Loe raamatut: «Его Мальвина»

Font:

Привет, дорогие читатели!

Вы держите в руках книгу редакции Trendbooks. Наша команда создает книги, в которых сочетаются чистые эмоции, захватывающие сюжеты и высокое литературное качество. Вам понравилась книга? Нам интересно ваше мнение! Оставьте отзыв о прочитанном, мы любим читать ваши отзывы!

Книги – наш хлѣбъ

Наша миссия: «Мы создаём мир идей для счастья взрослых и детей»

* * *

Глава 1

– Мальчевская! – сквозь переплетение мелодий слышу я гневный возглас и испуганно вздрагиваю, убирая руки с белых клавиш.

Звуки инструментов вокруг по очереди замолкают. Все. Сейчас будет полный ахтунг. Да сохрани всех Чайковский!

Дирижер с размаху бьет ладонью по партитуре, поворачиваясь ко мне, и тогда вздрагиваю уже не только я, но и весь оркестр.

– Где всепоглощающий огонь? Где крещендо? Твоя пустая темноволосая голова хоть знает, что это такое? Или за пять лет ты ничему не научилась? – Мужской крик взрывом разносится по концертному залу и растворяется в темноте.

– Это постепенное усиление звука, – тихо произношу я, утыкаясь взглядом в длинный ряд черно-белых клавиш.

– Тогда в чем проблема, Мальчевская? Ты забыла, что это концерт для фортепиано с оркестром? Все должны слышать в первую очередь тебя, а не вон, – тычет пальцем Аристарх Григорьевич в пухленького парня-виолончелиста в среднем ряду, который тут же белеет от страха, – какого-то Васю Пупкина.

– Просто… – на ходу начинаю нервно сочинять себе оправдание.

Не могу же я сказать, что всю репетицию меня отвлекал постоянно вибрирующий телефон в заднем кармане джинсов. Наличие гаджетов на занятиях у Аристарха Граховского, мэтра нашего университета, сравнимо с приговором к расстрелу. Лучше уж сознаться, что я бездарь.

– Просто немного растерялась, – жалобно выдыхаю, подняв наконец взгляд на седовласого мужчину в элегантном черном пиджаке, накинутом поверх темной водолазки.

Стоя в окружении тридцати покорно сидящих напуганных студентов и их музыкальных инструментов, Граховский резко хлопает в ладоши:

– Все! Достали! Репетиция закончена. – Глаза мужчины сужаются и впиваются в меня, крючковатый нос делает его похожим на седого ворона. – А ты, Альвина, поняла меня, да?

Вообще-то нет, но уверенно трясу головой, дабы не вызвать адское пламя гнева Граховского. Взмахом руки он заставляет всех студентов разбежаться по залу в обнимку со своими инструментами – кто со скрипкой, кто с виолончелью. Мне же вообще проще всех: достаточно опустить крышку огромного черного рояля, запихнуть ноты в сумку и выскользнуть налегке из-под тяжелого взгляда Аристарха Григорьевича.

Миновав десятки рядов с пустыми креслами, я тут же хватаюсь за телефон, все еще плотно прижатый джинсами к правой ягодице. Хочется-таки узнать, кто же так упорно все полтора часа репетиций мучил мой телефон.

При взгляде на экран мои глаза настороженно округляются из-за количества пропущенных звонков от абонента «Крис». В голове тут же проносится что-то пугающее. Вряд ли моей подруге жутко наскучило на Бали и не терпится потрепаться со мной по телефону.

Обычно она звонит раз в неделю, чтобы узнать, все ли нормально с ее квартирой в центре города, которая на время отсутствия подруги стала моей заботой и моим пристанищем. И живу я, между прочим, очень даже мажорно. Бесплатно. Спасибо за это крепкой дружбе, начавшейся еще с горшка, и неуемной энергии, которая и подвигла Кристину рвануть на Бали со своим парнем, очень перспективным айтишником-фрилансером.

