Tsitaadid raamatust «И жили они долго и счастливо»
Знаешь, этакая пятиминутка эмоционального эксгибиционизма.
В конце концов, ведь раз за разом они выбирали друг друга, и это было самым сложным и самым прекрасным. Сотни раз прощали друг другу смешное и страшное. Тысячу раз заново решали любить друг друга. И стали друг другу домом, к которому стремились каждое мгновение, а иначе и быть не могло.
подозрительно удачно для Лешего, и при посытнее, – попросил он.
вдруг вспомнилось, как она сделала это в первый раз, как почему-то удивилась, когда поняла, что его сердце бьется, и как обиделся на ее восклицание Кощей, заявив, что он вообще-то человек, а не нежить какая-то… – Не надо так, – попросил тот Кощей, что был реальным. – Больше так не говори, а то я могу, чего доброго, и поверить.
Ты осудил Агату, еще когда увидел ее в первый раз, ничего не зная о ней. Ты провоцировал ее раз за разом. А теперь у тебя наконец есть повод отомстить ей за то, что она не укладывается в твое представление о правильном мире. И
пыток, цепи, свисающие с потолка, и освещая их мучителя, больше похожего на небрежно сваянную глиняную
Вообще же комары, кажется, были единственными, кто остался среди трясины. Тишину нарушали лишь их писк и жужжание да редкий звук лопающихся пузырьков метана. Не было слышно ни птиц, ни животных. Лес вокруг словно вымер. А воздух сгустился, давил на грудь, и по мере продвижения вглубь топей дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Они слонялись по этому болоту уже почти полтора часа и пока ни на что не наткнулись. Давно не ездившую на вызовы и отвык
Тогда хочу тебя разочаровать, – ответила она. – Это будут самые скучные три часа в твоей жизни
оказалась доброй спокойной женщиной. Руки у нее были полные и мягкие, улыбка
поперек мужу сказать не посмела. Всю ночь перед свадьбой Василиса, которой шла восьмая осень, слушала глухие рыдания сестры, а поутру, когда затянули горькие
