Мокрый не боится дождя

Глава 3. Немой крик

БАР НА ЦЕНТРАЛЬНОЙ ПЛОЩАДКЕ ОТЕЛЯ

– Ты полагаешь, это серьёзно?

– Правая рука с загнутым большим пальцем – приветственный жест запрещённых в Египте «Братьев-мусульман».

– Или чья-то шутка. В духе этой пятницы… Хэ-хэ… Хунвэйбин…

– Хэллоуин,– поправляет профессор и оставляет эту версию без внимания. Появление «чёрных рук» фиксировалось и до дня всех святых. К тому же вероятность того, что аниматоры станут обыгрывать будоражившую египетское общество тему « Братьев-мусульман», ничтожна мала. Даже если Рита, не сведущая в хитросплетениях политики,попала впросак, то Ален не имел права на политическое невежество – одним фактом рождения на Ближнем Востоке.

А вездесущий менеджер явно нервничает. Но обращался ли он в полицию? Впрочем, это дело скорее в ведении спецслужб.

– А если они проникли на территорию отеля?– Павел Петрович первым нарушает молчание.

– Каким образом?

– Сделать это не так уж сложно. Это я тебе как бывший помощник посла по вопросам безопасности…

Павел Петрович снимает шлем-панаму и задумчиво касается макушки. Он начал терять волосы в Афганистане: появилась плешь, напоминающая тонзуру католического священника. Захват ею площади продолжился и по возвращении домой. С той поры и взялась привычка время от времени проводить ладонью по черепу, будто убеждаясь, что ничего не изменилось.

– Не стоит игнорировать и другое,– он снова заговаривает первым,– открытая ладонь со сложенным большим пальцем –символ одной из националистических организаций на твоей родине.

Он намеренно избегает словосочетания «на Украине».

– Если ты имеешь в виду «Свободу», то у них загнут мизинец!– Садовой медлит, раздумывая, и добавляет:– К тому же, я единственный украинец в отеле.

– А ты не находишь, что образ галичанского «дiда», ненавидящего «москалiв» и поливающего машинным маслом кусты, под которым схоронен бандеровский пулемёт, трансформировался в…

И мужчины пускаются в дебаты, вновь подвергая свою дружбу опасности.

НОМЕР МАДАМ «РОЗОВАЯ ШЛЯПКА» – БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ

Она смыкает веки. Под ними вспыхивает экран, на котором кружится яркая юбка. Исполнитель «Тануры» неизменно погружал её в транс.

Как это похоже на танец странствующих философов-дервишей!» Что толковали о них два друга в баре? По уверениям того, кто напоминает Тургенева, в суфизме получило хождение мнение: Бог – един. И всё вокруг –Бог!

Но поразмыслить над этим ей мешает бабушкино веретено. Это в него превратилась вращающаяся трапеция юбки танцовщика. Выточенное из дерева. Оттянутое к верхнему заострённому концу. Старинное веретено набирает обороты. И на глазах трансформируется в Млечный путь. Его «разлитое молоко» принимает форму балетной пачки. И начинается бесконечное фуэте. От него ломит в надбровных дугах.

Женщина открывает глаза. Сон бежит от неё. И вот досада: верное средство от тягостных дум упаковано в чемодан. К счастью, цитаты из работ гуру русская последовательница Экхарта Толле знает наизусть.

– Всё внимание направлено в «Сейчас». Ты не распыляешься на мысли, грёзы, воспоминания и предвкушения. Это живое присутствие. Здесь нет места страху. Твоё «я», живущее категориями прошлого и будущего, исчезает.

Через шторы просачивается мертвенно-серебристое сияние и обволакивает коконом вневременного потустороннего свойства.

Однако иррациональная тревога вновь берёт верх. Люсиль откидывает одеяло и идёт к раздвижному, во всю стену окну.

Луна! Вот кто лишил её сна. «Однажды в голубую луну». Так говорят британцы, подразумевая нечто редкое. Она с Людой оказалась в Лондоне как раз в такой астрономический период, когда луна явилась не по расписанию.

