Loe raamatut: «Моритур», lehekülg 6

Глава 7

Утро Лизы теперь начиналось не с кофе, а с пробежки. Она была уверена, что сдастся через пару дней, но постепенно втянулась и заметила, что тренировки приносят ей удовольствие. А бонусом к ним шло тело, которое стало более подтянутым и рельефным, что не могло ни радовать. Ради кубиков пресса, которые девушка впервые увидела на своем животе, она была готова проходить через все утренние упражнения. А их хватало, потому что Гадриэль устраивал Лизе классическую беллаторскую программу, хоть и облегченную. В нее входили пробежка, тренировка и медитация. Причем тренировки были разные и включали с себя не только день ног, день рук или спины, но еще и дни обращения с холодным или огнестрельным оружием, а также занятия по самообороне. В начале Лиза противилась такому количеству якобы ненужных ей навыков, но после того, как Гадриэль, а потом и Мэш объяснили ей, что она теперь часть сверхъестественного мира и должна уметь постоять за себя, она возмущаться перестала. Еще и отработала на манекене удар колом в сердце на тот случай, если в жизни Селены все же возникнет вампир, но не такой дружелюбный как она фантазировала. Лиза знала, что схожая программа физической подготовки есть и у Селены, но понимала, что ее рука, в случае чего, не дрогнет, в отличие от руки ее доброй подруги.

Так что теперь каждое утро Лиза проводила в компании Гадриэля. Они вставали в шесть утра и бежали несколько километров до Заставы. А после шли обратно, чтобы Лиза могла привыкнуть и немного изучить лес, в котором живет. Алтайские леса, в недрах которых была спрятана Застава и Дом Стратеры, кишели сверхъестественными существами. Именно поэтому Заставу построили здесь. Тайга, раскинувшая на километры, куда не заглядывали люди, до сих пор была идеальным местом для жизни сверхъестественных существ. За всеми живущими на Алтае существами приглядывали обсерваторы, но Гадриэль, который готовился стать новым главой кустодиамов вместо Михаила, предпочитал самостоятельно проверять свои владения. И потому каждое утро бегал по лесу вокруг Заставы, лично убеждаясь в том, что все в порядке. Когда выпадал снег, это сделать было труднее, но привычкам Гадриэль не изменял, потому бегал по «волшебным» тропинкам, сотворенным с помощью амулетов, которыми заведовал Амалиэль. Во время таких пробежек кто-то из более дружелюбных существ выглядывал, чтобы поприветствовать Гадриэля, а иногда пожаловаться или попросить помощи. Но последние недели все сидели тихо и смирно, потому что Гадриэль бегал с Лизой, а людям волшебные существами показываться не имели права. Даже таким, как Лиза, которые уже знали об их существовании. Хотя многие посматривали на нее с большим интересом, особенно сегодня, ведь Гадриэль вел девушку до Заставы.

До этого момента Лиза штаб бонумов не видела. Они добегали до берега какого-то озера, там разворачивались и шли обратно. И потому сегодня, когда они снова побеждали до места «разворота» и Гадриэль вдруг надел ей на шею какой-то амулет, Лиза удивилась. А потом удивилась еще больше, потому что ее взору предстал целый город, расположенный на противоположном берегу за забором.

– Она всегда здесь была? – спросила Лиза, разглядывая здание.

– Да, – ответил Гадриэль. – Но ты ее не видела, потому что ее скрывает магический купол.

–Типа как в Хогвартсе? – Лиза пыталась провести аналогию.

– Типа того, – подтвердил Гадриэль. – Обычный человек будет видеть просто лес, а вот кустодиамы и сверхъестественные существа будут видеть Заставу.

– Я по-разному представляла вашу Заставу, но точно не как спиралевидное высокое здание, которое еще и с двумя башнями соединяется. Это какая-то озелененная версия Москва-сити. – призналась Лиза. – А вот это ваше центральное здание напоминает то, которое я на прошлой неделе в книжке Селены по архитертуре видела. Правда там растения, покрывшие башню, были тропическими, а тут их заменили хвойниками и плющом. Не помню правда, как называлось.

