Глава 13
Руслан
Заполонившее гостиную дома брата разношёрстное сборище мало чем отличалось от прочих, средь которых мне нередко доводилось бывать раньше. Женщины, повытаскивававшие из груд рассованных по шкафам шмоток дорогие платья, живая музыка, вышколенные официанты…
Не прошло и пятнадцати минут, как мне стало откровенно скучно.
– Кто это? – подала голос молчавшая почти всё это время Ева, напомнив мне о своём присутствии.
Проследив за её взглядом, я увидел нескольких довольно интересных девиц. Все как одна – высокие, стройные, одетые дорого и при этом со вкусом.
Увидел среди них новоиспечённую жену брата. Даже среди своих именитых подруг она выделялась особенной грацией, тонкой красотой. Вот только во мне это не вызывало никакого отклика. Милая мордашка, неплохое тело… Отодрать разок другой и выставить за дверь.
– Полагаю, – я обернулся к девчонке, – подруги Лианы.
Бокал, что я дал ей, был почти полон. Запомнила, девочка. Чёрные волосы, тёмные глаза… Стоило мне посмотреть на её шею, на скрытую бледно-голубым атласом грудь, на её запястья, нутро отозвалось удовлетворением. Чёрт! Меня действительно влекло к ней.
– Это я поняла, – голос её снова вторгся в мои мысли. – Но они… – зверёныш замялась, видимо, подбирая нужные слова.
Я терпеливо ждал. Едва заметно нахмурившись, она приоткрыла губы. Поджала их и всё-таки продолжила:
– Они просто замужем? Или… Может быть, ещё чем-то занимаются? Я знаю, что некоторые женщины занимаются чем-то… Благотворительностью, например, – она вдруг посмотрела мне в лицо с таким видом, как будто нашла иголку в стоге сена. – Или… Может быть чем-нибудь ещё, Руслан? Я… Я не знаю, – наконец призналась она, и это, пожалуй, было самым дельным из того, что она сказала.
– Женщины, Ева, – высвободил из её пальцев бокал и, отпив глоток согретого ладонями вина, поставил на стол. Обхватил её за талию и несильно прижал к себе, – могут заниматься, чем угодно. Даже, если они не замужем, – провёл вверх по её спине.
В глазах её отражалось непонимание. Она как будто собирала кусочки мозаики, пыталась сложить их в целое, но выходило это у неё плохо.
Да кто ты, чёрт тебя возьми?! Кто и откуда?
Интерес, что она опять умудрилась вызвать во мне всего одним вопросом, развеял скуку. Внутри как будто что-то встрепенулось. Как будто она раскочегарила затухающие, почти остывшие угли.
Губы её приоткрылись. Проклятье! Впиться бы в них, но… Отпустил её. Начинать здесь и сейчас не стоило – слишком велик был соблазн подняться на второй этаж и перейти черту. Эта девочка нужна мне для другого, и забывать об этом не стоило.
– Чем угодно? – переспросила она. – То есть и я могу заниматься, чем угодно?
– Ты – нет, – глядя ей в глаза, выговорил спокойно. – Ты можешь заниматься только тем, чем разрешу я.
– Но… – непонимание, которое только что читалось в её взгляде, слышалось в голосе, заглушило нечто, напоминающее протест. – Ты же сам только что сказал, что…
Мельком я заметил вошедшего в зал Алекса.
– Рус! – Ева требовательно схватила меня за рукав пиджака. Да зверёныш опять начала выпускать когти! Однако, как ни странно, это не разозлило – скорее позабавило.
– Всё, что я говорю про других женщин, тебя не касается, – жёстко ответил я, чтобы до моей маленькой жены дошло – я не шучу.
Глаза её вспыхнули гневом, черты красивого лица заострились. Я мягко разжал её пальцы и тут же с силой сжал ладонь в своей. Заметил, как она вдохнула и, не удержавшись, погладил большим пальцем по скуле.
– Они балерины, – ноздри защекотало ванилью. Желание наплевать на всё и увести-таки малышку наверх становилось сильнее, пах наполнился тяжестью. Нет.
Я сделал шаг назад и, не сводя с Евы глаз, протянул ей её бокал. Взглядом указал на так и толпившихся возле Лианы девиц.
– Балет.
