К чёрту дружбу!

Редактор К. Д. Кузнецова

© Алина Горовенко, 2021

ISBN 978-5-0051-1842-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Финн

Лоллис стала странно себя вести. Раньше она никогда не говорила о том, что её что-то не устраивает. Всё было размеренно и привычно. Меня это устраивало. В жизни должно быть что-то постоянное. И я никогда не был склонен к авантюрам, поэтому мне так комфортно было в этих отношениях. Лоллис всегда была спокойной, никогда не повышала голос, не жаловалась и не капризничала. Я даже иногда думал о том, что не знаю её до конца. Что творится в её голове? Но я не хотел ничего менять. Было слишком рискованно спрашивать, что её так заботит в последнее время. Это могло изменить привычное существование. А у нас уже годами выработана схема спокойных отношений. Где всех всё устраивает.

Но теперь я не знал, что и думать. Сначала её перестала устраивать работа. Лоллис уже несколько лет работала в FingerLickingGood¹, где продавала сочные десерты. Тирамису, чизкейки, эклеры, фрукты в карамели, пахлава, маффины, макаруны, капкейки, пудинги, торты, пирожные, пироги, профитроли. Ей нравилось дарить людям счастье. Именно это чувство появляется у человека, когда он поглощает наивкуснейший десерт. Видеть искрящиеся глаза покупателей – было для неё всегда бонусом к работе. Но ей стало этого мало. И она захотела выучиться на кондитера. Я не понимал, зачем ей это нужно. Зачем усложнять собственную жизнь? Я архитектор, и могу обеспечить нашу семью. Зачем ей это нужно? А она как будто подумывала об открытии собственного дела, но не говорила об этом вслух. И я продолжал наблюдать за ней с настороженностью. Почему она захотела чего-то большего в жизни? Её что-то не устраивало? Что навело её на такие мысли?

Она училась несколько месяцев. Жутко уставала, хоть и не говорила об этом. Было заметно. Цвет её лица изменился, и глаза потухли. Что-то было не так. Но она не говорила. Может, она себя переоценивала? И совмещать работу с курсами стало непросто? Однажды она это бросила. И после этого я всё чаще замечал её задумчивое выражение лица. О чём она размышляла? Что заставило её усомниться в том, что всё в её жизни прекрасно?

Этим вечером она была особенно тихой. Приготовила еду мне на завтра. Я работал на дому, разрабатывал чертежи, и поэтому она тщательно следила за тем, чтобы я не забывал питаться. И когда всё было готово, она ушла, предупредив, что хочет провести немного времени со своей подругой Санни. Я удивился, что так поздно. Но Лоллис объяснила, что у Санни ночная смена, и той как раз нужна компания. Мне показалось, что это неплохая идея. Она развеется. И снова придёт в норму. Наши отношения наладятся. И Лоллис снова будет весёлой и беззаботной.

Лоллис

Знаю, я сама так долго его добивалась. Помню, как расстраивалась, понимая, что Финн до сих пор не забыл свою первую любовь. Сейчас это кажется незначительным, ведь мы уже много лет вместе. Я знаю, он любит меня, и ему больше никто не нужен. Но и замуж он меня не зовёт. Не знаю, стоит ли вообще надеяться на это? Он всегда с таким пренебрежением говорил о свадьбе. Мне не хотелось лишний раз поднимать эту тему. Мне было немного завидно, глядя на Санни. Хантер три раза делал ей предложение, прежде чем она согласилась. Я бы на её месте согласилась бы сразу! Чего тут думать? Годами встречаешься с одним человеком, разве это ни о чём не говорит? Но Санни, конечно, странная. Она слишком эмоциональная, впечатлительная. Постоянно болтает без умолку. Я молча выслушиваю, прежде чем мне удаётся вставить хоть слово. Но сегодня всё будет иначе. Я больше не могу носить это в себе. Теперь моя очередь выговариваться.

Санни любезно предложила мне прийти к ней на работу. По крайней мере, она будет занята, и я смогу ей всё рассказать. Она работала в билетной кассе кинотеатра Passion². Да, это та самая сеть кинотеатров, что расположена по всей Северной Америке. И на ночные сеансы приходило не так уж много народу. В основном влюблённые парочки или подростки, которым хотелось потусоваться.

Я зашла в кассу к Санни, она меня радостно обняла и предложила сесть рядом. Пока она продавала билеты перед началом сеанса, я её не трогала. Мне нравилось наблюдать за тем, как люди плотным потоком идут к кинозалу, покупают напитки и попкорн. Здесь было так уютно.

Сеанс начался, и последние опоздавшие купили билеты. А мы с Санни остались в билетной кассе, и никто нас больше не тревожил.

– Ты хотела что-то рассказать? – спросила Санни, занося в таблицу количество проданных билетов.

Она уже много лет ходила с ярко-рыжим каре и ещё больше напоминала мне солнышко³.

– Да.

Может, стоило начать с того, что я бросила курсы? Я очень хотела стать кондитером, и именно Санни меня поддерживала. Она была искренне рада, когда мне удалось поступить на курсы. Она поддерживала мои начинания, и, казалось даже, что гордится мной. Так странно. Но, наверное, я в глубине души хотела получить одобрение от неё. Она закончила факультет английской литературы, и меня всегда задевало, что я не могу похвастать перед ней ничем подобным. А теперь вот могла. И если признаю, что мне не по силам эта учёба, то точно упаду в её глазах. Нет, этого я допустить не могла. Поэтому расскажу только про Райана.

– Помнишь, я тебе рассказывала про нового поставщика?