–Агора Гарден Тауэр, – подсказал Гадриэль. – И да, наши архитекторы взяли за основу этот проект, когда видоизменяли Заставу.

– Видоизменяли?

– Да. Бонумы стараются идти в ногу со временем и Заставу модернизируют раз в столетие, беря за пример образцы современной архитектуры. Очередные изменения Застава претерпела больше десяти лет назад и за основу Центрального крыла был взят тогда еще не реализованный проекта, который воплотили в жизнь.

– Так вы воришки?

– Скорее ценители прекрасного. И, кстати, ты сравнивала Заставу с Москва-сити не зря. Центральная часть, по сути, нашим офисом и является.

–И что у вас там есть?

–Первый этаж похож на классическое фойе делового центра, там есть рестораны и кафе, а на стольных этажах размещаются «офисы» различных отделов.

–Справа и слева это что за здания? – Лиза указала на две высотки, так же покрытые плющом.

–Справа Западное крыло, слева Восточное Заставы.

–А там что?

– В Восточном я не был. В этом крыле у нас древние хранилища и не менее древние кустодиамы, которые не любят гостей.

–Понятно. Это у вас типа дома престарелых. А в Западном тогда живет молодежь?

– Угадала. Западная часть отдана под жилища бонумов.

– Она на что больше похожа, на общежитие или на отель?

– Наверное, ближе к отелю. На первом этаже у нас огромный фитнес-центр, спортивные и игровые площадки, бассейн и небольшая прачечная. Второй этаж отдан под развлечения: кинотеатр, боулинг с бильярдом, батутный центр и библиотека – все они работают круглосуточно. Третий этаж занимает небольшой торговый центр, потому что «выходящим в люди» кустодиамам нужен подходящий наряд.

– Зачем?

– Мы же не только с существами общаемся, но и с людьми. Не можем же мы явится в нарядах девятнадцатого века или не знать, что такое мобильный телефон.

– Как-то не подумала. А что на этажах выше?

– Начиная с четвертого этажа крыло превращается в типичный многоэтажный дом, где размещаются квартиры сотрудников.

– У всех одинаковые или чем ты круче, тем круче и жилье?

– Второе. Чем выше этаж и просторней квартира, тем выше чин ее обитателя. Например, Вар, как сотрудник самого низшего, но самого многочисленного звена обсерваторов, живет на одиннадцатом этаже в студии.

Лиза отсчитала снизу одиннадцать этажей и попыталась отыскать квартиру Вара, но это было не просто.

– А моя вон там. – Гадриэль указав на окошки на двадцать девятом этаже.

– Где? – уточнила девушка.

– Предпоследний этаж, – пояснил Гадри. – Я просто будущий глава кустодиамов, потому квартира у меня двухуровневая и большая. У меня есть собственный тренажерный зал, и оружейный склад.

– Да ты любимчик, как я посмотрю, – верно подметила Лиза и указала на стеклянный купол на самом верхнем этаже Западного крыла. – А вон там что?

– Там у нас парк, созданный по примеру немецких «Тропических островов». Главное место отдыха жителей Заставы. Правда я в нем редко бывают. В будущего главы выходных не бывает, в отличие от рядовых кустодиамов, которые работают по сменам и имеют возможность отдыхать.

– Печально это, ну, отсутствие у тебя выходных.

–Нормально. Я привык уже.

–А Селена где учиться?

– Застава – это не только вот эти три здания. У нас там огромная территория, на которой много чего есть. Новички первое время проводят в Корпусе Возрожденных. А еще у нас на территории есть ЦПСС – Центр поддержки светлых существ, в которые можно обратиться в любой момент за помощью.

– И как существа в него попадают?

– Если ты внимательно присмотришься, то увидишь вон там ворота. Это Южный вход. А есть еще и Северный вход, на другой стороне, туда наши подопечные и приходят. Он ближе к ЦПСС.

– А как вы работаете со всеми этими существами?

– А это уже кустодиамская тайна. А на сегодня их с нас хватит. Я и без того слишком много рассказал тебе о жизни бонумов, а ты-то не кустодиам. Так что экскурсия закончена, идем обратно.

