– Живой!– крикнул подошедший мужчина в сторону и поспешно нагнулся, осматривая взволнованно тело.– Скажите, что с вами, встать можете? Здесь болит?
– С середины спины ничего не чувствую.
– Понял. Носилки сюда, быстро,– вновь прокричал тот.– Вам повезло, что мы проходили недалеко и обнаружили ваш сигнал бедствия.
– Мой сигнал? – спокойно переспросил он.
– Да.
– Спасибо,– немного подумав, прозвучало от него.
– Такая у нас работа, лучше постарайся не двигаться лишний раз.
Уже осмотренный и лежа под теплым пледом, он с удовольствием смотрел на оставленную под власть природы и заката частичку невозможности, которая все же случилась и именно с ним, попутно размышляя о том, как все-таки хорошо быть в тепле, ощущать в себе что-то новое, но такое знакомое, коей оказалась надежда, переродившаяся вместе с ним в тот самый вечер.
– А позвонить можно? – скромно вырвалось у него, желая кое-что разузнать для пущего воодушевления.
– Конечно, – ответил ему один из спасателей, протягивая телефон.
Непослушные пальцы кое-как набрали желанный номер, и после пары длинных гудков ему случайно подумалось, что они нагло истязают его своей вечностью, но потом он вспомнил ту самую встречу с вечностью и откинул эти мысли подальше от себя. А когда все же из телефона раздалось мягкое: “Да?”, – и трясясь уже не от холода, а от страха, что подтвердится его долгодневный кошмар, он еле-еле выдавил дрожащим голосом, пожалуй, один из нелепейших ответов:
– Здравствуй, это я.
В одно мгновение на противоположной линии стали слышны слезы, молодой девичий голос разрыдался взахлеб, не справляясь с наплывом чувств, возникшими от его, того самого, голоса, такого для нее поистине важного, сказавшего простоту, веря, что больше он не наживет в душе лишь пустоту.
Конец.