Глава 19
Ева
Что комната, в которой нахожусь, реальна, я поняла не сразу. Сперва подумала, что это только сон: тяжёлый, беспокойный сон, никак не желающий покидать меня, и постаралась выбраться из его липкой хватки. Но всё осталось по-прежнему: стены, отделанные деревянными панелями, пахнущий кожей диван и мужчина… мужчина, стоящий у окна лицом ко мне и не сводящий с меня тяжёлого пронзительного взгляда.
– Ты крепко спала, Ева, – выговорил он, когда я, пошевелившись, застонала.
Голова была тяжёлой, мутной. Что никакой это не сон, я поняла сразу же, стоило услышать его голос. Подобно взгляду, он пронзал насквозь, заставляя поёжиться.
– Борис… – просипела я, приподнимаясь на руках. Сильно хотелось пить, губы пересохли. Поморщившись, я коснулась виска.
Он разглядывал меня, не спеша приближаться. На подоконнике возле него стояла бутылка с водой и пустой стакан. Наполнять его он не спешил, хотя я знала – воду он приготовил для меня.
Он всегда умел выдерживать паузу, умел ждать. День, месяц, год… Годы. Меня он тоже ждал: выбрал для себя и выдерживал паузу. Теперь же ожидание его – каждая минута, каждый миг, грозили мне расплатой, и я понимала это.
Поджала ноги, но отвернуться не посмела.
– Да, Ева, – ладонью он опёрся о край подоконника. – Не ждала?
Ждала. С того самого момента, как в одном только лёгком платье выбежала в дождь за ворота пансионата, я ждала этого момента. Ждала каждую секунду, отчаянно надеясь, что встречи этой не случится, и заведомо зная – напрасно. Тем более ясно мне это стало в тот миг, когда я увидела знакомый внедорожник возле дома брата Руслана, когда поняла, что Борис заметил меня и узнал. Говорить ему было ничего не нужно – всего один взгляд, остановившийся на мне, и всё. Всё.
– Ждала, – ответила я и вскинула голову.
Именно сейчас я поняла – не хочу. Не хочу прятаться и поддаваться ему. Ни ему, ни кому-либо ещё.
Спустив с дивана ноги, я встала. Почувствовала, как закружилась голова, накатившую слабость. Экономка напоила меня чем-то сильным…
Подойдя, я не спрашивая взяла бутылку с водой и стакан. Теперь Борис был совсем близко – в каких-то сантиметрах от меня. Как ни пыталась я казаться стойкой, внутри всё колотилось, сворачивалось, натягивалось от осознания того, на что он способен.
Сделав несколько глотков воды, я подняла голову. Он смотрел на мою руку, на пальцы. Кольцо…
– Зачем ты убил Анну? – тихо спросила я.
Должно быть, сейчас это было совсем неуместно, однако я действительно хотела знать. Нет… даже не так – я хотела услышать это от него.
Смотрела на него – зрелого, достаточно привлекательного и не понимала, зачем? Зачем ему потребовалась я? Почему именно я?!
Сколько лет прошло с того момента, когда он впервые сказал, что я буду принадлежать только ему? Много…
В его густых тёмных волосах блестели серебристые нити. Соль с перцем, кажется, так это называется. Разбитый висок был заклеен пластырем. Вспомнив тёмные пятна крови на своих руках, тепло брызнувших капель, его – обмякшего, повалившегося на меня, собственные голые бёдра, я вздрогнула.
Губы его дрогнули в кривоватой улыбке.
– Не зачем, а почему, – Борис забрал стакан. Со стуком поставил на подоконник и, глядя мне в глаза, с силой сжал правую руку. – Ответ на этот вопрос тебе прекрасно известен, Ева.
Да, ответ мне был известен. Именно Анна помогла мне сбежать. Именно она вывела меня из дома. Она отдала мне свои балетки, потому что в ту ночь всё, что было на мне – белое кружевное платье, которое я надела перед приездом Бориса, и бельё.
