Тени Серебряной Лесовии

Довольная Лана уже бежала обратно:

– Положила, вроде все взяла, – со вздохом прошептала она.

Злата с одобрением вздохнула и немного успокоилась. Вдруг сзади громко, на весь дом скрипнула ступень – от неожиданности Злата вздрогнула и подскочила.

– Ну что у тебя опять? – раздраженно крикнула Злата.

– Я не нарочно, – оправдывалась Лана, щеки которой пылали огнем.

Близняшки прибежали в прихожую, торопливо накинули на себя шапки, застегнули теплые пуховики, наспех завязали шарфы, на ходу надели зимние сапожки. Лана поспешно вытащила из комода варежки, через плечо повесила небольшую сумочку, набитую битком и больше похожую на немного сдутый мяч.

– Я придумала – мы желание пойдем к елке загадывать! Ты помнишь его? – радостно воскликнула Злата. Она выбежала из дома, пропустила Лану вперед, заперла входную дверь и сунула ключи в карман. – Ключи у меня останутся, а то вдруг ты их потеряешь, – она с сомнением взглянула на Лану. Та сдвинула брови и надула губы.

– Да не дуйся ты, и без тебя проблем хватает, – Злате стало жалко сестру, но она решила твердо и бесповоротно: «Пока не помогу папе, Ланиным выходкам потакать не стану!»

Темное звездное небо стало еще темнее и отчего-то сильно пугало, будто сегодня было не 31 декабря. Волшебную новогоднюю ночь Злата ждала весь год. Она поежилась, внимательно вслушиваясь в звуки улицы, – вроде за забором все было спокойно.

– Побежали, пока Надя не приехала! – глаза Златы встретились с испуганными глазами сестры. – Да не трясись ты! У нас все получится. Мы должны помочь папе! Или ты против?

– Не против я, просто темноты боюсь. А то ты не знаешь? Это ты у нас сорвиголова, и ночь тебе нипочем, – Лана испуганно пятилась назад к дому – наверно, ей, как и Злате, было страшно. Но кто поможет папе, если не они?

– Ты что, ослепла? Взрослые своими делами заняты, – Злата крепко сжала руку сестры.

– Ой, больно же! – вскрикнула Лана и отпрянула в сторону. – Можно аккуратнее? – она уже начала капризничать.

– Прости, – Злата осторожно открыла ворота, выглянула на улицу – никого. «Сейчас или никогда!»

– Выходим, бежим до конца улицы, если появятся соседи или еще кто-то – вжимаемся в забор и прикидываемся кустами, – Злата, инструктируя сестру, обернулась назад, а Лана, не двигаясь, продолжала смотреть в сторону дома, будто не хотела уходить. – Ну что еще случилось?! – раздраженно выпалила Злата. – Если мы будем думать и выжидать, то обязательно встретим Надю или маму. Из-за тебя наш папа умрет!

– Я не хочу, чтобы папа умер, – глаза у Ланы наполнились слезами, она потерла их, будто в глаз попала соринка, крепче сжала руку сестры, а Злата только этого и ждала – они быстро побежали вдоль улицы.

– Только бы нас никто не увидел, – шептала Злата, вглядываясь в темноту. Вечернее время больше располагало к побегу, благо что улица Танкистов была освещена только двумя фонарями: один стоял рядом с домом под номером тридцать три, где жили Злата и Лана, в конце улицы, а другой – в начале, перед белоснежным маленьким храмом с тремя золотыми куполами на крыше. Перед ним лениво вытянулось деревенское озеро Лебединое – зимой оно, как полагалось по местным традициям, превращалось в каток. Папа вместе со своими друзьями расчищал его, чтобы Злата, Лана и местная ребятня катались на коньках, играли в хоккей – в общем, получали несказанное удовольствие от зимних прогулок.

На Злату навалилась тоска – она вспомнила, как папа весело и легко чистил снег, как через толстый лед просвечивала графитовая, почти черная вода, – он был похож на таинственное зеркало из другого мира. А мама, Злата и Лана помогали папе – у них были лопаты поменьше. А потом они все вместе пили чай с мамиными пирогами и пели задушевные песни.

Издалека сквозь темноту на них медленно наползал свет фонаря.

