Loe raamatut: «История охоты»
Вместо предисловия
Прогулка в лесу
«Я люблю лес. Только в лесу чувствуешь себя свободной. Можно бежать, куда глаза глядят долго-долго, валяться на траве, грызть корни и ловить зубами бабочек. В лесу очень много бабочек и других насекомых. А еще много запахов. И постоянно кажется, что за тобой кто-то следит из-за кустов. Это страшно, но мама рядом и я прижимаюсь носом к ее теплому боку…»
…из сочинения
ученицы 3 «А» класса,
Лоран Эрглис
Когда началась эта история, мне исполнился двадцать один год. Но в глубине души стеснительно улыбалась миру все та же маленькая девочка, смело сдающая странное сочинение.
Вот так бесхитростно, не веря в то, что этот мир, такой чудесный и большой, может обидеть, отнять что-то, или разрушить мечту, я ухитрилась дожить до своего первого совершеннолетия!
Вы спросите как? Точно не знаю.
Возможно, секрет в том, что я любила его, и он, этот мир, жалея наивную девочку, отвечал взаимностью, отводя до времени тучи, неумолимо скапливающиеся над моей непутевой головой.
Вместе с неприятностями, нахлынувшими как дождь в ненастную погоду, и началась эта история.
Часть первая или литовский акцент против бубнового валета
Глава 1
Любопытство не порок, а форма склероза.
Человек подозрительно быстро забывает,
что это не его дело.
Я
2010 г.
Каждый день со дня переезда в Б. я устраиваю себе маленькую прогулку. Лапы мягко ступают по чахлой траве, уши напряженно ловят каждый шорох. Мне нравится здесь, на окраине города. Наш дом самый крайний, и прямо за забором начинается лесок, в котором уже давно ничего крупнее белок не водится. Но все равно, приходится быть осторожной: когда моя нахальная остроухая морда появляется на тропинке, человек – враг.
Один раз, я об этом забыла. Увлеклась немного, терзая зубами торчащий из земли корень и не заметила, как на поляну вышли двое. Бежать было поздно. Оставалось только стоять на месте и ругать себя за глупость.
– Смотри, какая собака! – восторженно заявил один. Я настороженно прислушалась.
– Да, необычная, – сдержанно отозвался второй.
Вот придурки! Я искренне порадовалась такому повороту событий.
Одним из «придурков» оказался Вик, мой одноклассник. Его благородный профиль и мягкий акцент производил в нашей школе настоящий фурор. Да чего врать-то, он даже мне смог ненадолго вернуть интерес к жизни, не говоря уже о прочих девицах всех возрастов и увлечений. Они готовы были в огонь и в воду, косметики извели… хватило бы здание школы заново оштукатурить – и все без толку: парень не торопился вывесить белый флаг и обратить на кого-нибудь свое внимание.
– Иди сюда, – позвал Вик и протянул ко мне руку, вырывая из размышлений.
Я, искренне веселясь, сделала пару шагов к нему, потом резко отскочила, немного подумала – и начала активно вилять хвостом. Волку это делать трудно, но раз уж изображаю собаку, надо стараться.
Одноклассник медленно подошел и опустился на корточки. Поднес ладонь к моему носу, потом потрепал за ухом, погладил по спине. Я попыталась игриво цапнуть его за пальцы, за что тут же получила по носу.
– Видишь, нет ошейника. Интересно, у нее хозяин есть? – поинтересовался Вик.
– Не знаю. Может, стоит в питомник отвести? По повадкам – домашняя.
Я раздраженно посмотрела на незнакомого умника, чуть отодвигаясь, чтобы в любой момент иметь возможность сорваться с места.
– Думаю, не стоит. Я ее не в первый раз здесь вижу, посмотри, какая она ухоженная. Наверное, живет недалеко, вот хозяева ее гулять и отпускают, – мягко возразил Вик.
– Шею надо мылить таким хозяевам! Выпускать здоровенную зверюгу без ошейника и намордника гулять непонятно где… А вдруг, она кого покусает?!
Тебя! И прямо сейчас!
Последняя фраза Вика меня насторожила. Если видел он, могли и другие, а вдруг, среди них найдется тот, кто в состоянии отличить собаку от волка?!
Нужно было что-то придумать. В оборотней люди, может, и не верят, зато в волков очень даже. Решение пришло само по себе, простое как и все гениальное.
