Loe raamatut: «Даркут. Взросление. Том 2»

Часть 1. Падение в небеса

Глава 1. Поединок

Рано утром Раки и его дочь уплыли в море. Погода была пасмурная. У берега волны вздымались и пенились зелеными холмами, но вдали море уже успокоилось.

Вчера прошел шторм, а после него рыба шалела или, наоборот, становилась вялой и безразличной. В случае удачи можно было наловить много крупного окуня, трески и мольвы. А иногда поймать и палтуса.

Старик Раки сидел на руле. Правил небольшими движениями, особо не утруждаясь. Лодка поднималась и опускалась на волнах.

Ирия сидела на носу и глядела на воду.

– Ты как, не замерзла? – крикнул Раки и закашлялся.

Девочка помотала головой. В свои девять лет она выросла крепкой и неутомимой. Могла день и ночь напролет ходить под парусом вместе с отцом в море, а потом еще два дня подряд помогать сушить и чистить пойманную рыбу.

В море они выходили почти каждый день. Ирия не мыслила своего существования без этого грозного, хмурого зеленоглазого чудовища, никогда не умолкающего и вечно гоняющего волны в разные стороны.

– Море бывает разным, – как-то сказал ей Раки. – Когда я был молодым и сильным, то побывал в разных морях. Ты знаешь, море везде другое. Как и люди. Оно бывало очень спокойное или, наоборот, очень злое. Гораздо хуже, чем у нас.

– А ты был капитаном драгена? – тут же спросила Ирия. Большие военные корабли варнахов, драгены, с головами морских чудовищ на носах, заходившие иногда в их деревушку, чтобы пополнить запасы пищи и воды, неизменно завораживали девочку. Она могла часами любоваться драгенами, сидя на берегу.

– Конечно, – ответил Раки. – Я участвовал в набеге на Хаттское королевство и командовал драгеном с сотней воинов. Предводителем набега был Эйрик Синебородый. Он тогда потерял руку. Море у берегов было как наше, беспокойное. Мы еще тогда попали в гигантскую воронку. Она утащила на дно два корабля.

– Море бывает хитрое и опасное, – сказала Ирия.

Они тогда сидели в деревне, около дома, грелись в лучах светил. Небо затянули коричневые тучи и вскоре лучи должны были смениться дождем. В загоне рядом овцебыки жевали траву.

– А еще оно бывает капризное. Как женщина, – сказал Раки. – Поэтому, наверное, штормами и управляет богиня Рон. Она…

– Набрасывает волшебную сеть на корабли и утаскивает их на дно, – подхватила Ирия. – Мама Герда уже много раз рассказывала эту сказку.

С недавнего времени мама Герда уже не могла не только петь песни и рассказывать легенды, но и просто говорить. У нее опухли ноги и шея. Она лежала на постели и хрипло кашляла. Деревенская целительница поила ее отваром из лука, полыни и змеиного сорняка, но это не помогло.

Ирия перевела задумчивый взгляд с моря на старика. Он тоже что-то стал слишком много кашлять. Чем родители так прогневали богов, что те наслали тяжкие болезни?

Раки в юности сотворил много славных дел. Убивал врагов, забирал их добро и женщин, все, как полагается воину. Он был храбрым, поэтому и дожил до преклонных лет. Правда, из богатств у него осталась только хижина в деревне, больная жена, а еще захудалые овцебыки, чушки и куры. Раки давно перестал торговать жемчужинами с сиру. Отчасти потому, что боялся потерять Ирию, а еще потому, что погиб Лиреа и вместо него некому было торговать.

Раки спустил парус, поцеловал амулет в виде железного ворона на шее и произнес тихую молитву Иггу и Фрийе, прося о богатом улове. Затем старик и девочка расставили удочки.

Видимо, боги услышали молитву старика и благосклонно улыбнулись. Раки повезло. К вечеру все три корзины на дне лодки оказались заполнены бьющейся рыбой. Раки поднял парус и поплыл с дочкой обратно к берегу.

Небо заволакивали густые слоистые облака. Подул западный ветер, а вдали на севере на небосводе заколыхалось изумрудное и фиолетовое сияние. Все признаки сильного шторма.

– Интересно, каково это, лететь рядом с валькириями? – спросила Ирия, засмотревшись на сияющее небо.