Снаружи слышен гогот. Правит свой бал хэллоуиновская нечисть? Дождавшись, когда ряженые удалятся прочь, она приоткрывает окно. Волна запахов, настоянных на безымянных цветах и травах, накрывает её. Повинуясь ей, она бесшумной тенью выскальзывает на террасу. Плетёные стол и кресла затаились здесь в ожидании. Ветерок принёс обрывок восточной мелодии: нет, не аккомпанемент для «Тануры». Звук был металлический. Его извлекал кришнаит.

И женщина не может усидеть в кресле.

Двигаясь без всякой цели, она старалась избегать людных мест. Но уклониться от встреч не удалось. В первый раз в аллее бугенвиллей промелькнул девчачий силуэт. А следом двинулась тень покрупнее. Подросток с синдромом Дауна. Она хотела было окликнуть мальчика. Что он делает здесь так поздно? Но потом раздумала. Если этим вечером особенному ребёнку позволено быть самостоятельным, так тому и быть. Её внимание привлекает безымянный цветок. Теперь будет благоухать между страничек записной книжки в компании бугенвиллии.

Она обводит глазами обступившие деревья, как будто вбирая их глазами. Чтобы увезти с собой в Москву?

«Жизнь всегда происходит СЕЙЧАС».

Тогда и раздаётся тот высокий, выбивающийся из умиротворения звук. Она озирается, чтобы установить его источник. То, что оказывается в поле зрения, смущает… Ибо явно выходит за рамки развлекательной программы. Она непроизвольно подаётся вперёд. А потом, чтобы положить конец вопиющей безвкусице организаторов, делает несколько шагов. Сорванный цветок скользит между пальцами и… возвращается на родную почву.

Голубая луна на глазах рассыпается грудой осколков. Она силится подать голос – протестуя. Связки не слушаются . Такое случалось… В кошмарах. Но судя по всему это явь. И с нею надо что-то делать.

НОМЕР БЕЛОЗЕРЦЕВЫХ

Костя с рождения отличался сонливостью. А на исходе того вечера и вовсе валился с ног. У мальчика хватило сил лишь на то, чтобы извлечь из рюкзачка фотоаппарат. Освобождать его от специального чехла он предоставил деду, а сам прилёг на кровать. Прямо в одежде. « Сон и мечта- брат и сестра!» -пришло на ум Павлу Петровичу. Арабская пословица, которую любит повторять украинский друг перед тем как отправляться спать.

Хотя в номере было тепло, Белозерцев укрыл внука покрывалом – бессознательное стремление обезопасить мальчика хотя бы таким образом. Миновало больше десяти лет со дня появления Кости на свет, а его дед всё ещё носил внутри ощущение враждебности окружающей среды к особенному ребёнку. Мир и покой нисходили лишь в часы Костиного сна. Как будто отбытие в страну Морфея гарантировало охрану.

Присев в ногах спящего, дед принялся рассматривать его последние фотоработы. Первый снимок оказался удачным. Каким-то образом автору удалось запечатлеть Лейлу перед выходом на сцену.Танцовщица стояла у павильона аниматоров, опершись об ограду и застыв, как обступавшие «Парадиз» горы. Исполнительница несколько выбивалась из арабского стандарта, а он гласил: если бы женщина хотела подняться с ложа, то её зад говорил бы: «Посиди ещё немного». Впрочем, Лейла не исполняет танец живота. Она единственная исполнительница «Тануры». Так представил её Ален.

Затем следовала серия фотографий, на которых автор старался удержать колдовство самого танца. Последняя попытка увенчалась успехом: исполнительница баюкает в руках свёрток, символизирующий ребёнка. Этот эпизод Павел Петрович счёл самым волнующим, особенно, когда танцовщица бросает его в сторону. Не подобным ли образом поступает и Творец, отправляя нас в этот мир?

Правда, размытость снимка мешала передаче транса, в который вводит зрителей танец.

На смену «Тануре» шли снимки исполнителей фаер-шоу в костюмах скелетов – дань Хэллоуину. Фотки оказались не столь удачными. Далее портреты любимой модели – польской девочки. На день всех святых она надела блестящее платье, напоминающее рыбью чешую и прибавляющее ей пару-тройку лет. Длинными распущенными волосами она походила на русалочку, обретшую ножки и вышедшую на берег. Марыся и вправду едва ковыляла, ибо, как успел заметить Белозерцев, вернулась с экскурсии со стёртой пяткой.

