышел из киоска и оглянулся. Теперь мне казалось, что он просто крохотный.
– Пока, – сказала мне продавщица.
– До свидания, – я помахал ей пару раз рукой. Она помахала мне в ответ.
Я повернулся и пошёл вперёд. В обратную от киоска сторону. Снег мягко хрустел под ногами. Вдруг в наушниках снова включилась музыка. Что такое? Телефон решил ожить или наушники сами выбирают, когда включаться?..
Эта была уже другая мелодия, но я не помнил, чтобы когда-то добавлял её или слушал. Начиналось всё с флейт. Их робкое, еле слышное звучание было окрашено какими-то немного грустными, но светлыми тонами. Вместе с виолончелями и чем-то ещё, похожим на высокий человеческий голос, они вырисовывали тонкую, пронзительную и прекрасную музыку.
Я оглянулся назад. Я шёл всего минуты полторы, но киоска почему-то уже не было видно, хотя и снег стал падать намного реже. Странно.
Спустя какое-то время я стал замечать фасады домов, выплывающие из белой завесы снега. Нет, я понял. Снег – это не что-то противное. Это что-то мягкое и пушистое. Ещё через некоторое время снег почти перестал идти, и я начал узнавать места. На душе стало очень хорошо, а на улице – даже не так холодно.