Варнахи считали, что сверкающее небо – это отблеск оружия и доспехов валькирий, небесных дев-воительниц. Они называли это явление «свет, который слышно».

– Закрепи парус, а то болтается, – проворчал Раки, правя лодкой. – Ты, конечно же, опять пыталась летать?

Ирия кивнула. Скинула старую куртку матери, сжала кулаки и закрыла глаза. Лицо ее исказилось. Девочка охнула и превратилась в сиру. На спине через специальные отверстия вылезли крылья. Все тело покрылось перьями, на лице вырос клюв, руки и ноги скрючились, как лапы грифа. Она подпрыгнула на месте, взмахнув крыльями и чуть не опрокинула корзины с рыбой.

– Ну, хватит! – крикнул старик и снова закашлялся. – Превращайся обратно! Дождешься, что колдуны сожгут тебя на костре.

Прорицатели давно объявили, что сиру – это чудовища, пришедшие из мира мертвых, Хеллахайма. Их следует истреблять. Вот только найти обитель чудовищ, остров Рукх, никому не удавалось.

– Кто меня здесь увидит? – возразила Ирия.

Она захлопала крыльями. Крепчающий ветер поднял девочку над лодкой и пронес над взволнованным морем. А затем она неловко сложила одно крыло и упала в море. Тут же вынырнула и забила руками по воде.

Раки выругался и направил лодку к дочери. Ирия превосходно плавала и тоже начала грести к лодке. Намокшие крылья распростерлись на воде.

– Что я тебе говорил? – спросил Раки, подведя лодку к девочке и поднимая ее на борт. Ирия выплюнула соленую воду и промолчала.

Когда наступила темнота, они приплыли в бухту, за скалами которой укрылась деревня и вытащили лодку на берег. Девочка снова превратилась в человека. Сначала она дрожала от холода в мокрой одежде, а потом согрелась.

Старик и дочь отнесли рыбу домой. В деревне почти не горели огни. Герда лежала на кровати в полной темноте и молчала. Раки перекусил и лег спать. Ирия дала старушке лечебный отвар и тоже завалилась на кровать.

Ночью налетел шторм. Свирепый ветер пытался сорвать крыши с домов. Дубы на улице стонали и трещали ветвями.

Утром жители деревни встали засветло. Бог белого большого светила Фрайр только достал огненный меч и его лучи показались на востоке. Его помощник Ингву, голубое светило поменьше, еще не показался на своем небесном корабле. Обычно он всегда поднимался на небосвод после Фрайра.

Мама Герда кашляла всю ночь и под утро забылась усталым сном. Старик сел чистить рыбу, а за Ирией прибежали подруги, Анника и Грезэ.

– Ты даже не представляешь, чего мы нашли, – кричали они наперебой.

Девочка выбежала из дому и помчалась с подругами по улочке. После ночного урагана и ливня земля под ногами превратилась в грязную жижу.

– Бежим скорее, пока он не ушел! – кричала Анника, высокая девочка с золотистыми кудряшками.

– Кто? – спрашивала на ходу Ирия, чуть не потерявшая в грязи башмак.

– Да чудовище же, огромное и страшное, – ответила Грезэ, худая девочка с черными волосами. – Не надо торопиться, оно все равно двигается очень медленно.

– Что за чудовище? – спрашивала Ирия.

За разговором они пробежали деревню.

Рыбаки выходили со дворов и шли к лодкам. Женщины чистили посуду и копали землю в огородах.

Некоторые мужчины остались дома и точили боевые топоры. Почти все боеспособное население деревни месяц назад уехало в очередной набег с тэном, господином деревни. Остались старики, женщины и дети. Да еще несколько мужчин, способных держать оружие в руках.

Подруги выбежали на окраину деревни. Здесь протекала речка Чернышка, ее дно устилал черный ил. Речка впадала в море.

На глинистом берегу, где росли ивы и сосны, ползал здоровенный ракоскорпион. Вокруг стояли ребятишки со всей деревни, дразнили и швыряли в животное камешки.

– Смотри, видишь, какой огромный, – сказала Анника. – А щипцы какие ужасные!

– Это не щипцы, а клешни, – поправила Ирия.

Она подбежала поближе и растолкав малых детишек, наклонилась к чудовищу.