– Я знаю, что такое балет, – отозвалась она с раздражением. – Не считай меня настолько глупой, Руслан, – стиснула ножку бокала и, сделав глоток, хотела было отойти от меня, но я остановил её и повёл в другую сторону, к разговаривающим с моим братом Алексу и Стэлле.
Ждал, что зверёныш снова начнёт протестовать, однако у неё хватило ума попридержать характер. Неужели дошло? Вот только удовлетворения я не чувствовал, скорее нечто вроде разочарования.
Остановился посреди гостиной и развернул девчонку к себе, сам не зная, что ударило мне по мозгам.
Она резко вскинула голову, я же, не думая, обхватил её за шею и, не обращая внимания ни на кого вокруг, впечатал ей в рот голодный поцелуй. Почувствовал, как резко приподнялась её грудь, её выдох и упёршуюся в меня ладонь.
– Ты что делаешь, Руслан? – возмущённо зашипела она, пытаясь высвободиться. – Так нельзя, мы же…
– Молчать! – рыкнул я и снова принялся целовать её.
Здравые мысли пробивались сквозь бьющий по барабанным перепонкам пульс, но мне было наплевать. Слишком долго я думал над тем, кто и что скажет. Гратом теперь заведует мой братишка, вот пусть он и соблюдает правила приличия.
– Руслан! – Ева всё-таки отвернулась.
Шумна дыша, я выпустил её и наткнулся на полный гнева взгляд. Да, чёрт подери, это именно то, что мне было нужно, то, что я хотел увидеть. Пятна выплеснувшегося из её бокала вина украшали пол, взгляды окружающих были устремлены на нас со всех сторон.
– Не сдержался, – процедил я, обернувшись к стоящей неподалёку кучке аристократов.
Дама с пышным бюстом тут же смущённо отвернулась, делая вид, что занята поеданием очередного канапе, лысый увалень в смокинге растянулся в понимающей улыбке.
– Доброго вечера, Руслан Каримович, – отозвался он и улыбнулся Еве. – Ваша спутница прекрасна.
– Моя жена, – сухо выговорил я.
С тем же успехом можно было бросить динамитную шашку в курятник с наседками.
Уводя Еву прочь, я слышал сменившие повисшее молчание шепотки и всё сильнее сдавливал локоть девчонки.
– Это было слишком, – сказала она, кода мы уже почти дошли до Алекса. – Такое поведение непозволительно, ты знаешь это не хуже меня.
– Перестань, – я едва снова не остановил её. Сдержался только понимая, что, если сделаю это, велика вероятность, что данное торжество мы покинем раньше, чем подадут горячее. А отведать братских изысков я всё-таки был намерен.
– Перестать?! – мы всё-таки остановились. На этот раз потому, что притормозила она. – Не надо мне говорить, что ты сам решаешь, что позволительно, а что нет.
Я смотрел на неё довольно долго. Молча, получая от этого незнакомое прежде мазохистское удовольствие. Окружающие нас звуки смешивались в сплошной монотонный гул, средь которого явственно угадывалась только скрипичная истерика. Гнев Евы постепенно отступал. Чем дольше между нами царило молчание, тем больше в ней чувствовалась неуверенность.
– Ты становишься очень сексуальной, когда злишься, – выговорил я наконец негромко, стоя напротив неё. – Знаешь, что мне хочется сделать с тобой? – кончиками пальцев я коснулся её талии. Погладил и опустил ладонь на аккуратный зад. – Мне хочется развернуть тебя к себе задом, нагнуть и…
– Прекрати, Руслан, – она вцепилась в мою руку. Гнев и растерянность…
Я в последний раз погладил её и, убрав руку, опять повёл вперёд. Больше она ничего не говорила. Только напряжение её стало заметнее. Не зря, ибо озвученное мной было лишь малой частью того, чего бы мне действительно хотелось.
– Добрый вечер, – первой поздоровалась Ева, когда мы подошли к Аверину и его крошке жене.
Поколебавшись, подала Стэлле руку.
Немного удивлённо глянув на ладонь, Стэлла всё же пожала её.
– Добрый ве… – умолкла она на полуслове. – Добрый вечер, – повторила как-то глухо. – Прости…
– Что-то не так? – забеспокоилась Ева, но Стэлла поспешила успокоить её:
– Всё в порядке. Просто… Красивая подвеска, – опустила взгляд и снова посмотрела девчонке в лицо. – Откуда она у тебя?