Когда внук успел нащёлкать «русалочку» в таком количестве? Польщённая вниманием, девочка растеряла естественность, кое-где принимая постановочные позы. В голове заворочались мысли. Что известно ему о Костиной «альтернативной одарённости», как деликатно выражаются на Западе о самом распространённом генетическом сбое? Как половое созревание сказывается на душевном состоянии «солнечных детей»? Должен ли он просвещать Костика в отношении секса? По словам Садового, о половом созревании арабы говорят так: « Мальчик достиг греха». Может, и его мальчик…

Он повернулся к внука. Костины глаза плотно закрыты, как будто сон требовал от него пристального внимания.

Белозерцев смотрит на табло электронных часов. Половина десятого. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, снова берётся за фотоаппарат.

Бирюзовая гладь бассейна. В верхнем правом углу высвечена окружность. Брак? Отдельные мистически настроенные личности утверждают: подобные шары – энергетические субстанции, невидимые человеческому глазу и проявляемые с помощью оптики. Здесь похоже на шаровую молнию, которую он видел во дворе, когда гулял с трёхлетним Костиком. Это был обычный ясный день. Дедушка и внук двигались между торцами девятиэтажек. Костя, отцепив руку Павла Петровича, устремился вперёд, когда боковое зрение зафиксировало надвигающееся со стороны, потрескивающее маленькое солнце. Оно пролетело над детской головой и исчезло, врезавшись в стену и не оставив следа.

Под правой лопаткой защекотало. Скоро это превратится в зуд- своеобразный сигнал тревоги.

К чему фотографу этот бассейн, если в нём отсутствует купальщица –русалочка? Может, она сфоткана дальше? Какой отвратительный новояз это словцо – «фоткать»!

Белозерцев жмёт на кнопку –слишком миниатюрную для его пальца. Стоп! Последний снимок. Опять бассейн.

Павел Петрович откладывает фотоаппарат и выходит на балкон. Снизу слышатся голоса. Их перекличку дополняет тарахтенье чемоданных колёсиков.

« Новый заезд, а значит,снова взгляды, задерживаемые на внуке долее принятого».

О том, что имеются проблемы, мать поставили в известность, когда Костик ещё совершал своё первое плаванье – в околоплодных водах. Медики предложили радикальное решение. Белозерцев встал на их сторону,но женщины заупрямились. Впервые за их совместную жизнь Дания, взяв в союзницы дочь, пошла мужу поперёк. Косте позволили родиться. Теперь, когда он достиг подросткового возраста, дед временами ощущал себя несостоявшимся палачом и делал всё, чтобы загладить вину – хотя бы в глазах жены и дочери.

Вернувшись в спальню, он взял фотоаппарат,чтобы уложить в чехол. Эту технику купили в надежде, что мальчик обретёт самостоятельность в общении с социумом. В пухлых, неловких ладонях с непроизвольно загибающимися мизинцами подарок прошёл череду испытаний. Особенно тяжко дались ему падения.

Повертев в руках многострадальную технику, Павел Петрович почувствовал: зуд под лопаткой усилился. С наслаждением потерев её карандашом для подводки глаз, оставленным супругой у зеркала, Павел Петрович подумал: если пробудилась застарелая аллергия, что-то пробудило подсознание. Но что?

Вот юная полька растягивает в улыбке очаровательные завитушки рта. Здесь напрягла переносицу, подтягиваясь на бортик бассейна.

На предпоследнем снимке, в верхнем правом углу, по-прежнему белел шар. Неужели эта округлость, напоминающая выеденное хлоркой пятно, и является источником ..?

А если причина невротического зуда кроется в этой необычной полоске на воде?

Увы, дальнозоркость не позволяет идентифицировать её. А вновь задавать труд суставам, идя за очками в спальню, совсем не…

И с размахом, грозившим вывихом челюсти, он зевнул и прикорнул тут же, на кровати внука.