Я купила ошейник. Окрас у меня серенький, невзрачный, а заметив подобное украшение, никто и приглядываться не станет. Собака, как собака: помесь непонятного кого, непонятно с кем.
Лизнув Вика на прощание, я решительно потрусила домой хвастаться идеей. Жалко в стае засмеют за такой элемент безопасности.
Уже позднее я заметила на той самой полянке сооружение, отдаленно напоминающее скамейку – Вик частенько читал там что-то, а я валялась рядом, позволяя чесать себя за ушами.
Он, кстати, очень удивился, когда увидел меня на следующий день в лесу в розовом дорогущем ошейнике. Полчаса выбирала в зоомагазине. Как вспомню – смеяться тянет.
«Какая у вас собака?»
«Большая такая, на волка похожа»
«Овчарка? Или, может быть, финский шпиц?»
«Не совсем…»
«У вас, наверно… мешанец?»
Да кто тут дворняга?! Мой род ведет свою историю еще со времен Полоцкого княжества! Почти тысяча лет истории семьи! Это вам не шутки! Я чистокровный Волк-оборотень!…
«Именно… Мне нравится вон тот, со стразиками…»
Обернувшись, я выскакивала из дома в одно и то же время. Волчице нравилось гадать, что Вик принесет на следующую встречу.
Куриные кости? Звенящий шарик? Ту смешную резиновую птицу? (когда появляется хвост, вкусы тоже меняются). Быть оборотнем, это все равно, что завести собаку, не покидая собственных мозгов. Вот представьте: есть Вы, и есть еще тоже Вы, но не знакомая с понятиями «этикет» и «поведение в общественном месте». Вторая Вы просто не понимает, почему нельзя рычать на учителя математики, пить из лужи и кусать друга за ухо. Это я к чему: если ваша вторая половина погуляла, сыта и довольна жизнью, она тихонько спит и не мешает вам жить. Но стоит хоть чуть-чуть расстроиться – она тут как тут: заглядывает в душу, сочувствует, хотя очень часто не понимает, в чем дело. А порой даже пытается взять ситуацию в лапы и разрулить по собственному усмотрению. Тогда вообще бывает весело… окружающим.
Чтобы такое происходило как можно реже существует контроль. Мы с детства учимся давать волю своей второй половине ровно на столько, чтобы всегда оставаться главными в паре.
Вы вот только представьте: годами(!) уживаться с такой же особой, как Вы сами… Скучно не бывает.
А Вик, что странно для человека, нравился нам обеим. И не в качестве обеда.
Жаль, что он не оборотень и никогда не узнает, как я в действительности к нему отношусь.
Глава 2
Весна в этом году наступила рано. Местами еще лежал снег, в переулках завывал по-зимнему холодный ветер, но яростную атаку солнечных лучей на замерзший серый город было уже не остановить.
Я сидела на кривенькой скамейке школьного стадиона с самым мрачным выражением лица. Мне было скучно: в этой школе, которая ничем не напоминала ту, где учились мои друзья, в этом городе, что за три года так и не стал мне родным; в мире людей, где в совсем нет места, таким как я.
Одолевала тоска: по прежнему образу жизни, по миру этикета и древних традиций, по той неповторимой атмосфере старины и величия, казавшейся здесь, в школьном дворе, какой-то нереальной и даже сказочной.
Я хотела домой…
– Лона! – возле скамейки, переминаясь с ноги на ногу, стоял Вик. Я улыбнулась, кивком предлагая ему присесть рядом.
Веселый ветерок гонял воду в луже, забавно сминая наши отражения.
– Я принес тебе энциклопедию. Взял для доклада в библиотеке. Ее в читальном зале не было. Тысячу лет никто не брал! Пришлось самому искать в архиве, – пожаловался одноклассник, увлеченно роясь в сумке.
Виктор сидел со мной за одной партой, джентельменски таскал учебники, равнодушно давал списывать, подносил сумку под недовольными взглядами других парней и относился ко мне скорее как к другу, чем к привлекательной девушке.
Архивом, к слову, гордо называлась пыльная комнатушка в подвале. Я послушно удостоила уважительным взглядом кладезь ценной информации.