– Злат, жутко мне что-то… А тебе нет? – испуганно шепнула Лана – она сжалась и казалась маленькой и несчастной. – В такой темноте только отчаянные или маньяки гуляют. Сколько раз нас папа предупреждал? – не унималась она.

Внезапно Лана фыркнула и чихнула, и Злата от неожиданности даже подпрыгнула.

– Остановись, граммофон без ручки, хватит себя накручивать и меня стращать! Кто папу спасать будет? – Злата сердито смерила Лану взглядом. – У нас все получится! На что спорим? – твердый голос Златы звучал убедительно и не подразумевал пререканий.

Трясясь не то от страха, не то от холода, Злата уговаривала себя: «Не боги горшки обжигают! А нам всего-навсего надо на площадь попасть, к елке».

Вдруг яркий свет резанул глаза. Злата зажмурилась.

Она приоткрыла один глаз, и ей на миг показалось, что происходит новогоднее чудо – с неба медленно сыпались белые хлопья, переливаясь и сияя. Новогодняя красавица, украшенная ожерельем из фонариков и крупных игрушек, стояла на небольшой деревенской площади, напротив каменного постамента с памятником Ленину. Вокруг нее собрались их соседи – они смеялись, шутили, повсюду вспыхивали бенгальские огни. Мамы и папы с маленькими детьми загадывали желания. Злата почувствовала жгучую зависть, даже в груди заныло – больше всего на свете ей захотелось, чтобы рядом с ней стояли здоровыми папа и мама, ну и Надя конечно.

«Сейчас наша жизнь изменится к лучшему или полетит в тартарары», – мелькнуло в голове у Златы. Она до боли сжала руку в кулак – ногти впились в ладонь, но боли Злата не чувствовала и кулак разжать не могла.

Среди пушистых еловых лап Злата вновь увидела черное овальное пятно – оно расплывалось, Злата вгляделась внимательнее и почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Она наклонилась ближе – из черного пятна на нее пристально смотрели две красных блестящих глаза.

– Это он, – тихо шепнула Злата и толкнула Лану в бок локтем.

– Ты чего толкаешься? – заныла Лана, а Злата, чтобы долго не объяснять, показала ей пальцем на блестящие глаза. – Мы его раньше на елке видели! – От неожиданности Лана даже подпрыгнула, но красные угольки загадочных глаз неожиданно погасли.

– Он тебя испугался! – с возмущением крикнула Злата. – Ты всегда все портишь!

– А может, он тебя испугался, а не меня? У тебя всегда все виноваты, кроме тебя! – Лана поджала губы и отвернулась.

Елка мигала разноцветными огнями, но Злату сейчас не интересовали украшения – ей хотелось увидеть того, кто так неожиданно им открылся, а потом снова спрятался в еловой шубе. Кто он такой, откуда он взялся?

«Если он не захочет нас видеть, мы его оттуда не выкурим», – Злата пристально всматривалась в ветви – зрение у нее было острым, в отличие от Ланы, но та не хотела носить очки и часто щурилась. И сейчас Лана, стоя вплотную к новогодней елке, руками раздвигала еловые лапы и вдруг ойкнула.

– Я его нашла! – прошептала Лана и махнула Злате рукой.

– А ты говоришь – не найдем, – Злата склонилась к еловой лапе и тихо прошептала: – Я не знаю, слышишь ты меня или нет? Помоги нам найти Волшебное Древо! Наш папа умирает, мы хотим его спасти! Если нужно, можешь забрать мою жизнь, только спаси папу!

Тут Злата вдруг вспомнила Женьку и то, что ей не купили платье и шубку. Настроение ее мгновенно упало, проснулась злость на папу за испорченный праздник, внутри вспыхнула ненависть. Злата испугалась себя: «Вот эгоистка! На кону стоит папина жизнь, а я о тряпках думаю!»

Красные глаза среди еловых лап вновь ярко вспыхнули, и нечто непонятное выползло наружу, потряхивая черной кудрявой шевелюрой.

– Говоришь, жизнь свою готова отдать? – спросило нечто, похожее на маленького лешего.

– Готова… – неуверенно повторила Злата.

– Тогда я тебе помогу. А чего твоя сестра желает? Я могу и ее желание выполнить!