– Не знаю, – улыбнулась Ева. Дотронулась до пегаса. – Она была у меня всегда. Всю жизнь.
– Это не та вилка, – чуть слышно шепнула Ева, когда я, взяв одну из арсенала разложенных возле тарелки столовых приборов, уже хотел было заняться ужином.
Каждую минуту с тех пор, как мы вошли в гостиную дома Рената, я ожидал, что моя малышка выдаст какой-нибудь номер, но она, к моему величайшему удивлению, держалась так, словно подобные рауты были для неё в порядке вещей.
Однако что-то подсказывало мне, что это далеко не так.
– Вот эта, – она тронула кончиками пальцев соседнюю от той, что я держал, только лежащую возле её тарелки. – Та, что у тебя, для мяса.
Дьявол! Представления, что я предвкушал, не последовало. Напротив. Взяв стакан с водой, Ева грациозным движением вернула его на прежнее место.
Да откуда ты взялась?!
Я прошёлся взглядом по изящному лицу. Пожалуй, время хорошенько тряхнуть её настало. Какое бы удовольствие мне ни доставляло раскрывать её тайны постепенно, вопросов накопилось слишком много. Придётся моему Зверёнышу ответить. Хотя бы на какие-то из них.
Холодно усмехнувшись мыслям, я, как и собирался, принялся за еду. Заметил отразившееся на лице жёнушки недовольство и, не сдержавшись, положил ладонь на её колено под столом.
Она тут же подобралась.
– Я как-нибудь переживу, – убрал руку.
Поймал на себе взгляд сидящей напротив Стэллы. В руках её был бокал с коньяком, который она медленно цедила, глядя прямо на меня. Внезапно меня охватило ощущение, что что-то в ней мне знакомо. Не так, будто я знаю её саму, а так… Она напомнила кого-то.
– Чёрт… – процедил я, сделав шумный вдох.
Вспышка, вонь жжёной резины, боль в плече…
В одну секунду меня вырвало из существующей реальности. Вырываемые смычком скрипачки-виртуозки звуки музыки превратились в скрежет металла, голоса – в испуганные вскрики птиц.
Зарычав, я швырнул вилку на стол и потёр висок.
– Что с тобой?
Открыв глаза, я встретился взглядом с Евой. Обеспокоенная и как будто немного побледневшая, она смотрела на меня во все глаза. Ладонь её лежала на моём локте.
– Руслан, что случилось? – говорила она негромко, так, что слышать её мог только я.
– Ничего, – ответил сдавленно.
Помешкав, она убрала руку.
Я снова посмотрел на Стэллу. Длинное платье с маленьким округлым вырезом, тонкие руки и бокал с коньяком на низкой ножке… Меня всегда поражало сочетающаяся в ней женственность и дерзость.
А ведь я, чёрт возьми, помнил её отца. Когда-то давным-давно, в те времена, когда я был ещё пацаном, он бывал в нашем доме. Да… Должно быть сука-память хлестнула меня именно этим.
– Ты с нами? – бросил Алекс.
– Где же мне ещё быть? – процедил я в ответ.
Стэлла перевела взгляд на мою жену, Ева же опять смотрела на меня. Я ждал, что она смутится, отвернётся, однако она этого не сделала. Как будто пыталась вгрызться в мои мысли, залезть мне в башку.
Нет, девочка. Не стоит.
– Не стоит, – выговорил я вкрадчиво, с раздражением и предупреждением. – Даже не пытайся, Ева.
Уточнять, что именно, она не стала. На мгновение на лице её всё-таки промелькнуло смущение, вилка в пальцах дрогнула.
Взяв бокал с вином, она сделала небольшой глоток.
Мельком я заметил, как встретились их со Стэллой взгляды, как Ева нервным движением тронула подвеску, и как проследила за этим жена Алекса.
Наколов на вилку кусок сочной курицы, прожевал и запил вином, не чувствуя вкус. Чувствовал я другое – едва ощутимое прикосновение колена сидящей рядом девчонки к своему, запах её сладковатых духов и противоречивые желания: подчинить её себе, научить покорности и, смотря в её глаза, видеть огонёк вызова.