Ракоскорпион полз очень медленно. Он был больной или старый. При этом прямо-таки гигантских размеров, длиной в четыре человеческих роста. Гибкое тело в крепком сизом панцире волочилось по земле небольшими отчаянными рывками.

Чудовищные клешни ракоскорпион приподнял вверх. Он отталкивался от земли задними конечностями, похожими на плавники. Усы с длинными волосами медленно поворачивались в разные стороны.

Дети кричали, смеялись и били его палками. Один шестилетний малыш подошел чересчур близко.

Ракоскорпион повел круглыми глазами и кинулся вперед. Схватил малыша за ногу, а клешней перерезал руку. Мальчик от ужаса ее мог вымолвить и слова.

Дети закричали и отхлынули назад. Чудище подтянуло мальчика ближе, готовясь сунуть его ножку в пасть.

Ирия схватила палку, подскочила вплотную и ударила ракоскорпиона по голове. А затем еще раз. Закричала:

– Помогите!

Ракоскорпион выпустил мальчика и подняв клешни, двинулся на девочку. Ирия отступила, но поскользнулась на глиняном берегу и упала.

Мальчик пополз назад, из обрубка руки лилась кровь. Анника помогла ему подняться.

Ракоскорпион схватил Ирию за ногу и хотел схватить клешнями. Девочка нащупала камень и бросила в животное. Ракоскорпион на миг остановился.

Сбоку подбежал юноша и ударил животное боевым топором по туловищу. Хрустнул панцирь. Хлынула зеленая кровь.

Юноша тут же вынул топор и ударил снова, быстро и сильно. Будто дрова рубил. Почти сразу разрубил туловище пополам. Ракоскорпион очень вовремя повернулся, целя клешнями в нового нападающего, и юноша как раз ударил чудище по голове.

Когда подбежали женщины и старики из деревни, он превратил ракоскорпиона в рубленую капусту.

Мальчика, потерявшего руку, немедленно увели к целительнице.

– Ну почему вы полезли к этой твари!? – закричала одна из прибежавших женщин. – Разве вы не знали, что это опасно?

Дети стояли, опустив головы.

Парень протянул руку Ирие.

– Ты не пострадала, девочка?

Ирия оперлась о его руку и встала. Парень был старше ее на несколько лет. Пожалуй, даже не парень, а подросток. Одет, как и все, в рубаху и шерстяные штаны, золотистые кудрявые волосы рассыпались по плечам. Совсем как у девочки, но ему это очень шло и, наоборот, добавляло привлекательности.

– Нет, все в порядке, – ответила Ирия, зачарованно глядя в большие зеленые глаза парня.

Он сполоснул топор в речке и вытер краешком рубахи. Женщины продолжали кричать на детей и повели их к деревне. Старики склонились над поверженным животным.

– Отличный бой, Холджер, – сказал один и посмотрел на юношу. – Ты уже готов идти в набеги. Видно, что прошел хорошую выучку в школе гирдманов. Выучишься, станешь гускарлом.

– Да, кое-чему я научился, – скромно ответил юноша, пряча топор за поясом. Улыбнулся Ирие и пошел к деревне.

Анника тронула подругу за руку.

– С тобой все в порядке? Он тебя не укусил своими щипцами?

– Это не щипцы, а клешни, – ответила Ирия и добавила: – Видели, какие у него красивые зеленые глаза?

– У кого, у монстра? – спросила Анника.

– Да нет же, у этого парня, – Грезэ махнула на юношу, почти дошедшего до деревни. – Наша подруга влюбилась по уши.

Анника улыбнулась.

– А он и вправду ничего. Сын нашего старосты, приехал с учебного лагеря. Хорошенький и храбрый. А еще будущий гускарл. Он станет приближенным тэна. А может, и конанга. И будет купаться в золоте.

От деревни к речке подошел высокий мужчина в коричневом кафтане и зеленых штанах. Плечи широкие, талия узкая, длинные черные волосы, вот только тонкий нос кривоват, наверное, сломал в драке. За спиной секира, в руке дудочка.

– Кого это здесь стая пахиен разорвала на части? – спросил он, рассматривая труп ракоскорпиона. – Женщины сказали, чуть ли не дюжину детишек.

– Нет, только руку отрезали, – сказала Анника, с любопытством оглядывая незнакомца, потому что раньше в деревне его не видывали. – А ты кто такой? Гускарл?

