Loe raamatut: «Сказки дедушки Такаши»
Глава 1
Саюри свернула на подъездную дорожку к дому. Шины приятно зашуршали по гравию. Не выходя из машины, она нажала кнопку на пульте, ворота поднялись, и машина въехала в прохладный сумрак гаража. Войдя в дом, молодая женщина сняла туфли на низком каблуке, повесила пиджак на спинку стула и спустилась в подвал, где находилась постирочная.
Детей привезет автобус из школы примерно через час, до прихода мужа еще уйма времени, поэтому Саюри сняла с себя блузку, строгую юбку карандаш и закинула все в стиральную машинку, туда же отправились капроновые колготки, две легкие блузки ее дочерей, пара белых рубашек мужа и весь комплект ее нижнего белья. Нажав на кнопку старт, она нагой поднялась на второй этаж.
Стоя под струями теплого душа, Саюри смывала с себя Манхеттенский смог, шум и нервозность. Постепенно мысли ее прояснялись, нервы успокаивались. Только когда расслабилось тело, молодая женщина вышла из ванной комнаты. В гардеробной она подошла к одному единственному шелковому кимоно, которое висело на отдельной вешалке. Надела его, подвязала обычным поясом. Заколола еще мокрые волосы шпилькой и спустилась вниз.
Саюри прошла в кабинет мужа и подошла к стене напротив входа. Мягко, почти нежно сдвинула в сторону стеновую панель, зашла внутрь, задвинув панель обратно. Изнутри стеновая панель состояла их деревяных перекладин, покрытых белой бумагой. Об этой комнате знали только муж и дети Саюри. Даже друзья не догадывались, что в их американском доме спрятана японская комната Васицу.
Саюри приходила сюда почти каждый день. Мягко ступая голыми ногами по татами, она прошла мимо низкого столика, единственной мебели в комнате, к нише в стене и достала оттуда большой толстый блокнот из черной кожи, на обложке которого было написано – Саюри от дедушки Такаши. С ним она подошла к раздвижным дверям, пропускавшим мягкий белый свет через белую бумагу, и раздвинула их.
Снаружи оказался маленький японский сад. Послеобеденное солнце попадало сюда на самый его край и подсвечивало два невысоких бансая справа. Посередине уютно устроился аккуратно подстриженный куст в виде шара, который выглядывал из горки небольших, неровной формы камней. Идеально зеленый, ровный газон дополнял композицию, перед женщиной растеклось небольшое белое озеро из ослепительной гальки.
Саюри села на колени у выхода в сад, бережно держа блокнот в руках. Она наслаждалась своим уютным одиночеством в тишине и покое. Гладила блокнот по корешку. Каждое слово, написанное в нем, она знала наизусть. Каждый иероглиф, каждую закорючку. Саюри устроила блокнот на коленях, положила на него руки и устремила свой взор в сад.
Спустя несколько минут, она медленно открыла блокнот и начала читать идеальные иероглифы, выведенный с каллиграфической точностью.
Глава 2
Сказка о том, как маленький Таро стал великим самураем японского сада.
Маленький Таро родился в бедной крестьянской семье. Мать с отцом трудились на рисовых полях. Таро очень хотел им помогать, но не мог. Он был слишком слабым и хилым, к тому же, когда он поднимал тяжести или пытался бежать – он начинал кашлять и задыхаться. Поэтому, пока родители целыми днями трудились в полях, Таро прибирался в их маленькой лачуге. Их минка был самым маленьким во всей деревне и находился в самом конце улицы.
Перед домом стояла небольшая печь, на которой Таро готовил обед, обычно это были рисовые шарики, обернутые нори. Соломенная крыша дома уже давно покосилась и ее пора было подлатать, да только кому? Когда мать с отцом весь день в полях, а Таро даже по лестнице не может забраться, не начав задыхаться.
Внутри дома было всего две комнаты. В первой, стоял низенький стол, за которым семья ела, во второй на стареньких татами лежали три матраса. Они даже не убирались. Во-первых, было некуда, во-вторых – незачем. Семья собиралась только вечером, ужинала и ложилась спать, утром, после завтрака родители отправлялись в поля.
В доме жил, пожалуй, только Таро. Родители приходили переночевать. Таро никак не мог понять, отчего же его родители так бедно живут, ведь они так много работают, а получают так мало. Мальчику так хотелось быть таким же жилистым и выносливым, как его отец и работать вместе с ним. Но этому не суждено было сбыться.
