Loe raamatut: «Биение сердца», lehekülg 2

За весь монолог Анатолия, Эдуард не подал ни единого звука. Как не старался тот заглянуть ему в глаза, чтоб увидеть в них, что тот об этом всем думает, Эдик ни разу не поднял голову, опущенную на крепко сжатые в кулаки руки.

– Да, и еще, Эдя, я прошу тебя, позвони мне когда немного придешь в себя. Разговор есть. На данный момент мы оба к нему не готовы, так что ни о чем не спрашивай, а там кто его знает.

Эдуард молча встал, молча вышел из кабинета, в котором работал его товарищ. Слова, сказанные ему Толей, громкими колоколами били по висках. А горче всего, что его друг прав, прав во всем, прав в каждом сказанном слове.

Эдуард был очень амбициозен в профессиональном плане, шел всюду на провал, причем без приглашения. Все его статьи, все репортажи были сплошным вызовом для сильных мира сего. Его деятельность была беспринципной, и если его нюх профессионала улавливал запах сенсации, он плевал, кому он принадлежал, толи запашок исходил от городской мэрии, толи из нефтяной скважины родной страны тянуло, толи из оружейного склада государственного запаса. Неважно какой был душок, политический или с примесью криминала, Эдик был тут как тут, распутывал этот тугой клубок, причем чаще всего, не в пользу особ за всем этим стоявших, и пускал все это в средства массовой информации. Как известно, такие люди многим мешают. Так и он помешал господину Архипову, государственному чиновнику, который кроме руководящей должности имел, поражающую фантазию, прибыль от торговли на черном рынке. Именно за это дело, которое намеривался распутать Эдуард, поплатились жизнью его Ирочка и Вера. Именно сам Архипов, лично, отдал приказ, ликвидировать Эдуарда, устранить, как незаурядную помеху в безжалостном механизме.

Вот Эдуард и был устранен. Больше не было ни сенсаций, ни горячих репортажей, с его участием, его самого, как журналиста, больше не было. Спустя несколько месяцев, после их с Анатолием разговора, он ему позвонил, и тот услышав в его голосе порабощенность и безысходность, предложил ему преподавательскую должность в одном из столичных университетов, на факультете журналистики. На протяжении тринадцати лет он читал лекции студентам «Теории и практики» делясь своими знаниями. Выпустил в свет не одну горячую голову, после чего и занял этот кабинет и это кресло, а на столе стала красоваться платиновая табличка «Кораблев Эдуард Михайлович – проректор журналистского факультета».

Все эти годы он жил с одной единственной целью – отомстить Архипову за смерть своей семьи. Он дышал этой мыслью, жил только благодаря ей. Эдуард собрал полное досье на всю семью Архипова, после чего убедился, что пожалуй сам чиновник забросил свое незаконное дело, предпочтя зарабатывать деньги с помощью семейного, гостиничного бизнеса, который давал не менее приличный доход, чем торговля на черном рынке. А вот его младшенький, его сынок, пошел по стопам отца, и как подозревал Кораблев, не без поддержки главы семейства.

И вот, Бог услышал его молитвы, послав ему эту девушку. Она за полгода сделала то, что сам Эдуард пытался сделать уже более, как пятнадцать лет. С ее помощью он расквитается с Архиповым. Так же, как он расквитался с ним. Он отберет у него семью, он отнимет у него горячо любимого сына.

Глава5

– Ты, Дана, садись. – Предложил ректор указывая на оббитое кремовой кожей кресло. – В ногах правды нет. А разговор у меня к тебе основательный. – Задумчиво протянул ректор, блуждая взглядом по панораме маленького парка, которую открывал вид из широкого, на всю стену, окна.

Дане не понравился этот рассеянный вид ее наставника. Вся срочность, с которой староста вызывала ее в это кабинет, никак не вязалась с расслабленным, можно сказать, даже ленивым состоянием Эдуарда Михайловича. Нервно теребя пальцами рук ремешок сумочки, девушка продолжала молча смотреть на своего ректора, выжидая, когда же тот соберется с мыслями и начнет «основательный разговор». Ее ожидания увенчались успехом, секундой спустя, апатичный взгляд Кораблева прояснился и не теряя даром времени Эдуард Михайлович обратился к Дане

– Дана, как ты уже наверное догадалась, речь пойдет о твоем докладе. У меня нет ни желания, ни времени ходить вокруг да около, поэтому перейду сразу к делу. Твоя курсовая работа – это нечто! Я до сих пор под впечатлением! Перечитав ее еще раз, мне в голову пришла идея. Видишь ли, на следующей неделе, у нас в университете намечен слет ректората, со всего С. Н. Г. Не кривя душой, отмечу, что соберутся все мировые представители журналистской и репортерской сферы. И вот, что я надумал… – Уже более задумчиво протянул Кораблев. – Даже не подумал, а решил, что вы, Дана Станиславовна, примете самое непосредственное участие в этом консилиуме, а именно, зачитаете мне и моим иностранным коллегам свою курсовую работу. И не просто зачитаете, а сделаете полный анализ всей схемы, которую вы применили работая над ней. Вы меня понимаете, деточка?