– Не я убил Анну, – палец его жёстко, с нажимом прошёлся по костяшкам на моей руке, по кольцу. Пальцы вокруг ладони сжались так сильно, что я стиснула зубы. – Это сделала ты.
– Нет, – возразила я твёрдо. – Не я нажала на курок.
– Ты, Ева, – хватка немного ослабла.
Теперь его прикосновения были ласковыми, обманчиво мягкими. Он поглаживал мою кисть, но я понимала – стоит попробовать высвободиться, сделать хотя бы пару шагов от него, он опять сдавит руку до боли.
– Ты. Во всём виновата только ты.
– Нет, – сказала я, как и в первый раз. – Ты хотел, чтобы я была твоей, а я…
– Что ты, чёрт подери?! – глаза его свирепо сверкнули. Напускное спокойствие исчезло. Крепко держа за запястье, Борис рванул меня на себя. – Ты спала с ним?
Я не отвечала. Не любившая ложь, сейчас я понимала – в ней моё спасение. К какому бы итогу оно не привело. Стоит сказать, что между нами с Русланом так ничего и не случилось, Борис возьмёт то, чего так и не взял раньше.
Между нами с Русланом так ничего и не случилось… почти ничего. Только бушующее море, пропитанный солью воздух и моё непонимание самой же себя.
– Он мой муж, Борис, – выговорила я тихо.
– Я ждал тебя столько времени… – сдавленно выговорил он, качнув головой. – Ждал, когда ты…
– А он не стал ждать, – больше не колеблясь. Полуправдивые слова дались мне удивительно легко. Ни неуверенности, ни сомнений.
Стоило это сказать, я вдруг ощутила спокойствие, которое дало мне уверенность. Неожиданно я почувствовала себя совсем другой – куда более взрослой, чем была до этого, куда более опытной, знающей жизнь. Словно бы, глядя в глаза стоящего напротив мужчины, я смотрела в глаза собственной жизни. Такой, какой она была – без прикрас, без иллюзий.
– Зачем ты сбежала, Ева? – он взял меня за подбородок.
– Потому что я хотела другую жизнь, – выговорила я. – Другую. Не такую, какую ты выбрал мне. Свою.
– Разве то, что у тебя есть сейчас, так уж отличается от того, что выбрал для тебя я? – он хмыкнул. Как-то презрительно, с сожалением. – Со мной ты, выходит, быть не хотела, а с ним… С первым встречным…
Я снова промолчала. На этот раз потому, что ответа у меня не было.
Нет, один был:
– Я никогда не воспринимала тебя, как мужчину, Борис, – проговорила я с абсолютной искренностью.
Стоило словам этим слететь с моих губ, глаза его блеснули гневом, никогда не знакомым мне прежде. Черты лица ожесточились, губы сжались в тонкую линию.
На несколько мгновений он сжал мой подбородок так сильно, что в уголках глаз выступили слёзы. Испуг, охвативший меня, был неподконтрольным, как и вырвавшийся из груди сбивчивый выдох.
Неожиданно он отпустил меня. Отвернулся, отошёл к стоящему у стены креслу и, только остановившись возле него, посмотрел снова.
Напуганная, я дрожала. Схватилась за подоконник, пытаясь прийти в себя.
– Тварь, – только и выговорил он.
Это короткое «тварь» неожиданно наполнило меня сожалением. Даже страх притупился, оставив во рту привкус горечи и моей же собственной крови.
– Ты мог быть мне кем угодно, – я заставила себя держаться. Заставила себя быть сильной. Зверёныш… Руслан говорил мне об этом открыто, Борис же нет. Но в сущности, для него я была таким же зверёнышем. – Ты мог бы быть мне другом, Борис. Мог бы быть наставником или даже отцом. Но не мужем, – покачала головой. – Не мужчиной, с которым бы я хотела быть.