Гадриэль собирался быстренько добраться до коттеджа и переключиться на тренировку, потому что впереди у него был сложный день и море дел, но ноги сами принесли его к месту трагедии. Осознав, куда он завел их, бонум собирался быстренько пробежать мимо, но Лиза остановилась и спросила:

– Это здесь случилось, да?

– С чего ты взяла? – насторожился Гадриэль.

– Дерево. Оно было в том видении, – пояснила девушка и подошла ближе к той самой заснеженной сосне, на которой подвесили убитого малыша.

– Там было много деревьев, почему ты решила, что это оно? – спросил кустодиам.

– Не знаю даже. Что-то в нем не так, – размышляла вслух девушка, все ближе подходя к сосне. – Ты, конечно, сочтешь меня странной, хотя ты и так вечно говоришь, что я с приветом, но плохо мне в этом месте. Мы бегали с тобой по лесу, везде было хорошо и приятно, а на одной полянке прямо очень хорошо.

– Это на какой? – решил уточнить Гадриэль, потому что недавно они как раз пробегали мимо полянки, где жили ягодники – забавные маленькие духи, похожие на крошечных человечков. Раньше люди их задабривали, чтобы те выводили на полянки, где много ягод. Существа эти были безобидными и добрыми, потому в тех местах, где они жили, всегда царила особая атмосфера, а еще круглый год были ягоды.

– Ну, на той, где калины много. Я еще удивилась, что у вас тут так холодно, а тут такие ягодки красные. И там прямо так хорошо мне стало, как у бабушки в деревне летом. А вот здесь плохо. Хочется поскорее отсюда уйти, но при этом вот это дерево меня манит. Зовет словно. Странно, да?

– Странно, – подтвердил Гадриэль, но решил кое-что проверить и сказал: – Но раз зовет, может подойдешь, посмотришь.

– Думаешь? – спросила Лиза, которой и без того не терпелось потрогать дерево, но было как-то странно это делать.

– Вперед. Я рядом. Да и деревья на людей на людей не нападают. – успокоил Гадриэль.

– Ладно, – кивнула Лиза и сошла с тропинки, утопая в снегу.

Она медленно добралась к высокому дереву, пробралась сквозь колючую крону к стволу и, сняв перчатку, положила на него руку.

– Что чувствуешь?

Лиза сначала хотела умолчать, о тех странных эмоциях, что ее накрыли сразу, как она дотронулась до дерева, как и о том странном состоянии, в котором она пребывала, а потом решила говорить правду.

– Ему больно.

– А кто сделал ему больно? – полюбопытствовал Гадриэль, догадка которого начала подтверждаться.

– Люди. – ответила Лиза.

– Люди? – удивился Гадриэль. Люди были последними, кого он мог бы заподозрить в убийстве мальчика.

– Да. Много людей, с собаками. Дерево говорит, что люди сделали больно получеловеку как ты и ему. И теперь оно просит помочь ему. Почистить. Говорит, у тебя есть чем, – сказала девушка, не отнимая руку от ствола.

– Есть, – подтвердил Гадриэль, доставая из кармана небольшой пузырек со святой водой. – Мне это сделать или тебе?

– Говорит, делай ты. – передала Лиза.

– Хорошо, – кивнул Гадриэль, сошел с тропинки и, добравшись до дерева, принялся поливать его святой водой. – Спроси его, есть ли еще что-то, чем оно может нам помочь?

– Есть. Оно видело того, кто командовал людьми и собаками. И оно не человек.

– А кто?

– Не знает. Такое существо оно видело первый раз. Но оно магией обладает. Сильной. Необычной. И все тут подчистило, потому вы и следов не нашли.

– Спроси, какая ему еще помощь от нас нужна?

– Говорит, никакой. Теперь ему легче. Просит только найти и наказать тех, кто такое творит.

– Это мы обязательно! А сейчас поблагодари его за помощь, потому что оно могло промолчать и тебя не звать, и убирай руку.

Лиза сделала все, как говорил Гадриэль, а от себя еще и обняла ствол дерева на прощание. После этого поскорее спрятала замерзшие руки в перчатки, и спросила:

– Что это сейчас было?