… Сон Штирлица. Так называется короткое, освежающее забытье, которое практиковал ещё в бытность службы.

Спустя пятнадцать минут обнаружив себя рядом с посапывающим Костиком, «бабай», как иногда в шутку именовала его жена, постарался привести мысли в порядок. Однако вместе с ними пробудился и зуд, настолько свербящий, что захотелось почесаться о стену, унизанную шипами. Вместо этого он резко встал с постели, на что недовольно заскрежетали оба коленных сустава. Не обращая на них внимание, он прошёл во вторую спальню. Очки для чтения лежали на тумбочке. Водрузив их на переносицу, Павел Петрович вперил взгляд в экран фотоаппарата. Сомнений не оставалось:в бассейне – посторонний предмет. Стало быть, он и привлёк внимание начинающего фотоохотника. Но что это?

Дотошный дедушка включил в сеть ноутбук, паритет в пользовании которым был установлен с супругой. Увеличенная фотография давала вполне определённый ответ: вода -окрашена в алый цвет.

Донёсшееся бормотание заставило его оторваться от монитора – глазные яблоки внука под причудливо вырезанными веками пришли в хаотичное движение.

БАР « ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ»

Парашют раскрылся!

Главное, не перестараться. Дама может оказаться с правилами. Это усложнённый вариант, но именно он и сулит хороший навар.

В чём- в чём, а в прыгании с парашютом на тугой женский кошелёк, Ален преуспел. Одна из его жертв, не обделённая воображением, сравнила его зрачки с чёрными космическими дырами. Нынешняя дама едва пригубила коктейль. Не пришёлся по вкусу? Или сдержанное отношение к алкоголю?

– Вы работаете здесь?

– Да, у меня бизнес,-Ален игриво качает головой на манер игрушечной собачки на заднем сиденье авто.

« Такыйа»-исламская доктрина обмана-позволяет вводить в заблуждение неверных. Так его, ещё мальчугана, убедил старший брат матери.

– Я тоже предприниматель. Думаю, нам будет о чём поговорить, – прощебетала новая знакомая.

Знаки расположения в женских интонациях прочитаны с ходу. Но не расслабляться!

Следующие пятнадцать минут ушли на то, чтобы запустить на полную мощность арсенал обольщения. Среди них – стандартные, свойственные мужчинам, независимо от места рождения, и те, что отличает знойный Восток. А первейшее среди них –преувеличение.

Брючина его фирменных слаксов, обтягивающей мускулистую икру, касается горячей женской голени.

«Йок! Приземление состоялось!»

А ведь ещё час назад он посчитал, что прыжок будет затяжным. Он даже покорился неизбежности провести вечер в обществе самого себя: новая знакомая безбожно запаздывала. Правда, когда заявилась, то рассыпалась в извинениях: дескать, встретила земляков, да и программа в отеле была интересная.

– Танец живота?

– Представление фаерщиков. Обожаю огонь…

– Да ты и сама как пламя,– вовремя нашёлся Ален.– Обжигаешь…

Она подняла бровки. Ещё что-то сделала с губками – он не мог определить -что, но мина вышла выразительная.

– Ты красивая…

Чувственно обведённые помадой губы сдвинулись в улыбке, а глаза спрашивали: « Ну и что дальше?»

Ален слегка, как бы ненароком, коснулся её запястья. И тут же зафиксировал лёгкое подёргиванье верхней губы. Момент исключительной важности.

– Пойдёмте танцевать!-предложила женщина.-Обожаю музыку. Она вливается прямо в кровь. Внутривенно.

Ален не понял последнего слова. Но с готовностью откликнулся на призыв. Белокурые локоны, повторяющие каждое движение тела, свидетельствовали в его пользу.

А спустя двадцать минут он уже проводит языком по металло-керамической дуге дамы, но не нащупывает ни одной межзубной щели.

И тут оживает мобильник. По правилам, сотрудники «Парадиза» находятся на связи круглосуточно. По сигналу аниматор догадывается, от кого звонок, и внутренне съёживается, как известная часть мужского тела после холодного душа.

«Чтоб тебе слюной захлебнуться!»

