– Ева… – не сдержавшись, подтолкнул снова.
Если она провозится ещё хоть немного дольше, для неё это ничем хорошим не закончится. Никакие слёзы не помогут – с меня достаточно. И так тянул слишком долго. Отымею, как портовую шлюху, во все…
Ощутив её пальцы, запрокинул голову. Ещё один шумный вдох, кровь, разрывающая вены…
Неожиданно яхту качнуло так, что я едва удержался на ногах. Ева вскрикнула, повалилась на бок, успев подставить локоть, лежащая на столе бутылка с грохотом упала на пол.
– Чёрт возьми! – выругался я сквозь сжатые зубы, когда за первым ударом последовал ещё один. Закреплённая на стене рация затрещала, ожила.
– Внимание всем судам… – послышалось сквозь трескотню.
Красно-чёрная дымка возбуждения всё ещё затуманивала мозг, но, судя по прорвавшемуся сквозь неё голосу диспетчера, дело принимало дрянной оборот. Ева встала, бросилась вслед за мной, когда я, схватив рацию, обрывочными фразами ответил, что мы в порядке.
– Возвращаемся в порт, – процедил прежде, чем отпустить кнопку.
Обернулся к малышке, так и стоявшей передо мной, в чём мать родила. Ева, чтоб её! То ли морская Сирена, то ли кусок того самого греховного яблока, что сожрала когда-то давно её тёзка…
– Прикройся, – взяв с дивана скомканный плед, швырнул ей, а сам быстрым шагом пошёл к лестнице.
– Руслан! – окликнула она меня с непониманием.
Обернувшись, я увидел, что она прижала плед к груди. А ниже… На миг в голове у меня мелькнула мысль продолжить начатое. Наплевать на шторм, на стремительно поднявшийся ураганный ветер, поставить её на колени и…
– Мы возвращаемся в порт, – отрезал я и ступил было на лестницу. – Продолжим дома. Начнём с того, на чём закончили.
Она снова остановила меня: кутаясь в цветастую тряпку, сделала пару шагов в мою сторону.
– А если я не захочу? – спросила неожиданно дерзко и вызывающе.
Решила спровоцировать? Зря, девочка.
– Я тебе уже ни раз говорил, что твои желания меня не волнуют.
– Но тогда… – она замялась. Подошла ещё ближе. – Как тебя могут не волновать мои желания, если я твоя жена? – негромко, не сводя взгляда.
– Женой тебя делает только кольцо на пальце, – я всё-таки спустился. Схватил её за правую руку и крепко сжал. Глянул на ладонь, потом твёрдо – в лицо. – Кольцо и фамилия, – яхту раскачивало всё сильнее, и это начинало действовать на нервы. Что-то звякнуло, покатилось… – Ты моя зверюшка, – выпустил руку, отталкивая девчонку. – И ты будешь делать так, как я скажу. Если захочу поставить тебя на колени – ты встанешь. Захочу трахнуть тебя сзади – подставишь зад. Ясно? Сколько раз я должен сказать тебе это, чтобы тебе, чёрт возьми, стало ясно?!
– Мне ясно, Руслан, – вздёрнув подбородок, процедила она и отступила.
Новая волна оказалась сильнее предыдущих, и я, выматеревшись, бросился наверх, представляя, какая там творится чертовщина. Как раз под стать той, что творилась сейчас у меня внутри.
Глава 17
Ева
Завёрнутая в плед, я сидела на заднем сиденье машины Руслана и с безразличием смотрела на проносящиеся мимо здания, какие-то часы назад казавшиеся мне невероятными. Сама не понимала, что со мной. Как будто что-то внутри… надломилось. Коробка с так и не тронутыми пирожными лежала рядом.
– Тебе нравится быть женатым на зверёныше? – всё с тем же безразличием поинтересовалась я, раздумывая над тем, что ждёт меня дома.
