Loe raamatut: «Лисичкины сказки»

Весна

С чего начинается год

– Ньянка! – радостно заговорил лисенок Руф, забегая в зал, где его старшая сестра сидела с книжкой. – Я сейчас гулял и видел, как цветет верба. Мама сказала, что верба цветет одной из первых в году. Знаешь, что это означает?

– И что же? – Ньянка подняла глаза над большой красивой книгой про приключения Алисы.

– Это означает, что начался новый год!

– Пф, ты немного опоздал, дружочек. Год начинается зимой, а сейчас уже конец марта. Ты что, забыл, как мы праздновали, открывали подарки?

– Нет, праздник-то я помню, но это совсем другое. Это просто был такой праздник, который означает, что год закончился, потому что пришла зима. Ведь год заканчивается зимой?

– Вовсе нет. Год зимой начинается. Потому праздник так и называется «Новый год».

– Ты все путаешь, Ньянка. Сначала идет весна, текут ручьи, почки набухают, все расцветает. Потом лето. Жара, море, пляж. Арбууузы! – об арбузах Руф проговорил с особым удовольствием. – Потом осень. Слякоть и все такое. И, наконец, зима.

– Не-а. Вот пойдем к маме и спросим у нее. – предложила Ньянка, и они вместе отправились в оранжерею, где мама наводила цветочную красоту. – Мам! Объясни ему, что год начинается зимой.

– Нет, лучше объясни Ньянке, что год зимой заканчивается. – запротестовал Руф.

– Что ж. – Мама отложила маленькую лопатку, которую использовала для пересадки цветов, и сняла перчатки. С деревянной полки она взяла желтоватый листок бумаги, один из тех, на которых она обычно рисовала свои задумки на счет рассадки цветов и кустиков. – Вы подняли очень важную тему!

Мама почувствовала, что наконец наступил момент для педагогики. По ее мнению, самое интересное в жизни с детьми именно то, что их можно чему-нибудь научить.

– Вот смотрите, – мама нарисовала на листке круг. – Допустим, вот эта часть – зима. – она отделила от круга одну часть, похожую на кусок пирога. Затем отделила еще три точно такие же части и поочередно подписала их: «весна», «лето» и «осень». – За зимой идет весна, лето, осень, а за осенью снова зима. И так по кругу, понимаете? – с широкой улыбкой спросила мама детей.

Те в ответ отрицательно покачали головами.

– Ерунда какая-то. – сказал Руф.

Тогда мама принялась объяснять им заново, что год круглый как пирог, и его можно поделить на четыре равные части, которые раз за разом идут друг за другом.

– Если она расскажет это еще раз, я не выдержу. – прошептала Ньянка, когда мама попыталась объяснить им в третий или четвертый раз. К счастью, мама была полна энтузиазма, и так увлеклась своим рассказом, что ничего не услышала.

– Мама! – остановил ее Руф. – Просто скажи, год с зимы начинается или зимой заканчивается?

Тут мама слегка засомневалась в своих педагогических способностях.

– Ну, я же вам объясняю. Вот посмотрите на круг. – сказала она, и в глазах ее мелькнуло что-то очень далекое от бесконечной любви к детям и педагогике, близкое скорее к ощипыванию кур.

– Ааа! Я все поняла. – сказала Ньянка, добавив в голос побольше уверенности. – Большое спасибо, мама, что объяснила. Очень понятно все.

– А я вот ничего не понял. – сказал Руф, но Ньянка его перебила.

– Я дальше Руфу сама объясню. Спасибо. Мы, наверное, к бабусе сходим, ты не против?

– Ну, если вы точно все поняли, – быстро заморгала мама, – то, думаю, можете прогуляться.

Ребята быстро оделись и направились в гости к бабусе. По дороге Руф спросил Ньянку:

– Зачем ты меня перебила? Я вот ничего не понял из того, что мама рассказывала.