Мужчина подошел к ракоскорпиону, присел на корточки, переложил дудочку в другую руку и потрогал пальцем изуродованный топором панцирь.

– Меня зовут Гуинг по прозвищу Жало Гадюки. Я не гускарл, а сагден, человек саги. Поэт.

– А почему Жало Гадюки? – опасливо спросила Грезэ. – Ты кусаешься ядом?

Гуинг поднялся и ткнул в девочек дудочкой.

– Ага, кусаюсь. От моего яда у плохого человека чернеет сердце и лопается живот. А все внутренности выходят наружу.

– Не может такого быть, – недоверчиво сказала Грезэ, на всякий случай отойдя подальше.

– Ты не слышала про сагденов, что ли? – Анника презрительно фыркнула. – Они поют песни и рассказывают стихи. Ты сможешь нам?

Гуинг весело кивнул.

– Непременно, милые дамы. А в несчастном случае, как я вижу, виноваты не пахиены, а ракоскорпион. Он убил мальчика или покалечил?

Ирия показала на руку малыша, до сих валяющуюся в грязи.

– Отрезал по локоть. Только и всего.

– Да, теперь я вижу, – сказал Гуинг. – Это ты прикончила этого здоровенного ракоскорпиона? Или тот юный блондинчик?

– Это он, – с запинкой сказала Ирия. – Я просто пыталась спасти мальчика.

Гуинг внимательно посмотрел на девочку.

– Мне кажется или нет, но если бы у тебя был топор, ты бы справилась не хуже?

Ирия скромно промолчала, хотя в глубине души была уверена, что тоже смогла бы зарубить речное чудовище.

– Конечно, – кивнула Анника. – Ирия у нас самая храбрая. Зимой она отогнала волка от овцебыка.

– Ты знаешь, что для таких смелых девочек, как ты, есть отдельная боевая школа на острове Молройз. Ее возглавляет моя старая знакомая, Скаэтта. Она просила подобрать новобранцев, а ты подходишь по ловкости. Хотя, тебе еще не хватает нескольких лет. Если хочешь, я скажу ей, что…

В деревне снова послышался многоголосый крик.

– Что опять стряслось? – спросил Гуинг. – Опять чушки покусали местного кузнеца?

– У нас нет кузнеца, – сказала Ирия.

Грезэ дернула ее за рукав и сказала:

– Пошли, узнаем, что случилось.

И девочки побежали к деревне, забыв о ракоскорпионе. Гуинг остался на берегу речки.

Возле дома старосты собралась толпа. Старики, женщины и дети. А еще несколько незнакомых воинов с секирами. Сегодня родная деревня привлекла к себе множество проходимцев.

В кругу людей, образованном внутри толпы, друг против друга стояли юный Холджер и плотный низкорослый бородатый воин с лицом в боевой раскраске и черной медвежьей шкурой поверх рубахи. На шее у него висела тяжелая железная цепь, в руке круглый черный щит.

– Ну, давай, щенок, – сказал бородач. – Решайся. Или в вашей семье не осталось мужчин?

Ирия шепотом спросила у соседки Хильды:

– Что случилось? Чего он хочет?

Соседка, не глядя на девочку, ответила:

– Люди тэна Йорана. Они проезжали мимо и заехали купить рыбы. А этот берсерк вызвал мужчин из семьи старосты на холмгангу.

Холмганга, смертельный поединок, дословно означал «прогулку по холму». Раньше бойцы выбирали какой-нибудь холм, взбирались на него и сражались до смерти. Отказавшийся от поединка или убежавший с холма варнах терял честь и достоинство, становился нёдингом, отверженным от общества. Его мог безнаказанно убить любой человек.

Проигравшему в холмганге воину тоже приходилось несладко. Он терял имущество и женщин, переходивших в собственность победителя.

В последнее время, правда, поединки проводились уже не на холме, а в любом удобном месте.

– Я буду сражаться, – сказал Холджер тонким голосом. – Где хочешь и когда хочешь.

Хильда сердито пробормотала:

– У этого сопляка есть мозги или нет?!

Берсерк ухмыльнулся и откинув с глаз длинные космы, сказал:

– Я хочу драться здесь и сейчас.

Из толпы вышел Раки и сказал, кашлянув:

– Послушайте, люди тэна. Это нечестно. В холмганге должны участвовать равные по опыту бойцы. Это же совсем мальчишка.