Злата резко притянула к себе Лану и шепнула ей прямо в ухо, чтобы нечто ее не услышало:

– Ты хочешь спасти папину жизнь? Готова пожертвовать своей?

– Очень странно, – задумчиво и недоверчиво ответила Лана. – А зачем ему нужны наши жизни?

– Ты что, шуток не понимаешь?! Ну кому твоя жизнь нужна? А вдруг он папе поможет? – в ярости прошипела Злата.

«Терпи! Ради папы».

– Спаси нашего папу, я тебе за него свою жизнь отдам!

Сказав это, Злата услышала гром, а со звездного небосклона скатились вниз две красных как кровь звезды. Напуганная, Злата боялась вздохнуть. Вдруг ее и сестру кто-то схватил, поднял вверх, и они полетели над городом. Нарядные дома, торжественная центральная площадь с новогодней елкой и памятником Ленину, украшенная администрацией аллея выстроенных в ровные ряды деревьев – все это сверху казалось ей бесценным, значимым, самым родным. Оно бесследно таяло во тьме. В напуганной душе Златы рождались видения иного огромного мира.

ГЛАВА 2. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ БЛИЗНЯШЕК

Надя торопливо открывала дверной замок. Большая замшевая сумка все время сползала с плеча и сильно раздражала. Чертыхнувшись, Надя поставила ее на крыльцо. Красные от мороза пальцы плохо слушались ее – ключ в замке не поворачивался.

– Ну что ж это такое-то? Весь день не заладился, все идет наперекосяк. Да еще и морозище такой! – она пыталась согреть руки своим дыханием, но тщетно – ладони и пальцы сковало холодом. – Только бы не отморозить! Это же будет катастрофа! – она снова вспомнила о своих любимых перчатках и расстроилась: – Растеряша!

Надя уже отчаялась, но именно отчаяние вдруг придало ей сил – удалось резко крутануть ключ, замок поддался, входная дверь отворилась и на нее повеяло теплым домашним воздухом – приятным ароматом Снежиных духов.

– Наконец-то получилось! – Надя поспешно шагнула в дом вместе с облаком пара и захлопнула за собой дверь. Прислонилась к теплой стене, чуть не плача пошевелила пальцами. Руки в тепле начали понемногу отогреваться – она почувствовала ломоту и боль, будто выкручивали суставы.

– Злата, Лана! – крикнула Надя. На всякий случай она заглянула в гостиную – праздничная елка сияла разноцветными огнями, но Златы и Ланы там не было. Давящая тишина, несвойственная дому, настораживала и пугала ее. «Что-то не так!» Она почувствовала ноющую боль в груди, быстро взбежала на второй этаж и распахнула дверь в комнату племянниц. Пусто. Комната выглядела так, будто в ней кто-то что-то искал.

– Злата! Лана! – позвала Надя еще громче и тревожнее – голос ее взлетел к потолку и отразился от него протяжным эхом по всему дому. Она заглянула в ванную комнату, но там никого не было; то же было с кухней. Тогда Надя побежала в спальню Сергея и Снежи, но и там племянниц не оказалось. Она обежала весь дом, даже проверила кладовку и овощехранилище – племянниц не было нигде. Надя всполошилась не на шутку, вернулась в прихожую и тут вспомнила о сумке, брошенной на крыльце. Да что за наказание сегодня! Она поежилась и выскочила наружу. Сумка все так же стояла на ступеньках. Подпрыгивая от холода, Надя подхватила сумку и юркнула обратно в тепло. Дрожащими руками вытащила телефон, набрала номер Златы – звонок пошел сразу, но ответа не было.

– Где вы? Ну возьми же трубку! – голову Нади мгновенно заполнили самые страшные мысли.

Она кое-как взяла себя в руки, позвонила Лане – та почему-то была вне зоны действия сети. «Неужели побежали в госпиталь? Может, Снежа по важным делам заезжала домой и забрала девочек с собой? Злата же упросит кого угодно…»

Надя в ужасе думала: что она скажет Снеже, если та не забирала девочек? Главное, не передать сестре своего беспокойства… Надя несколько минут успокаивала себя, потом решилась позвонить Снеже и, когда та ответила, с трудом подбирая слова, спросила:

– Снеж, привет! Как Сережа себя чувствует? Какие-то перемены есть?