– Знаешь, мне кажется, мама и сама не до конца понимает. Давай лучше спросим у бабуси. Она такая старенькая, что, наверное, видела самую первую зиму на свете.

В гостях у бабуси ребята первым делом помыли руки и получили по чашке чая и пирожку с капустой и яйцом.

– Ох, не знаю, как на счет года, – ответила им бабуся, – зато я точно знаю, когда в мой дом приходит радость.

– Когда же? – спросил Руф.

– А вот вы пришли и сразу радость появилась, вместе с вами. – улыбнулась бабуся, и каждая из 120 морщинок на ее мордочке улыбнулась вместе с ней.

– А без нас ты грустишь что ли все время? – Руф даже перестал пить свой чай с пятью или шестью крошечными ложечками сахара.

– Нет, не то, чтобы грущу. – ответила бабуся. – Скорее мне слишком тихо. Нет, вы не подумайте, дел у меня предостаточно. Я, конечно, решаю судоку. Учу иностранные языки. Иногда танцую вальс.

– Разве это не парный танец? – спросила Ньянка.

– Парный. – кивнула бабуся. – Когдя мне хочется танцевать, я достаю дедов парадный костюм, в котором он впервые пригласил меня на танец. И танцую вместе с ним.

– Ооо! – восхитился Руф.

– Да и потом, – продолжила бабуся, – с тех пор как у меня гостит Пирожочек, в доме стало гораздо веселее, но он все время где-то болтается. Кстати, если встретите его, передайте, что пора обедать.

– Хорошо, обязательно передадим. – пробормотал Руф, разглядывая дедов костюм. Костюм как раз выглядывал краешком брюк из-за двери платяного шкафа.

– А знаете, что? Не сходить ли вам к этому новому жителю нашего леса? Господину Хе. – предложила бабушка. – Говорят, у него обширная библиотека, и он весьма начитанный.

– Ну, если весьма, то надо сходить. – решила Ньянка.

– А еще говорят, что он ужасно вредный. – добавил Руф.

– Не стоит судить о лесных жителях по слухам. – бабуся ласково пригладила взъерошенные волоски на макушке Руфа.

Руф и Ньянка поблагодарили бабусю и отправились к господину Хе. Его дом стоял особняком. Он заселился в трухлявом стволе дуба, чем сильно удивил соседей. Этот дуб когда-то не выдержал удара молнии, и теперь казался совершенно непригодным для жизни. Господин Хе объяснял свой выбор тем, что «не хочет нигде застревать надолго, и как раз такое неуютное жилище подвигнет его на новые поиски».

– Ты стучи! – сказал Руф Ньянке, когда они подошли к дому загадочного господина. – Я боюсь.

Но стучать им не пришлось. Дверь резко отварилась, и сам господин Хе высунул свой длинный усатый нос.

– Чем могу помочь? – строго оглядел он ребят.

– Извините, – проговорила смущенная Ньянка, – нас прислали к Вам, так как Вы весьма начитанный, а у нас как раз научный спор. Может быть Вы поможете нам?

– Хмм, вообще-то я занят, у меня масса неотложных дел. Но, право, кого в этом лесу вообще волнуют чьи-то дела, не так ли? – ответил господин Хе, кинув на ребят взгляд поверх очков. –Впрочем, раз уж ты говоришь, что я весьма…Заходите!

Он пригласил ребят в гостиную. Хотя, по их мнению, это место нельзя было назвать гостиной. Посреди крыши зияла дыра, из которой в дождь несомненно ручьем текла вода. В доме была всего одна комната. С одной стены до другой кривой улыбкой повис заплатанный гамак. По углам разбежались коробки с тщательно выведенными крошечными узловатыми буковками. Руф прочитал по слогам слово «книги» на каждой коробке, что попалась в поле зрения.

– Итак, в чем вопрос? – спросил господин Хе, усевшись в позу лотоса посреди комнаты на газетку. Ребята последовали его примеру. Признаков другой мебели Ньянка и Руф не заметили.

