Loe raamatut: «Лиго»
– Ночью я видел синего волка.
Максу пять, и его фантазия не знает границ.
– И где ты его видел?
Брат водит ложкой в тарелке с хлопьями.
– В окне. Ходил туда-сюда.
– Ты в курсе, что волки держатся на расстоянии от городов? И они совсем не синие, придурок.
Прикосновение бабушкиной руки к моему плечу намекает на то, что я завожусь, и мне стоит придержать коней.
Родители сбагрили нас с Максом в Юрмалу, как только наступили летние каникулы. Сколько я не сопротивлялся затее, меня не слушали. Отец повторял, что в Москве мне делать нечего. Я, мол, буду мешаться под ногами, попадать в дурацкие истории и тратить деньги на фигню. Сказал бы честно, что они просто хотят от нас избавиться. Будто я не замечаю, что им интереснее тусоваться с друзьями, чем проводить время с нами.
– Антон, – с обидой в голосе произносит брат, – посиди со мной до утра. Я покажу.
У него жуткая бессонница и упрямство размером со слона.
– Ладно, следующую ночь проведем за охотой на твоего волка.
Пока Макс ликует, я поворачиваюсь к бабушке Лайме.
– Как дед?
Та отмахивается.
– Нормально, ждет уколов.
Дед Юстас не покидает комнату из-за проблем с ногами, потому появляется на завтраки только в редких случаях.
Бабушка пододвигает нам тарелку с сырниками и банку малинового варенья, а сама распахивает газету. На первой полосе изображены морщинистые морды политиков, показывающих кулаки. Ниже идет напоминание о предстоящем дне солнцестояния Лиго, следом – фотография кудрявой девочки и подпись на латышском: «Пропавшая в апреле семилетняя Майга еще не найдена. Ее родители засняты веселящимися в ночном клубе».
– Антон, – говорит Макс с надеждой в глазах, – а мы посмотрим «Кошмар перед Рождеством»?
Брат обожает главного персонажа сего «шедевра» – придурковатого Джека Скеллингтона. Рисует его бошку с черными глазницами каждый божий день, сам мультфильм засмотрел до дыр, мурлычет под нос песни оттуда. И как ему только не надоело?
– Не сегодня, малой, есть дела.
Я заканчиваю завтрак и выхожу из дома.
Последние недели мои мысли заняты приездом Полины. Мы видимся каждое лето. Она гостит здесь у родственников с июня по август, как и я. Изо дня в день я спрашиваю ее о дате прибытия. И каждый раз получаю один и тот же ответ: «Антон, я не знаю». Мы дружим с детства, но сейчас мне хочется большего. Уверен, что нашим отношениям просто нужно время. Погуляем с ней недельку, и она увидит во мне классного парня, а не чмошника, бегающего за ней с девяти лет.
У ворот показывается румяное лицо Яниса, давнего друга семьи. Он заходит утрами, чтобы сделать уколы деду. Балахонистая рубашка болтается на его худом теле. Мы пожимаем друг другу руки.
– Где Макс? Тоже здесь?
– Наверное, смотрит «Кошмар перед Рождеством». Он тащится по главному персонажу.
– Молодцы, что приехали вместе. Для меня вы пример братской дружбы.
Я прошу Яниса передать бабушке, чтобы та не ждала меня на ужин, а сам беру велосипед и уезжаю колесить по округе.
В Юрмале скучно, но в целом нормально. Кругом пузатые мужики в полосатых майках, загорелые пацаны в кепках, женщины в сарафанах и тощие девчонки в шортах. Кто приезжает сюда на лето, кто зимует тут – все одинаково блаженные и неторопливые.
До вечера я катаюсь по городу, а закат встречаю на пляже. У моря встречаю знакомых, которые предлагают выпить пива, потому домой возвращаюсь поздно.
В спальне Макс сидит, сгорбившись на альбомным листом и создавая любимого героя.
– Ты будет ждать волка вместе со мной?
После десятков километров, преодоленных на велосипеде, хочется лишь лечь и забыться. Я говорю, что у меня болит голова, и делаю вид, что принимаю таблетку. Брат грустнеет, но дарит понимающий взгляд. Я забираюсь под одеяло и перед тем как нырнуть в объятия Морфея желаю Полине волшебных снов.
Спустя неделю Макс, бабушка, дед и я завтракаем блинчиками с творогом и параллельно слушаем латышские новости.
«Празднование Лиго пройдет на пляже в Дзинтари».
– Сегодня я вновь его видел, – произносит брат, болтая ногами под столом. – Того синего волка.
Мы с бабушкой и дедушкой переглядываемся.
– Но он был не один. Рядом с ним летал дракон. А еще была черная кошка. Она бежала за ними.
Воцаряется молчание, а после я взрываюсь хохотом, выплевывая на скатерть кусочки еды. Дед тихо ругается. Бабушка с недовольным видом скрещивает руки на груди. Я держусь за живот и сквозь смех прошу извинений за неподобающее за столом поведение.