– Ты бы лучше цветы принес, – посоветовал печально знакомый голос, беспардонно вклиниваясь в чужую беседу. – Подкатывать с пыльным кирпичом к девушке, за которой бегает треть школы – гиблое дело.
– Не треть, а ровно половина, – педантично поправила я, не оборачиваясь. Этот голос я ни с чем не спутаю. Он мне в кошмарах снится.
Майк. Мое «фамильное проклятие».
Вик неодобрительно посмотрел куда-то мне за спину.
– Пойдем, Лона. Я провожу тебя домой, заодно «кирпич» поднесу, он тяжелый, – решительно произнес он.
Мои натянутые отношения с Майком ни для кого не были тайной. Больше скажу, о них только ленивый в школе не судачил. Особенно язвительные личности утверждали: если мы вдруг покинем это достойное учебное заведение, всем остальным станет просто незачем туда приходить.
Знакомы мы были… всегда и никогда не испытывали от этого особого восторга. Родители, его и мои, были свято убеждены, что если заставить нас проводить чуть больше времени вместе, мы обязательно подружимся. Вот только время шло, а этого так и не случилось.
– Неужели?! Вы меня бросаете? – «проклятие» неспешно обогнуло скамейку. – Оставь надежды, друг, этот айсберг способен потопить целый лайнер воздыхателей.
– И когда это мы стали друзьями? – хмуро уточнил Виктор, проигнорировав все остальное.
Майк пожал плечами и присел на свободный край скамейки.
– Ты вполне можешь им стать, если сейчас отсюда испаришься.
– И не подумаю, – вызывающе отозвался Виктор, поднимаясь.
Майк сдернул с носа очки – стекла хищно блеснули на солнце. Глаза у него были удивительные: необычного яркого изумрудного оттенка, в обрамлении по-девичьи длинных ресниц… но вот взгляд из-под светлой челки совсем не такой привлекательный – оценивающий и тяжелый.
– Не напрягайся, думать – дано не всем, для этого мозги иметь надо, – хмыкнул он.
– Это Майк о своем, о сокровенном, – срезала я, предостерегающе взглянув на Виктора. Только драки тут не хватало. Тем более, что против «проклятия» у Вика нет ни малейшего шанса.
– Тебе что-то от меня нужно?
А еще Майк имел привычку голливудским жестом отбрасывать с лица растрепаные, как из рекламы шампуня, светлые волосы, чем бесил меня необычайно! У прочих же девиц, этот самый жест почему-то вызывал невозможный восторг. С безнадежно влюбленными в него идиотками Майк управлялся виртуозно. Поразбивать столько сердец и систематически уходить от возмездия – это настоящий талант.
Словно зная, о чем я думаю, Майк философски пожал плечами и откинулся на спинку. Скамейка пошатнулась, но устояла.
Мы с Виком поспешно вскочили на ноги.
– Тебе что-то нужно? – с нажимом повторила я. Просто так уйти не позволяло воспитание.
Майк не торопился с ответом.
Решительно застегнув куртку, я сунула руки в карманы.
Ох, нехорошая привычка, сколько раз мама говорила, «приличные девушки из хорошей семьи руки в карманы не суют». И все равно не могу отучиться!
– Мы уходим.
Никакой реакции.
– Не могу связаться с Келли, – неохотно произнес Майк, дождавшись, пока я сделаю пару шагов. Пришлось остановиться.
– Подожди меня у ворот, ладно? – я виновато взглянула на Вика. Тот неодобрительно покачал головой, но все же удалился.
С Майком всем было сложно. Но сколько бы мы ни цапались, он был и будет мне гораздо ближе, чем когда-либо станет Виктор. К моему величайшему сожалению.
– Я не могу связаться с Келли, – повторил Майк, дождавшись пока Вик отойдет подальше. – Мне… Мне нужна твоя помощь.
– Чтооо тебе нужно? – в моем голосе прозвучало искреннее изумление. – Maikell ka-Noori просит меня? Не иначе как грядет конец света.
– Что-то случилось, – проигнорировав мои слова, напряженно произнес Майк, – я чувствую.
– Хочешь сказать, тебя волнует что-то, кроме собственной персоны? Поразительно, – притворно удивилась я, не удержавшись от шпильки.