– Скажите, пожалуйста, с чего начинается год? – спросила Ньянка.

– И чем заканчивается? – добавил Руф.

– А про какой год вы спрашиваете? Про текущий? Или вообще? Да и потом, вопрос уж больно пространный. Какой календарь вас интересует? Григорианский, юлианский. Может быть китайский? Давайте начнем с китайского. Это очень интересно, мои пытливые друзья! – господин Хе обрадовался, что нашел таких замечательных слушателей. – Представляете, по китайскому календарю Новый год наступает почти месяц. Праздновать начинают примерно с конца января. И праздник этот называется «праздник весны», вообразите себе! У них там, это уже сезон весны считается, а у нас вовсю зима. – от радости за китайский Новый год господин Хе даже хлопнул себя по коленям.

– Но господин Хе! – воскликнул Руф. – Я совсем запутался. Какой-то там год, весна, зима. Ну, а сейчас-то что? Какой сезон?

– Вы хотите знать, какой сейчас сезон? – господин Хе нахмурился. – А я скажу вам, какой сейчас сезон. От-вра-ти-тель-ный.

– Да Вы что? – не поверила своим ушам Ньянка. – Если весна отвратительна, то какая же тогда осень?

– Еще хуже. – уверенно сказал господин Хе и сложил руки на груди.

– А лето? – не унимался Руф. – Хоть лето-то Вам нравится?

– Ни капли!

– Ну, тогда о зиме и спрашивать нечего. – махнеула лапкой Ньянка.

– Разумеется! – оживился господин Хе. – Зима великолепна.

– Правда? – ребята переглянулись.

– Конечно! Зимой я впадаю в спячку. – господин Хе поиграл бровями.

– И правда! – кивнула Ньянка. – Замечательный сезон.

Господин Хе недоуменно поморгал, глядя на нее, и попросил их удалиться.

– По-моему этот «весьма» господин соображает еще меньше, чем мама. – заключил Руф, когда они оказались за дверью.

– А, по-моему, он соображает слишком много. – не согласилась с ним Ньянка. – Потому и вредный такой. А смотри-ка, это не Пирожок там болтается? – Ньянка указала на белого круглого лисенка вдалеке.

– Точно, Пирожок! – пригляделся Руф. – Побежали, поздороваемся.

Ребята подбежали к приятелю и по совместительству их двоюродному брату по прозвищу Пирожок.

– Слушай, дружище! – обратился к Пирожку Руф, поздоровавшись. – Мы сейчас были у господина Хе, и он нас совсем запутал. По какому-то там календарю сейчас весна, а по какому-то зима, если я правильно понял.

– Нет, он что-то другое говорил. – сказала Ньянка. – В общем, у нас был какой-то другой вопрос, но этот господин нас так заболтал, что я и не помню, о чем был тот первый вопрос. Пирожок, ты не знаешь, какой сейчас сезон?

– Не знаю. – ответил Пирожок, отбивая мяч. – С тех пор как я живу у бабуси, я вообще не помню какой сезон, какой месяц. Зачем? Мне и так хорошо. Правда, родители обещали, что осенью я вернусь домой. В школу пойду. Вот тогда и начнется год. Наверное, так. Ну, да. – вспомнил Пирожок. – Родители ведь так и говорят «начнется новый учебный год».

– Так это в сентябре. – сказала Ньянка.

– Ага. – кивнул Пирожок.

– Нет, это тоже что-то не то. – пробормотала Ньянка. – Слушай, тебя же бабуся на обед звала, а ты тут болтаешься.

– Спасибо, что напомнили. – сказал Пирожок и направился домой.

– Ты там приглядывай за бабусей, – напоследок сказала Ньянка, – а то она с дедовым костюмом танцует.

– Пирожок тоже бестолковый, даром, что старше тебя на год. – сказал Руф, когда они отошли подальше. – Причем тут осень вообще? Мы же про зиму что-то говорили, про вербу.