Дана понимала, она прекрасно все понимала. Понимала то, что силы потрачены не зря, понимала, что она сделала гигантский шаг к своей мечте. Понимала, что возможно, в эту самую минуту решается ее будущее. Так же она понимала, что пуская в ход свою роботу, своего рода, замедленную бомбу, она отрывает от себя большую часть своей души, которая была не подвластна голосу здравого смысла.

Заметив на лице своей студентки выражение, так знакомое ему самому эйфории, Эдуард Михайлович продолжил.

– Ты должна понимать, Дана, что тебе предоставляется возможность, которая откроет перед тобой, можно сказать, окно в Америку, ну или другие, не менее продуктивные страны. Я уверен, что если ты своей работой произведешь на моих коллег такое же впечатление как на меня, я сумею договориться о твоей будущей стажировке за границей.

После этих возвышенных слов, Кораблев, с видом триумфатора, снова обратился к Дане, сидящей ни живой, ни мертвой, в просторном, кожаном кресле, прямо напротив ректора.

– Ну? – уже с довольной улыбкой спросил Данин покровитель. – Что скажете на все это, Дана Станиславовна?

Дане хотелось сказать очень многое, но состояние, хотя и приятного, но шока, не отпускало ее. Спустя мгновение, девушке все же удалось взять себя в руки и ответить Эдуарду Михайловичу уверенным и твердым голосом, который ни одним оттенком, не передал ректору всех тех волнений, которые ее одолевали изнутри.

– Думаю, Эдуард Михайлович, сказать тут можно лишь одно, спасибо за предоставленную возможность и оказанное доверие. Я же в свою очередь, приложу все силы, что бы не подвести ни вас, ни себя.

– Рад слышать, Даночка. А теперь можешь идти, тебе предстоят нелегкие дни. – Напутствовал ректор Дану, сопровождая свои слова теплой, отцовской улыбкой.

– Спасибо, Эдуард Михайлович, всего доброго. – Попрощалась Дана с ректором, поднимаясь с кресла и собираясь уже уйти.

– Дана? – Обратился Кораблев полностью изменившимся тоном. – Девочка моя, послушай, я хочу еще сказать тебе пару слов, не как твой учитель, а как сказал бы твой отец. Деточка, ты очень талантлива. У тебя есть все, что нужно для блестящей карьеры. Хватка, ум, непробиваемость и железная сила воли. Хочу сказать, ты сразила меня всеми этими качествами, так редко присущими у женщин. Но помимо этих сторон, у тебя еще есть щедро дарованная природой черта, это твоя красота и доброе, гордое сердце. У тебя есть, деточка, два пути. Один в профессиональном плане, а второй, встретить родного человека, создать вместе крепкую семью, родить и вырастить детишек. Реализовать себя как женщину. Возможно это и есть самое нужное счастье в жизни. А все остальное лишь миражи, преследуя которые люди и гибнут.

Пораженная этой вспышкой откровения, Дана так и замерла на полпути к двери. Как же он близок к истине? Как же он ловко тронул еще не затянувшуюся рану? Как же можно заглушить эту боль, которая разрывает внутренности, ломает ребра, не давая ни единого шанса на выздоровление, если каждый человек ей станет напоминать, что на самом деле в этой жизни важно, что надо свято и бережно хранить. Вот только, к сожалению, не в ее случае, у нее он безнадежный. Посмотрев на ректора полным тоски взглядом, она почти шепотом его спросила.

– Но почему вы думаете, что я не сумею реализовать себя в двух направлениях? От взгляда, который поднял на нее этот несомненно, сильный мужчина, у Даны все внутри похолодело. В нем было столько боли, столько безграничной скорби, что кожа молодой девушки покрылась мурашками. Запустив пальцы в свою все еще, густую, но уже полностью седую, шевелюру, он с глубоким вздохом ответил.