Несколько секунд между нами царило молчание, нарушаемое шумом стучащего по стеклу дождя. Он не сводил с меня взгляда: по-прежнему тяжёлого, гнетущего. Кем он был для меня все эти годы? Ожиданием? Неизбежностью? Призраком, отобравшим мою свободу? Кем?
– Извини, – сказала я совсем тихо и отвернулась. Дотронулась до шеи и застыла – подвески не было.
Провела по ключицам, в напрасной попытке пытаясь найти Пегаса, по груди, но всё было напрасно. Дождь как будто забарабанил громче – беспризорный, пытался пробраться в дом, к горлу подкатила дурнота.
– Я бы мог дать тебе всё, – услышала я голос Бориса и заставила себя посмотреть на него.
Подойдя к столу, он взял пистолет.
Только сейчас я заметила его – пистолет, лежавший там всё это время.
Так и застыла. Вдоль позвоночника пробежал холодок.
– Я бы мог дать тебе всё, Ева, – повторил Борис и, что-то нажав, опустил руку с пистолетом вниз. – Я, чёрт тебя подери, дал тебе всё, девочка! Ты бы здесь не стояла сейчас, если бы не я.
– Нет, – заставила себя ответить. – Ты дал мне только то, что захотел дать. Но это далеко не всё. Мне нужна была моя собственная жизнь. Моя жизнь, Борис, – сделала акцент на первом слове и уже шёпотом: – Моя, а не той девочки, которую ты решил вырастить и воспитать для себя.
И снова взгляд. Долгий, пристальный, направленный на меня, подобно дулу пистолета, который он так и держал опущенным.
Сердце моё пару раз гулко ударилось в грудной клетке и замедлило ритм.
Молча, Борис пошёл к двери. Я смотрела ему вслед, так и не убирая ладонь с груди. Как будто Пегас всё ещё был там. Единственное, что было у меня своего – крылатый конь с маленьким сапфиром.
– Я ведь любил тебя… – в дверях Борис всё же остановился. – Любил… – это он сказал уже не мне – в пустоту. – Что бы ты ни думала, Ева, – эти слова были обращены уже ко мне. – Видишь… – приподнял он пистолет, взвесив на ладони. – Хотел поставить тебя на колени и пустить в затылок пулю, но… – он глухо усмехнулся и мотнул головой. – Думаю, мы ещё встретимся, девочка, – в последний раз он посмотрел на меня, а после скрылся в коридоре.
Не прошло и нескольких секунд, как я осталась в доме одна. Привалилась к подоконнику, тяжело оперлась о него и склонила голову. Дурнота стала сильнее, в висках шумело.
Сквозь стук дождя я услышала шум двигателя и, посмотрев сквозь стекло, увидела, как мигнули фары огромного чёрного внедорожника. Прошлое… Почему он так и не выстрелил? Почему? Ведь он действительно хотел сделать это – я не сомневалась. Хотел, но не сделал.
– Извини, – шёпотом повторила я, глядя вслед машине. – Извини… Я никогда не любила тебя, Борис. Никогда не любила…
Сидя на диване с чашкой чая в руках, я слушала, как шумит дождь. Почему не попыталась уйти сразу же, как уехал Борис, до конца не понимала сама. Знала одно – если он захочет найти меня, найдёт, где бы я ни была, куда бы ни сбежала. Так к чему? Да и куда бежать…
Сделала глоток и, невидящим взглядом смотря в окно, коснулась шеи. Должно быть, Борис снял с меня подвеску, пока я спала. Если так он хотел наказать меня, лишить чего-то по-настоящему важного, ему это удалось. Что же…
Вздохнув, я встала и тут же насторожилась. Бросилась к окну. Стекло резанул пробившийся сквозь темноту свет фар. Борис?
Сколько не вглядывалась я в ночную мглу, различить ничего не могла. Лишь струи дождя, отчётливо виднеющиеся в жёлтом отсвете.
Повернулась к двери и сделала несколько шагов.
– Стэлла? – так и остановилась.