– Про вербу? – Ньянка припомнила с чего начался разговор. – Ну, конечно же, мы с тобой спорили о том, с чего начинается год. Ты говорил, что год зимой заканчивается, а начинается весной, потому что природа весной просыпается.

– А ты говорила, что год зимой начинается, – закивал Руф. – И мы в честь этого даже отмечаем специальный праздник.

– Давай у птиц спросим. – предложила Ньянка, прислушиваясь к песням в кронах. – Они все время болтаются по миру и наверняка многое знают.

Ньянка забралась на ветку, где сидело больше всего птиц.

– Извините, – обратилась она к птицам, – вы же везде бываете и наверняка много знаете. Подскажите, чем заканчивается год? Или, чем начинается?

– Год никогда не заканчивается! – уверенно заявил голубь, который никогда нигде не бывал, кроме этого самого леса. – Что за глупые вопросы?

– Что за глупые ответы? – запротестовала синичка. – Известное дело, год начинается 12 ноября!

Дальше к спору присоединились другие птицы. И те, которые улетают на зиму в теплые края, и те, которые, наоборот возвращаются, и те, которые вообще никуда не улетают. Поднялся такой галдеж, что никто уже никого не слышал, и каждый считал, что именно его дата самая правильная.

– Пойдем-ка мы домой, пока тут драка не началась. – Ньянка взяла брата за лапку.

Усталые и грустные они поплелись в сторону дома. Дома они уселись на ковер рядом с папиным креслом для чтения книг, где он собственно и читал книгу.

– Чего такие невеселые? – поинтересовался папа.

– Понимаешь, – начал Руф, – сегодня с утра мы с Ньянкой поспорили о зиме. Я говорю, что зимой год заканчивается, а, следовательно, весной начинается. А Ньянка говорит, что год зимой начинается.

– Мы спросили у мамы, а она нам какой-то пирог в ответ нарисовала. – добавила Ньянка. – Тогда мы пошли к бабусе, и она накормила нас, но на наш вопрос так и не ответила. Потом мы пошли к господину Хе, и он только еще больше нас запутал.

– Пирожок вообще ничего не соображает. – махнул рукой Руф.

– Как и птицы. – добавила со вздохом Ньянка.

– Что ж, – спокойно сказал папа. – По календарю год заканчивается зимой, в декабре. А в январе начинается. Январь – это тоже зимний месяц. А в природе все немного не так. Зимой природа спит. Деревья под снегом всю зиму набираются сил, готовясь к весне. И так происходит из года в год. Так что вы оба по-своему правы.

– Кажется, я начинаю понимать, при чем тут мамин пирог. – сказала Ньянка.

– К тому, что пора перекусить? – спросил Руф, прислушиваясь к бурчанью в животе.

– Именно так! – ответила Ньянка, и они отправились на кухню поглядеть, не спрятался ли там какой-нибудь весенний или новогодний пирог.

Небесные рыбки

Руф всю неделю ходил ужасно обеспокоенный. Ему сказали, что в ближайшие выходные к ним приедет много гостей. Бабушка и дедушка по папиной линии, бабушка по маминой, и даже тетушка – мамина двоюродная сестра.

С одной стороны, Руф был рад, что в доме поселятся гости, но с другой – ему было как-то не по себе, ведь он привык жить с сестрой, мамой и папой. А теперь в доме станет в два раза больше народу. Что, если на всех не хватит места или еды? А как на счет очереди в ванную?

На вопросы ему особо никто не отвечал. Папа после работы все время что-то чинил или мастерил к приезду гостей. А мама наводила порядок и заготавливала припасы. Ньянке, казалось, вообще нет дела до гостей. Она, как обычно, все дни напролет читала или гуляла с подружками, а от вопросов Руфа отмахивалась.

– Главное, не трись под ногами, а то непременно наступят. – говорила Ньянка. – Но это еще не самое ужасное.