– Руслан, – догнала нас Лиана в дверях зала.
Обернувшись, я смерил её взглядом.
– Возьми, – подойдя, она протянула мне конверт.
– Что это?
– Приглашение на премьеру, – говорила она по большей части со мной, но при этом не игнорировала и Еву.
Фарфоровая статуэтка, ни дать, ни взять. Не удивлюсь, что перед тем, как трахнуть, мой братец обкладывает её подушками. Грёбаный эстет-извращенец!
– Знаю, что ты не большой любитель балета, – продолжила она, – но вдруг… Буду рада видеть вас обоих.
– Вряд ли, – сунув конверт в карман, выговорил я. – Ты правильно заметила, я не большой любитель балета.
– Мы придём, – возразила Ева.
– Вряд ли, – повторил жёстче, отвечая уже не только жене брата, но и своей собственной.
Ева посмотрела на меня с упрямством. Выпитое за ужином вино, очевидно, придало ей смелости. Глядя в её тёмные глаза, я вдруг подумал, что этой-то подушки точно не понадобятся.
Пальцы её легли на мой локоть.
– Спасибо за приглашение, – вежливо обратилась она к Лиане. – И ещё раз наши искренние поздравления. Вечер был прекрасным.
– Почему ты так грубо разговаривал с Лианой? – спросила Ева, как только мы оказались на улице.
– Это тебя не касается, – отрезал я, спускаясь по ступенькам.
На улице было совсем темно. Вечер ранней осени окутал пригород Грата прохладой и свежестью. Я сделал глубокий вдох, понимая, что именно этого мне и хотелось почти всё то время, что мы пробыли на банкете.
Ева остановилась рядом, в свете одного из подсвечивающих подъездную дорожку фонарей и плотнее закуталась в шаль. Нити, украшающие её концы спускались с запястий, оставляя открытыми ладони, кажущиеся сейчас особенно светлыми.
– Возьми, – сняв пиджак, подал ей.
Сам не знаю, что меня заставило сделать это.
Только что мне хотелось свернуть ей шею, но, стоило увидеть её запястья, её руки… Как ни гнал я от себя те противоречия, что она поднимала во мне, отделаться от них не мог. И ещё эти кольца на наших пальцах… Подумал было снять и швырнуть в траву, но не сделал даже попытки.
– Спасибо, – сказала Ева и, стянув шаль, накинула пиджак.
Слишком большой, он висел на ней, как будто на жерди, но было в этом что-то… Что-то, неожиданно задевшее новые струны внутри меня. Какая-то трогательная сентиментальность.
Одна за другой к дому подъехали две машины – наша, поданная по моему распоряжению и чёрный внедорожник с тонированными стёклами.
Вечер подходил к концу, гости постепенно начинали разъезжаться, но из окон всё ещё раздавались звуки голосов и слышалась музыка. Да и возле дома не было никого, помимо нас и подоспевшего лакея.
– Пойдём, – поторопил я малышку, когда он отворил заднюю дверцу.
Она сделала шаг и остановилась. Я понял, что смотрит она на машину, пристроившуюся позади нашей. И поторопил:
– Ева, – толкнул вперёд.
Она не сводила с внедорожника взгляда. Пальцы её сжались на вороте пиджака.
– Ева, – сказал я уже с нажимом и взял за локоть. Тут же почувствовал, как она вздрогнула.
Похоже, меня она вообще не слышала.
Я кивнул на лимузин.
Дверца внедорожника хлопнула как раз в тот момент, когда мы подошли к машине, и девчонка опять застыла.
– В чём дело? – посмотрел в том же направлении.
Стоящий возле внедорожника в окружении охраны мужчина не сводил с Евы взгляда так же, как она с него, и это мне не понравилось.
– Ты его знаешь? – я заставил её обернуться.
– Н-нет… – выдохнула, запнувшись.
Ещё раз поспешно глянула назад и юркнула в салон.
Несмотря на то, что мне были знакомы почти все видные люди не только Грата, но и страны, владелец внедорожника был мне незнаком. Прежде, чем усесться рядом с женой, я снова глянул в его сторону. Теперь он смотрел на меня – так же, как до этого на моего Зверёныша. Пристально, тяжело, прямо. Длилось это считанные секунды, после чего он, сопровождаемый охраной, пошёл к дому. Я же расположился на заднем сиденье.