НОМЕР ВЛАДИМИРА САДОВОГО

В грудной клетке арабиста распускается алый кристаллический цветок, и его заострённо- ребристые лепестки ранят нежную изнанку рёбер.

В таких случаях важен превентивный удар. Например, поливка раствором иронии, смешанной с сарказмом. Но в этом методе умерщвления эроса Садовой ни разу не преуспел, ибо приступал к нему запоздало, когда «кристаллизация» завершалась.

За окном раздаётся голос муэдзина, призывавший правоверных к молитве.

Почему при этих звуках душа откликается тёплой волной узнавания, а не отторгает как чуждое уху? А что собственно говоря, он излагал накануне своему постоянному слушателю?– Мозг работает как компьютер на особых системных языках. Ими являются два – арабский и русский. Несмотря на то, что ноополе ( аналог современного Интернета) и человеческое подсознание заблокированы, некоторые люди имеют доступ в это святое святых…

Получается, он – из их числа? Иначе почему так тянет туда – откуда звучит голос муэдзина.

Дабы остудить покрывшиеся испариной виски, Садовой выходит на прогулку.

С последним закатным лучом возникает ощущение: море набирает силу, словно ночь – его природный союзник. В этот миг на берегу с шорохом осыпаются песчаные замки.Воспоминания, точно лучи прожектора, проникают в хранилища памяти. Они выхватывают из темноты давние сцены – яркие, как иллюстрации в детской книжке.

Первая поездка за границу. Стажировка в Каире.

Экскурсия в Цитадель, где находится колодец библейского Иосифа. Со стены крепости виден Каир –старый и новый. Далее атласная лента Нила. Где-то там в сладостной дремоте зреют апельсины –изысканный, вожделенный десерт советского детства. А вот расчертившие небо пирамиды. И над всем –пыльный золотистый воздух. Его прорезает требовательный голос муэдзина. И на студента элитарного вуза веет чуждой, но такой таинственно-прекрасной жизнью!

Профессор очнулся от грёз. Ибо случилось невиданное: пошёл дождь. Он спрятался под кроной египетской акации.

…В корпусе напротив отворилась дверь. Показалась фигура в маске: открытый в немом вопле рот. Как на картине Мунка «Крик»

Человек замер, словно высеченный из камня. Затем перешагнул порог и повернул к лобби.

Послышался щелчок- дверь отворилась. На пороге нарисовалась мама Марыси. Она догнала «Вопящего» и попыталась всучить не то свитер, не то кардиган. Но маска отрицательно покачав головой, промычала:

– Мокр…

Оброненная фонема и осталась бы достоянием артикулировавших её губ, если бы… не воздух особой прозрачности. Он и донёс обрывок до ушей невольного соглядатая:

– Мокр… бои.. дожж…

ТЕРРИТОРИЯ «ПАРАДИЗА»

Белозерцев забросил за спину торбу,с которой жена ездила к родителям в деревню.

«Человек с ношей не выглядит как субъект, бесцельно шляющийся по территории отеля».

По его прикидкам, Костин резервуарчик с «пи-пи» наполнится не ранее полуночи, так что в распоряжении имеется пара часов.

Он пристроил телефонный аппарат в кармашек торбы, перед этом уточнив время. Было 22 часа 10 минут.

Он избрал малолюдный маршрут. Правда, пришлось дать кругаля. Расчёт оправдался: только белый прожектор луны следовал по пятам. Пустовала и единственная на территории «Парадиза» уединённая скамейка. Предусмотрительные специалисты по гостиничному бизнесу, дабы избавить туристов от соблазнов, не рекомендуют ставить подобные объекты в укромных местах. Но эта скамья установлена на колёсики, и при возвратно-поступательном движении нашедшего на ней приют сидалища издаёт душераздирающий металлический звук. Видимо, это и должно обезопасить её от предосудительного использования.

Павел Петрович опустился на сиденье -колёса нехотя сдвинулись. Он прикидывал, сколько оставалось до бассейна, когда в луче небесного прожектора увидел: что-то белеет на выстланном гравием пятачке. Он потянулся к нему- невольно, как ребёнок к оброненной кем-то игрушке. Это был шлёпанец. А если быть точным, сабо. И несомненно, он принадлежал Дание Рафаэлевне Белозерцевой. Она примеряла их на рынке минувшим летом как раз в обществе супруга. Обувь -с широким массивным мыском и на один размер больше. Увы, летом из-за обильного питья стопы супруги отекали.