– Забудь! – Майк вскочил со скамейки, та со скрипом опрокинулась. – С чего это я решил, что ты…
– Да стой же! – я ухватила его за руку, не позволяя уйти, но, стоило ему обернуться, тут же выпустила. – Я выясню. Все, что смогу.
В душе зарождалось беспокойство.
«Проклятие» ни за что не обратилось бы ко мне просто так.
– Он пропал дней пять назад – мне это не нравится. Я пытался звонить – не отвечает. Родители уходят от ответа. Спроси у своих, свяжись с Анитой, ты знаешь, она меня не жалует, узнай, что случилось.
Я серьезно кивнула. Майк выглядел встревоженным, даже его непрошибаемая самоуверенность как-то поблекла.
– Постараюсь разузнать. Тогда… до завтра?
Он кивнул.
– Подожди минутку, сюда никто не идет?
Майк оглянулся.
– Да никого, вроде бы…
Кинув быстрый взгляд по сторонам, я легко подняла чугунную скамейку и поставила как было.
– Это стоило сделать мне, – хмыкнуло «проклятие» наблюдая, как я отряхиваю руки.
– Тебе стоило бы лучше держать себя в руках, – огрызнулась я. – Джентльмен нашелся.
– Не учи меня быть оборотнем.
И слово это не произноси!
– Тебя там кавалер заждался, а то смотри, уведут, – с притворной заботой напомнило «проклятие» пропуская мимо ушей все мной сказанное.
– До завтра, – если бы взглядом можно было убивать, Майк уже был бы мертв.
Глава 3
Вик терпеливо ждал меня у ворот школы, как и договаривались. Я подцепила его под локоть и быстро потянула прочь от здания школы.
При всех наших разногласиях с «проклятием» мы оба обожали Келли. Рыжика вообще трудно было не любить. А Майку он приходился еще и дальней родней. Мне стоило поторопиться и разузнать что к чему.
– И как поговорили? Все живы? Или там теперь руины на пепелище? – Вик все-таки проявил любопытство. Я невольно фыркнула.
– Он кузена потерял, тот на сообщения не отвечает, вот и просил узнать, может, случилось что.
– Тебя просил? – искренне изумился Виктор.
– К нашему обоюдному сожалению, больше некого.
– Вы так хорошо знакомы?
Я невольно улыбнулась.
– Мы знаем друг друга с самого детства.
– Какой кошмар, – искренне посочувствовал Вик.
Я не выдержала и рассмеялась.
– А вот это ты зря! Наш Келли – полная противоположность этого наглого типа. Мы когда маленькие были, он меня всегда защищал. Рыжик (он рыжий-рыжий с синими такими, как вода в речке, глазами) с самого детства был серьезный, важный и очень-очень надежный, – я невольно улыбнулась, чувствуя, как теплеет в груди от воспоминаний о друге. – Нас было четверо, как мушкетеров. Я, Келли, Мик и Анита.
Виктор улыбнулся.
– Предположу, что Майк был… Миледи?
Я согнулась от смеха.
– Ты прав, на Рошфора он не тянет. Майк частенько приезжал на лето, пока мы маленькие были. Я с ним дралась постоянно. Наши мамы были просто в шоке. Я его за глаза именую фамильным «проклятием», но это секрет.
– Ему идет, – расхохотался одноклассник.
Вик невзлюбил Майка с самой первой встречи – и я прекрасно его понимала. Характер у «проклятия» всегда был прескверный: задирист, упрям, излишне язвителен, он не терпел ни малейшей критики в свой адрес. Наша же с ним ситуация осложнялась еще и тем, что родители просто обожали проводить субботние вечера вместе. Не исключаю, что это делалось специально для того, чтобы мы могли «получше узнать друг друга». «Проклятие» считалось завидной партией, а династийные браки в нашем с ним мире были прозой жизни, а не архаичным пережитком.
Мои родители были достаточно демократичны, чтобы не принуждать меня к замужеству в будущем, но такие вот реверансы в сторону традиций вполне допускали.
В итоге мы с Майком вынуждены были долгие часы изображать приятное времяпровождение. Тихие подначки за вечер накаляли атмосферу настолько, что на следующий день в школе случались бои без правил с привлечением кучи действующих лиц.
– Имена у вас такие странные, это прозвища? – полюбопытствовал Вик, выдергивая меня из неприятных размышлений.
– Ага, как у мушкетеров! – мгновенно отозвалась я.