– Поехали, – приказал водителю, а после посмотрел на Еву, раздумывая, какие же всё-таки тайны в ней скрыты.
Глава 14
Ева
– Уверена, что ничего не хочешь мне сказать? – прежде, чем позволить выйти из машины, спросил Руслан, удерживая меня за руку.
Вначале рассматривал меня, ожидая, должно быть, что я заговорю первой, потом, судя по всему, думал о чём-то своём. Несколько раз ему кто-то звонил, однако ответил он всего на один вызов. К разговору я не прислушивалась. Поняла только одно – звук его голоса успокаивает меня.
Господи, а я-то думала… Вспоминая о засохших на руках пятнах крови, о багряной грязи под ногтями, я ощущала озноб. Ожидала ли я встречи с Борисом? Возможно, но не так скоро. Сейчас же понимала, насколько глупа и наивна. Это мой мир был ограничен высоким забором, окружающим территорию пансионата, его – нет.
– Что я должна сказать? – неловко ответила я.
Ждала, что он начнёт задавать вопросы про Бориса. Вопросы, отвечать на которые, может быть, мне не стоило, ибо я понятия не имела, что за этим может последовать. Да и… Что я могла сказать ему? Ведь в действительности ничего не знала. Ничего, кроме имени и того, что он хотел сделать меня своей.
– Для зверёныша, жившего в лесу, у тебя слишком хорошие манеры, – вопреки моим ожиданиям, проговорил Руслан.
– С чего ты взял, что я жила в лесу?
Губы его искривила пренебрежительная усмешка. Я ощутила лёгкую тревогу. Чувство было такое, что я иду по узкой тропинке среди топкого болота. Ничего просто так он не делает, и мне не стоило забывать об этом.
– Да так, – ещё одна усмешка.
Неожиданно он коснулся моего лица и тыльной стороной ладони провёл по щеке.
– Сегодня мы оставим это, малышка Маугли. Но завтра продолжим, – взял за подбородок, не позволяя отвернуться. – Если ты намерена врать мне, хорошенько подготовься. У тебя есть для этого целая ночь. Но запомни, Ева, – голос его стал очень тихим, взгляд – колючим, как будто одним резким выпадом он сжал не мою руку, не подбородок, а схватил самую душу, – ложь я считываю на раз-два. И за каждое слово вранья тебе придётся ответить. Так что подумай хорошенько, стоит ли врать, тем более, если делать ты этого как следует не умеешь.
Пальцы его исчезли. Нервно выдохнув, я инстинктивно отодвинулась к двери.
– Сейчас иди к себе, – дотянувшись, он открыл дверцу позади меня. Спины коснулся холодный воздух, и я поспешила закутаться в пиджак, который так и не сняла.
Не дожидаясь, пока я выполню его указание, он отворил дверь со своей стороны и первым покинул салон лимузина.
Я же так и сидела, кутаясь в пиджак до тех пор, пока Рус не оказался рядом. Шире раскрыв дверь, он выжидающе посмотрел на меня, и я всё же ступила на улицу.
– Как я поняла, мы не будем делить с тобой одну спальню?
– Хочешь перебраться в мою спальню? – жёсткая линия его рта дрогнула подобием усмешки.
– Нет, если это позволительно, – вскинув голову, без раздумий ответила я и тут же поняла, поняла, что слова мои прозвучали неуместно, но как сказать иначе – не знала.
Наверное, Анна была права. Не раз она говорила, что я должна быть внимательнее, быть более прилежной и ответственнее относиться к обучению манерам, правилам поведения с мужчинами. Вот только мне всегда казалось это слишком скучным. Тем более, я знала – Борис не отдаст меня. Так зачем нужны были все эти наставления и уроки? Он всегда хотел, чтобы я принадлежала только ему, и не скрывал от меня этого. Вот только каждый раз существо моё отзывалось протестом.
– Позволительно, если я позволяю, – он продолжал усмехаться.
Мне вдруг захотелось ответить ему в таком же тоне, только что именно, я не знала. Да и тревога из-за произошедшей встречи не отпускала меня. Только когда за нами закрылись раздвижные ворота особняка Руслана, я почувствовала себя немного спокойнее, но всё ещё не могла отделаться от холодка, пробежавшего по всему телу, едва увидела огромную чёрную машину, которую уже видела до этого. В последний раз – в ту ночь, когда, напуганная, вымокшая, с заляпанными кровью руками встретила Руслана.