Там, на яхте, я хотела… Хотела быть с ним. Сама не знала почему, но желание это стало таким острым, что сдерживать его было бессмысленно. Холодная вода, утягивающая на дно одежда и он. Он…
– Вполне, – коротко ответил он, посмотрев на меня сквозь зеркало заднего вида с такой небрежностью, как будто ничего не случилось.
Как будто не было штормящего моря, раскачивающейся палубы, его рук, его губ. Как будто вообще ничего не было.
С силой я сжала края пледа, под которым не было ничего, кроме тонких влажных трусиков. Так я и дошла до машины, подогнанной прямо к причалу – босая и практически голая. Мысли о том, что он делал со мной, смущали, не давали покоя. Никогда раньше не испытывавшая ничего подобного, я как будто потерялась в чувствах, вспыхнула и сама стала огнём.
– Да, – ответил он, когда лежащий рядом телефон завибрировал. – Да… Нет… Это так срочно? Послушай… – спокойный голос наполнился раздражением. – Нет, это ты послушай…
Наблюдая за Русланом, я вдруг задумалась о том, смогу ли жить вот так? Постоянно терпеть его унижения, выполнять приказы и слушать, что я никто? Но что мне остаётся?! Ни дома, ни денег, ни семьи… Не имея почти никакого представления о мире, в котором оказалась, я всё же понимала: без этого я действительно никто.
– Хорошо, я приеду, – жёстко выговорил Руслан, выводя меня из задумчивости. – Не знаю… На улице месиво, ты что, мать твою, не видишь? Да…
Закончив разговор, он грязно выругался и опять посмотрел на меня через зеркало.
– Мне нужно уехать, – сказал, хотя зачем, я не знала. Нужно – не нужно… Какая разница, если мои слова, желания, вопросы всё равно ничего не значат?
– Езжай, раз нужно, – отозвалась я даже равнодушнее, чем собиралась.
Заметила, как полыхнуло в его глазах что-то тёмное – словно мрак, что жил в нём, вырвался наружу.
Хотелось в душ. Сейчас это, наверное, было главным моим желанием – смыть с себя соль, запах того горького, жгучего, чем он вначале натирал меня, а потом… Текила. Когда он ушёл, я прочитала, как это называется – Текила. И ещё… я до сих пор была влажной.
Подумав об этом, плотно сдвинула ноги. Как он сделал это? Как сумел заставить чувствовать так горячо, так сильно? Желать того, что я сама до конца не понимала? Как?! Почему именно он? Этот мужчина с окутанной мраком душой, для которого я всего лишь… зверёныш?
– Когда ты вернёшься? – спросила я, стоило нам зайти в дом.
Руслан одарил меня мрачным взглядом. Резкие черты его лица выдавали настроение. Неожиданно мне стало холодно, но совсем не потому, что волосы так и не высохли до конца, не потому, что влажный плед совсем не грел и даже не из-за тех минут, что я провела в страхе среди накрывающих меня волн. Виной тому была темнота его души. Я и сама не поняла, как она пробралась в меня, почувствовала только, как это вызвало озноб.
– Не знаю, – бросил он и, подозвав экономку, отдал несколько коротких распоряжений.
Я ждала, что он скажет мне ещё что-нибудь, но я как будто совсем перестала интересовать его.
Простояв ещё несколько секунд, я вошла в кухню вслед за Натальей и поставила на стол коробку с пирожными.
– Может быть, попросить приготовить для вас ванную? – спросила она, не выражая никакой заинтересованности тем, как я выгляжу.
– Не нужно. Я могу приготовить ванную сама.
Честно говоря, я немного забылась. На меня накатило такое опустошение, такая усталость, что я не подумала сперва подняться к себе.
– Вам стоит быть осторожнее во время прогулок на яхте, – всё-таки заметила она. Посмотрела в окно. Дождь потихоньку затихал, сквозь всё ещё чёрные тучи вдалеке пробивались лучи солнца. В горах я видела нечто подобное, но тут… Зачарованная, подошла поближе к окну.
– Ева, – позвала меня Наталья. Обернувшись, я поймала на себе её взгляд, – примите ванную, – проговорила она вежливо, но настойчиво. – Руслан Каримович будет очень недоволен, если вы заболеете.