– Что же может быть ужасней? – спросил Руф, представив, как кто-то из взрослых отдавил ему палец на лапке.

– Если на тебя кто-нибудь наступит, то начнет сразу же целовать. А вот это-то уже противней некуда.

Наконец, пятничным вечером раздался звонок в дверь. Папа пошел в прихожую первый, чтобы встретить гостей. Руф почувствовал, как будто из открытой двери не просто вошли гости, а ворвался ветер, принесший с собой шум и возню.

Первым делом все взялись обниматься. Переобнимавшиеся взрослые принялись за детей. Руф не успел разобраться, кто здесь бабушка по линии мамы, кто по линии папы, а кто тетушка. Все они были густо напомажены, и от их поцелуев щечки Руфа разгорелись. Ньянка была немного опытней Руфа, поэтому пыталась уворачиваться. Но и ей досталась порция объятий и смачных поцелуев.

Руфу совсем не понравилось, что какие-то любвеобильные незнакомцы его нацеловывают без спроса. Но вскоре незнакомцы принялись доставать из сумок гостинцы и подарочки, так что Руф временно забыл, что разозлился на них.

К счастью, после долгой дороги все довольно быстро разбрелись по выделенным им спальным местам, так что в доме наступила тишина. Но утром все закрутилось по новой. В доме поселились шум и беспокойство. Кто-то ухватил Руфа за ушко, пока тот шел в ванну. Он догадался, что это тетушка. Она потрепала его за щеки и выпустила. После ванной Руф хотел пойти на кухню, но там уже обустроились обе бабушки. Тогда он решил сразу отправиться на прогулку без завтрака. Но на террасе его ждала засада. В кресле качалке сидел дедушка и, глядя в даль, курил трубку. Руф хотел юркнуть обратно в дом, пока дедушка его не заметил, но за спиной предательски скрипнула дверь.

– Что, братец, затискали тебя? – голос у дедушки оказался спокойным и хриплым.

Руф вздохнул.

– Ну, беги. – сказал дедушка. – Я скажу, что мы позавтракали вместе, и ты побежал гулять с друзьями. – Он поднял с плетеного столика тарелку с бутербродом. – На-ка вот, поешь перед уходом.

– Это же твой бутерброд.

– Ничего. Я дома поем. Меня-то уж тискать наверняка не станут. – ответил тот и подмигнул.

– Деда, а ты не хочешь прогуляться? – предложил Руф. Ему показалось, что уж дед-то из понимающих, он-то тискаться не полезет.

– Пожалуй, нет. – подумав, ответил дед. Он повел носом по воздуху. – Может, вечером? А то у меня с дороги колени ноют.

Руф поглядел на колени деда, но все равно не понял, как колени могут ныть, у них и рта-то нет.

– Наверное, это какой-то «словесный наоборот». – подумал Руф. – Ньянка рассказывала ему о таких фразочках, которые сразу не понять, потому что в них спрятан какой-то секретный смысл.

Он присел рядом с дедом, чтобы позавтракать бутербродом. Они посидели молча. Руф смотрел, как белый дым из дедовой трубки улетает в сторону леса и постепенно исчезает в воздухе. Руф доел бутерброд и побежал играть, а дед, помахав ему в след, остался на террасе.

До самого вечера Руф болтался на улице, пообедал вместе с Пирожком у бабуси, и даже хотел остаться у нее на ночь, но она сказала, что так будет невежливо.

– Может, и невежливо, зато спокойно. Ты-то меня не станешь без спроса целовать? – недовольно пробурчал Руф.

– Ни в коем случае! – заверила его бабуся. – Но очень хочется. Держусь изо всех сил.

Пирожок засмеялся, и бабуся отправила ему воздушный поцелуй.

– Ладно, пойду. – сказал Руф. – Но если я не вернусь, то пеняй на себя. Считай, что они по твоей воле зацеловали меня до обморока.

Руф издалека увидел деда, который по-прежнему сидел на кресле-качалке.