– Пока все по-прежнему. Врачи меня успокаивают, говорят: самое главное, чтоб ухудшений не было. На восстановление понадобится много сил. Но ты сама знаешь – врачи всегда успокаивают, а на самом деле все может быть иначе, – Снежа тяжело вздохнула, Надя чувствовала в слабом голосе сестры тревогу и озабоченность, ей хотелось помочь, приехать к ней в госпиталь, но сейчас нужно было пересилить себя и вслух произнести самое страшное:

– Снеж, девчонки с тобой? – на одном дыхании выпалила Надя.

– Какие девчонки? – послышался из трубки Снежин оторопевший голос.

– Ну… наши… – запинаясь, бормотала Надя; когда она услышала вопрос сестры, ей захотелось провалиться сквозь землю. «Господи, что я наделала? Где они?»

– Какие «наши»? Почему они должны быть со мной? – голос Снежи за секунду набрал силу и взорвался:

– Они, что, не дома?! А ты где?!

У Нади зазвенело в ухе от вопля сестры, и она не помня себя выкрикнула в ответ:

– Ты на меня не ори! Я по делу отъезжала! Где ж справедливость на этом свете? Я ей помогаю, а она…

– Это ты-то по делу? – голос сестры завибрировал от гнева. – Погоди, –внезапно осеклась она и издала нервный смешок. – Ты меня разыгрываешь? Тебе кажется, что я здесь со скуки умираю? Не смешно. Где мои дочки?

Надя зажмурилась от накатившего страха и залепетала:

– Ты только не волнуйся… видишь ли, меня срочно вызвали на таможню…

– Что? Какая таможня?! Ты в своем уме? Где мои дети, я тебя спрашиваю?!

– Да не кричи ты, оглушила уже! – взмолилась Надя. – Ты думаешь, я за племяшек не переживаю?

– Ты..! – взвизгнула Снежа.

– Не визжи! Подумай лучше, где они могут быть? – она понимала: сестре тяжело, но зачем же так распускаться?

«Сама везде разъезжает – “Надя то, Надя се…”. Я что, золотая рыбка на посылках? У меня тоже свои дела имеются. “Мои дочки, мои дочки!” Вот бы и сидела со своими дочками сама; а то Надя накорми, напои, спать уложи, а Снеже то в салон нужно, то в тренажерный зал, то Снеже работать надо, она же у нас директор, понимаете ли! А Надина работа подождет, в лес не убежит! – Надя встряхнула головой, опомнившись. – Остановись, не походи на свою сестру!» Надя сморщила нос – она совершенно не переносила Снежкин взрывной характер и была убеждена, что та злоупотребляет доверием близких, уделяет мало времени воспитанию дочек, а они нуждаются в ее заботе и любви… Но Надя терпела, старалась прощать чудачества Снежи, потому что любила сестру.

– Снеж, мне Борис Яковлевич позвонил – картины застряли на таможне, а выставка на носу, я ездила разбираться… Может, мне нужно было позвонить тебе? Но, я думала, они одни дома справятся… – извиняясь, бормотала Надя. – Они же не младенцы.

Но Снежа не слушала:

– Ну что, справились? Бездушная ты, Надька! У тебя на уме только твои картины! Ты что, правда не понимаешь, как мне тяжело? Сережа в себя еще не пришел, а теперь по твоей милости и дочки пропали. Если с ними что-нибудь случится, я тебе этого никогда не прощу!

Снежа нажала отбой.

«Ничего, пусть немного остынет», – зная характер сестры, Надя не стала ей перезванивать, а вместо этого решила тщательней осмотреть детскую.

«Может, хоть какой-нибудь намек оставили?» Белая комната показалась ей совсем пустой и холодной; покрывала на кроватях были смяты, дверцы шкафа распахнуты, на полу валялась пижама Златы.

Надя подошла к столу у окна и заметила на нем одинокий листочек в клеточку. Она схватила его и, вглядываясь в круглый аккуратный почерк Ланы, торопливо прочитала:

«Дорогая мамочка! Мы не можем сидеть дома и бездействовать, когда папе так плохо. Пока вы были заняты своими делами, мы со Златой приняли решение обратиться за помощью к одному волшебному существу. За нас не переживай! Мы поможем папе выздороветь и вернемся домой.