– Конечно, – выпрямив плечи, я пошла к двери. Чувствовала, что экономка смотрит мне вслед, но говорить ей больше ничего не собиралась.
Конечно же, Руслан Каримович будет недоволен, если его игрушка заболеет, сломается! Конечно же! Руслан Каримович не будет переживать – он просто будет недоволен. Недоволен, разгневан, раздражён, но не более!..
Взбежав вверх по лестнице, я быстро прошла к себе и тут же в ванную. Сбросила плед на пол и, порывисто обернувшись, посмотрела в зеркало. И тут же улыбнулась.
– Привет, – подошла и коснулась маленького носика. Мокрый. – Привет, – шепнула, почёсывая малышку за ухом. Она мгновенно отозвалась коротким громким мяу и заурчала так, словно внутри у неё был моторчик.
– Прости, – когда она лизнула мой палец, спохватилась я. – Подожди немножко, ладно? Я сейчас приму душ, а потом… – котёнок потихоньку укусил меня, тронул руку лапкой. – Душ, – убрала я пальцы и, всё-таки встретившись взглядом со своим отражением, скривила губы: – А то Руслан Каримович будет очень недоволен.
Лёжа на постели, я задумчиво поглаживала крохотную, свернувшуюся возле меня кошку. Надо было как-то назвать её, но как, я понятия не имела. Трёхцветная, пушистая, после того, как я помыла её своим шампунем, она сладко пахла ванилью.
– Малышка, – склонилась, дотронувшись до кончика уха. Ушко дёрнулось, но глаз котёнок даже не приоткрыл.
Позавчера вечером, решив немного пройтись по территории, я услышала у ограды тихий писк. Решила посмотреть и… Увидела её. Вжавшаяся меж двух камней, она сидела – крохотная, потерянная. Увидела меня и, казалось, испугалась ещё больше. Совершенно одна. Как ни пыталась я найти её маму, так и не смогла.
Взяв с тумбочки стакан с молоком, сделала пару глотков и поставила обратно. Услышала стук в дверь и уже хотела спрятать кошку, но не успела: дверь отворилась.
– Простите, не помешала? – на пороге появилась Наталья.
– Нет, – я приподнялась, загораживая кошечку собой.
– Хотела предложить вам выпить чаю с пирожными в беседке, – экономка прошла немного вперёд и остановилась. – Дождь закончился. Посмотрите, какое солнце, – она перевела взгляд на окно.
На улице и правда посветлело. Удивительно: тучи как будто расступились. Кое-где они ещё громоздились – набухшие, тяжёлые, но в зазоры проглядывали яркие золотистые лучи.
– Разве там не мокро? – удивилась я. – И холодно… Там же такая буря была.
– Что вы, – снова улыбнулась Наталья, теперь с лёгкой снисходительностью. – Беседка крытая. А по поводу того, что будет холодно, не беспокойтесь. Включим подогрев.
Я всё ещё колебалась. С одной стороны, на улице было так красиво, что не хотелось сидеть в доме, с другой… Я боялась, что вновь может налететь ветер. Только-только согревшаяся, я не хотела оказаться на холоде, да и всё, что случилось утром, отняло у меня слишком много сил.
– Скоро зима, – вновь заговорила Наталья. – Нельзя упускать такое солнце. Да и пирожные… Целая коробка. Вы ещё не пробовали пирожные из нашей «Гавани»?
– Нет, – я тоже улыбнулась. Наталья даже рукой махнула, как будто больше не собиралась ничего слушать.
– Жду Вас внизу, Ева, – только и сказала она, уходя. – Солнце и пирожные из «Гавани»… Тут даже говорить не о чем.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы уже сидели в беседке за домом. Напрасно я боялась, что замёрзну – здесь в самом деле было так тепло, что я забралась на диванчик с ногами и теперь, обхватив чашку, медленно цедила душистый чай с мятой.
Только что я доела корзиночку со сливочным кремом и грецкими орешками, теперь же взялась за другое – украшенное квадратиком белого шоколада.