Воины тэна сидели на гаурах. Они равнодушно переглянулись и один сказал:

– Вызов брошен, на него ответили. Все правила соблюдены. Что тебе еще надо, старик?

Берсерк достал из мешочка на поясе щепотку красного порошка и вдохнул через нос. Резко выдохнул, выпучив глаза и открыв рот, будто проглотил стручок красного перца. Затем постоял неподвижно. Лицо и шея за считанные мгновения побагровели.

– Меня зовут Льетольв Красные Уши, – закричал он. – Защищайся, щенок!

Он укусил щит за краешек, выплюнул щепки и отбросил в сторону. А затем завопил и безоружный бросился на Холджера.

Юноша уже стоял с топором в руке. Когда Льетольв подбежал, юноша с размаху ударил его топором и угодил в плечо. Берсерк не обратил внимания на удар. Сбил юношу с ног и повалил на землю. Топор остался у него в плече.

Лежа на спине, Холджер схватил берсерка за горло. Льетольв ударил юношу кулаками по лицу несколько раз, потом схватил за голову и резко вывернул.

Раздался хруст и Холджер уронил руки. Несколько раз конвульсивно дернулся и замер с неестественно повернутой вбок головой.

Зеленые глаза так и остались открытыми. Они смотрели прямо на Ирию.

Льетольв поднялся и снова закричал. Вырвал топор из плеча и завопил:

– Кто еще хочет драться?

Раки покачал головой.

– Это нечестно. В старину такой холмганга никогда не…

Он не договорил, потому что Льетольв кинул топор в неугомонного старика. Лезвие вонзилось в лицо Раки. Ирия завизжала.

Старик упал назад, на других жителей деревни. Лицо его залила кровь.

Ирия подбежала к Раки и схватила за руку. Старик лежал на земле и дергал ногами.

– Кто еще хочет сегодня сдохнуть? – продолжал кричать Льетольв.

– Доченька, доченька моя, – хрипел Раки, едва шевеля окровавленными губами.

– Я здесь, папа Раки, – сказала Ирия. – Я здесь, слышишь?

– Пусть Игг хранит тебя, – сказал старик и замолчал.

– Пожалуйста, папа Раки, – прошептала Ирия. Слезы застилали глаза. – Пожалуйста, не оставляй меня.

Льетольв кричал за ее спиной. Раки сжал руку дочери, вытянулся во весь рост и утих.

Глава 2. Остров Молройз

Поселяне помогли уложить легкое тело старика в скрипучую повозку, запряженную медлительным овцебыком.

Когда Ирия вернулась в родной дом, то долго не решалась войти. Стояла во дворе, глотая соленые слезы. Что она скажет маме Герде? Как объяснить, что папа Раки погиб?

Овцебык замычал. Ирия обернулась назад. Повозка с телом старика стояла возле изгороди.

Ничего не поделаешь, надо войти в дом и рассказать больной маме Герде, что ее муж погиб в нелепой и быстротечной схватке с берсерком. Ирия вошла в дом и пройдя в спальню, неслышно приблизилась к постели старушки.

В доме царил полумрак. Пахло сырой рыбой. Раки не успел почистить и порезать вчерашний улов.

Сквозь закрытые ставни в комнату проникал тусклый свет. Мама Герда лежала на постели. Ирия видела ее крючковатый нос и сжатые тонкие губы.

– Мама Герда, – тихо позвала Ирия. – Как вы?

Старушка не ответила. Ирия наклонилась и послушала дыхание. Ничего не почувствовала. Ирия пощупала сердце старушки. Поразилась, какая холодная кожа у мамы Герды на груди. Сердце не билось. Кажется, объясняться по поводу смерти папы Раки не нужно.

Вытаращив глаза, Ирия потрясенно посмотрела на старушку. Она знала, что мама Герда рано или поздно умрет от болезни, но не думала, что это произойдет в один день с гибелью приемного отца.

Может быть, маму еще можно спасти? Девочка выбежала из дома за целительницей.

У деревенской лекарши сидел Гуинг. Ждал, когда приготовится зелье. Целительница возилась у печи.

Поэт кивнул Ирие.

– Я слышал про твоего отца. Это был храбрый человек, раз не побоялся возразить берсерку, который впал в боевое безумие. Пусть его дух веселится и пирует в Чертогах Павших вместе с душами других славных воинов.