– Я не думаю, Даночка, я знаю. И к сожалению, из личного опыта. Такие люди, как мы с вами, деточка, не умеют совмещать все и по немножку. Такие как мы, выбирают один путь в жизни, и идут по нем на пролом, сметая все на своем пути. А все остальное, остается как бы по сторонам, где мы находим для себя уютный оазис для передышки, после чего продолжаем следовать к своей цели, гонимые своими идеалами, принципами, которые словно миражи, разбиваются о жестокие реалии жизни.

Дана прекрасно понимала, что это ей говорил не учитель, и тем более не профессионал, с ней говорила душа, уставшая, изможденная, полна горечи и скорби душа. Но так присущий в этом возрасте юношеский максимализм не укоренил в сердце девушки семена разумного совета, списав все на человеческую карму. Объясняя это так своему внутреннему голосу, который все-таки пробивался, где то глубоко внутри, отзываясь ноющей болью в сердце, но она не могла отступить. Не имела права.

Эдуард Михайлович видел, что его слова произвели на девушку сильное впечатление, но должного результата все-таки не последовало. Ну что же, другого результата он и не ожидал. И не смотря на то, что на душе у него скребли кошки, так как он прекрасно понимал, что как бы он этой девушке не помог в профессиональном плане, не считая даже того, что он твердо намеривался устроить ей дальнейшее развитие в одном из заграничных вузов, факт оставался фактом, он использовал Дану в своих целях. С ее помощью он собирался поквитаться со своими старыми врагами. Он посчитал своим долгом дать ей шанс на отступление, объяснив, что она может потерять в жизни в погоне за славой. Он бы не простил себя, если бы не провел эту родительскую беседу со своей студенткой, так как из ее личного дела, он узнал, что Дана росла без отца, а воспитанием девочки занималась только мать, хотя стоит заметить, что справилась она с этим заданием просто блестяще.

Когда он закрывал глаза и пытался себе представить, какой бы выросла его Верочка, его любимая доченька, перед его глазами возникал образ Даны. Он был просто уверен, что его дочь с годами превратилась бы в такую же красивую, гордую и не по годам мудрую, молодую женщину, какой являлась Дана.

– Даночка, ты взрослая, умная девушка. И я уверен, что какое бы ты не приняла решение, ты сделаешь все так, что оно окажется правильным. Ну а я со своей стороны, чем смогу, тем помогу. А теперь, доченька, беги, у нас у обоих дел в не поворот.

– Спасибо, Эдуард Михайлович! – Горячо поблагодарила Дана ректора. – Вы даже не представляете, как много для меня значит ваша поддержка. – Продолжала она в сердцах пожимая теплую, сильную руку этого прекрасного человека – Я вам обещаю лишь одно, со мной будет все в порядке. И вам никогда не придется пожалеть о оказанном мне доверии. А теперь я и правда побегу, еще раз спасибо и всего доброго. – Уже весело прощебетала девушка и ветерком скрылась за дверью. Эдуард Михайлович с горькой улыбкой покачал головой, провожая Дану взглядом. Шестое чувство проженного журналюги, которое так и не притупилось с годами, подсказывало ему, что этой молодой, уверенной в себе женщине, много предстоит в жизни. Но почему то он был уверен, что она справится со всем тем, с чем в свое время не справился он. Ни на долю секунды его не обманул хрупкий внешний вид девушки. Он четко видел железную, несгибаемую волю, которой под силу все. И он абсолютно не будет удивлен, что Крупецкая Дана Станиславовна поставит на ноги всю сферу журналистики, еще до окончания университета, а он ей в этом поможет. Они вместе уничтожат Архипова. Ей слава, учеба за границей и, возможно даже работа по окончанию вуза, а ему такое долгожданное успокоение, его девочки будут отомщены.

Глава6

Дана пулей мчалась по лестничному лабиринту университета, не замечая вокруг ни студентов, ни своей подруги и соседки по квартире, Аленки. В ее голове, уже как хорошо отлаженный, часовой механизм, тикая, созревал план дальнейших действий. Она столько дней и ночей, корпела над своей курсовой, что та была просто идеальной и не требовала, ни проработок, ни корректировки, перед подачей заграничным гостям. А вот, что делать с самой схемой ее разработки, Дана не знала.

Не могла же она рассказать всем этим людям, что для написания своей курсовой, она пустилась в довольно опасную авантюру, которая, если не закончилась полным провалом в репродуктивном плане, то разбитым сердцем, уж точно.

