– Запустить киберпчелу, – приказал я челноку.
Крохотный дрон-разведчик вылетел из открывшейся в стене соты. Продолговатый цилиндр лишь отдаленно походил на земную пчелу, но был столь же неутомим и трудолюбив. Киберпчела обогнала ЕГО, и мне стало не так обидно замыкать шествие.
– Можете дать им имена, – ученые проекта умели сдерживать рвущееся изнутри ликование, но тот маленький лохматый человечек лопался от гордости. – Изначально мы назначаем ваши имена. Допустим, Марк-Два, Светлана-Два, Петр-Два.
– Как известно Петр Второй кончил хуже Первого Петра, – сумничал кто-то из нас, но обширные знания истории не произвели эффекта. Остальные слушали ученого.
– Если не желаете делиться именем, называйте, как хочется, руководство не возражает. Важно установить связь, и вам лучше сделать это самостоятельно. Представляю вашему вниманию цифрового двойника человека, ЦДЧ – передовую разработку проекта «Заслон».
Он что-то набрал на планшете, датчики, прикрепленные к нашим шеям, замигали ярмарочными огнями, и лаборатория замерцало: нить-точка-фигура.
– Как вам давно известно, успешную трансформацию обеспечивают цифровая преемственность и целостность, технические инструменты инженерного анализа и исходные данные для создания цифрового двойника. Виртуальной копией человека занимаются многие научные центры, но именно нашему проекту удалось воплотить в жизнь давнюю мечту. Мы сотворили полное подобие, не просто голограмму или дополненную реальность, но физическое воплощение двойника посредством переноса сознания живого человека. В ваши тела вживлен генератор электромагнитного поля, Iot-датчики, позволяющие двойнику сохранять форму и относительную плотность, что поможет вам в исследованиях и позволит человечеству выйти на новый уровень развития.
Ученый говорил много, слегка подпрыгивая от волнения. Двойники вырастали из точек и произносили первые слова нашими голосам. Большинство из собравшихся радовалось, они выдумывали прозвища и хвастали друг перед другом, как дети, получившие долгожданного щенка или котенка в подарок на день рождения. Для меня ОН остался ИМ. Я слушал ученого и не смотрел на близнеца, вперившего в меня взгляд.
– В свободное время прошу вас также использовать двойников, чтобы связь крепла. Каждый из них полноценная версия сознания отобранных проектом сотрудников из разных отделов. В основном, конечно, из исследовательских групп, отправляющихся в глубины океана или в космические экспедиции. Среди вас есть инженеры, медики, космобиологи, пилоты челноков, дизайнеры планетарных баз, мы старались максимально использовать ресурсы проекта. Двойники создавались с конкретными целями: помочь нам расширить горизонты, шагнуть дальше, нырнуть глубже. Они соответствуют основным критерием проекта, идеологии и чистоте помыслов. Никаких эмоциональных и интеллектуальных отклонений. Слепок психики – наиболее сложная часть разработки, и исходники должны обладать стабильностью поведения, прогнозируемостью в принятии решений. Ни глубоких привязанностей, ни травм детства, ни прочих обожаемых простыми людьми триггерных точек. Перед вами совершенные вы. Лучшее от идеального.
Сложно привязаться к лучшей версии себя, не так ли? Но проект по праву мог гордиться. Цифровая трансформация не противоречила этическим нормам, не спорила с эфемерным, мучавшим некоторые гениальные умы голосом совести. Никого не клонировали, значит, не играли в создателей. Не возводили на пьедестал Искусственный Интеллект, ведь интеллект у Цифровых двойников напрямую зависел от носителя и не функционировал без него. Следовательно, вопрос о «боге из машины» вроде как закрывался, так и не открывшись. И в то же время возможная опасность для исследователей далеких планет сводилась к минимуму, мы посылали вперед свои неуязвимые версии, а сами шагали по проторенным дорогам.
И все-таки на Проксиме что-то произошло. Сигнал носителя и двойника пропал. Причем сперва исчез сигнал носителя и лишь спустя некоторое время – цифровой копии. После появился один – стабильный – носитель снова обозначился в системе проекта.
Проксима отличалась своеобразной красотой. Я не сразу пришел к такому выводу, но было в ней странное очарование. Возможно, сыграли роль детские воспоминания. Мне не хватало привкуса соли в воздухе, чтобы полностью воссоздать вокруг пляж, поднять из черного песка дедов гараж и провести колею от электромотоцикла вдоль барханов. Но сам песок… Два солнца преодолели большую часть небосклона, третье выходило из-за гряды по левую руку. Здешнее небо отливало сталью, дрожало маревом и вполне могло сойти за море, каким оно бывало в пасмурный день. Только море волновалось над головой, а я тонул в жаре и пыли, и кожа под респиратором чесалась. ОН, естественно, дискомфорта не испытывал.