«Если память не подводит в очередной раз, Дания покинула отель в этой обуви».

Находка приводит Павла Петровича в болезненное, приправленное дурным предчувствием состояние. Сказывается и полнолуние. Да, он шёл навстречу желанию подружек устроить девичник, но всякий раз ощущал себя не в своей тарелке, тем более что Танюшка следовала арабской традиции: «Тот, кто зовёт на ужин, должен позаботиться и о ночлеге».

Да,тяжко далась ему отлучка жены. Видимо, этим и объясняется тот факт, что подобрав забытое ( Когда? При каких обстоятельствах?) сабо, супруг пристроил его не в сумке-торбе, а на собственной груди. Через несколько метров он наткнулся на второе сабо.

Он хотел было повернуть назад. Однако мысль о том,что цель прогулки так и не достигнута, принудила вернуться на прежний маршрут и двинуться к бассейну. Его поверхность отсвечивала в мертвенно-зыбком небесном излучении. Он оглядел её и обнаружил то, что обескуражило на снимке. Алая полоса на бортике и внутренней стенке бассейна. Кровь? Белозерцев перестал дышать, но заставил себя подойти поближе.Женский шарф. Кажется, палантин называется. Супруга конструирует из них модные головные уборы.

Павел Петрович сделал шаг вдоль бортика.

Луна отражается в воде, воскрешая детские страхи. На ней, как при старом способе проявки фотографии, вырисовываются глубоко запавшие глазницы, скорбно сжатые, изъеденные страданиями губы… Такие были у старухи, разбитой параличом и лежавшей в пустой квартире. Пока не хватились соседи…

Он вглядывается в лунное отражение. И в следующую секунду сознание взрывается догадка: перед ним светлыми бликами переливается лицо. Той самой соседской старушки. Казалось, мозг вот-вот разнесёт вдребезги черепную коробку. Но не от испуга. Скорее от возбуждения.

И здесь –хвала Спасителю!– слуха коснулся женский голос. белозерцев вышел из ступора. А сопрано меж тем напевало:

– Кара бимба дала мама!

– Ора э буои ла нонна!

«Дорогая мамина девочка! Час колыбельной пришёл».

Пела итальянка, прибывшая на днях с мужем и двумя детьми. Да, та самая, чей старший сын напомнил Садовому покойного полковника Каддафи. В юности.

… Он не решился окликнуть сеньору.

Шаги удалялись. А с ними и песня.

Вопреки тому, что Павел Петрович не понимал слов, энергичные наступательные звуки закружились хороводом и увлекли за собой.

– Дорми, дорми миа пичина!

Ке ла луна тье вичина!

« Спи, моя малышка! Какая луна около тебя!»

Он двинулся за мелодией, как ребёнок за дудочкой сказочного крысолова. А итальянская «мадре» продолжала напевать. Сочный тембр заглушал шуршание колёс детской коляски. А потом всё смолкло. Наступившая тишина напомнила об одиночестве той, которую он оставил под водой и от которой пытался улизнуть. Его посетила безрассудная надежда, что утопленница исчезнет сама собой. А может, это уже произошло? И он двинулся обратно. Чтобы удостовериться…

Он медленно приближался к светящемуся голубизной прямоугольнику. Ничего не видать. Может, лицо под водой – всего лишь муляж? Продолжение этого… как его там… Хэ-хэ-уина? Ведь намекала же девушка-аниматор!

Эта мысль настолько ободрила, что он упёрся в бортик голенью – и не ощутил, как кромка зубилом впилась в берцовую кость.

…Она плавает у выложенной плитками стены.

Лицо колеблется, переливается, отступает в глубь.

Теперь он способен рассмотреть её.

Глазницы напоминают две резаные раны. Внутри плавают мутно-серые глазные яблоки.

Кровь пульсирует в ушах. На смену колыбельной приходит сигнал трубы. А может, набат.