Наши имена и впрямь отличались некоторой своеобразностью. Мы живем долго, так долго, что приходится раз в десять-двадцать лет переезжать с места на место и писать в паспорте различные эквиваленты имени, приемлемые для той или иной страны. Я еще маленькая, так что документы меняла лишь однажды, чтобы начать учиться в девятом классе здесь, в новой школе. Но отзываться предпочитаю на сокращение от настоящего имени, чтобы не путаться…
Как-то незаметно мы оказались у моего подъезда.
– До завтра, – я помахала на прощание, забираясь на первую ступеньку.
– Лона! – окликнул меня Вик.
– Что? – я недоуменно обернулась.
– «Кирпич» забрать не хочешь?
– Ой, давай сюда, совсем забыла, – я смущенно хихикнула, принимая добытую с таким трудом энциклопедию.
Неодобрительно покачав головой, одноклассник отправился восвояси.
И все-таки Вик – это нечто. Когда я его впервые увидела, решила, что он наш. Но чутье безошибочно указывало – человек. Хотя внешне: узкое лицо, темно-русые волосы, высокий, стройный сильный, – вылитый Волк. Порой мне даже казалось, что я вижу, как наливаются янтарным блеском и яростью эти спокойные серые глаза.
Глава 4
Оказавшись в квартире, я швырнула на пол сумку.
Влюбиться что ли?
Вот, например, Виктор… Он так не похож на других. Всегда спокоен, уравновешен, заботлив, словно старше и выдержаннее.
Ну чем не типаж, для девичьих грез?! Вот только… он готов за меня всю домашнюю работу переделать, а в кино пригласить не додумается.
К тому же, я сильно увлеклась, расписывая его достоинства. У него есть недостатки… недостаток… один! Он человек – и этим все сказано.
Мы живем веками… Меня учили, что люди, как игрушки, могут быть хорошими, плохими, смертельно опасными, но рано или поздно они все равно наскучат. Или сломаются. Даже самую любимую игрушку, мы не можем сделать вечной, уберечь от старости и даже от самих себя.
Нам нельзя открываться людям. Мы другие. А уж любовь к человеку – это больше чем табу, это правило, непреложный закон бытия. В нашей истории порой случались исключения, но заканчивались они всегда трагически. Ведь нам свойственно боготворить игрушки, которые не можем получить. Те самые, что стоят за стеклом магазина, и мы можем лишь смотреть на них, касаясь рукой витрины…
Виктор для меня – что-то чудесное, но абсолютно недостижимое. Пусть так и остается.
Раздраженно отмахиваясь от глупых мыслей, я поплелась на кухню. Па – на работе, ма – тоже, на столе записка, что купить в магазине, в холодильнике – каша. Скорчив рожицу в знак протеста, я принялась готовить обед.
Мясо. Много, много мяса. Хищник я, или кто?
Где-то через полчаса, умиротворенно и сыто бренча посудой, я попыталась придумать способ растянуть пару умных мыслей на положенные два листа контрольного сочинения. Потом открыла ноут и набросала сообщение Аньке. Подруга ответит, как только выйдет в сеть, но будет это не раньше вечера.
Часы показывали четыре тридцать. Решив, что дома мне ловить нечего, я собралась на улицу. Пробегусь, лапы разомну. Может, с Виком погуляем. Заодно и время скоротаю…
… но стоило мне оказаться во дворе, как меня тут же окликнула мама.
Соседи всегда удивлялись, почему меня и «нашу собаку» зовут одинаково. Благо хоть не стоял вопрос, сколько этих «наших собак». Мы с мамой просто очень похожи, а отца еще никто ни разу не заметил.
Эх, мне бы его опыт…
Родители возвращались домой раньше, что само по себе было странно. Я покорно поплелась обратно. Но стоило нам всем оказаться в квартире, я тут же дала волю, бурному негодованию.
– Ма, па, что такое? У меня, может, планы были?!
– В таком виде? – уточнил папа, намекая что лапы и хвост не лучший прикид для общения с одноклассниками.
– Нет, – моментально сдулась я. – Что случилось-то?
– Сегодня утром в городе убили оборотня. Ты должна пообещать мне, что до нашего отъезда не будешь больше оборачиваться. Со школы сразу домой, поняла меня?
Упс! Давно не видела папу таким напряженным.