– Это так вкусно, – не сдержалась я, откусив кусочек и застонала.
Усталость брала своё, глаза слипались. От горячего душа и чая меня совершенно разморило.
– «Гавань» – лучшая кондитерская во всём Грате, – я поставила чашку на стол, и Наталья взяла чайник, чтобы подлить мне ещё. – Она основана более ста лет назад, рецепты многих изделий передаются из поколения в поколение и держатся в строгом секрете.
– М-м-м… – протянула, чувствуя, что у меня слипаются глаза.
Наталья подала мне чашку.
– Нужно, наверное, возвращаться, – вздохнула я, коснувшись лица. – Что-то я так устала.
– Не удивительно, – тут же отозвалась она. – Оказаться за бор…
Голос её на миг исчез, как будто кто-то резко убавил громкость. Чашка качнулась в руках, и я, опомнившись, взяла её крепче. Пытаясь прогнать сонливость, сделала несколько глотков, однако это не помогло. От греха подальше я поставила её, опять потёрла лицо и хотела было встать, но ноги не держали.
– Полежите немного, Ева, – донёсся издали голос экономки. Спокойный, как будто укутывающий. Вот только я знала – так не может быть. И эта усталость, и слипающиеся веки…
– Что вы… – начала было я, снова пытаясь подняться. Не разобрала собственного голоса – так тихо прозвучали слова. Я и уверена не была, что вообще что-то сказала.
Поняла только, что встать не могу – вместо этого под щекой оказалось что-то твёрдое, ладонь упала на край диванчика.
Облизнув губы, я из последних сил заставила себя приоткрыть глаза. Нельзя… нельзя спать – только это и билось в голове. Не спать…
– Наталья… – выдохнула и тут увидела силуэт. Тень… Тёмную, высокую тень на фоне размытого выхода, а рядом с ней другую – маленькую. И два голоса… два голоса сквозь неотвратимо засасывающую меня темноту. Не такую, что была во взгляде Руса, нет… Самую обычную, тяжёлую, грозящую мне…
– Ты свободна, Наталья, – как будто услышала я. Или… может быть, мне только показалось. Показалось, что… На этом всё кончилось: темнота и чьи-то руки. Не те… совсем не те.
Глава 18
Руслан
– Что за срочность? – раздражённо спросил я, выйдя навстречу Стэлле. – Это не могло подождать до завтра?
– Не могло, – только и сказала она.
Сам я вернулся буквально несколько часов назад и всё, что успел сделать к этому моменту – дать распоряжение горничной, чтобы та сварила хороший кофе.
Весь день мне пришлось провести в компании брата. Возникшие относительно некоторых документов вопросы требовали немедленного решения. Учитывая, что на пролежавших без дела несколько лет бумаг стояла моя подпись, разобраться в этом я мог куда быстрее брата. Другое дело, что время он выбрал совсем неподходящее.
Впрочем, неподходящим оно было бы в любом случае. И теперь ещё жена Алекса… Что ей потребовалось, я не имел ни малейшего представления, тем более, что заявилась она одна.
– Пойдём в кабинет, – не став ничего объяснять, Стэлла расстегнула покрытую каплями воды кожаную куртку.
В её тёмных волосах и на лице тоже блестели капли воды, хотя от её стоящей на дорожке машины до ведущих к дому ступеней были считанные метры.
К вечеру ветер снова нагнал тучи, и те, низкие, голодные, мгновенно проглотили выглянувшее было солнце. Ветер стих, больше не пытаясь сбить с ног, но с неба снова лило так, будто кто-то пальнул в него дробью, превратив в решето.
– Могла бы оставить машину в гараже, – признаться честно, вымокла она или нет, меня не волновало. Одной идиотки хватило сполна.
– Это не важно, – не дожидаясь приглашения, Стэлла прошла вперёд. Остановилась возле двери гостиной и, посмотрев на меня, спросила уже более настойчиво: – Где кабинет, Руслан? – посмотрела в глаза и добавила тихо: – Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал наш разговор.