Тема, над которой предстояло работать Дане, была насколько глобальной, поражающая своими масштабами все уголки земного шара, настолько была, в тоже время, избитой и монотонной на журналистском поприще. А именно, «Наркотики, как составляющая часть социума». Тема, бесспорно, важная в наше время, требующая к себе непосредственного внимания, тема, о которой можно говорить и писать часами, и которая в своей сути очень актуальна. Но… Дана, не хотела повторятся, она не хотела идти уже по вспаханной почве.

После долгих раздумий у нее в голове созрел дерзкий план, который она еще не знала, как воплотить в реальность.

Дана, не смотря, на всю свою серьезность и полную отдачу себя любимому делу, была еще той чертовкой. Она любила своих друзей, любила свою молодость и не упускала возможности наслаждаться студенческими годами сполна, а они, как всем известно, самое лучшее, что случается в жизни человека. Дана ходила с друзьями в различные турпоходы, включающие в себя посиделки у костра, песни под гитару. Дана посещала различные, увеселительные заведения, побывала не в одном пабе и была заядливой танцовщицей местных ночных клубов. Она очень любила танцевать, ставая в центре просторного танцпола, исперещенного сотнями неоновых лучей, она полностью отдавалась музыке, ей казалось, что с каждым движением из нее выходит весь негатив, вся не так физическая, как моральная усталость. И если большинство ее сверстников пыталось себя разгрузить с помощью чудовищно больших доз алкоголя, то Дана это делала это с помощью музыки. Именно в один из походов в очередной ночной клуб, Дана стала замечать, что владельцы заведений черпают свои колоссальные доходы, не только за предоставление своим посетителям увеселительных услуг. В подобных учреждениях процветал хорошо организованный и налаженный черный рынок, а именно, торговля наркотическими средствами. Цепкий глаз девушки вылавливал из толпы отдыхающих, десятки человек, как достигших восемнадцати лет, так и совсем юных лиц, скорее всего, пришедших сюда прямо из за школьных парт, находящихся под сильным действием наркотического опьянения. Профессиональный инстинкт Даны мгновенно сработал, отложив это наблюдение в фотографической памяти девушки. Спустя время, когда она начала работать над курсовой, это наблюдение и толкнуло ее на шальную мысль, которую Дана и воплотила в реальность.

Дана решила, что ее трудовой тракт будет кардинально отличаться от робот ее сокурсников и предыдущих студентов. Так, что вместо посещения университетской библиотеки, и поисков в ней материала, о пагубном воздействии наркотиков на социальную среду, она направилась в один из самых популярных клубов в столице, где начала свое маленькое, независимое, журналистское расследование. Она, конечно, понимала всю серьезность и опасность всего замысла, но взвесив все за и против, решила все же рискнуть. Если бы она только знала, чем это все для нее обернется.

Глава7

Дана основательно подготовилась к данной вылазке, боевой раскрас, как она называла смелый макияж, который еще больше подчеркивал и так сногшибательные глаза, ярко-алая помада, так и приковывающая взгляды к пухлым, красиво очерченным губам, волосы искусно зачесаны назад и подхвачены с обеих сторон серебристыми гребнями, свободно струились по плечам и подчеркивали утонченные, высокие скулы девушки. Довершало этот образ маленькое, черное платье, с глубоким декольте, которое позволяло любоваться красивой, высокой грудью, и туфли на тонких, высоких каблуках, с помощью которых Дана выглядела еще более тонкой и изящной. Одним словом, сегодня мимо Даны просто пройти было не возможно, доказательством этому были множественные знаки внимания, которые посыпались на нее, едва она успела пересечь просторный зал клуба и расположиться в центре, у бар-стойки.

Витрина бара богато пестрела яркими этикетками бутылок на любой вкус и кошелек, от простой столичной водки, дешевой на столько, на сколько могла быть дешевой в этом заведении, до известных по всему миру марок коньяков, вин, виски, бренди и всего прочего, стоимость которых соответствовала стоимости довольно приличной квартиры.

