Зимой Юко заметала следы хвостом. Сёстры не должны были пронюхать, что она бегала к человеку. Шин кутался в одеяло, ждал возле скалы. Юко преодолевала обрыв, прыгала к нему уже девочкой. Шин научил её шить. Рубашка вышла кривая. Он молча повязал свой пояс вокруг тонкой талии Юко. Сердце её ныло. Старик цокал языком, глядя, как Юко ест. Она давилась рисом и зеленью, роняла палочки чаще него самого. Бабушка замахивалась ложкой:
⁃ Всем известно, красная лиса приносит в дом несчастье. А вот черно-бурая – доброе животное. Не помню, ты какая?
⁃ Белая, бабушка, – отвечала Юко.
⁃ Белая… А лет тебе сколько? Священные тексты говорят, тысячелетняя лиса может превратиться в красавицу.
⁃ Она не настолько красива, – смеялся Шин.
Юко краснела. Все чаще разглядывала отражение в кадке с водой. Шин твердил, что обязательно станет воином. Он во всем хотел походить на отца. Спрашивал, чего хочет Юко.
⁃ Вознестись на небо. Мы все хотим этого.
⁃ Разве ты ничего не хочешь лично для себя? Ты, наверняка, как все девчонки, хочешь замуж за доброго мужа.
Она рассказала Шину о той подсмотренной охоте, о сёстрах и матерях, о богине Цукиеми. О том, как она не хочет забирать жизни. Шин слушал, хмурился.
⁃ Судьба предопределила человеку конец его пути. Но какой дорогой к нему идти, решает сам человек. Так мама говорила.
Разум Юко кричал, что она не человек, голос Шина звучал громче. Наступило лето. Шин показал, как делать хлеб с бутонами багряника. Голод требовал иного. Она отрывала кусочки тёплого хлеба пальцами, жевала, слушала песни Шина, плела корзины, ходила на реку, поднимала взор к скале и не чувствовала запаха леса. Она жила. Сезоны сменялись. Плечи Шина становились шире, руки сильнее. Юко превращалась в юную женщину. Они ходили к реке в томящем молчании, соприкасались пальцами, словно бабочки крыльями.
⁃ Бабушка рассказывала, что в воде лисица должна отражаться в истинном обличии, – Шин запускал деревянные кораблики, река уносила их вдаль.
Из воды на Юко смотрели глаза человека, не лисы.
⁃ Я боюсь, Юко. Я не хочу на войну. Я могу не вернуться, как отец.
⁃ Ты вернёшься.
Юко сшила старику одеяло, старухе подарила пять заячьих шкур. Она навещала их, пока Шин сражался за земли своего феодала.
Шин поцеловал её, вернувшись через самый длинный год в жизни Юко. В одежде воина он выглядел великаном. Она прижалась к нему, почувствовав себя тростником в могучих объятиях ветра, и поклялась в любви, поклялась быть его женой, заботиться о стариках. Во что бы то ни стало. Ночи впитывали аромат багряников. Юко засыпала под рукой Шина. Осень иссушала листву. Голод отступил, сменился лёгким шевелением внизу живота. Второй хвост распушился, мягкий, блестящий. Юко ждала Церемония Служения.⠀
Юко, каждый шаг от Шина отзывается болью, помнишь? Ты знаешь, новая сестра должна родиться в лесу. Следуешь за Главной сестрой, надеешься, что она не узнаёт. Ты воняешь страхом. Кого ты родишь? Лисицы рождаются у пятихвостых, переполненных поглощенными душами.
Тебя прячут в пещере, купают в водах, растирают травами. Не дают оборачиваться в Туман до церемонии. Ты тешишь себя надеждой, что родив, вернёшься к Шину. Радуешься, что живот ещё не заметен. Дни тянутся как мёд из ульев диких пчёл. Младшие сёстры приносят тебя лесные новости. Человек бродит по лесу. Без собак. Ловит лис. Заглядывает им в глаза. И отпускает. Человек знает имя сестры. Юко, зовет он.
Главная мать готовит большой пир в честь твоей церемонии.
Ты не связываешь тоскующего Шина и радостную Главную мать. Ночью Луна щерится кривой улыбкой в око пещеры. Твои сны все как один полны цвета. Цукиеми плещется в фонтане перед лунным дворцом, делится с богами нелепой историей о лисице, разделившей жизнь с человеком, приведшей его к сёстрам, чтобы они благословили их союз, и долго рыдавшей над его бездыханным телом.