– Что-то личное? – я криво усмехнулся.
Зная Стэллу, ожидал ответа в подобном же тоне, но услышал только тихое, короткое и очень серьёзное:
– Да.
– Так что ты хотела? – не собираясь затягивать, спросил я, когда принёсшая кофе горничная вышла за дверь.
Стэлла же напротив не торопилась. Взяла с подноса чашку и сделала глоток крепкого чёрного кофе. Отошла к окну. Задумчиво посмотрела сквозь пелену дождя.
Я заметил, как она дотронулась до груди ниже ключиц, поставила чашку на стол и потёрла запястье. Наблюдал за ней и снова ловил себя на том, что в каждом её движении есть что-то неуловимо знакомое мне.
– Как Ева? – неожиданно спросила она, повернувшись.
– Это тебе ещё зачем? – раздражение моё начинало усиливаться.
В жене Алекса было нечто такое, что не поддавалось логике. В её поступках, словах, манере держаться. Этакий ящик Пандоры. Только открывать его я не желал – не потому, что опасался, а потому что мне это нахрен было не нужно.
Пропавшая много лет назад дочь видного политика. Много лет её считали погибшей. Никто и подумать не мог, что она когда-нибудь найдётся, а она ничего… живее всех живых.
– Нужно, если спрашиваю, – сделав ещё глоток кофе, Стэлла расстегнула замочек цепочки на шее.
Наблюдая за ней, я присел на край стола. Голодный, откусил половинку песочной корзиночки, что утром выбрала среди разнообразия сладостей моя малышка и отхлебнул кофе. Горький, чёрный…
Больше ничего не говоря, Стэлла подошла ко мне и протянула на ладони…
Чёрт возьми! На ладони её лежал Пегас. Точь-в-точь такой же, как был у девчонки, которую я выкупил в питомнике. У моей жены.
– Откуда он у тебя? – я буквально впился взглядом в лицо Стэллы.
– Это подарок родителей на моё пятилетие, – очень тихо ответила Стэлла. – Ева – моя сестра, Руслан.
Я так и смотрел на неё, прекрасно понимая – это не шутка. Потому что… Да просто потому, что всё в Стэлле говорило о том, что это не шутка. Напряжение, звук голоса, шорохом скребущий по нервам и, главное, взгляд. Янтарные искорки. Проклятые янтарные искорки, только не в карих, а в болотно-зелёных глазах.
– Ева – моя сестра, – повторила она, как будто я мог не расслышать.
– С чего ты это взяла? – забрав у неё кулон, я глянул на него, хотя необходимости в этом не было. – Решила из-за побрякушки?
Положил Пегаса на поднос рядом с тарелкой. Всё это было слишком невероятным, чтобы оказаться правдой. Тем более у Белецкого, как я знал, был только один ребёнок. Та самая девочка, которая пропала в возрасте пяти лет, и которая теперь стояла передо мной уже совсем взрослая.
Стэлла тут же забрала его, снова повесила на шею и протянула папку, которую принесла с собой.
– Это ещё что? – в висках начинало шуметь. Скрежет тормозов, запах жжёной резины.
Тряхнув головой, я потёр переносицу, отгоняя картинки прошлого. Не сейчас!
Стиснул зубы и заставил себя глотнуть кофе.
– Результаты теста ДНК, – Стэлла вернулась к окну. Обхватила запястье и замолчала, дожидаясь, пока я прочитаю документы.
– Тест ДНК? – открыл папку, пробежался взглядом по строчкам. Виски сдавливало, и это мешало, ломало строчки. Да будь оно всё неладно! – Для того, чтобы сделать тест ДНК, тебе нужно было…
– Несколько волос Евы, – кивнула жена Алекса. Кулон её лежал поверх шерстяной водолазки. – Ловкость рук, Руслан… – она отвернулась к окну и стояла теперь в пол-оборота ко мне. – Я взяла их на банкете. Поверь, это было не сложно.