Теперь он с ними – один на один.

НОМЕР ВЛАДИМИРА САДОВОГО –БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ – ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК

Алый цветок снова распустил лепестки. Они ранили изнанку рёбер как наждачная бумага. Но пришло спасение – резкий требовательный стук в дверь.На площадке стоял человек в чёрном берете, белоснежных брюках и рубашке,подпоясанных широким ремнём. Последовал краткий диалог. По инициативе Садового на арабском. Тем не менее получить удалось минимум информации. Произошёл несчастный случай. Дело не терпит отлагательств. А господина просят выступить в роли переводчика.

Неожиданное избавление от необходимости вести переговоры с кристаллическим цветком за грудиной подействовало ободряюще. Не переодеваясь, а только захватив с собой барсетку с паспортом, Садовой устремился за полицейским. Первого, кого он увидел, был чистильщик бассейна. Всем своим видом он транслировал в пространство: я работаю здесь давно и намерен продолжать в том же духе исполнять свои обязанности – несмотря на всё происходящее.

Заметив чёрный мешок, в двух местах перевязанный оранжевой ленточкой, а чуть поодаль лицо друга, с которого успел сойти загар, Владимир Николаевич заключил: дело приняло дурной оборот. Но в особое смущение его привели туфли без задников. Их Павел Петрович не выпускал из рук.

Последовавшая беседа с офицером туристической полиции- крепко сбитым коротышкой – подвела дополнительную основу под миссию Садового. Мобилизуя свой профессиональный потенциал,он смягчал жёсткие вопросы и прояснял расплывчатый смысл ответов. Однако несмотря на его усилия, страж порядка не выказывал готовности отпустить друзей с миром. Теплилась, однако, надежда: в ходе дальнейшего выяснения обстоятельств правовой статус Белозерцева будет квалифицирован как свидетель – за отсутствием фактов, указывающих на него как на подозреваемого. В конце концов последовало предложение поехать в участок, чтобы задокументировать показания.

Повертев женскую обувь ( как будто только что увидел!), Белозерцев поискал взглядом, куда бы её пристроить. За неимением лучшего сунул в торбу. Факт укладки сабо в рюкзак был воспринят как должное.

По прибытии в участок друзей препроводили в кабинет, степень казённости которого не уступала отечественным. Бежевый линолеум выглядел так, будто его не перестилали лет тридцать. Кипы пыльных папок. Чашка на столе также имела узнаваемый коричневый налёт. И даже губы коротышки вытянулись в линию рта копов всей земли. Единственное отличие – пустые, лишённые пропагандистко-печатной продукции стены. Правда, осмотревшись, арабист приметил портрет последнего президента – в генеральской форме.

Офицер, не снимая чёрного берета с серебряным орлом, отодвинул папки и приступил к рутинной процедуре заполнения полицейского формуляра. Наблюдая за происходящим, переводчик в который раз отметил сходство манер правоохранителей всего мира. Это не прибавило оптимизма. Наконец, страж порядка оторвал взгляд от бумаг и устремил его к сидящему напротив Павлу Петровичу.

Хотя Египет был некогда британской колонией и должен впитать множество английских традиций, офицер туристической полиции вёл себя не как «бобби». Он не потрудился разъяснить туристам их права, как это делали стражи порядка Её Величества. Вместо этого он сурово осведомился:

– С какой целью вы пошли к бассейну?

На какое-то мгновение переводчику показалось, что Пашины желваки затвердели.

– Я гулял!

– Один?

– Конечно!

Это «конечно» было без надобности педалировано интонацией. Из чего Садовой заключил: друг чего-то не договаривает.

– Понимаете, моя жена очень рассеянная. Она забыла …

В подкрепление своих слов подозреваемый потянулся к торбе. Офицер молча наблюдал, как из её недр выныривает женская обувь.

– Вы видели кого-нибудь у бассейна?– вопрос положил конец демонстрации сабо.

– Нет. -Здесь Пашин голос прозвучал без всякой аффектации.

– Вы знакомы с утонувшей женщиной?

– Нет.-Ответ прозвучал на децибел громче.