Как только встал вопрос об отъезде, Крис не раздумывая сделала мне весьма заманчивое предложение:

– Сдавать квартиру не хочу, а оставлять совсем без присмотра страшно. Тебе надо всего лишь платить по счетчикам и хотя бы раз в неделю убираться. Все круче, чем тесниться в общаге с ее какофонией. Жуть! – Она поморщилась, скидывая все свои купальники в чемодан, пока я, расположившись на ее удобной кровати, задумчиво осматривала новенький современный ремонт.

Просторная светлая квартира, шикарный вид из окон на Дон и набережную. Кто стал бы отказываться от такой перспективы после четырех лет жизни в обшарпанном общежитии консерватории? Поэтому меня можно назвать хозяйкой трехкомнатных апартаментов, доставшихся Крис в наследство от бабули.

Пересекаю быстрыми шагами широкий коридор, заполненный толпой студентов, предпринимая парочку попыток дозвониться до Кристины, но тщетно – слышу только раздражающе длинные гудки. Состроив недовольную рожицу ее аватарке на экране телефона, снова прячу его в сумку. Надо будет – дозвонится до меня сама.

Со спокойной душой выскакиваю из душного холла консерватории в невероятно теплый для конца сентября вечер. Даже в свободном свитере рыхлой вязки и джинсах скинни на улице все еще комфортно. Впервые за день я облегченно выдыхаю, мечтая доползти до дверей квартиры. Трудно представить, сколько километров пробегают мои пальцы по клавишам рояля за время репетиций.

Добравшись до типовой многоэтажки, спрятанной среди узких ростовских дворов, я мечтаю лишь о том, чтобы заказать доставку пиццы на ужин, и о расслабляющем душе.

Когда я оказываюсь на тринадцатом этаже и ключ попадает в замочную скважину массивной двери, но вместо трех оборотов делает лишь один, все мечты о еде и водных процедурах рассеиваются. Я удивленно осматриваю дверь и с осторожностью открываю ее. Делаю шаг и застываю на пороге. По позвонкам проносится ледяной вихрь, а ноги моментально становятся деревянными.

Привычной тишины комнат нет и в помине, посреди коридора валяется незнакомая спортивная сумка, из приоткрытой двери ванной пробивается полоска света и слышен шум льющейся воды. Я словно прилипаю подошвами ботинок к коврику на полу, и ко мне потихоньку начинает подкрадываться паника. Замок, сумка, свет и бурлящая вода в ванной… Боже… В квартире точно кто-то есть. И этого «кого-то» сюда никто не приглашал. Домушник? Маньяк? Да какая разница! Лучше просто бежать…

Едва эта идея успевает меня посетить, как звук льющейся воды затихает. Темный коридор озаряется ярким потоком света, а мое дыхание перехватывает так резко, что пол под ногами окончательно теряет твердость. Я бы очень хотела, чтобы мне это всего лишь показалось, но…

Мужская фигура, полуобнаженная, высокая, невероятно широкоплечая и мускулистая, появляется в дверном проеме ванной комнаты, придерживая одной рукой полотенце вокруг бедер. Сделав шаг вперед, совершенно незнакомый парень расслабленно взъерошивает свободной ладонью влажные пряди темных волос, поднимает голову и замирает напротив меня.

Глава 2

На несколько секунд в квартире повисает оглушающая тишина. На скуластом лице парня отражается недоумение, а потом его глаза широко распахиваются и он выдает то, от чего липкий страх окончательно сковывает мое тело.

– О, привет. Ты уже пришла? А я тебя ждал, – хрипло басит полуголый незнакомец, делая шаг навстречу.

У меня едва получается складывать звуки в слова.

– Не подходи, – начинаю я пятиться из квартиры, но упираюсь спиной в угол дверного косяка. Не переставая следить за движениями полуголого парня напротив, каким-то чудом нащупываю зонтик-трость в напольной подставке, хватаю его и угрожающе выставляю вперед. – Не подходи, – мямлю уже более уверенно, но руки и ноги все еще плохо слушаются.