Единственной радостью в жизни Таро был его сад. За домом располагался небольшой прудик, который Таро каждый день очищал от листьев. На задней стороне пруда росли низкие пушистые сосенки, а перед ними причудливо изгибали свои ветки маленькие бонсаи. Сосны выросли там сами, а вот бонсаи посадил Таро. Конечно же им были не по карману такие деревья, но однажды, когда Таро с родителями ездил в город, перед ними перевернулась повозка с небольшими деревцами в плоских горшочках. Торговец собрал с пыльной дороги все самые хорошие саженцы, а пяток неказистых, явно умирающих растений оставил валяться на земле.
Таро стало жалко молодые деревца, и он забрал их домой, посадил в горшок и нежно, заботливо за ними ухаживал. К сожалению, три саженца погибли в неопытных руках юноши, но он не сдавался и продолжал ухаживать за оставшимися двумя. Как бывает с каждым, кого любят, деревца, почувствовав заботу, передумали умирать и пошли в рост. Таро аккуратно подрезал ненужные ветки, подвязывал нужные и изгибал стволы. Через два года у него стояли в саду его первые два бонсая.
Таро так понравилось такое занятие, ведь оно не требовало от него ни быстрого бега, ни физических усилий. Только терпение, умение видеть форму и любовь к своему делу. После первых успехов, Таро пришла в голову мысль сделать бонсай из вишневого дерева. Вообразить только – у него будет миниатюрная сакура. Но сколько Таро не бродил по окрестностям, подходящего саженца не попадалось, а из косточки вишни упорно не хотели прорастать.
Однажды Таро гулял недалеко от дома и увидел выкорчеванное бурей небольшое кленовое дерево. Клен лежал на боку, распластав свои корни в разные стороны. Казалось, что вот еще недавно, он пытался подняться, ища опору корням, пытаясь за что-то зацепиться, но сейчас затих, смирился со своей участью.
Деревце росло в очень неудачном месте – чтобы вылезти из-под большого корня своего родителя, ему пришлось сначала пригнуться к земле, потом вырасти прямо и снова согнуться в другую сторону, чтобы не мешал камень. Этот-то камень и сдвинуло с места ураганом, обнажив неокрепшие корни малыша, а ветер подтолкнул и уронил клен.
Таро притащил дерево домой. Оно было не тяжелым. На вид, деревцу было от силы четыре года. Весь остаток дня мальчик провел, колдуя над саженцем. Он отмывал корни от земли, подрезал засохшие и больные, укорачивал здоровые до нужного размера и замазывал глиной места срезов. Безжалостно он срезал все ветки, укоротил ствол до двух изгибов. Когда пришли домой уставшие родители, их встречал сын с сияющими глазами.
Таро с гордостью показывал им свое творение, а родители взирали на странный обрубок дерева в плоской миске и смеялись. Но по-доброму. Они любили своего сына, пусть он и не был помощником, но это было их дитя.
Таро терпеливо поливал и опрыскивал кленовый обрубок. Он разговаривал с ним, как с живым, гладил его. Приносил ему для компании другие деревца. Кленовое дерево заменило мальчику друзей, которых у него никогда не было. Таро искренне верил, что у него все получится, даже тогда, когда казалось, что все, что он делает совершенно бесполезно. И вот однажды, на деревце набухли почки и раскрылись первые листочки. После этого клен было уже не остановить. Он давал новые веточки, листики и распускался на глазах. Творилось какое-то таинственное волшебство.
Через год у тринадцатилетнего Таро в саду стояли уже три карликовых деревца, причудливо изгибающих свои стволы, извивающих свои ветви под немыслимыми углами, а какие пышные кроны были у этих деревцев! Такие густые, что подними их повыше и посмотри сквозь них на солнце – и ничего не увидишь, кроме зелени листьев.
Окрыленный успехом, мальчик вспомнил про свою идею – иметь маленькую сакуру в своем саду. И тогда он решил идти в яблоневый сад в соседнем городе. Это был самый красивый вишневый сад в их округе. Местный Сегун был известным любителем вишневого саке. Даже информация о том, что до этого сада нужно добираться пешком несколько дней, не напугала Таро, ведь он знал, что только там он может найти такие нужные ему саженцы. Ведь для сада оставляют только самые лучшие, а ему нужны наоборот самые кривые деревца.