Быстрыми шагами в комнату вошла жена Алекса. Увидев меня, она остановилась. Выдохнула и, подойдя ближе, протянула мне что-то.
Цепочка… Цепочка с болтающимся на ней Пегасом.
– Откуда он у тебя? – растерянно спросила я, забрав подвеску и сжав так, как будто это было единственно важным в жизни.
– Ты едешь со мной, – только и сказала она. Посмотрела мне в лицо и, расстегнув кожаную куртку, вытащила из-под ворота…
– Это же… – я разжала ладонь. Посмотрела на маленького крылатого коня, на шею стоящей передо мной Стэллы.
– Подарок родителей на моё пятилетие, – выговорила Стэлла тихо, сдавленно. – Ты моя сестра, Ева. Моя сестра.
Глава 20
Ева
– Я не понимаю, как такое может быть, – повторила я, должно быть, в третий или четвёртый раз.
Сидела на заднем сиденье внедорожника рядом со Стэллой, вчитывалась в чёткие строки совершенно непонятных мне исследований и не понимала. Как?! Как она может быть моей сестрой?! Что это за нелепая шутка?!
– Что такое ДНК? – спросила я нервно, посмотрев на неё. Дышать мне было трудно, в голосе звучали истеричные нотки. – Что это значит?! – перевела взгляд на ведущего автомобиль Алекса, но тот молчал.
– Это генетическая экспертиза, – пояснила Стэлла.
Отложив бумаги на сиденье, я накрыла лицо ладонями и застонала. Сжала Пегаса и помотала головой.
– Я не верю… – прошептала тихо и вдруг почувствовала прикосновение к бедру.
Открыла глаза и наткнулась на взгляд Стэллы. До сих пор держащаяся достаточно спокойно, уверенно, она показалась мне такой же растерянной, какой была я сама.
– Ева, – выдохнула она и крепко обняла меня. – Я не знаю, как это может быть, – отпустила так же быстро. Взгляд её опять стал твёрдым, но чуть хрипловатые нотки, звучащие в голосе, выдавали волнение. – Не знаю, – повторила, сжимая мою ладонь. – Но обещаю тебе, мы всё выясним.
Каким бы странным не было всё происходящее, вряд ли сейчас от моих истерик кому-то из нас могло стать лучше. Умом я понимала это, хотя разум всё равно отказывался принимать обрушившиеся на меня откровения. Кто я? Откуда?
Немного взяв себя в руки, я кивнула.
Перехватила в зеркале заднего вида взгляд Алекса и внезапно вспомнила нашу первую встречу. В тот день, когда застала их разговаривающими с Русланом в гостиной. Тогда он смотрел на меня точно так же: внимательно, как будто пытался различить каждую черту, каждую деталь в отдельности. А затем сложить картинку целиком и оценить уже её.
– Почему вы так смотрите на меня? – не удержалась я. – Вы и тогда смотрели так же… Помните? Когда дали мне книгу.
– Помню, – отозвался он.
Свет фар выхватывал стоящие по обеим сторонам просёлочной дороги деревья, влажную траву и уже начавшие сбрасывать листья кустарники.
– Почему тогда вы смотрели так? – как ни пыталась я перебороть дрожь, она всё равно упрямо звучала в голосе.
Ладонь Стэллы легла поверх моей, как будто она хотела этим успокоить меня, поддержать.
Вдруг захотелось закричать.
Эта странная девушка – моя сестра? Странная, непонятная, совершенно не похожая на меня. Или…
– Вы похожи, – вдруг сказал Алекс, как будто резанул по этому «или» осколком стекла.
– Не правда, – возразила я. Посмотрела на Стэллу, помотала головой и отодвинулась от неё. – Не правда… – убрала руку, но она снова поймала мои пальцы.
Но чем дольше Стэлла смотрела на меня – молча, просто глядя в глаза, тем яснее мне становилось – правда. Каждый день в собственном отражении я видела те же черты. Неуловимые, другие и в то же время схожие. Словно все эти годы я видела её сквозь стену хлещущего сейчас на улице дождя, словно она всегда жила внутри меня.