Дана твердым взглядом обвела покрытый мраком, еще полупустой зал, выясняя, какое впечатление своим появлением произвела она на собравшихся, немногочисленных гостей. На кануне она подробно расспросила среди своих знакомых студентов, которые являлись постоянными обитателями, этого такого популярного среди молодежи, ночного клуба, которые и посвятили Дану в довольно пикантные подробности внутренней жизни данного заведения. Как оказалось, клуб принадлежал младшему сыну, известного политика и весьма успешного бизнесмена, владеющего крупной сетью гостиничного бизнеса, как, по всей Украине, так и за ее пределами, который конечно же не был засвидетельствован ни в одной декларации о доходах. Так вот, именно он, щедрый отец семейства, Архипов Виктор Александрович, сделал своему отпрыску на двадцати пятилетие, такой поистине царский подарок. Сам же именинник, получив такой шикарный дар, был ярким представителем рожденного в норковых пеленках ребенка. С колыбели получая все, на что только хватало фантазии, и даже больше, он так и не смог в полной мере оценить широкий жест своего родителя, прикрепив его в довольно обширный список исполненных его капризов. Из разбалованного, не знавшем ни в чем меры, ребенка, он вырос в циничного эгоиста, который благодаря своей жестокости и не совсем законным приоритетам в видении своего бизнеса прославился на весь Киев. Его знали и боялись все в городе, и даже самые известные, местные авторитеты, которые в свое время прошли лихие девяностые, старались не переходить ему дорогу и держаться по дальше от его дел. Это был мерзавец, который вращался в криминальных кругах и чувствовал себя в них, как рыба в воде. Но вот тут, Дане, все же удалось выудить на свет Божий, довольно интересную информацию об этом отморозке. Как оказалось, Антон Архипов, был большим ценителем женской красоты, и в глазах своих дам, он всегда представлялся галантным кавалером, который одаривал своих избранниц как лаской, так и шелестящей купюрой. На это, Дана и сделала основную ставку. Обдумывая свой план действий, Дана сначала намеревалась влиться в круги золотой молодежи и выдать себя за очередного потребителя стоящего в очереди за своей порцией кайфа, но потом все же призналась себе в том, что ее план изначально обречен на провал. Что бы его осуществить, во первых, нужны средства, причем не маленькие, какими, конечно же, она не располагала, а во вторых, она меньше всего была похожа на без принципиальную наркоманку, что тоже не мало важно для удачного конца всего этого бал карнавала. При острой необходимости, она бы, конечно, сумела бы разыграть нужный спектакль, так как природа наградила ее и таким талантом. Еще в детстве она посещала кружек актерского мастерства, неоднократно брала участие в разных постановка, и даже по окончанию школы, была приглашена на бюджетное место столичной Академии Театрального Искусства, но Дана отказалась. Отказалась не смотря на многочисленные и слезные мольбы матери, которая уже видела в своей дочке известную актрису. Она играла на сцене очень хорошо, но она не жила этой игрой. Многогранной сути Даны было мало места на сцене и за ее кулисами, она могла быть собой лишь в чем то настоящем, а здесь игра, замыливание глаз, одним словом вымышленная ложь, в которой она не хотела участвовать, как бы у нее это хорошо не получалось.

Поэтому надо было искать другой вариант, как провести расследование, так нужное ей для написания своего доклада. Не привыкшая опускать руки при первых же трудностях, Дана всюду искала зацепки, которые могли бы ей помочь прийти к намеченной цели. И вот, разговорившись однажды, со своей однокурсницей, Наташей, первой тусовщицей ночной жизни, Дана и раздобыла эту интереснейшую новость. Еще ей удалось узнать от Наташки, что и сам Антон, и вся его, так званная, приближенная свита собираются каждую пятницу в его клубе, где играют в карты на деньги, после чего по полной оттягиваются, уже непосредственно, в самом клубе.

В следствии долгих раздумий, как лучше использовать для себя эти сведения о молодом мажоре, Дана решила, что есть только один вариант, а именно, познакомиться с Антоном. Она знала, что достаточно симпатична, по мнению противоположного пола, даже красива, девушка больше страдала от избытка мужского внимания, чем от его отсутствия, так почему она должна исключать вариант, что и этот, новоявленный, не то бизнесмен, не то криминальный авторитет, не может ею заинтересоваться?

В полу мраке зала, в более отдаленных от центра, уголках, укомплектованных мягкими диванчиками, креслами и стульями, уже отдыхали небольшие группки посетителей. Но того, кто был нужен Дане, не наблюдалось.

– Девушка, здравствуйте, добро пожаловать в «Багрянец», я могу вам что то предложить, или вы кого то ожидаете? – Оторвал Дану приятный, мужской голос от изучения отдыхающих. К ней обращался бармен, молодой, симпатичный, с развитой мускулатурой парень, широкие плечи которого были облачены в фирменную униформу.

– «Да, здесь и бармен больше похож на отпетого братка». – Мелькнуло у Даны в голове. При этом она одарила парня широкой, белозубой улыбкой, и с придыханием ответила.