Родители были в бешенстве, когда узнали куда и зачем собирается идти молодой юноша, они пытались его отговорить. Но ни угрозы, на ласковые слова не могли помешать Таро. Он твердо стоял на своем и через пару дней, когда никого не было дома, собрал в небольшую корзинку рисовых шариков, кувшин воды и отправился в путь.
Идти было не сложно. Дорога вилась вдоль небольших холмов, вокруг гомонили птицы, а ночью небо устилали тысячи мерцающих звезд. Таро смотрел на небо и мечтал, что однажды, он соберет всю свою коллекцию причудливых растений и отвезет в город, продаст и купит маме самое красивое шелковое кимоно и гребень для волос. Пожалуй, только кленовое деревце оставит себе, нехорошо продавать друга.
Через два дня Таро пришел к саду. Он был прекрасен. Огромные ветвистые деревья уходили далеко вперед так, что невидно было взору, где они заканчиваются. Мальчик бродил среди деревьев – больших, крепких, с толстыми ровными стволами. Здесь искать было нечего. Надо было найти место, где растут молодые деревца.
Только к вечеру Таро набрел на нужный ему участок. Но уже было темно, и пришлось лечь спать. Рано утром, на рассвете, Таро увидел много молодой поросли. Радости-то было! Но поросль вся была ровная, деревце к деревцу. Мальчик приуныл. Не везло ему страшно. Пока он стоял и печалился, к нему подошел старик и спросил – что он тут делает? Когда Таро честно рассказал, зачем приехал, старик так смеялся, что слезы потекли из глаз.
Мы, говорит, эти деревья выбрасываем, а он за ними пешком два дня шел! Старику понравился Таро, поэтому он отвел его к яме, куда они выбрасывали кривые деревца и разрешил взять столько, сколько нужно, да еще и пообещал на повозке отвезти домой, ведь ему нужно было в ту же сторону, пополнить запасы риса.
Счастливый Таро несколько часов копался в яме со скрюченными молодыми деревцами. Он отобрал себе десять самых извилистых стволов с хорошей корневой системой, уложил их в повозку, запряженную некрупным волом и через день вместе со стариком приехал в свою деревню. Старик не пожелал остаться на скромный обед и укатил по своим делам.
Так у Таро появилось еще десять вишневых бонсаев. Надо ли говорить, что через год, весной у него в саду стояли пышно цветущие маленькие копии сакур. На причудливо изогнутых ветках, прикрывая густые кроны, пышным цветом цвели нежные розовые цветки. Каждый день Таро приходил в сад и любовался своими подопечными. Он уже и помыслить не мог, что расстанется со своими творениями.
Однажды, ранним утром, к ним во двор заехала небольшая тележка, запряженная мелким бычком, Таро сразу же узнал гостя. Это был тот самый старик, из сада. Он приветливо замахал руками и выбежал навстречу старику, как к давнишнему другу.
На этот раз старик не отказался зайти в дом. Он проезжал мимо и решил зайти к юноше, посмотреть, что же у него получилось с его скрюченными сакурами. Увидев сад, с миниатюрными, причудливо изогнутыми деревьями, усыпанными розовыми цветами, старик обомлел. Он не верил глазам, что всего за год можно сотворить такую красоту.
Старику так понравились бонсаи, что он уговорил Таро продать ему один горшок. Счастью Таро не было предела. Когда родители вернулись домой, он положил на стол такую сумму денег, которую родители получали за целый месяц упорного труда. Вот тогда они поверили, что сын их не занимается ерундой, как они думали.
Прошла неделя с визита старика. Был выходной, вся семья сидела на улице, грелась на ласковом солнце и кушала лапшу с кальмаром, которого они купили на местном рынке, недалеко от их деревни. Снизу холма стал доносится какой-то шум. Играла музыка, суетились какие-то люди. Показалась цветастая процессия, которая медленно двигалась в их сторону. Семейство с любопытством разглядывало веселую колонну, медленно поднимающуюся к ним.
Когда они доели лапшу, шумная ватага людей влилась на их улицу и зашагала к их дому. У ворот остановились несколько самураев, а четыре человека поставили на землю паланкин. Оттуда величественно вышел городской Сегун. Он сурово сказал, что хочет видеть мальчика, который создает лучшие в мире бонсаи.