Ну конечно, сейчас не хватало его соболезнований.

– Мне кажется, мама Герда умерла, – выпалила Ирия целительнице.

Та вытащила из печи горшочек с зельем и поставила на стол. Варево дымилось. По дому запахло влажными травами.

– Пойдем, – сказала целительница.

Вечером Ирия, не шевелясь, сидела на пороге дома. После полудня пришли старики и женщины. Прибрали тела Раки и Герды, помыли и одели в чистые одежды. Положили на погребальные костры за деревней. Кроме них, еще один костер соорудили для Холджера.

Целительница нараспев прочитала молитвы Иггу и Фрийе. Старики медленно склонили полыхающие факелы к дровам и подожгли костры.

Огонь занимался постепенно, треща сухими ветками. В красное небо поползли клубы черного горького дыма. Ирия глядела, как костер пожирает тела родных людей. Запахло жареным мясом.

Девочка вспомнила зеленые глаза Холджера и как он помог ей подняться на берегу реки. Всемогущая Фрийя, юноша спас ей сегодня жизнь, а теперь неподвижно лежит на погребальном костре. А тот, кто убил его, Льетольв, уже успел вывезти ценности из дома старосты и уехал из деревни вместе с другими воинами. Как же это несправедливо…

– Судьба неумолима, – сказал рядом Гуинг. Он закрыл глаза, беззвучно пошевелил губами и добавил: – Я сочиню грустную песню про спасение девочки и бой с берсерком.

– Твоя песня еще не окончена, – сказала Ирия и смахнула слезы с лица. – Что ты там говорил про боевую школу?

Гуинг открыл глаза и с интересом посмотрел на девочку.

– Я сказал это просто так. Я тогда не думал всерьез, что ты…

– Где находится школа? – спросила Ирия.

Гуинг махнул рукой на север.

– Остров Молройз, посреди Пятнистого озера. Знаешь Янтарную реку?

Ирия покачала головой.

– Речка около вашей деревни впадает в нее, – сказитель показал в сторону реки. – Нужно просто идти вдоль русла. Впрочем, о чем это я? Тебя не возьмут к Скаэтте. Туда берут девочек с двенадцати лет. Ты еще слишком мала.

Ирия подошла к нему ближе и ткнула пальцем в грудь.

– Ты отведешь меня к нему, понял? Проклятый бесполезный крикун. Где ты был, когда убили старика и подростка?

Гуинг улыбнулся и поднял ладони, защищаясь от яростного напора маленькой девочки.

– Хорошо, хорошо, как скажешь, юная госпожа. Мой путь как раз лежал в те края.

Ирия больше не плакала. Она ушла в дом. Всю ночь просидела в комнате стариков.

Утром собрала вещи и отправилась в путь вместе с Гуингом. Дом запирать не стала, просто закрыла дверь, а скотину и пойманную рыбу раздала соседям.

Гуинг оказался странным попутчиком. Иногда мог молчать весь день напролет, только шептал что-то под нос. А иногда трещал без умолку, хуже, чем старые женщины на рынке. При этом рассказывать мог о чем угодно, потому что побывал в набегах на самые разные заморские края.

– Есть земли, где люди белые, как молоко и все у них белое, и волосы, и кожа, и глаза, и даже внутренности, – поведал как-то сагден. – А есть страны, где все люди черные, как зола в печи. Даже зубы и глаза у них полностью черные. И животные там водятся, темнее ночи. Кстати, есть страны, где не бывает ночи, и есть такие, где не бывает дня. Всегда ночь, представляешь?

– А какие страны тебе больше всего понравились? – спросила Ирия.

Они тогда как раз проходили мимо деревни и купили старую лодку. Ветер дул попутный. Гуинг поднял парус и они поплыли по течению. Из воды высовывались бесстрастные глаза саркозухов, огромных крокодилов.

– Мне понравилось государство, где во главе стоял король-мудрец, – ответил Гуинг. Он сидел на руле и правил лодкой. – Этот умник не вел войн и управлял страной так искусно, что люди богатели без набегов на других.

– Неужели так можно? – спросила Ирия, опустив руку в воду.

– Представляешь, вполне возможно. На свободные деньги он покупал наемников и охранял покой королевства.