P. S. Тетушка Надя, с нами все в порядке. Не вини себя! Как бы ты ни старалась задержать нас, мы бы все равно отправились спасать нашего папу. Ты сама нас учила жить честно, поступать как подсказывает сердце, не бросать близких в беде. Так мы и поступаем. Мы знаем, ты связана с иным миром – он проявляется в твоих картинах. Пожалуйста, поддержи маму. Иначе поступить мы не можем.

Любим вас, Злата и Лана».

***

Каждый шаг давался Снеже с большим трудом. Она робко вошла в больничную палату и растерянно посмотрела на неподвижно лежащего в кровати Сергея.

– Сережа! – она бережно обхватила его за неподвижную руку; сердце ее тоскливо заныло, сознание отказывалось принимать действительность, всегда улыбающееся лицо мужа теперь казалось ей каменным. – Ты меня слышишь? – она бережно коснулась его щеки; многочисленные прозрачные трубочки и провода, прикрепленные к сложным медицинским аппаратам, как змеи обвивали его тело. Сергей дышал в кислородную маску. На левом плече его было больше всего проводов с синими наконечниками – они уползали под марлевую повязку, закрепленную липким бинтом.

Снеже было больно смотреть на мужа. Не сдержавшись, она заплакала.

Всегда энергичный Сергей, похожий на крепкую, непробиваемую стену, сейчас был повержен. Снежу охватил дикий ужас – она была уверена, что с ее мужем никогда не случится никакой беды.

«Он же всегда был таким сильным, отказывал себе в выходных, чтобы спасать жизни людей. А теперь спасать нужно самого Сережу, и я его спасу!» Она внимательно вгляделась в белое бескровное лицо – ей казалось, что Сергей уже не здесь, а где-то далеко, там, где живут умершие. Она сильно испугалась и, крепче сжав его безжизненную руку, прошептала:

– Не уходи! Прошу тебя! Не оставляй нас! Ты слышишь меня? Не оставляй! Ты нам здесь нужен. Как мы без тебя жить будем? – она сопротивлялась судьбе как могла, как умела. – Ты должен жить! Ты сильный! Ты не можешь умереть!

Неподвижно лежащее тело говорило об обратном – ничто в нем больше не напоминало стойкого, непобедимого Сережу.

– Родной, борись! Ты только не сдавайся! Нам с тобой еще дочек растить нужно. Злата только тебя и слушается – собиралась к тебе, а я ее не пустила, а то бы сейчас она все твои трубочки уже изучила, – Снежа горько улыбнулась. Самые близкие и родные люди покидали ее – ей стало невыносимо страшно, хоть вой на луну. Она смотрела на мужа и не могла понять, за что ей такое горе – она не обманывала людей, не экономила на сырье, ее строительная фирма «МосРассветСтрой» строила комфортабельные, надежные дома, такие, как строил ее отец.

«Что станет с нашей жизнью? Как она обернется? Где мои девочки? – думала она, глядя на Сергея. – Говорят, беда не приходит одна, – вот и подтверждение тому…»

Снова зазвонил телефон. Она встрепенулась, на экране появилась надпись «Сестренка». «Может, девочки домой вернулись?» – с надеждой подумала Снежа и быстро ответила на звонок.

– Снежа, я письмо нашла, его Лана написала. Похоже, они к дубу в лес отправились…

«Вот и ответ», – подумала Снежа. Не помня себя, она сорвалась с места. Выбежав из палаты, она увидела одного из сотрудников Сергея: – Помогите! У нас дочери пропали… – Снежа еле держалась на ногах.

– Дочек ваших найдем… успокойтесь… дышите ровно… вдох-выдох, вдох-выдох… – он ловко достал рацию, сообщил: – Пропали две девочки – Злата и Лана Сосновские…

Снежа почувствовала, как в висках у нее пульсирует. В теле возникла слабость, будто ее затягивало в черную воронку; сильные мужские руки подхватили ее.

Она легко вышла из физического тела и взлетела к потолку – внизу друг напротив друга стояли две кровати: на одной лежала она, на другой Сергей.