– Странный способ знакомиться, тебе не кажется? – Он удивленно хмурится, но и не думает стоять на месте.

Кошмар, это ведь настоящий маньяк! Парень делает еще один шаг, и у меня наконец-то срабатывает инстинкт самосохранения. Со всего размаху вонзаю наконечник зонта, прямо как шпагу, в голый рельефный пресс домушника, попадая точно в солнечное сплетение. И этого хватает, чтобы извращенец, выпучив глаза, с глухим стоном сложился пополам.

Не дожидаясь, пока он очухается, тут же пытаюсь выбраться из квартиры в подъезд. Но все происходит словно в замедленной съемке: каждое мое движение заторможенное, неловкое и тяжелое. «Боже, помоги!» – стучит в голове, когда я открываю дверь, готовая рвануть на свободу. Делаю спасительный шаг и набираю полные легкие воздуха.

– Помогите! – отчаянно ору на весь подъезд, а эхо разносит мой крик еще дальше. – Помоги…

Но меня резко дергают за руку и затягивают обратно в квартиру, перед носом захлопывается спасительная дверь.

– Ты дура, что ли? – раздается над ухом низкий голос, почему-то со смехом.

В моей груди окончательно каменеет страх. Беспорядочно начинаю размахивать кулаками. Парень выше меня минимум на полголовы, но парочку раз я все же заряжаю по каменным плечам и груди извращенца. Одним махом он перехватывает мои воинственные руки за запястья и, повернув меня на сто восемьдесят градусов будто в танце, оказывается за моей спиной. Сквозь рыхлую вязку свитера ощущаю жар обнаженного мужского торса и терпкий аромат геля для душа. Мне кажется, что этот незнакомый запах за секунду пропитывает кислород в легких, вызывая неконтролируемое головокружение. Из последних сил пытаюсь размахнуться локтем, чтобы нанести очередной удар, но его ручищи обездвиживают и удавкой прижимают к себе.

– Пусти! – визжу до ультразвука, понимая, что меня, словно пушинку, затаскивают в глубь квартиры. – Урод!

– Да угомонись! Ты чего творишь? – продолжает смеяться захватчик, но встряхивает меня чересчур грубовато, так что перед глазами все разом плывет.

Сдаваться этому подонку не хочется до ужаса и до резкого прилива сил. Собрав воедино свои страх и желание жить, без раздумий вонзаю зубы в мужскую руку, крепко окольцевавшую мою грудную клетку. Вонзаю так, что даже слышу какой-то мерзкий хрустящий звук.

Взревев от боли, парень тут же ослабляет хватку, а я вырываюсь из его мощных лап. Единственное, что приходит в мой заполненный отчаянием ум, – это рвануть вперед по коридору и забаррикадироваться в ванной. Спотыкаюсь о чужую спортивную сумку, умудряюсь кое-как сохранить равновесие, влетаю в небольшой санузел, который все еще заполнен горячими клубами пара, и защелкиваю за собой дверной замок.

Запершись, я вжимаюсь в самый дальний угол, как загнанный зверек. Сквозь свои громкие вдохи и выдохи пытаюсь прислушаться к тому, что происходит в коридоре. Сколько у меня времени, прежде чем он сможет ворваться сюда? Две, три, десять минут? Но за дверью подозрительно тихо. В панике спешно шарю взглядом по ванной в поисках чего-нибудь, что может помочь нейтрализовать моего противника. Зубная щетка, мочалка, ершик… Боже, я пропала! Меня полностью поглощает паника. Но дрожащими руками все-таки выуживаю мобильный из кармана, чтобы набрать номер полиции.

– Никита, блин! Какого черта ты не сказал, что она придурочная? – слышу я возмущенный голос за дверью и тут же настораживаюсь при упоминании знакомого имени. – Да мне плевать! Пусть твоя Кристина звонит ей сама! Эта неадекватная меня укусила!