– Варнахи напали на него? – Ирия выдернула руку и шлепнула по голове угря, пытающегося укусить девочку.

– Нет, его царство было слишком далеко от нас, – Гуинг покачал головой. – Хотя, может быть, в недалеком будущем мы доберемся до него. Также, как и до крылатых людей.

Ирия помолчала, а потом невинно переспросила:

– Крылатых?

Певец кивнул.

– Да, я сам видел такого уродца. Нечто среднее между человеком и птицей. Он был мертвый. Перья острые, как иглы.

На седьмой день пути Янтарная река, неспешные воды которой и вправду были желтого оттенка, расплылась до горизонта огромным пестрым пятном. Над водой поднимался густой туман.

– Вот оно, Пятнистое озеро, – сказал Гуинг.

Вода действительно была странного вида. Всю поверхность озера усеяли гигантские угловатые пятна лилово-синего цвета. Они колыхались вместе с рябью на озере. Туман поднимался над водой, как пар над только что сваренным супом.

Лодка беспрепятственно скользила по воде, переплывая из одного пятна в другое. В воздухе, держа в клюве рыбу, пролетела цапля.

– А где остров? – спросила Ирия, всматриваясь вдаль и не видя суши в густом тумане. Девочка замечала только берега диковинного озера.

– О-о, найти остров Молройз дано не каждой кандидатке, – сказал Гуинг. – Он прячется в тумане и появляется только перед избранными. Честно говоря, Скаэтта немножко колдунья. И она наложила на остров небольшие чары.

Над поверхностью озера пронесся низкий протяжный звук, будто мычание мамонта или зуброна.

– Что это? – спросила Ирия. – Морская корова?

Вдалеке из воды высунулась огромная зубастая пасть морского чудовища. Вытянутая голова монстра поднялась вверх на длинной тонкой шее.

– Нет, это чудовище острова Молройз, – сказал Гуинг, напряженно рассматривая зверя. – Он топит лодки и глотает людей, как семечки.

Ирия спросила:

– А где же сам остров?

Гуинг не ответил. Он закрепил руль и взялся за секиру, лежавшую на дне лодки.

Тогда Ирия пожала плечами и подойдя к рулю, направила лодку прямо к чудовищу. Если оно покажет, как пройти к острову, будет хорошо. Если съест, будет еще лучше. После смерти приемных родителей и Холджера ей казалось, что ничего хуже в жизни быть не может.

– Ты что делаешь? – прошипел Гуинг.

– Ты же хотел сочинить песню про девочку и берсерка? – спросила Ирия. – Вот тебе продолжение.

Гуинг поднял секиру. Он стоял перед парусом, широко расставив ноги, чтобы не упасть за борт от столкновения.

– Хорошо, – сказал сагден. – Чертог Павших, встречай скверного рифмоплета, вечного пьяницу и неисправимого бабника.

Чудовище повернуло голову и вгляделось в лодку. Ирия навсегда запомнила, какие у него огромные темные глаза, а вокруг зрачков полыхали неровное огненно-красные кольца.

Когда лодка почти доплыла до чудовища, оно нырнуло под воду. Почти без брызг, только круги пошли по пятнистой воде. Лодка качалась на легких волнах.

– Куда подевался? – спросил Гуинг, озираясь. – Осторожно, он может ударить по лодке снизу.

Но все было в порядке. Волны улеглись, в воде снова колыхались никем не потревоженные пятна.

В тумане над водой появился просвет. Сквозь него виднелись смутные очертания земли.

– Вот он, остров Молройз, – сказал Гуинг.

Ирия направила лодку к острову. Вскоре они заплыли в туман и берега озера исчезли из виду. Зато остров приближался с каждым мгновением.

Черная почва озера возвышалась над озером. На земле росли огромные деревья с толстыми стволами. Прямо у берега начинались густые заросли. Как только я могла его не видеть, удивленно спрашивала себя Ирия.

Лодка подплыла к берегу и ткнулась в камыши.

Ирия закрепила руль, схватила вещи и прыгнула с носа в воду. Ноги тут же промокли до колен.

Девочка пробралась через камыш и вышла на поросший травой берег. Оглянулась на лодку. Гуинг стоял перед парусом и смотрел на нее. Позади него клубился белый туман.

– Что же ты? – спросила Ирия. – Ноги боишься намочить?

Поэт покачал головой.