Я перелистнул ещё один лист. Скрип металла всё ещё звучал где-то в сознании, лёгкие рвало запахом мокрого асфальта и листвы.
Потянувшись, Стэлла приоткрыла окно, впустила в кабинет свежесть дождя. Как будто почувствовала, что это то, что мне сейчас нужно.
– Позови мою сестру, – спустя ещё одну минуту попросила она, резко повернувшись. – Я хочу видеть её.
Отложив бумаги на стол, я снял трубку телефона внутренней связи. Простые строки: результаты исследования, степень родства, вероятность совпадения…
– Девчонку ко мне в кабинет, – приказал я, услышав голос одной из горничных. – Прямо сейчас.
Стэлла взяла чашку с недопитым кофе. Оперлась о подоконник.
– Она не девчонка, Руслан, – сказала твёрдо. – Её зовут Ева. Ева. Ева – запомни это.
– Простите, Руслан Каримович, – вошедшая горничная в нерешительности остановилась в дверях. – Но… Евы нигде нет.
– Что значит нет? – в висках всё ещё ныло, напоминая о недавней вспышке. О дне, разделившим мою жизнь на прошлое, оставшееся позади, и будущее, которого всё ещё так и не случилось. – Что значит нет? – встав, повторил, чётко отделяя каждое слово.
Горничная не тронулась с места. Что-то подсказывало мне, что она предпочла бы оказаться в этот момент за дверью, но выхода у неё не было. В прямом и переносном смысле.
– В комнате её нет, только… – она опять замялась. – Котёнок.
– Какой, нахрен, котёнок?! – вкрадчиво переспросил я. Всё это порядком начинало надоедать. – Какой, нахрен, котёнок! – повысил голос, схватив служанку за плечо. – Где моя жена?
– Я не знаю, – в голосе зазвучали испуганные нотки.
Разжав пальцы, я выпустил девушку.
Стэлла молчала. Всё, что я чувствовал – её пристальный взгляд, направленный мне в спину. На месте Алекса я бы, наверное, давно разделался с ней. Хотя… Вспомнил, как мелькала сегодня в море красная куртка, как после, затащив Еву на палубу, я сам был готов удавить её, а потом совсем другое – потребность сродни животной касаться её…
Но сейчас было не до этого.
– А кто это должен знать?! – рявкнул я. – На улице хлещет, как из ведра! Куда она могла деться?!
Горничная молчала, ибо сказать ей, судя по всему, было нечего. С того момента, как я распорядился привести Еву, прошло минут десять, не меньше. Дом, конечно, большой, и всё же.
– Если моей жены не будет в кабинете через пять минут, – выговорил я совершенно серьёзно, – вы все завтра же окажетесь на улице. Мне нужна Наталья. Пусть немедленно придёт сюда. И ещё… Что там за кошка?
– Кошка… – служанка как будто не решалась говорить, и это мне не нравилось. – В комнате девушки. Котёнок… – сказав это, она опять замолчала. Но ненадолго, потому что понимала – не уйдёт отсюда, пока я не получу ответы. Только вот на что, я пока ещё сам до конца не понимал.
– Что ещё? – немного более сдержанно спросил я.
Не услышал, почувствовал, как подошла Стэлла, уловил запах её духов. Чёрт подери! Даже в запахе этом чувствовалось что-то отдалённо связывавшее их с моей женой.
– Натальи нигде нет, – наконец сказала горничная. – Ни Евы, Руслан Каримович, ни Натальи. Только… – губы её дрогнули. – Только две чашки в беседке. И всё.
Пару секунд я стоял, пытаясь сложить в голове услышанное.
Что за ерунда?! И какого хрена моя жена делала в беседке с экономкой, если это действительно так?! Прислуга тут исключительно для того, чтобы прислуживать.
Стэлла напряжённо молчала. В голове у меня как будто что-то рвануло – вспышка по глазам, боль в висках.
– Начальника охраны ко мне! – выдавил я сквозь сдавливающую череп боль и прорычал, нутром чувствуя – медлить нельзя ни секунды: – Быстро! Быстро, мать вашу!