– Мы уезжаем?! – я не знала радоваться мне, или пугаться. – Нельзя выходить?!
– Да, потерпи два дня, а потом…
– Мы возвращаемся домой?!
– Да, волчонок, можешь начинать паковать чемоданы, – подтвердила мама.
– Погодите, но его могли убить, и, не зная, кто он! – эйфория от прекрасных новостей не мешала мне рассуждать логически.
– К сожалению, это не известно. Ты мне обещаешь?
Я неохотно кивнула, про себя решив, что все равно схожу завтра, попрощаюсь с Виком. В школу он не собирался, ему нужно было взять в поликлинике какую-то справку, а уехать просто так, было бы самым настоящим свинством. Мы все-таки друзья.
Глава 5
Наутро настроение было не особо праздничным. Я вообще лучше вечером, или ночью соображаю, а тут еще и начинается мой последний день в этой школе и в этом городе. Сутки назад я только и мечтала о том, чтобы вернуться домой, а сейчас мне почему-то не хотелось уезжать.
Да я никак боюсь?! Вот это на меня совершенно не похоже.
Уроки проходили до обидного обычно. Даже Майк, узнав, что Анита мне еще не ответила (даже на звонок, сговорились они там что ли?!), разочарованно удалится, так и не закатив плановый скандал.
А в четыре часа вопреки обещанию, я выскользнула из дома и кустами припустила в лес.
С Лоной-волком, Вик был куда более откровенен, чем с Лоной-человеком. Я постоянно узнавала о нем что-то новое. Виктор видел окружающий мир не так, как большинство моих знакомых, избалованных силой, деньгами, долголетием. Практичность в нем уживалась с рыцарской моралью, некоторый цинизм с идеалистическими, привитыми бабушкой, представлениями о дружбе, вере, любви.
Мне нравилась слушать его рассуждения…
Вот и она. Поляночка. Как-то раз именно здесь полупьяный субъект, пытался «одолжить» у Вика денег. Этот чудик еще и меня на всякий случай собой прикрыл. Ага, а то я со своей улыбкой «мечта зоолога» за себя постоять могу. Вот и пришлось продемонстрировать… наглядно, заставив, бандита показать класс в забеге на длинные дистанции. Кусать я его, кстати, не стала. Им даже Волчица побрезговала. Так что отделался он только испугом… а заикаться когда-нибудь перестанет.
Вик поднял голову и мягко улыбнулся, увидев меня. Похоже, я излишне активно вылетела из кустов, обычно он меня не сразу замечает.
– Что-то давно тебя не видно, – он ловко притянул меня за ошейник, – Кости вчера принес – а тебя нет!
Я виновато лизнула его в щеку и по-королевски развалилась рядом.
– А ведь ты не собака, – задумчиво произнес этот потрясающий парень, – вернее, не совсем собака.
Я удивленно подняла морду. Что это он имеет в виду?
– У тебя в роду были волки: ты на них очень похожа, – заявил он, пытаясь почесать мне живот. Я щелкнула зубами, что означало «без фамильярности». Вик рассмеялся, но на живот покушаться перестал. – Такая же красивая и умная.
О, да мне польстили! Что-то туго до меня сегодня доходит.
Я встала, грациозно отряхнувшись.
– Было бы интересно поговорить с твоим хозяином. И где он тебя, такую красотку, нашел.
Я смущенно махнула хвостом.
Стоп! А ведь это идея!! Айда, в гости! Заодно и попрощаюсь нормально.
Я медленно пошла к краю поляны, постоянно оборачиваясь. Вик остался сидеть, махая мне на прощание.
Тормоз.
Вернувшись, я схватила его зубами за рукав и потащила за собой.
Отлично. Уже не держу – сам идет.
– И куда это мы?
Подожди – узнаешь!
Нет, ну что ты в дверях подъезда застрял!
Пришлось вновь взяться за рукав и тащить за собой на площадку третьего этажа. Все! Теперь главное скорость! Быстро ныряю в собачью дверцу. Спешно начинаю меняться, по ходу вспоминая, где кинула платье.
Ну же, не тормози! Звони! А может, он ушел?
Фу, раздался робкий звонок.
«Ой, ты уже вернулась, лапочка моя», – проорала я на всю квартиру и кинулась открывать, на ходу приглаживая волосы. Если от стыда за свой внешний вид в первые пять минут не сгорю, то все будет отлично.