Я изумленно замираю. Никита и Кристина… Слишком подозрительно сочетание этих двух имен в одном разговоре. Но не успеваю я все обдумать, как в руках оживает телефон, на экране которого сияет надпись «Крис». На фоне пальм мне улыбается знакомое лицо с вздернутым носом и шикарной копной светлых кудряшек.

– Аля! – вопит голос из динамика, стоит мне ответить на звонок. – Что у вас там происходит? Ты где вообще сейчас?

«У вас». Эти слова цепляют слух, заставляя еще сильнее напрячься.

– Крис… – хриплю в ответ.

Но подруга перебивает на полуслове и тарахтит без умолку:

– Ты уже дома? Аль, только не обижайся и выслушай. Ник очень просил, а я не смогла отказать. Но это временно, правда! Он сказал, что ручается за Данила головой.

На секунду я подвисаю, пытаясь уловить в потоке слов подруги смысл, и не свожу взгляда с двери, за которой все еще слышится отборная брань.

– Какого Данила? Ты о чем?

– Блин, Аль, прости-и-и, – хнычет Кристина. – Ник на пару дней рванул в Россию, встретился с другом, а у него какие-то проблемы. И… и… – Она мнется, но все равно озвучивает: – В общем, Даня забрал запасные ключи у моей сестры. Я как бы несколько часов звоню тебе, чтобы предупредить об этом…

– Что ты сделала? – перебиваю я ее, а в голове все никак не хочет складываться и без того понятный пазл.

– Не убивай меня, – виновато тянет подруга, – но я разрешила Данилу пожить в моей квартире.

Глава 3

Глаза орехового цвета прожигают меня насквозь. Широкие скулы на мужском лице напряжены так, что о них в секунду можно порезаться. Незнакомец вальяжно сидит прямо напротив меня, по-прежнему полуголый, прикрыв полотенцем лишь то, что находится у края темной дорожки волос внизу живота. Сидит, потирает укушенную руку и смотрит так жутко, что хочется снова забиться куда-нибудь в угол. Но нас разделяет широкий массивный стол, по разным сторонам которого мы буравим друг друга взглядом. А еще повисшая тишина и мой телефон, связывающий по громкой связи уютную кухню-гостиную и Бали.

– Ау, вы здесь? – наконец раздается из телефона голос Кристины.

Я не отвечаю и лишь сильнее скрещиваю руки на груди. Мне и сказать-то нечего. Такой подставы я не ожидала.

– Да здесь, здесь, – вздыхает мой «насильник», не переставая растирать ладонью место укуса чуть ниже локтя. – Просто вот думаю, сколько уколов от бешенства мне теперь полагается. А может быть, твоей подруге вообще придется у меня отсосать. – Заметив, как я ошарашенно округляю глаза, Данил демонстративно поднимает руку с припухшими следами от моих зубов и, криво усмехнувшись, спокойно добавляет: – Я про яд. А ты о чем подумала?

– Идиот! Да я даже извиняться не буду, – шиплю в ответ. – Нечего было руки распускать и хватать меня.

– Нечего было орать на весь подъезд. – Голос у Данила жесткий, с откровенными неприязненными нотками. Мой новоиспеченный сосед подается вперед голым торсом, приподнимаясь над столом. – Полоумная.

– Полоумная? – Я инстинктивно приподнимаюсь со стула, опершись ладонями о стол; стоя по обе его стороны, мы продолжаем буквально грызть друг друга взглядом так сильно, что в разные стороны будто разлетаются искры. – Да откуда я знала, кто ты и что здесь делаешь? Ты вообще вышел полуголый на порог!

– А ты думаешь, что маньяки и воры ходят по чужим квартирам душ принимать?

– Да в моем душе не должно было быть ни маньяков, ни воров, ни тем более тебя!

– Поздравляю! Теперь я там буду!

– Стоп! – Голос Кристины врывается в нашу перепалку. – Вышло глупое недоразумение. Дань, я просто не успела предупредить Альку о тебе…

Я возмущенно перевожу взгляд на мобильный, из которого доносится голос подруги. Вот как? Так легко и просто, значит: «Дань, я не успела предупредить». Она еще перед ним извиняется!