– Но как? – повторила я едва слышно, зная, что ответа не получу.
Высвободила руку и, поддавшись порыву, коснулась лица сестры.
– Не знаю, – отозвалась она.
Я провела по её скуле и, тронув короткие волосы, отдёрнула руку. Сжала в кулак.
– Как вы узнали, что я тут? – наверное, это было первым разумным, о чём я спросила.
Действительно, как? Где находится домик, в который отвёз меня Борис, я представления не имела. Всё, что было видно мне из окна – виднеющиеся по ту сторону дождя деревья и клочок мрачного неба, очень скоро проглоченный ночью.
Ничего не сказав, Стэлла достала из кармана куртки маленькую открытку – светло-серую, с багряными, как будто орошёнными кровью краями.
По коже пробежал холодок, в памяти вспыхнул момент, когда Борис, взяв пистолет, что-то нажал на нём.
– Предохранитель… – я подняла взгляд на Стэллу.
В глазах той отразилось беспокойство, и я пожалела о сказанном.
– Что «предохранитель»? – спросила сестра, но отвечать я не стала – вздохнула и качнула головой, молча попросив её не обращать внимания. Он поставил пистолет на предохранитель, вот, что он сделал тогда.
Внутри открытки было всего несколько слов: адрес и координаты. Больше ничего.
– Я сразу поняла, что ты тут, – тихо выговорила Стэлла и пояснила: – Пегас, – коснулась своей подвески.
Я тронула свою. Отдала ей открытку и, не зная, о чём ещё спросить, замолчала.
Машина уже неслась вперёд по ровной, хорошо асфальтированной дороге, навстречу нам попадались другие. На считанные мгновения свет фар встречался, сталкивался, а после разлетался в разные стороны.
– Что теперь будет?
– Сейчас мы поедем в аэропорт, – ответила Стэлла. Но думала она о другом. О чём именно, я не знала – просто чувствовала.
– Домой? А я?
– И ты, – она тронула мой подбородок. Взгляд её мгновенно вспыхнул гневом. – Что это за ублюдок? – зло спросила она. – Ева…
Мне сразу стало ясно, что говорит она про Бориса. Но отвечать я не хотела. Сама не знала почему, знала одно – не сейчас. Снова поймала на себе взгляд Алекса.
– Ты знала, что у тебя есть сестра? – вместо того, чтобы говорить о себе, спросила я.
– Нет, – Стэлла убрала руку. Допытываться она не стала, и я почувствовала облегчение. Потом. Не сейчас. – Сукин сын… – она сжала руку в кулак. – Гори он в аду… Он не только мою жизнь разрушил, но и твою.
Сперва я подумала, что говорит она о Борисе. Но мелькнувшее в её глазах бессилие было каким-то… Не похожим ни на что, что я видела раньше.
– Если бы я могла достать его с того света… – процедила она, теперь уже обращаясь к мужу. Нет, дело было не в Борисе. Тогда в ком? Я хотела было спросить, но поняла – это тоже не сейчас. Потому что сейчас сознание моё было не готово ни к чему, помимо и так свалившегося на меня.
– Теперь у тебя есть семья, Ева, – Стэлла так и держала меня за руку, как будто это было важно не только для меня, но и для неё самой. – Дом… – он понравится тебе, – голос её тоже дрогнул. – Сейчас мы доедем до аэропорта, а там…
– Мне нужно заехать к Руслану, – перебила я её.
На лице Стэллы отразился гнев, смешанный с раздражением. Хватка на моей руке стала сильнее. Непонятная мне, далёкая, она всматривалась в моё лицо. Как будто видела куда больше, знала куда больше, чем я хотела открыть ей.
– Зачем? – коротко спросила она. И повторила ещё жёстче: – Зачем тебе к Руслану, Ева? Только не говори мне, что хочешь остаться с ним. Я видела, как он относится к тебе.
– Мне нужно кое-что забрать.