Таро не сдвинулся с места. Ведь такого мальчика тут не было. Наверное, они ошиблись двором. У него самые обычные бонсаи, куда ему до лучших, да еще в мире. Сегун нахмурился и еще раз повторил свой вопрос. Он еще больше сдвинул брови, ведь он не любил задержек. Тогда из-за спины вышел все тот же старик из вишневого сада и указал морщинистым пальцем на Таро.
– Вот тот юноша. У него самые лучшие в мире бонсаи, которые я когда-либо видел. А видел я на своем веку не мало.
Тогда Таро пришлось выйти к Сегуну на дрожащих ногах и провести его в сад. Очень много времени Сегун смотрел на деревья. И чем больше на них смотрел, тем больше они ему нравились. Он предложил Таро очень крупную сумму денег за все деревья в его саду. Но Таро вдруг отказался.
– А если я отниму силой?
– Тогда я буду драться, – вскрикнул пораженный юноша.
– Даже с моими самураями?
– Даже с ними, – и Таро схватил лежащие неподалеку грабли.
Сегуну стало смешно, так нелепо смотрелся тощий юноша с граблями в руках, собирающийся драться за деревья с настоящими самураями, что он расхохотался. Смех помог разрядить обстановку и Таро положил грабли.
– Если хотите, я выращу новые деревья, только у меня нет саженцев. А эти, прошу, оставьте мне.
Сегуну понравилось такое предложение, и он сказал:
– Договорились. Назначаю тебя Великим самураем моего японского сада. Через несколько дней тебе привезут сотню самых скрюченных деревьев. К следующему году у меня должен быть самый пышный цветущий сад миниатюрных сакур. Тебе будут выплачивать жалование на хорошую еду.
Тут Сегун оглядел маленькую лачугу.
– Дом тебе поправим, к зиме будет не холодно. Мой великий самурай должен хорошо питаться, чтобы вырастить отличные деревья.
И посмеиваясь в свои усы, сегун вышел из сада на передний двор.
Сегун сдержал свое обещание, а Таро свое. И на следующий год в городском дворце распустилась сотня самых красивых маленьких, причудливо извивающийхся под разными углами деревьев. А после того, как сам император приезжал смотреть на сад, слава о юноше и его чудесных деревьях поплыла по всей Японии.
Таро продолжил жить в своей деревне, только дом его разросся и сад стал больше. Ежегодно он на заказ выращивал множество красивых бонсаев. Но те, самые первые два деревца, десять сакур и маленький клен стояли в отдельном небольшом садике, скрытом от глаз. Туда заходил только Таро, общался с деревьями, как со своими самыми лучшими друзьями. А те в ответ радовали его пышной зеленью и нежнейшими цветами.
Конец.
Саюри закрыла блокнот и подняла взгляд к своему саду.
Глава 3
Такаши отложил перо в сторону. Посмотрел на то, что получилось. Получилось недурно. Вот теперь и пригодилось его умение красиво, каллиграфически писать иероглифы. Когда высохла краска, он захлопнул блокнот.
Такаши посмотрел в окно. Солнце уже клонилось к закату. В животе заурчало. За переписыванием начисто сказки он просидел целый день. Такаши встал, потянулся, размял затекшую спину и пальцы. Прошел в ванную, умылся и взглянул в зеркало. Оттуда на него смотрело довольное, улыбающееся морщинистое лицо с хитрым взглядом. С тех пор, как он вышел на пенсию он стал чаще улыбаться. Он всегда работал много, часто допоздна засиживался в офисе, забывал о родных и близких.
Может быть идея написания сказок для Саюри это некий способ оправдаться перед внучкой? Может быть. А может с выходом на пенсию он наконец-то стал жить для себя, вздохнул свободно, впервые за долгое время делает то, что хочет, а не то, что должно? И такое может быть.
С такими мыслями Такаши накинул на плечи пиджак, взял тросточку, обулся и вышел на улицу. Там было свежо, но не холодно. Очень комфортно. Такаши неспеша пошел в сторону своей любимой Идзакаи – там он питался с тех пор, как его жены Михо не стало. С хозяином, по имени Рю, они стали очень хорошими приятелями.