– Я с ним жить не буду, – заявляю я твердо, готовая вот-вот испепелить взглядом фотографию Крис на экране.

– Да не живи. Тебя проводить до двери? – нахально усмехается Данил.

Я цепляюсь пальцами за край стола и медленно считаю про себя до пяти, не поднимая взгляда на физиономию напротив. Видеть сейчас, как он самодовольно лыбится, хочется меньше всего. Злость, кажется, вот-вот паром хлынет из моих ушей. Я ведь в страшном сне не могла представить, что подруга решит подкинуть мне сожителя. Еще и такого.

– Кристина, а тебе не кажется, что… – с чувством начинаю чеканить каждое слово.

Но подруга перебивает меня:

– Альвина, убери телефон с громкой связи. Поговорим.

Все еще ощущая на себе колючий взгляд «маньяка», я хватаю телефон со стола и вылетаю из гостиной, попутно пиная спортивную сумку, валяющуюся на полу. Несчастные пожитки, описав пируэт на гладком ламинате, плюхаются в углу коридора, а мне в спину прилетает гневный окрик Данила:

– Ты вообще нормальная, а?

Была. Пока моя лучшая подруга не решила все за меня. Сейчас я готова рвать и метать лишь от одной мысли, что Кристина не шутит, а тот, кто остался сидеть в гостиной, вдруг стал моим соседом.

Захлопнув за собой дверь хозяйской спальни, в которой я и обосновалась с момента переезда в эту квартиру, с размаху усаживаюсь на кровать, идеально заправленную белоснежным покрывалом.

– Говори, – холодно цежу Кристине, которая все еще ждет по ту сторону динамика телефона.

– Аля, – слышу ее виноватое бормотание, – не злись. Я не могла отказать Никите.

– Ты серьезно? Он действительно будет жить здесь?

– Всего неделю. Максимум две, – спешит оправдаться она. – Ты ведь все равно целыми днями на своих репетициях, и…

Я не выдерживаю и подскакиваю с кровати, начиная мерить шагами просторную спальню из угла в угол, вдоль широкого окна с видом на яркие огни набережной Дона.

– Да не в этом же дело, – резко обрываю причитания подруги. – Это, конечно, твоя квартира, но и я не напрашивалась переезжать сюда. Ты попросила сама, а уговора на соседей не было!

– Знаю, что это не обсуждалось и что я сама попросила тебя пожить в квартире. У меня правда не было времени на обдумывание и разговор с тобой. Прости, но Ник очень просил. Буквально умолял… – Кристина замолкает, в трубке раздается какое-то шуршание, а через секунду ее голос загадочно понижается до полушепота: – Не хочу сейчас вступать с ним в конфликты или перепалки. Я нашла в его вещах голубую коробочку.

Ошеломленно замираю у окна. Кажется, кому-то расплавило мозги под палящим солнцем Бали.

– Какую коробочку?

– Голубую, – чуть ли не пища от восторга, продолжает Крис. – От Тиффани! А там кольцо, понимаешь?

Понимаю. И в полном понимании делаю шаг назад и снова присаживаюсь на край кровати. К горлу тут же подкатывает противный соленый ком, но я молчу. Поделись со мной Кристина этой находкой при другом раскладе, мы бы с ней сейчас уже пищали в два довольных голоса. Я бы искренне радовалась за нее. Честно. Но не сейчас, когда ясно вижу, что кольцо от Тиффани встало пеленой перед ее глазами.

– Аль… Ну не молчи. Я правда не могу сейчас сделать что-то не так. Никита идеальный. Где я еще такого мужика найду? При деньгах, красавчик, бизнес свой. Это всего на пару недель. Тебе же не сложно будет потерпеть ради меня? Ник заверил, что с Данилом не будет проблем.

Потерпеть? Не будет проблем? Наверное, стоит сказать спасибо, что этот Ник не попросил вообще выгнать меня из квартиры.