– У тебя будет всё, что тебе нужно, – голос её звучал так же жёстко. – Мы всё купим.
– Мне нужно заехать к Руслану, – не отводя взгляда, так же твёрдо, как и она, выговорила я. На пару секунд в машине воцарилась тишина, а после Стэлла кивнула.
– Хорошо.
– Не всё можно купить, – зачем-то сказала я, и обе мы замолчали.
Не всё можно купить – мысленно повторила я самой себе. Не всё…
– Где ты была? – спросил Руслан, когда я в сопровождении несущего зонт охранника, взбежала по ступеням крыльца.
Не знаю, сколько воды накопилось в висящем над головой небе – тучи заволокли всё до горизонта. Казалось, что они впитали само море, вобрали его в себя и теперь, напуганные, стремились вернуть обратно.
– Разве это имеет значение? – ответила я, всё ещё стоя под зонтом, хотя необходимости в этом не было. Дождь остался позади, сюда, на крыльцо, долетали лишь редкие капли.
– Свободен, – кинул Рус охраннику и осмотрел меня с головы до ног.
На лице его не отразилось ни волнения, ни облегчения – только некое подобие удовлетворения. Как будто он даже не сомневался в том, что я вернусь, как и утром в море, когда вытащил меня из воды. Тогда он будто бы тоже не сомневался, что вернёт меня, что никто не посмеет забрать у него его зверёныша.
– Где ты была? – повторил он тише и размереннее.
– В гостях, – ответила и, не спрашивая, прошла в дом.
Оказавшись в тепле, невольно поёжилась – после стоящей на улице сырости тепло показалось мне особенно уютным. В лёгкие прокрался лёгкий аромат пряностей. Запах дома. Вот только дом этот моим никогда не был.
– Я ухожу, Руслан, – повернулась я к мужчине, которого почти привыкла считать мужем. Почти, потому как моим мужем он не был точно так же, как не был этот дом моим домом. Нет… Этот дом был моим всё же в куда большей степени. А вот Руслан…
– Уходишь? – он чуть заметно сощурился. Сделал ко мне несколько неспешных, ленивых шагов. – И куда ты уходишь, позволь тебя спросить? – каждое слово он цедил сквозь зубы. Каждое слово звучало угрозой – вкрадчивой, колючей.
Но страшно мне не было. Как ни настаивала Стэлла на том, чтобы пойти со мной, я попросила её подождать в машине. Эти минуты наедине с Русланом я должна была провести одна – так я чувствовала. Чувствовала настолько отчётливо, как не чувствовала ничего и никогда до этого.
– Туда, где, я уверена, мне будет лучше, чем с тобой.
Уголок его губ дёрнулся, чернота взгляда скользнула по мне, как и днём, с момента которого не прошло и суток, а казалось – маленькая жизнь.
– У меня есть семья, Руслан, – я не поддалась ни его темноте, ни угрозе, что исходила от него. – И тебе об этом известно.
– Твоя семья – я, – процедил он, стиснув мой локоть.
Рванул меня на себя. Не устояв, я впечаталась ему в грудь. Упёрлась ладонью и, не сдержавшись, выплюнула прямо в лицо:
– Нет! Ты мне никто!
– Я – твой муж! – прорычал он, второй рукой собрав свитер на моей груди. Снова прищурился и, склонившись, опалил дыханием губы: – Ты никуда не пойдёшь. Ты – моя жена. Ты носишь мою фамилию.
– Я тебе не жена, – толкнула его, что есть силы и выкрикнула, тяжело дыша: – Не жена! Я твой зверёныш, – уже зло, сквозь зубы. – Только зверёныш нашёл свою стаю, Руслан. На этом всё!
– Всё будет тогда, когда…
– Когда ты скажешь? – я качнула головой. Шагнула прочь от него и снова качнула. – Нет. Может быть, с кем-то другим, но не со мной.