– Мужчинам нельзя ступать на остров. Я привез тебя сюда и поеду дальше.

– Тогда откуда ты знаешь Скаэтту? – помедлив, спросила Ирия. На мгновение ей показалось, что сагден обманул ее и на острове никого нет. Теперь оставит здесь подыхать от голода.

– Я знаком с ней очень давно, – ответил Гуинг. – А до этого ее знал мой отец, дед и прадед. Никто не знает, сколько ей лет. Она предсказала мою судьбу и то, что я стану сагденом.

– Ты не был на острове? – продолжала допрашивать Ирия.

– Никогда, – Гуинг покачал головой. – Скаэтта иногда присутствует на совете конанга. Видится с колдунами. Там я с ней и вижусь.

Ирия кивнула. В одной руке она держала узелок с одеждой и амулетами родителей. В другой – легкий топорик. Переступила с ноги на ногу, чувствуя, как в башмаках хлюпает вода.

– Прощай, Ирия, – сказал Гуинг. – Может быть, когда-нибудь встретимся.

– Ты еще не сочинил свою песню, – проворчала Ирия. – Так что обязательно увидимся.

Гуинг оттолкнул лодку шестом от берега. Повернул руль. Лодка поплыла задом и вскоре скрылась в тумане.

Из воды с плеском выпрыгнула рыба и нырнула обратно. Ирия огляделась и пошла вглубь острова, продираясь через заросли.

Вскоре колючие кусты закончились и она вышла к огромным деревьям. Кроны тонули в тумане. Девочка прошла через деревья.

За стволами заметила пещерного льва. От испуга она превратилась в сиру, но лев спокойно сидел на месте и наблюдал за гостьей, только пушистый кончик хвоста двигался в стороны.

Обратившись снова в человека, Ирия вышла из леса и увидела впереди каменный дом со стеной и башнями. Тогда она еще не знала, что такие здания называются замками. Перед домом выкопали ров, заполненный все той же озерной водой с лилово-синими пятнами. Через ров перекинули узкий деревянный мост без перил.

За стеной, видно, где-то перед домом, росло еще одно гигантское дерево. Дуб-исполин. Нависал над башнями, а его верхушка исчезла в небесном тумане.

Ирия подошла ко рву и внимательно поглядела на дом. Темные полукруглые окна пустовали. На стене ни души. И все-таки девочке казалось, что за ней наблюдал кто-то невидимый.

Она ступила на мост и чуть не упала в ров. Мост шатался, будто лодка на море в ненастный день.

Ирия отбежала назад, на твердую землю. Мост тут же перестал качаться в воздухе. Девочка заметила, что сооружение просто примыкает к земле по обеим сторонам рва без каких-либо веревок и опор. Как мост вообще держится в воздухе?

Она подумала и тут же ответила себе, что здесь не обошлось без колдовства. Таинственная Скаэтта любила баловаться магией.

Папа Раки как-то говорил ей, что храброе сердце одолеет любую магию. Поэтому Ирия крепче сжала топор и вещи, вернулась к мосту, глубоко вздохнула и побежала по деревянному настилу.

Мост ходил ходуном. К счастью, Ирия умела ловко балансировать на лодке во время шторма. Почти не останавливаясь и перебегая то на одну, то на другую сторону качающегося моста, девочка почти добежала до конца.

И тут мост совершил пакостную штуку. Взял и выгнулся дугой, а затем резко опустился. По мосту, будто его сделали из ткани, пробежала огромная волна. Так мама Герда, бывало, вытряхивала одеяло после стирки.

Волна подхватила Ирию и подбросила высоко в воздух. Мост и ров остались далеко внизу. Упадешь на землю, костей не соберешь.

Девочка отчаянно замахала руками и ногами. Потом вспомнила, что у нее есть крылья. На лету обернулась сиру, расправила крылья и плавно опустилась на землю рядом с воротами. Постояла, глядя на мост и тяжело дыша, а потом опять превратилась в девочку.

Кто-то сзади захлопал в ладоши. Ирия обернулась к дому.

В стене рядом с воротами обнаружилась приоткрытая калитка. Оттуда выглядывала девочка чуть постарше Ирии. Высокая и тощая, овальное личико застыло в полуулыбке, раскосые глаза прищурены. Короткие черные волосы собраны в тугие хвостики на макушке.