Сглатываю неприятное ощущение в горле, но подходящих слов найти и произнести не могу. Слишком ярким становится разочарование, которое расползается под ребрами. Вот она – цена халявы. Действительно, бесплатный сыр только в мышеловке. Я утыкаюсь взглядом в точку перед собой.

– Алечка… – слышу слезливый призыв Кристины в ответ на мое молчание. – Если тебе совсем невмоготу, то, может, переедешь на это время в общагу? А потом он съедет, а ты вернешься.

От озвученного предложения я тут же морщусь как от лимона. Вот тебе и женская дружба. И ведь для Кристины сущая ерунда, что, съехав из комнаты в общежитии, я автоматически была вычеркнута из списка тех, кто в этой комнате нуждается. Ну я и дура!

– Буду очень ждать твоего приглашения на свадьбу, – горько усмехаюсь в трубку, даже не пытаясь скрыть своего разочарования.

– Аль…

Но я не дослушиваю ее нервный лепет, а просто сбрасываю звонок, подрываюсь с кровати и, стиснув зубы, решительно выскакиваю в коридор. Мне очень нужно на свежий воздух и очень не хочется находиться в одной комнате с тем, чей аромат геля для душа до сих пор держится в легких. Кажется, что за те секунды рядом с этим гадом я успела пропитаться его запахом насквозь. Тошно так, что я стараюсь даже дышать через раз, когда хватаю куртку с вешалки у двери и быстро влезаю в ботинки. Тем не менее успеваю заметить все еще вальяжно развалившегося на стуле Данила. От входной двери открывается отличный обзор на гостиную и на то, как он, до сих пор обмотанный лишь одним полотенцем, вытянул вперед свои волосатые ножищи и уставился в экран телефона. Мои шумные телодвижения в коридоре заставляют его лениво поднять голову. Несколько молчаливых секунд мы испепеляем друг друга взглядом.

– Уже съезжаешь? – Низкий голос буквально пышет издевкой.

Нагло приподняв одну бровь и одновременно уголок губ, Данил обводит меня колючим взглядом с ног до головы. Я мгновенно получаю порцию холодных мурашек и почему-то ощущение беспомощности. Как же мне хочется хотя бы уметь метать молнии из глаз! Я бы пепла не оставила от того места, где сидит его голый зад.

Не произнеся ничего в ответ, вылетаю на лестничную клетку, как если бы меня гнали поганой метлой. Хотя присутствие Данила в квартире ничем не лучше.

Глава 4

– То есть недолго музыка играла? – усмехается Аня, ставя передо мной дымящуюся чашку зеленого чая. – И что теперь?

– Не знаю. – Я тяжело вздыхаю, осторожно касаюсь пальцами горячего края кружки и тоскливым взглядом осматриваю свою бывшую конуру в общаге.

Именно конуру. Комнатушка, обклеенная рогожкой цвета поганки, едва вмещает две односпальные кровати с облупившимся лаком на изголовьях, потрепанные тумбочки между ними, видавший виды холодильник и хромой на одну ногу стол, одновременно и письменный, и обеденный.

Этот «номер люкс» я почти четыре года делила с Аней, скрипачкой, спортсменкой и просто красавицей. И сейчас в мыслях еще более тоскливо сравниваю эти «хоромы» с квартирой Кристины. Да там одна только спальня вместит в себя две такие комнаты. Неужели мне придется снова вернуться сюда? К хорошему привыкаешь быстро. Я уже сроднилась с тишиной, всегда доступной горячей водой и отсутствием расписания, когда и какая комната драит общую кухню.

Взгляд останавливается на моей бывшей кровати у окна, заправленной незнакомым пледом в цветочек, с лежащими на ней чужими нотами. Мне ведь и возвращаться-то некуда. Стоило съехать, как в тот же день к Ане подселили новую соседку-второкурсницу. Кому-то повезло, и, как оказалось, не мне. А ведь всего месяц назад, лихо перевозя отсюда вещи, я думала иначе…

– Так что ты будешь делать? – Анька перебивает мои мысли, шурша фольгой от распакованной шоколадки. – Можно попытаться разместить тебя на полу, но если засечет комендантша… – Она широко разводит руками.