В узком проулке, по правую руку была неприметная дверь, Такаши потянул на себя и вошел в маленькую, узкую коморку. Пожалуй, это была самая маленькая идзакая в каких был Такаши. В дальнем углу узкой комнаты стояла плита на две конфорки, над которой висела большая вытяжка. Посередине располагалась стойка, куда могли сесть два человека. Вот и все помещение.
– Ааа, Такаши-сан, приветствую. Наконец-то ты объявился. Где же ты пропадал? Я уж забеспокоился, не случилось ли чего. Хорошо сосед твой заходил, сказал, что доставка еды к тебе регулярно приезжает, значит, хоть кушаешь, уже хорошо. Что случилось, болел?
– Приветствую, Рю-сан. Спасибо за беспокойство. Все хорошо. Помнишь, я тебе рассказывал, про то, что хочу для Саюри сборник сказок написать? Так вот я написал первую сказку! Месяц над ней корпел. Да и погода какая-то не прогулочная была. Но обеды мне привозили паршивые, хочу я тебе сказать.
Такаши крякнув взгромоздился на барный стул. Рю, не спрашивая, уже громыхал сковородками и кастрюльками, поджигал газ, что-то резал, что-то бросал в кипящий бульон. Маленькая комнатка сразу наполнилась приятными ароматами готовящейся еды. Рю – был одним из тех удивительных хозяев закусочных, который не любил болтать. Особенно, когда готовил.
Не сказав ни слова, Рю нырнул под прилавок, поставил на стол стакан, наполнил льдом, налил туда айвовую наливку, протянул Такаши.
– Твое здоровье, Такаши-сан. Отдыхай, пока я готовлю.
И Рю уже исчез у плиты, весь в клубах пара. Такаши молча потягивал наливку и ни о чем не думал. Он просто наслаждался моментом и смотрел, как готовит Рю. Это было завораживающее зрелище. Движения мужчины были плавные, но быстрые, отточенные до совершенства, ни одного лишнего. Одной рукой он мешал что-то в дымящейся кастрюльке, другой – лопаткой переворачивал поджаривающиеся мясные шкварки на сковородке.
Не успел Такаши выпить и половины бокала, как звякнула о столешницу большая фарфоровая миска. От миски исходил бесподобный запах рыбного бульона с соевым соусом.
– Сегодня на ужин рамен, Такаши-сан. В обед суп ты не ел, поэтому на ужин будет тебе два в одном. И суп, и лапша.
Рю усмехнулся своей шутке, а Такаши засмеялся.
– Спасибо, что бы я без тебя делал!
Первым делом Такаши взял продолговатую ложку, зачерпнул бульон, подул на него и проглотил. Бульон был бесподобен, как на запах, так и на вкус. Густой, наваристый, в меру пряный, в меру острый. В общем такой, каким и должен быть. Такаши ел не спеша. Палочками подцеплял, специально для него, мелко нарезанное мясо, смаковал его, перекатывал во рту, слегка жевал и глотал, затем одним ловким движением брал лапшу, помогал ложкой и всасывал ее. Такаши наслаждался едой.
Однажды, он привел в этот трактир свою жену. День был пасмурный, дождливый. Они весь день провели в клинике. Михо тогда уже не здоровилось, она сдавала анализы, делала узи, еще какие-то процедуры. Обед они пропустили, а дома было шаром покати. По узкой улочке они возвращались домой и думали заказать ужин на дом.
Внезапно растворилась неприметная дверка и оттуда вышли двое, в веселом приподнятом настроении. Михо предложила зайти, сказала, что она такая голодная, что не дождется доставки. Так они впервые попали к Рю. В тот день Рю подал им два горячих мисо супа, а на втрое пожарил курицу в кисло-сладком соусе, которую подал с рисом. Налил все тот же свой знаменитый ликер из айвы со льдом. Секрет этого ликера держался в строгом секрете и передавался от отца к сыну.
Насытившись и слегка захмелев, Михо откинулась на стул, сжала руки Такаши и сказала:
– Ну вот, теперь я со спокойной совестью могу уйти, есть кому позаботиться о твоем неуемном аппетите и вкусно тебя кормить.
Такаши тогда протестовал, говорил, что это она от настойки всякую чушь несет и все будет хорошо. Что у нее всего лишь легкая простуда, медицина не стоит на месте и вообще, сейчас лечится все. А через три месяца ее не стало. Она знала, она все знала.