«Я летаю?» – удивленно подумала Снежа, глядя, как над ней суетятся врачи.

Кто-то дотронулся до ее спины. Не испугавшись, она обернулась – перед ней стоял ее Сережа. Он нисколько не изменился, только теперь состоял из огненной, сверкающей золотом плазмы. Снежа осмотрела себя – она мерцала таким же светом. Робко потрогала свои руки и тело, а Сергей, не дав ей опомниться, бережно схватил ее за руку и потащил наверх. Они пролетели сквозь стены, и вскоре серая крыша госпиталя осталась позади.

***

Надя еще раз поднялась в комнату Златы и Ланы, несколько раз перечитала письмо, бережно положила его на стол и провела по нему рукой.

– Где вы сейчас, мои любимые? – проговорила она, и ее обдало жаром.

«Лес ведь такой большой, только бы вы не заблудились, – подумала Надя. Неожиданно она увидела свой любимый дуб и улыбнулась ему, но рядом с ним племянниц не было. Надю обуял страх. – Где же вы?» Она быстро спустилась вниз, набросила пуховик, надела сапоги потеплее, вышла и заперла дом на ключ.

– Опустел ты совсем, – прошептала Надя. Она нежно коснулась рукой входной двери, в центре которой висел нарядный рождественский венок – его вешали Злата и Лана, – закрепила на ногах лыжи и быстро побежала в лес.

Прогулки по лесу для нее были привычным делом. Но в этот раз существовало одно но – уже стемнело. К счастью, дорогу к дубу за долгое время Надя уже выучила наизусть – могла найти ее с закрытыми глазами.

На Надю смотрели звезды, а она ничего не видела. Бежала, бежала, а сердце колотилось быстрей и быстрей – лишь бы не опоздать!

Неожиданно впереди она увидела светящийся шар – он плавно раскрывался, будто кто-то отряхивал с него шерсть, и вскоре перед Надей стояла светящаяся трехглазая кошка ростом с рысь.

«Древо Жизни…» – только подумала Надя, как кошка заурчала, побежала вперед, остановилась, посмотрела на Надю пытливыми, мудрыми глазами.

– Иду. Я понятливая, – Надя уже бежала за ней, ломая лыжами тонкую корочку льда.

От кошки исходил мягкий струящийся свет. Надя ехала быстро; темный лес наполнялся волшебством, снежный волнистый ковер переливался разноцветными огоньками.

Неожиданно лес поредел.

Древний дуб в ночи светился голубым сиянием, похожим на свет Вифлеемской звезды; корявые ветви его немного вздрагивали и тряслись, тонкие лучики бросали на снег мерцающие блики.

Надя обошла дуб, тщательно осмотрела его со всех сторон – племяшек нигде не было, следов – тоже. Лыжи скользили, и, чтобы не упасть, она обхватила ствол Древа; холодная шершавая кора потеплела. Надя прислонила ухо к стволу, прислушалась – внутри кричал незнакомый голос. Она позвонила Снеже – та не отвечала.

– Снежка, где ты? Почему не берешь трубку? Что ж такое-то? Кругом тупик! – Надя сунула телефон в карман. – Куда же они делись? – в голове у нее непрестанно, как стук колес поезда, крутились лихорадочные мысли: «Что делать? Где мне их искать?» Из глубины дуба раздался громкий вой – он приближался все ближе, ближе, Надя отшатнулась, лыжи ее поехали назад, но она устояла.

На стволе образовалась закручивающаяся маленькая дыра в виде тонкой спирали – она расширялась, и на ее месте вдруг появился большой рот.

Древо широко зевнуло. Надя не раздумывая нырнула вместе с лыжами внутрь ствола, будто в океанские волны. Телефон выскользнул у нее из кармана. Две мерцающие тени влетели следом за ней.

Рот на стволе исчез, волшебное голубое свечение, таинственное, нездешнее, померкло – Древо превратилось в обычный дуб, тряхнуло кроной и замерло.

А Надя летела вниз в темноте; гулкое эхо окружало ее, заунывные голоса пискляво жаловались на что-то, но Надя к ним не прислушивалась – она хотела поскорее увидеть Марею. Две мерцающие тени держались поближе к ней.