– Да меня в гости-то сюда с трудом впустили, а ты про ночевку, – грустно усмехаюсь, поворачивая вокруг своей оси горячую кружку на столе. – Была мысль снять квартиру посуточно, пока оно там, – намеренно выделяю интонацией «оно», не забыв при этом скривиться. – Это дорого. С гостиницей та же песня.

– После выходных поговори с деканом. Может, найдут тебе место в общежитии? – предлагает Аня, откидывая с лица белокурый локон.

– Поговорить можно, но до понедельника мне надо где-то жить, – недовольно цокаю языком.

Я правда не знаю, что делать. Тысячный раз вздыхаю. Чай стынет в чашке. Я не выпила ни глотка. Мое настроение пробило десятое дно. Это несколько часов назад, убегая из квартиры Крис, я была такая отважная и смелая, что могла остаться ночевать прямо на лавочке у подъезда. Только бы не возвращаться на тринадцатый этаж. А сейчас прекрасно понимаю, куда в итоге придется идти. Денег настолько мало, что даже «кот наплакал» кажется баснословной суммой по сравнению с наличностью в моем кошельке. Поэтому я и отправилась прямиком в общежитие консерватории. Но максимум, который мне полагался, – посиделки с Аней в комнате. Правила есть правила: нет разрешения на проживание, тогда покинь помещение до десяти вечера. И уже через полчаса меня ждет эта участь.

– Аль, – понижает вдруг голос Аня, – а он хоть симпатичный?

– Кто «он»? – отстраненно переспрашиваю я, все еще размышляя о любых вариантах, которые позволят избежать незапланированного сожительства.

– Тот, кого подселила к тебе Кристина.

От неожиданного вопроса я дергаюсь и проливаю несколько капель чая себе на джинсы. Тру рукой расползающиеся по темно-синей ткани пятна и тут же грозно хмурю брови, осуждающе глядя в миловидное личико подруги. В ее по-детски распахнутых глазах горит загадочный интерес.

– Совсем уже? Мне, возможно, придется несколько недель жить с лицом мужского пола неизвестного происхождения, но тебя интересует информация о его внешности? А если он озабоченный какой-то? Приставать начнет? Дружков толпами водить?

– Замучай его арпеджио¹. Сам съедет, – задорно подмигивает Аня, но не встречает в моем взгляде ни капли позитива и вздыхает. – Слушай, это, конечно, не совсем прикольно, но ведь его знает парень Кристины. Может, он действительно нормальный?

Непроизвольно вспоминаю о том, с какой силой меня хватали руки Данила, и его нахальное предложение «отсосать». Вздрагиваю и, поежившись, бурчу:

– Это вряд ли…

– А как его зовут? – не унимается Аня.

– Данил. – В каждую произнесенную букву я вкладываю щепотку злости, но все же делаю глоток еле теплого чая, чтобы хоть как-то приглушить свои эмоции.

Гад! Надо было вообще откусить ему руку.

– Зайду к тебе в гости на досуге, – серьезно изрекает бывшая соседка по комнате, поправляя декольте на домашней футболке.

– Если так интересно, то, может, поменяемся местами? И тогда тебя будет встречать полуголое хамло, распускающее руки! – Я со стуком ставлю кружку обратно на стол.

– Он еще и полуголый тебя встретил? – Анютины глазки распахиваются. – Обалдеть! Так он симпатичный или нет?

Я со стоном утыкаюсь лбом в шершавую поверхность старенького стола. И вот за что мне это? Одна подруга подкидывает левого мужика, а вторая чуть ли не слюни пускает на такой ход событий.

Да не хочу я ни с кем жить, девочки!

