Tsitaadid raamatust «Дорога на Голгофу, серия «Фемидизм Кандинского»»
роль каждого персонажа и обосновал уважение славян к именно
! Он единственный любил ее, только он мог почувствовать ее дыхание и тепло. Только он мог увидеть, что она жива! Теперь она приходит, чтобы он искупил свою вину перед ней.
Вы, Конуров, человек неумный, ограниченный. Поэтому не способны просчитывать последствия своих слов и действий. Я вам дружески советую: не пытайтесь развиваться, мыслить, импровизировать. Следуйте инструкциям и протоколам. Большой карьеры не сделаете, зато дослужитесь до почетной пенсии.
Жулина, терявшая человеческий облик, и насмешливые взгляды преподавателей
вызывают понятное раздражение у окружающих, дорожащих
мертвому полагается воздать. – Опять завел шарманку, – объявил второй копальщик. – Работай лучше, и так
ты! Здесь! Рядом! – Вот я! Тут, рядом. Чего ты еще хочешь! – Кандинский
пробормотал: – Что-то я хотел… – И, ухватив ускользающую мысль, воскликнул: – Да! Ты так искренне печешься об этом своем Хлорине? Странно.
Всегда бодрый, подтянутый, Проскурин на глазах согнулся, обрюзг, стал ворчлив и раздражителен. А нынешней зимой сердечко прихватило всерьез.
. Кандинский почесал ногтем кончик носа и задумчиво произнес: – Как будто мелковата могилка, а? Роман, ища в багажнике, кинул беглый взгляд