– Деда, ты что весь день здесь просидел? – строго спросил Руф.

– Нет, конечно. – ответил дед. – Я за новым бутербродом ходил.

– Ишь, какой хитрец. Сам тут прячешься, а я заходить должен?

– Уговорил, зайдем вместе. Ты пришел как раз к позднему ужину.

– У нас раньше никаких поздних ужинов не бывало. – удивился Руф.

– Это потому, что у вас раньше и гости не ночевали. В компании-то оно всегда поесть охотней.

Руф с дедом пошли мыть руки вместе. Так было спокойней.

– Уж вдвоем-то мы с тобой поди их напор как-нибудь сдюжим? – спросил дед.

– Не знаю. – оценивающе поглядев на деда, ответил Руф. – Ты какой-то хиленький.

– Так я старенький.

– Оно и понятно, чего тебя не целуют. Ладно, пойдем. – Руф и дед взялись за руки и вошли в кухню, где трещали все женщины дома. Папа оказался самым хитрым и еще пару часов назад заснул на диване, прикрывшись газеткой. Руф отважно снес объятия и поцелуи, а затем накинулся на поздний ужин. Больше всего ему понравились тетушкины блинчики на заварном тесте. Хотя бабушкины пончики с кремом тоже оказались очень хороши.

– Что, братец? – дед ткнул жующего Руфа в бок. – Не так уж и плохо, да?

После потрясающего плотного позднего ужина Руф отправился спать. В этот раз решено было, что мальчики пока будут спать отдельно. В папином кабинете. Но Руф никак не мог заснуть. Во-первых, папа громко храпел. Во-вторых, девочки в соседней комнате допоздна болтали и хихикали, что уж совсем неприятно. В конце концов, он не выдержал и сел на краешке кровати, подперев голову.

– Не спится? – хрипло спросил дед.

– Не спится. – вздохнул сонный Руф. – А ты чего не спишь?

– Так уже рассвет скоро. Я в такое время обычно просыпаюсь.

Руф не знал, что ответить.

– Хочешь прогуляемся? – предложил дед.

– Вот прямо сейчас?

– Ну, да. Сейчас для прогулок самое то. Посмотрим, как будет просыпаться солнце, как выпадет роса на молодые листочки, послушаем соловьев. Красота.

Руф вместе с дедом прокрались через зал, где девочки расположились с ночёвкой. В прихожей они оделись потеплее и вышли на улицу. Небо еще было темное, а воздух по-утреннему свежий.

– Бодрит! – встряхнулся дед.

– Холодно! – поежился Руф.

– В такую погоду всех небесных фонареглазов прекрасно видно. Нам очень повезло.

– Что еще за фонареглазы? – спросил Руф.

– Разве ты не знаешь? – спросил дед. – Такие небесные рыбки. Они всю ночь снуют по небесному морю. У них глазки светятся как фонарики. Вон, смотри. – дед указал на одну звездочку. – Видел, как звезда мелькнула? Это небесная рыбка – фонареглаз моргнула.

– Да, ну? – засомневался Руф.

– А то? Иначе, чем объяснишь? – лукаво прищурился дед.

Они еще довольно долго гуляли, смотрели розовый рассвет. А потом на землю опустился туман, и они на ощупь вернулись домой.

После ночных посиделок девочки проспали чуть ли не до обеда.

– Мама, спать до обеда не педагогично! – сказал Руф, расставляя на столике чай и вафли, которые они с дедом вместе приготовили. – Ты же сама всегда так говоришь.

Мама неловко хихикнула. Воскресный день для Руфа прошел довольно хорошо. К моменту, когда все, даже тетушка проснулись, он наоборот заклевал носом, и, к удивлению мамы, самостоятельно пошел на сонный час. И так как он не спал всю ночь, то проснулся как раз к отъезду гостей. Ему снились волшебные рыбки – фонареглазы, снующие по своим небесно-морским делам.