Хлопнувшая дверь вывела Такаши из раздумий. Он даже не заметил, как опустела его миска, а стакан во второй раз наполнился ликером. За соседний стол подсела молодая женщина. Она выглядела нервно. Быстро сделала заказ, достала сигареты и молча закурила. Такаши внимательно ее изучал. А не станет ли она героиней его очередной сказки? В это время его потенциальная героиня раздавила окурок в пепельнице, залпом выпила ликер безо льда.
После стопки ликера она как будто расслабилась. Совсем чуть-чуть. Еле заметно вздохнула. Взяла вторую сигарету, потом передумала и убрала ее обратно в пачку. За все время она не произнесла ни слова, а Рю деликатно помалкивал. Поставил перед ней тарелку салата и вторую стопку. Не притронувшись к стопке, незнакомка быстро съела салат, ловко орудуя палочками. Положила деньги на стол, выпила вторую рюмку ликера и так же молча и быстро вышла.
– Третий день уже приходит и каждый раз в разное время, – сказал Рю, – ни разу даже не поздоровалась. Может случилось что у нее?
– Интересная женщина, несчастная, что-то ее точно гложет. Вон какая нервная. Плохо, что курит, да, плохо, плохая привычка, пагубная. Знаешь, Рю-сан сколько я бы сейчас отдал, чтобы запретить Михо курить. А ведь мне нравилось, так она красиво и элегантно это делала. Каждое движение у нее получалось грациозно. Как она держала сигарету, как затягивалась, не поверишь, Рю-сан, она даже зажигалку открывала грациозно.
Захмелевший Такаши ударился в воспоминания.
– Как я любил запах сигарет, смешанный с ее запахом и запахом ее духов. Я был сумасшедший, да. Да мы и познакомились с ней из-за сигарет. Я шел по парку, а она с тремя подругами сидела на лавочке для курения. И она так выбивалась среди подруг. Они как-то это так жеманно делали. Затягивались, выпускали дым, как будто на камеру, как будто играют. А она…. О…. Она это делала так естественно. Как будто сигарета это было продолжение ее самой, ее пальцев, ее мыслей, ее естества. Я стоял, как дурак, и любовался тем, как она курит. До конца своих дней она так и курила. Даже тогда, когда врачи поставили страшный диагноз, не бросила. Как же я виню себя, что не настоял, не запретил ей курить, сидели бы сейчас вдвоем здесь…
Из глаз Такаши выкатилась одинокая слеза.
– Не надо так, Такаши-сан. Никто от этого не застрахован. Может и сигареты тут ни при чем. Зачем винишь себя почем зря? Была бы она счастлива, если бы ты ее ограничивал в чем-то? Запретить, а вправе ли мы запрещать что-либо кому-либо?
– Ты прав, Рю-сан. Прав. Это просто незнакомка всколыхнула мои чувства. Столько лет прошло, а я все еще люблю мою Михо и тоскую о ней.
Такаши положил деньги в мисочку.
– Спасибо Рю-сан, сегодня у тебя особенно удался рамен. Очень вкусно.
Когда он вышел на улицу, уже давно стемнело. Такаши пошел по узкой улочке и свернул на большой проспект. Как будто бы из ниоткуда вынырнули высотные дома со своими неоновыми вывесками, толпы народа сновали, как муравьишки, по своим делам. Такаши медленно шел, не преследуя никакой цели. Он просто брел, разглядывая прохожих, туристов с фотоаппаратами, видел, как отражается свет реклам в объективах их камер. Такаши нравился город. Он любил его. Не мог представить жизни где-то еще.
Хотя, единственная дочь живет в пригороде. В своем доме. Такаши иногда приезжает к ней на выходные и не может понять этой жизни. Слишком скучно, слишком пресно. Слишком пусто. Да, пусто. Простор пугал Такаши. Он родился, вырос и всю жизнь провел в городе. Мизуки тоже родилась и выросла в городе, но вот на природу потянуло. Вышла замуж и уехала в дом к мужу. И даже счастливо живет. Говорит, что в город ни за что ее теперь не заманишь. Да и маленькой Саюри полезнее на природе расти.
Такаши сам не заметил, как оказался у входа в небольшой городской парк. Рядом с ним была огорожена небольшая площадка для выгула собак. В свете фонарей бегали в догонялки три небольшие собачки. Два пуделя и болонка. Их хозяева сидели на лавочке и о чем-то мирно общались.