Полицейский аккуратно, с видимым почтением к символике-серебряному орлу- снял чёрный берет. Как и предполагал Садовой, под ним укрылась просторная лысина. Свет флуоресцентных ламп отразился в ней.

Садовому уже казалось, что он смотрит детективный сериал. Но если современный телесюжет стремглав движется кульминации, а потом к развязке,как будто сценарист всё время давит на газ, то здесь темп, вернее, его отсутствие, напоминало ленты советской поры. Правда, Садовой, смотревший их в молодости, ничуть не томился длиннотами. Сейчас же он отметил: Паша чаще необходимого повторяет слово «понимаете?». Будто опасается, что слушатель не в состоянии уследить за его мыслью.

Когда офицер дал понять, что он их больше не задерживает, друзья обмениваются взглядами. Между ними происходит безмолвный диалог, который оба прекрасно понимают.

УЛИЦА МИРА

Главная магистраль города носит название -PEACEROAD.

Пожилая пара из Германии – будто сошедшая с картинки-клише- двигалась по улице Мира. Они возвращались из развлекательного центра «Шехерезада» и держались за руки, словно дети, угодившие в сказочную страну. Минуя дом бежевого цвета, дородный господин в шортах на чистом русском заметил:

– Отчётливый арабский колорит!

– А в чём он заключается?– откликнулась рослая, под стать спутнику, фрау.

– Абсолютная приватность личной жизни. К тому же толстые стены с минимумом окон защищают и от зноя, и уличного шума.

Женщина замедлила шаг.

– А как всё устроено? Внутри?

– Приятный микроклимат. Арабское патио – с мраморным фонтаном, пальмами.

– А комнаты?

– Они располагаются по периметру внутреннего дворика и имеют свой выход – или непосредственно в патио, или на галерею, которая тянется вдоль второго этажа.

Внезапно женщина подняла указательный пальчик.

– Тихо!

– Что такое?

– Слышишь?

Пара замерла.

И действительно спустя некоторое время бриз донёс вкрадчивый женский голос.

– Поют!-определил мужчина.

– Кажется, по-русски.

Мужчина недоверчиво повёл гладко выбритым раздвоенным подбородком.

А из-за высоких стен донеслось:

– Летят утки, летят утки!

И тут вступил второй голос, более мощный:

– И два гуся!

Мужчина повернулся к спутнице.

– Откуда здесь…?

Женщина нетерпеливо приложила палец к губам. Мужчина застыл. А невидимый дуэт с пронзительной тоской продолжал выводить:

– Ох, кого люблю – не дождуся

–  Мил уехал за Воронеж,

– Ох, теперь его не воротишь,

– Ох, как трудно расстаются,

– Ох, глазки смотрят –слёзы льются…

Песня оборвалась также неожиданно, как возникла.

Слушатели обмениваются улыбками. Мужчина обнимает спутницу за плечи, и они продолжают путь, дивясь нежданной-негаданной встрече с родиной, которую оставили много лет назад и о которой в суете эмигрантской жизни вспоминали редко.

ОТЕЛЬ «ПАРАДИЗ»

Помпезное здание лобби светилось, словно аванпост осаждённой крепости. По-стариковски неуклюже выйдя из такси, мужчины потащились к нему, оставляя позади главную улицу города.

– А теперь расскажи, как всё было на самом деле!-потребовал Садовой.

– Она всё время всё забывает, и я…

Владимир Николаевич кивнул, припомнив арабскую присказку: « Спросили мула:«Кто твой отец? –« Конь – мой дядя». -последовал ответ».

А Белозерцев засуетился:

– Костик! Один в номере.

Друзья прибавили шагу.

Белозерцев попал в замочную скважину со второй попытки. Не снимая обуви, двинул в спальню. Садовой последовал его примеру.

Обе кровати – пусты. Одна заправлена.С другой свисает покрывало. На нём- плоская морская раковина. Костя нашёл. Арабы вешали её новорождённым на шею. Как амулет. Так пояснил профессор-арабист.

– Костик!

Садовой предоставляет другу возможность убедиться: внука в спальнях нет. Сам же заглядывает в ванную и в туалет.