– Нет, не жду, я вообще никогда никого не жду.

Поймав на себе восхищенный взгляд бармена, Дана почувствовала себя более уверенной и томно протянула.

– И предлагать мне, что то, не надо. Я всегда, знаю, чего хочу. Так что, плесни ка мне виски, и лед не забудь.

Улыбка на лице молодчика немного потускнела, от резкого ответа Даны. Ее цель была птица более высокого полета, так что она сразу дала понять парню, что не по Сеньке шапка, пусть закатает губу. Бармен проворно отмерял порцию отменного вискаря, перелил его в красивый, с золотой огранкой стакан, с кубиками прозрачного льда и молча придвинул его к Дане, но наблюдать за ней все же не перестал, бросая на девушку откровенные взгляды.

Дана поднесла к губам прохладный напиток, но виски еле пригубила, играя в руках стаканом она задумчиво разглядывала на нем яркий, алый отпечаток от ее губ. Все шло не так! Пятница, вечер, а хозяина клуба нет! А может он просто заигрался со своими друзьями в карты, Дана слышала, что эта азартная игра здорово затягивает и может затягиваться на очень долгое время. А что если он сегодня вообще не придет, что если сегодня этот традиционный мальчишник был отменен по каким- то причинам? Или этот, Антон, вообще сейчас улетел на какие- то острова с очередной красоткой, он мог себе позволить это по первому капризу. Или же он сейчас где то на деловой встрече, или стрелке, или как они там называют свою не совсем законную деятельность. А она? На планировала, дура, сидит тут, ждет, с моря погоды. Что тогда?

«Так, Дана, успокойся и возьми себя в руки!» – Молча приказала себе девушка —«Будем решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, еще совсем рано, что бы бить тревогу, вечер только начинается.»

В ходе своих размышлений, Дана, почувствовала на себе тяжелый, проницательный взгляд. Ее кто то внимательно рассматривал, но кто? Медленно обведя, из под опущенных ресниц, зал ночного клуба, она наткнулась взглядом на пару ярких глаз, цвет которых она не могла различить на таком расстоянии, с интересом ее разглядывающих. За столиком, в самом углу, расположилось четверо молодых людей. По раскрепощенному и уверенному виду мужчин, Дана смогла определить, что это не просто компания желающих оторваться в ночном клубе, совсем не тот стиль поведения. Эти чувствовали себя свободно, можно сказать, чуть лениво, одним словом, как у себя дома!

«Неужели это то, что мне нужно?» – Обрадовалась Дана, посмотрев прямо в глаза молодому мужчине, который так и не оторвал от нее взгляда, не смотря на то, что его интерес был обнаружен девушкой. Это был парень лет двадцати пяти – двадцати восьми, с красивой внешностью, это угадывалось даже через разделяющее их расстояние, одет в белую футболку, которая, словно вторая кожа, облегала его мощный торс. Мужчина полу сидел, полу лежал на мягком диванчике, прямо по центре небольшого стола и потягивал янтарную жидкость из массивного стакана. При этом ни на секунду не прерывая наблюдать за Даной, от чего у той по спине пробежали электрические разряды. На мгновенье, Дана, запаниковала, ей стало по настоящему страшно от этого жесткого, немигающего взгляда, который, как лазер, просвечивал ее на сквозь. Но она не привыкла отступать, и силой воли подавив нарастающую панику, подняла глаза на мужчину. Пара спокойных, зеленых глаз встретилась с парой темных, как ночь, глаз. Несколько секунд девушка смотрела Антону в глаза не мигая, спустя время обвела взглядом мужчину с ног до головы, и как бы не найдя ничего стоящего своего внимание, принялась за изучение интерьера клуба, потягивая медленными глотками свой напиток.

Дана прекрасно понимала, что более быстрый результат принес бы томный взгляд, заискивающая улыбка и те многие фокусы, которые применяли девушки желающие обратить на себя внимание. Но ей этого было мало! Категорически мало! Дане не нужно знакомство на один вечер или ночь! Ей нужна власть над этим человеком! Но власть не физическая, а та власть, которую может иметь над мужчиной, только женщина. А этой цели она никак не добьется флиртом, которым пользуются дешевые девицы. Чтоб удержать внимание такого человека как это Архипов, считавшем себя лидером уже по праву рождения, нужно другое оружие, а именно, недоступность и неприступность, вот такими качествами его интерес гарантирован. И Дана не ошиблась.