Такаши вдруг почувствовал себя одиноким. А может и ему собачку завести? Будет гулять с ней, общаться с новыми людьми, водить ее к собачьему парикмахеру и делать смешные прически. От этих мыслей он улыбнулся. Собачка….. Но потом вспомнил, что у Саюри аллергия на животных. Вот ведь шутка судьбы. Живут в частном доме, а не могут даже хомячка завести, Саюри сразу задыхаться начинает.
Такаши взглянул на часы – стрелки его Касио показывали десять часов вечера. Он развернулся и зашагал в сторону дома. Первая сказка закончена и нужно завтра пораньше идти на охоту. Так, шутливо, Такаши окрестил его поиск персонажа для сказки. Утром через перекресток проходит больше всего людей, поэтому заметить какую-то интересную личность и придумать про нее целую историю, гораздо легче.
Через этот перекресток Такаши в молодости ходил два раза в день. По пути на работу и обратно. Столько разных людей проходило мимо. Он всегда любил их разглядывать и строить догадки – кто эти люди, чем занимаются, куда идут. Это была своего рода тренировка мозга, утром она помогала настроить его на рабочий лад, а вечером была разгрузка мозгов после тяжелого трудового дня.
А выйдя на пенсию, он решил написать Саюри сборник сказок. Она всегда любила читать. Еще малышкой была, а уже требовала водить пальцем по строчкам, чтобы она видела, в каком месте читают. Такаши всегда нравилось что-то придумывать и воображать. Ему всегда было интересно написать книгу, да времени все не было. Михо говорила, что у него богатое воображение и из него выйдет чудесный писатель, да он не воспринимал ее слова всерьез. Времени думать об этом не было, надо было деньги зарабатывать, чтобы семью прокормить, чтобы дочь на ноги поставить, на пенсию отложить в конце концов.
И вот сейчас, на пенсии он начал осуществлять свою мечту. Первая написанная им сказка ему даже понравилась. Больше всего ему понравился сам процесс. Несколько дней он приходил на перекресток, сидел на лавочке и смотрел на толпы проходящих мимо людей. Но все они были какие-то безликие, какие-то неинтересные. Никто не цеплял взгляд, ни про кого не хотелось начать фантазировать.
Пока однажды он не увидел стоящего на светофоре юношу. Он был таким тощим, что казалось, будто его может унести порыв ветра. Мальчишка жевал на ходу рисовый онигири. Одна его рука была занята вкусным треугольником, а во второй он держал пластиковый пакет, на котором был нарисован бонсай и подпись – доставка в день заказа. Тогда-то и зародился сюжет сказки в голове у Такаши. Как будто вспышка молнии осветила картинку где-то в недрах его мозга.
Но оказалось совсем не просто написать хорошую сказку. Несколько раз он начинал и все переписывал. Дописывал до средины и снова все начинал сначала. Наверное, попытки с пятой ему удалось написать то, что ему самому понравилось. На это у него ушел целый месяц. Еще неделю назад он думал, что это первый и последний раз, что писательство – это не его, очень уж сложно вдруг оказалось. А сегодня вон, спешит домой, чтобы пораньше лечь спать и завтра отправиться на охоту.
На лифте Такаши поднялся на пятый этаж. Его небольшая квартирка располагалась в тихих улочках, на которых лепились друг к другу невысокие домишки, этажей в 6 не выше. Сюда они с Михо переехали после того, как Мизуки уехала жить к мужу. Они решили, что зачем им на двоих их большая просторная трехкомнатная квартира и переехали в маленькую, уютную квартирку, в которой была всего одна спальня, кухня, да общий зал.
Разувшись в коридоре, он надел тапочки, повесил пиджак на вешалку и отправился умываться. Закончив с вечерним душем, прошел в спальню, лег на удобную кровать с в меру мягким, в меру жестким матрасом и моментально заснул. Ему снился сон, даже не сон, а чудесное воспоминание из прошлого, как он с Саюри катается в лодке по речке. Вокруг раскинулись зеленые клены, пахнет свежескошенной травой. Она вертит головкой по сторонам и вскрикивает – смотри, деда, какие цветочки, деда смотри, бабочка, деда, гляди – птичка летит. А он лениво гребет веслами и смеется, – вижу, внученька, вижу.