– Не стоит каждый раз напоминать мне, Руслан, что тебе принадлежит право решать, – всё-таки ответила я, поднявшись на пару ступенек.
Оглянулась. Руслан всё ещё стоял возле машины.
– Я поняла это.
– Не похоже, – он опёрся рукой о дверцу лимузина.
Вопреки желанию ответить, продолжать я не стала. Подобрала подол платья и быстро преодолела оставшиеся до двери ступени. Хотелось как можно быстрее оказаться в доме и почувствовать себя в безопасности.
– Не наелась?
Едва я, налив в стакан молоко и сложив в лоток немного еды, отошла от стола, в кухне появился Руслан.
Застигнутая врасплох, не нашлась, что ответить. Так и стояла в роскошном вечернем платье посреди кухни под изучающим взглядом мужа. Ясно мне было только одно – что бы я ни сказала, слова он мои поставит под сомнение. В то, что я не знаю Бориса, он не поверил. Я понимала это.
– Это просто молоко, – всё-таки ответила. – Захотела пить.
Ничего не сказав, он двинулся мне навстречу. Даже сейчас, когда он, вроде бы, был спокоен, в каждом его движении сквозила опасная собранность.
– Просто молоко? – переспросил, подойдя на расстояние вытянутой руки. Заставляя моё сердце застучать чаще. Что случится в следующий миг, я понятия не имела. Руслан был способен на всё.
– Д-да… – голос против воли прозвучал сдавленно. – Просто молоко, Руслан.
Пристально глядя в глаза, он коснулся моей талии, затем плеча. Провёл по голой руке от локтя до запястья и, высвободив из мгновенно похолодевших пальцев стакан, сделал несколько жадных глотков. И всё это держа меня взглядом.
Я почти не дышала. Не потому что боялась, а потому… Сама не могла понять причину.
– Хорошее молоко, – поймав мою ладонь, отделил указательный палец и стёр им капельку в уголке своих губ. Поднёс палец к моим губам и дотронулся.
Я вздрогнула и, сбросив оцепенение, высвободила руку.
Он не удерживал. Отдал мне пустой стакан и молча ушёл.
Я опёрлась ладонью о стол. Поняла, что ноги едва держат, облизнула губы и почувствовала едва ощутимый молочный привкус. Поставив лоток, я сложила на столе руки и обессиленно уронила на них голову. Закрыла глаза.
– Этот мир слишком большой для меня, – едва слышно шепнула самой себе. – Слишком большой. Но я справлюсь.
Нашла цепочку с Пегасом и сжала её.
– Не засиживайся, – вновь прозвучавший голос Руслана заставил меня вздрогнуть.
Вскинув голову, я увидела его, опирающегося на дверной косяк.
– Чтобы завтра в семь была готова.
– К чему?
– Завтра и узнаешь, – проговорил Руслан и скрылся в глубине дома.
– Спускайся завтракать, – вместо пожелания доброго утра, сухо выговорил Руслан, не успела я выйти в холл. – Жду тебя внизу.
Взгляд его прошёлся по мне сверху донизу. Понадеявшаяся спуститься на кухню ещё до того, как дом проснётся, я даже не переоделась. Так и стояла в пижаме с наспех собранными в небрежный хвост волосами. Меньше всего я ожидала с утра пораньше наткнуться на Руслана и меньше всего хотела этого.
– Как посмотрю, ты сильно проголодалась, – та же усмешка, едва тронувшая самый уголок жёсткой линии рта.
– Пить захотела, – ответила я, стараясь говорить спокойно, не поддаваясь ни его скрытой силе, ни пробирающемуся в самую глубь меня и опутывающему душу чёрными нитями взгляду.
– Горничная два раза в день приносит графин со свежей водой, – напомнил он.
С каждым сказанным им словом я всё сильнее чувствовала себя загнанной в угол, но виду подавать не собиралась.
– Или тебе снова захотелось молока?
– Сока, – понимая, что так или иначе спуститься на кухню уже не получится, я хотела было вернуться в комнату.