– Да. Брайан, вроде бы? – спросила она, не отвлекаясь от компьютера.

– Райан.

– И что он?

– Думаю, между нами что-то есть.

Санни тут же отвлеклась и посмотрела на меня так внимательно, что краска невольно прилила к моим щекам.

– Что? – спросила я.

– Расскажи мне всё! – она развернулась ко мне на крутящемся стуле и больше не посмела отвлекаться от нашего разговора.

– Он такой хороший, – сказала я.

– Кажется, это серьёзно.

– Моя жизнь стала ярче, понимаешь?

Санни кивнула.

– Как будто появился какой-то смысл в жизни.

– И ты ему тоже нравишься?

– Думаю, что да.

– У вас уже что-то было? – заискивающе посмотрела на меня Санни.

– Пока что нет, но мне очень хочется.

– Хочу уточнить. Это просто симпатия или что-то большее? – Санни выглядела озадаченной.

– Мне кажется, что я влюбилась. По уши.

– Тааааак. А Финн?

Я сморщилась при упоминании Финна:

– А что Финн?

– Ты хочешь от него уйти?

– Пока рано об этом думать.

– А чего ты тогда хочешь? – Санни пыталась понять меня, но я и сама не понимала.

– Не знаю! Просто когда мы не видимся, мне очень грустно. Тоскливо, понимаешь? Апатия и уныние.

– А вы вне работы общаетесь вообще?

– Он иногда остаётся выпить со мной кофе. Это что-то значит?

– Скорее всего, да. Я так думаю. И что ты намерена делать дальше?

– Санни! Мне очень хочется что-то сделать, но я не знаю, что.

– У тебя же есть его номер?

– Да, мы иногда созваниваемся, чтобы сверить товар по накладной.

– Вот и отлично! Позвони ему просто так.

– И что я ему скажу?

– Не знаю, предложи встретиться. Сходить в кино, в конце концов, – сказала Санни, кивнув в сторону кинозала.

– Я так не могу.

– Почему?

– Я боюсь.

– Ты? – Санни усмехнулась.

– Да, знаю, нелепо.

От этой усмешки мне стало совсем тошно. Все эти переживания, бесконечные мысли в голове… Внезапно я почувствовала вселенскую усталость. И какую-то безнадёжность. Я закрыла лицо руками и разревелась.

Хантер

Меня устраивала работа моей жены. Санни работала по ненормированному графику: иногда получалось и по 16—18 часов. Но эта работа была спокойная: не на износ, знаете. А вообще чем дольше она на работе, тем даже лучше. Так мы меньше ссоримся. Наверное, в наших отношениях давно что-то не так. Но разбираться в этом мне совершенно не хотелось. Пусть всё остаётся так, как есть. Не выношу я все эти крики, истерики, разборы полётов. Если пытаться разобраться во всём этом, то скандала уж точно не миновать. А я так от этого уже устал. Почему всё не может быть легко, как раньше? В самом начале. Когда даже ссоры приносят какую-то своеобразную радость. Скорее от примирения, конечно, но всё же. А теперь и примирение радости не приносило.

Бывает, что мы сутками не видимся. Я работаю в ночном баре. Мне нравится эта работа. Она ненапряжная. И можно встретить интересных людей. И мне нравилась та простота и лёгкость в общении с клиентами. Нравилось женское внимание. Когда мне хотелось подобной лёгкости, я даже снимал обручальное кольцо перед сменой. Но не для того, чтобы подцепить кого-то. А чтобы просто пообщаться без сложностей. Без лишних вопросов. Пофлиртовать. Может, когда-нибудь из этого что-то и получится. Когда я сам почувствую, что могу на это пойти. И чем больше Санни меня пилила, тем сильнее я убеждался в том, что рано или поздно это неминуемо случится.

Думал ли я о том, что подобная ситуация может быть и у самой Санни? Нет. Она снова начала много общаться со своей старой подругой Лоллис. Та мне никогда не нравилась. Высокомерная какая-то. Про таких говорят – в тихом омуте. И это точно про неё. Она неразговорчивая, но может многое надумать у себя там в голове. Можно представить, что она думает обо мне. Не слишком-то я был с ней любезен. Да и зачем? Пусть себе общаются, если им интересно. Мне вот точно нет. Да я даже рад, что они снова проводят столько времени вместе. Теперь и во внерабочее время я могу быть свободен от Санни. И она перестанет так часто меня клевать.

А меня много за что она любит поклевать. За то, что моя работа несерьёзная. Как будто продавать билеты в кино – это предел мечтаний. Даже смешно от неё такое слышать. Но она должна работать для души, видите ли. А я должен нормально зарабатывать. И иногда, когда кольца нет на моём пальце, я получаю весьма щедрые чаевые. Поэтому чего она жалуется? Ей не нравится, что я всё время хожу на пробы. Я снялся в паре рекламных роликов, но хочу попасть в настоящее кино или сериал. А Санни, видите ли, считает, что это глупо. Она думает, что я переигрываю. На себя бы посмотрела. Ещё ей не нравится, что я много пью. Но если бы она поработала в баре, она бы знала, что значит много пить. Я пропускаю бутылочку-другую после смены. Или вечерком. Что в этом такого? Когда не получаю роль, тогда налегаю на что-нибудь покрепче. Но я не зависим. Всё под контролем.

Я думаю, что проблема в ней. Она слишком много ворчит. Раньше она была другой. И её имя соответствовало ей. Она была солнечной, доброй, весёлой. А теперь только и делает, что пилит и пилит. Как же я от этого устал.