Мне показалось, что в глазах его мелькнуло нечто… такое же тёмное, но иное – голодное, безумное. Черты лица заострились, на шее выступила вена. И опять я не поняла, как он оказался возле меня – всего миг, и его пальцы на моём локте, тепло тела совсем рядом, запах его шампуня, чуть ощутимый – одеколона.
Не знаю, чего он хотел – просто смотрел на меня, удерживая, не давая пошевелиться. Линия его губ презрительно кривилась. Опасность… Я чувствовала её, вот только страха по-прежнему не было. Лишь волнение, которое я затолкала вглубь себя, подавила, не дав ему вырваться.
– Я пришла за своей кошкой, – выговорила я, освободив руку и быстро пошла к лестнице.
Пора было уходить. Потому что волнение, темнота его взгляда… Всё это давило на меня. Рядом с ним я начинала терять уверенность. Как будто он действительно превращал меня в своего зверёныша, хотя это было совсем не так.
– Если ты о той блохастой твари, что притащила в комнату, её там нет, – донеслось мне вслед.
Я так и замерла. Посмотрела на Руслана.
– Где кошка? – спросила гневно.
– Собаки сожрали, – он как будто говорил не о маленьком пушистом котёнке, а о чём-то… совсем неважном. Точно так же… Боже, он и обо мне всегда говорил почти так же.
– Собаки? – сдавленно выдавила. Холод всё-таки пробрался внутрь меня.
– Я приказал вышвырнуть эту тварь из дома, – он подошёл и опёрся ладонью о перила, – но она не успела удрать. Так что…
Чувствуя, как меня колотит, я быстро поднялась на второй этаж. Распахнула дверь и позвала кошечку. Заглянула в уголок, где она любила спать, в ванную…
– Малышка… – в отчаянии прошептала я, чувствуя, как глаза жжёт слезами. – Девочка…
– Я же сказал тебе, – всё это время Руслан молча наблюдал за мной.
Выпрямив спину, я посмотрела ему в глаза. Не знаю, что я чувствовала – до этого момента хоть что-то. Теперь же…
– Всего несколько дней назад я думала… – сдавленно проговорила я, – думала, что благодарна тебе. Нет, Руслан. Я действительно была благодарна тебе. И знаешь… в какой-то момент я даже хотела быть с тобой, а теперь…
– Что же теперь? – стоило мне подойти ближе, он коснулся моего лица.
Я не отшатнулась. Просто посмотрела ему в глаза и проговорила:
– Теперь я понимаю, что ты худшее, что было в моей жизни.
С этими словами я отступила. Отвернулась, собираясь снять кольцо и положить его на столик, но не сделала этого. Камушки сверкнули, напомнив мне о пенящихся волнах. О том, как Руслан держал меня за руку, сидя в машине перед домом брата. У меня не было ничего своего, кроме висящего на цепочке Пегаса. Теперь ещё это. Крылатый конь и кольцо – напоминание о том, чего не было.
Шмыгнув носом, я взяла с прикроватной тумбочки томик стихов на испанском. Сжала в пальцах и прошла мимо того, кто так и не стал моим мужем вниз по лестнице не моего дома. Есть вещи, которые нельзя купить за деньги. Есть вещи, которые вообще нельзя купить.
Руслан смотрел мне вслед. Я чувствовала это. Смотрел, как я иду по холлу, как открываю дверь.
Остановившись на крыльце перед завесой дождя, я вдохнула наполненный озоном воздух и, порывисто выдохнув, спрятала томик под накинутой мне на плечи Стэллой курткой. Шагнула под воду и быстро пошла к машине, всё так же чувствуя на себе взгляд Руса. Дождь… В этот момент он был моим единственным другом, потому что только в нём я могла спрятать слёзы.
Дорогой читатель! Спасибо за выбор этой книги.
Продолжение истории про этих героев называется «Останусь твоей»
Все мои книги на Литрес: https://www.litres.ru/alisa-kovalevskaya/
Подписывайтесь на новинки на моей странице, чтобы ничего не пропустить!