Коснулась ручки двери, уже собираясь отворить, но Руслан придержал меня. Развернул к себе.
Ничего не говоря, просто смотрел, ожидая, видимо, что я занервничаю, растеряюсь. Я действительно нервничала, и он наверняка чувствовал это.
– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли сок, – наконец сказал он, не спеша разжимать пальцы. Неожиданно резко выпустил руку и сжал ворот пижамы. Прищурился и буквально впечатал меня в дверь.
От неожиданности я коротко выдохнула. Он же оказался совсем близко.
Видела блеск его тёмных глаз, чувствовала лёгкий запах шампуня и зубной пасты. Уверенность в том, что я смогу не поддаться ему, противостоять, пошатнулась, как стоящая на узкой жерди доска.
– Ева… – Руслан качнул головой, собирая пижаму ещё сильнее, и я схватилась за его запястье. Не обращая на это внимания, он подтянул меня к себе. – Помнишь, что я тебе сказал вчера в машине?
– Ты много чего говорил вчера, – всё-таки нашла в себе силы ответить и впилась пальцами в руку сильнее. Подалась назад.
Я должна бы была потупить взгляд, промолчать. Должна бы была убрать руку и покорно терпеть всё, что бы ни случилось дальше. Но не сделала этого.
– Отпусти меня, – получилось даже резче, чем я собиралась. – Я должна одеться к завтраку.
Помедлив, он ослабил хватку, и я тут же убрала руку с его запястья. Упёрлась спиной в дверь, и та немного приоткрылась.
– Сок тебе принесут через пять минут, – сказал так, как будто это был непонятный мне приказ. Или угроза. – Или, может быть, всё-таки молоко?
– Сок, – выговорила я, так и смотря на него.
Откуда-то знала, что, если отвернусь сейчас, так и останусь зверёнышем. Той, что всегда должна подчиняться.
Вчерашний день был для меня сложным, как и все дни до него. Но там, на банкете, я убедилась: не все женщины подчиняются мужчинам. Даже мужьям. Глядя на жену брата Руслана, на Стэллу, на красивых высоких балерин я была уверена – у них всё не так. И ещё… Ещё в том, что их никогда не учили тому, чему учили нас в пансионате: быть хорошими жёнами, любовницами, покорными девочками, никогда не перечащими мужчинам.
– Гранатовый, – добавила и скрылась в комнате.
Только там, закрыв дверь, как и вчера почувствовала, что пальцы стали холодными.
Плохо понимая, что делаю, подошла к окну и оперлась локтями о подоконник.
Серое, такое непривычное небо… Непривычное, но отчего-то всего за несколько дней ставшее мне куда ближе того, что я всю свою жизнь видела в горах.
Поняв, что машину Руслан поведёт сам, я немного забеспокоилась. В том, что он часто обходился без водителя, было ясно. Но это уединение вкупе со вчерашней встречей с Борисом и ночным предупреждением Руса действовало на нервы.
– Мне не нравится, что я не знаю, куда мы едем, – честно сказала я после того, как мы провели в тишине, должно быть, не меньше двадцати минут. – Руслан, ты можешь сказать, куда ты меня везёшь?
Дорога, по которой мы ехали, постепенно становилась более оживлённой, деревья потихоньку сменялись домами. Вначале это были невысокие домики – где-то совсем убогие, покосившиеся, а временами выглядывающие из-за заборов кирпичные, двухэтажные. Но даже они не шли ни в какое сравнение с домом Руслана и его брата.
Заговорил Руслан не сразу. Его манера выдерживать паузу порядком раздражала. Он как будто некоторое время раздумывал, снизойти ли до меня и, только решив, что нескольких слов я всё-таки достойна, начинал говорить.
– Думаю, вам нужно как-нибудь прогуляться с Лианой, – озадачил меня вместо того, чтобы ответить на вопрос.
– С Лианой?
Вдоль обочины снова замелькали деревья, за ними пустыри. Я заметила возвышающиеся впереди высокие дома и поняла, что пригород закончился.
– Зачем?
– Иногда, когда ты говоришь, у меня возникает чувство, что меня вышвыривает в старую добрую Англию века эдак девятнадцатого.
– Я неправильно говорю? – не очень понимая, переспросила я. – Если это так, тебе стоит просто поправить меня.