* * *

Из своей бывшей общаги я вышла ровно без пяти десять. Смысла задерживаться не было. Все равно выгонят, а домой лучше добраться до полуночи.

Тротуары и улицы, подсвеченные фонарями, заметно опустели, а воздух теперь уже не такой дружелюбно теплый. Пока я отсиживалась у Ани, город накрыл дождь. Чувствую, как за считаные секунды мои распущенные волосы напитываются противной влагой. Сырые порывы ветра заставляют поскорее натянуть на себя куртку, нахохлиться от неприятной прохлады и чуть ли не бегом двинуться в сторону дома Кристины.

Нет даже предположений, чего теперь можно ждать в квартире, ставшей моей крышей над головой по собственной же сговорчивости. Точнее, не так. Я знаю, что меня там ждет, но нет вариантов, как с этим дальше существовать. Но я придумаю. Обязательно что-нибудь придумаю. Мне, главное, переждать два выходных дня.

Перед тем как вставить ключ в замочную скважину, прислушиваюсь. Ни звука. С гнетущим чувством настороженно проникаю в квартиру и снова замираю на пороге. Второй раз за день. Потому что теперь меня встречает изумительная тишина, которая и должна была быть здесь еще при первой попытке зайти домой. Я всеми клетками тела чувствую, что в квартире ни души.

В полной темноте почти бесшумно разуваюсь, стягиваю куртку, вешаю ее в шкаф и крадусь в глубь квартиры, включив свет только в коридоре. Кажется, сделай неосторожное движение, и это ощущение одиночества рассыплется.

Спортивная сумка с пола исчезла, стулья в гостиной плотно придвинуты к столу, как будто никто и не восседал на них в вальяжной позе пару часов назад. В ванной полное отсутствие мужских принадлежностей: бритвы, пены для бритья или геля для душа. И даже дверь в свободную комнату широко распахнута, демонстрируя отсутствие кого бы то ни было.

Я одна в квартире. Такое ощущение, будто все, что произошло вечером, лишь игра моего воображения. Только вот в коридоре застыла стена из незнакомого мужского парфюма. А вдруг этот Данил съехал, решив напоследок вытравить меня этим ярким, грубовато-пряным запахом?

Как бы там ни было, его здесь нет, и мне на мгновение становится чуть спокойнее. Но я все равно ловлю все звуки, особенно те, которые доносятся из подъезда. Прислушиваюсь, когда переодеваюсь в своей спальне, прислушиваюсь во время ужина и когда принимаю душ. Приходится несколько раз отключать воду, чтобы застыть в мыльном коконе, с испугом поглядывая на дверь ванной.

Я не могу перестать слушать тишину квартиры, даже когда уже лежу в теплой кровати под мягким пледом. Лежу и гипнотизирую свой инструмент, грустно стоящий в углу спальни. Сегодня не нашла сил прикоснуться к нему. Намеренно отгоняю от себя дрему; так и не понимаю, было ли появление Данила здесь мимолетным или он вот-вот вернется. Спасибо за это Кристине, которая все еще периодически шлет мне сообщения с набором различных смайликов: от плачущих до поцелуйчиков. Только я делаю вид, что ничего не происходит. Пока нет никакого желания вести с ней разговор. Все, что нужно, я уже услышала.

Но сколько бы я ни боролась с усталостью и желанием отключиться, они утаскивают меня в глухой омут сна. Меня отрубает от реальности достаточно быстро. Ровно до того момента, когда мне снова мерещится, что я дышу мужскими духами. И еще чудится какое-то движение в комнате. Странные шорохи… Но так не хочется выныривать из тягучей дремоты, что я с трудом пытаюсь понять, это сонный мираж или нет.

Запах чужого парфюма становится все более отчетливым. Я не успеваю открыть глаза, как что-то тяжелое наваливается сверху, обхватывает за талию и крепко прижимает к кровати…

1.Арпеджио – способ исполнения аккордов, преимущественно на струнных и клавишных инструментах, при котором звуки берутся последовательно один за другим.