Я распахнула дверь.
– Ой, я наверное не во время, – совершенно растерялся при виде меня Виктор.
О чем это он? Платье надеть успела – что еще надо.
– Да заходи, раз уж пришел, – я вежливо улыбнулась.
– Так это твоя собака… – начал он, робко переступая порог.
– Давай на кухню, чай поставлю, – решительно перебила я, чувствуя себя совершенно по-дурацки (не справилась с искушением и заглянула в зеркало). – Заодно энциклопедию тебе отдам, я уже закончила.
Мда… Кошмар… Выгляжу так, словно занималась генеральной уборкой. Как раз все полы перемыла… или мной их перемыли: лицо красное, платье как из… В общем не будем о грустном.
– Спасибо, – смущенно поблагодарил Вик, устраиваясь на стуле. – Как бы это странно не звучало, меня привела твоя собака.
– Она и не такое может, – хмыкнула я.
– Верю. У тебя просто чудесное животное. Может, скажешь как зовут?
– У нас две Лоны в семье.
– Неожиданно…
– Она на другое не отзывается, нахалка.
– Вся в хозяйку. Ты тоже на «Лену» не реагируешь.
Я фыркнула. Мое имя по рождению Lorran, а по «пачпорту» – Елена, так что приходилось пользоваться чем-то средним.
– А у нее щенков не предвидится? – неожиданно поинтересовался Вик, заметно осваиваясь у меня на кухне.
Я чуть не уронила чайник. Как хорошо, что спиной стою – он не понял бы моего искреннего веселья.
– Нет, пока нет, – выдавила я, ставя сахарницу. – Но ты мог бы с ней гулять. Жаль, мы уезжаем.
– Вы уезжаете?
– Да, у родителей внеплановый отпуск, – не моргнув глазом, соврала я.
– И когда едете?
– Уже завтра, все так спонтанно получилось…
– А можно, я тогда с ней попрощаюсь, – неожиданно попросил Вик.
Так, я сейчас к самой себе ревновать начну!
– Наверное, в комнате на диване, или на улицу опять побежала, – с ходу соврала я.
– Пошли, посмотрим.
Тяжело вздохнув, я кивнула.
Но дойти до комнаты мы не успели.
Стоило сунуться в коридор, как входная дверь с грохотом впечаталась в стену, сорванная с петель. Мы замерли. На пороге нарисовались два мужика в масках.
Как в примитивном голливудском кино, честное слово! Прежде чем я успела понять, что происходит, один из них вскинул руку …
Милирит!
Я орала, как мне показалось, минуты две, да так, что все присутствующие вежливо замерли в причудливых позах, ожидая пока затихнет волна ультразвука. Такого ужаса я еще никогда не испытывала.
Наконец, мужикам надоело оценивать мощь моих легких, и один из них сделал шаг вперед. Вик не стал дожидаться чуда и обрушил меня, превратившуюся в столб, за диван. Потом попытался добежать до кухни, где стоял телефон. Плохая идея. Звездочка вспорола воздух. Почувствовав внезапную боль, Вик дернулся и налетел на сервировочный столик. Грохот и звон бьющегося стекла смешался со стоном и руганью. Минус один.
Я мгновенно начала соображать. С ужасного металла, отражаясь капала кровь. Как-то не верилось, что я сейчас умру. От запаха крови кружилась голова… Почувствовав, что это единственный выход, я отпустила сознание, и через мгновение на ковре скалилась молодая волчица. Еще никогда трансформация не была такой стремительной. Вторая Лона рвалась на свободу защитить друга.
А платье теперь, только выбросить…
И о чем я думаю?
Звездочка вгрызлась мне в плечо. Я рыкнула, но не двинулась с места, позволив Волчице самой думать, как спасти наш общий мохнатый зад. А незваные гости, тем временем, медленно заходили с двух сторон, понимая, что мне от них уже никуда не деться.
Ой, мама! А ведь все по-настоящему, и героя из боевиков, пришедшего нас спасать, не будет…
Кто-то ещё ворвался в квартиру…
Дернув лапой, я попыталась убраться из-под ног отвлекшихся на нового «гостя» охотников, но пол коварно метнулся мне в морду…
Я потеряла сознание.