Он бросил на меня короткий взгляд и опять сконцентрировался на дороге. Я ждала, что он объяснит, однако отмеренные для меня слова по всей видимости кончились. Вытягивать их из него я была не намерена.
Уставилась в окно, глядя на проплывающие мимо многоэтажные здания. Подобное прежде мне тоже случалось видеть лишь в кино.
– Сколько тут этажей? – не удержавшись, ахнула я, когда мы миновали устремлённый ввысь дом. Казалось, что крышей он буквально подпирает небо. Проводила взглядом и порывисто обернулась на Руслана.
– Это небоскрёб, – удостоил меня ответом.
– Как он может быть таким высоким? – я опять посмотрела назад.
Изловчившись, схватилась за спинку сиденья, стараясь разглядеть дом, однако видно его уже не было.
– Сядь на место! – неожиданно рыкнул Рус и, схватив за плечо, буквально швырнул меня обратно.
Стоило посмотреть на него, я поняла – на этот раз лучше действительно промолчать. Поджала губы и искоса посмотрела на мужа.
Ещё несколько минут мы ехали в тишине. Я смотрела на удивительные, поражающие воображения дома, на идущих по обочине вдоль дороги людей, на вывески магазинов. Читала названия, не понимая, что все они значат, видела выставленные манекены, виднеющиеся сквозь стёкла столики…
Светофор перед нами мигнул, сменил свет, машина замедлила ход и остановилась напротив нарисованного штрихами на стекле витрины парусника. По бокам виднелись тёмно-синие шторы, внутри – столики.
– «Гавань», – шёпотом прочитала я. – Кафе-кондитерская…
Парус кораблика как будто был натянут ветром, штора, покачнувшись, напомнила мне о море. О моём обещании вернуться. Дверь кафе приоткрылась, и на улице показалась высокая женщина. Не оборачиваясь, уверенным шагом она пошла вперёд, не сопровождаемая никем из мужчин. Сама по себе. Одна…
Я опять посмотрела на вывеску.
– Кондитерская… – не уверенная, что стоит разговаривать с Русланом именно сейчас, всё-таки сделала это: – Это ведь там, где делают сладкое?
Он медленно повернулся. Посмотрел на меня, потом в окно. Цвет светофора сменился, но вместо того, чтобы поехать вперёд, Рус неожиданно свернул к обочине. Ничего не сказав, вышел из машины и, обойдя, распахнул дверцу с моей стороны.
– Пошли, – в секунду он отстегнул удерживающий меня ремень и, взяв за руку, вытянул из машины.
Я почувствовала на своём лице запах, незнакомый прежде. Странный запах… Как будто… пахло свежестью и ещё немного чем-то несравнимым ни с одним запахом.
Ещё пара секунд, и мы оказались возле двери. Парусник так близко…
– Если это кондитерская, почему здесь корабль? – задержалась я, посмотрела на Руса. Думала, он снова промолчит, но он ответил:
– Потому что у тебя за спиной порт.
Я порывисто обернулась. Порт? Всмотрелась вдаль и вдруг… Сердце застучало, когда вдалеке я увидела что-то… Что-то незнакомое мне прежде, как и запах, что проникал в лёгкие.
– Если тут порт, – прошептала, глядя на Руслана. – Значит… значит, тут есть…
– Море, – ответил он и толкнул дверь. Завёл меня внутрь и, подведя к витрине, со снисходительной ухмылкой сказал:
– Выбирай.
– Доброе утро, Руслан Каримович, – не успела я ничего сказать, обратилась к нему стоящая по другую сторону витрины девушка. – Чёрный, как обычно?
– Сделай с собой, – ответил он. И… положил ладонь мне между лопаток, опустил до поясницы. – Думаю, моя жена захочет взять что-нибудь с собой. Хотим прогуляться в море, – он шлёпнул меня по ягодице и, поймав мой взгляд, молча указал на витрину.
Я же растерянно смотрела на сладости, казавшиеся мне чем-то невообразимым. Да такое может быть только на картинке! Это же не может быть настоящим. Или… Женщины, которые водят машину, женщины, гуляющие одни по городу, шоколад в шкафчике… Но в мыслях у меня было совсем другое: море, прогулка…
– Разве тут может быть море? – тихо спросила я, когда девушка занялась кофе.