– Поздравляю, Лиза, ты древесница! – Гадриэль похлопал девушку по плечу.

– Кто? – переспросила Лиза, и изо рта у нее вырвалось облачко пара.

– Женщина, которая умеет общаться с деревьями, травами и всяким таким, – объяснил кустодиам. – Редкий дар, между прочим. Обычно передает из поколения в поколение. У тебя бабушка и мама случаем, не травницы?

– Нет, конечно! – округлила глаза Лиза. – Мама швея. Да и бабушка тоже с деревьями не беседовала. Хотя… Чай у нее всегда был травяной, она сама собирала. И лечила он всех тоже травами. А еще любила с цветами своими домашними разговаривать, комплименты им говорила. Объясняла это тем, что они растут лучше и все понимают. И у нее и правда самый лучший сад был. Я когда в новый город переехала, то дом купила, который на бабушкин похож был, тоже с садом.

– И как твой сад? Завяло все небось? – подначил Гадриэль, зная, что сад должен быть идеальным.

– Да нет, красивый. Хотя я поливать его забываю и сорняки не рву, а все цветет. Лето в этом году жаркое было, у многих цветы завяли, а мои все живы остались, хотя я поливала их всего пару раз. Да и некогда мне, я в мастерской пропадаю.

– Что и требовалось доказать! Ты – древесница, просто об этом не знала. Но, возможно, было у тебя желание с деревьями пониматься или что-то в этом роде. Было?

– Обычно нет. Но есть один платан огромный, на территории музея, мне постоянно хочется зайти и его потрогать. А я не решаюсь, потому что дурой посчитают.

– Посчитают. Но ты потрогай его обязательно. Он тебя, как и эта сосна зовет.

– А я и не думала, что деревья могут разговариваться. Почему тогда со мной в мастерской не разговаривают? Я же с деревом каждый день работаю.

– То дерево мертвое, его уже срубили. Но у тебя все равно должны красивые изделия получаться. Дерево, даже погибшее, в руках древесниц расцветает. А деревья живые – существа мудрые. Память веков хранят и поговорить могут, но только с теми, кто поймет. Древесницами, гамаюн и ведьмами еще, но с последними неохотно.

– Мне теперь тоже учиться надо будет, как Селене?

– Нет. Это дар не опасный. Он светлый. Просто теперь, если тебя дерево позовет, ты не бойся, подходи. Плюс и сама можешь к ним обратиться, если помощь понадобится. Заблудишься там, или еще чего. А если разовьешь дар, сможешь лекарства редкие делать, типа тех, что Мэш давал Селене. Там хоть и травы, но тебе легче будет, чем тем же травникам. Но это мы потом обсудим, сейчас пошли в сторону дома. Думается мне, что самое главное дело этого утра мы сделали, а тренировку никто не обменял.

– Хорошо, – согласилась Лиза и, подстроившись под шаг Гадриэля, пошла рядом. – Как-то не верится, что я древесница. Это странно, но полезно. Дерево же подсказало, что мальчика люди убили с собаками, а руководил ими нелюдь какой-то с магией, так что теперь у тебя хоть какие-то зацепки есть.

– Откуда ты узнала, что это мальчик? – Гадриэль хотел выяснить, кто именно разболтал Лизе правду и кому следовало сделать выговор.

– В смысле, откуда? – не поняла вопроса Лиза. – Ты же сам видение показал. Там каждый себя мальчиком видел.

– Не каждый это видел. – опротестовал заявление Гадриэль.

– Ой, простите, я неправильно сформулировала, – съязвила Лиза. – Каждый почувствовал. И почувствовал сильно. Я так испугалась, что в руку Мэша вцепилась. Он меня потом успокаивал, потому что не каждый день ощущаешь себя ребенком, которого убивают.

– Интересно. – заметил Гадриэль. Мало ему одного сюрприза о Лизе, так тут еще один нарисовался и не о ней одной.

– Что тут интересного? – спросила Лиза, которая ничего интересного в такой жути не видела.

Гадриэль долго раздумывал, говорить ей правду или нет, пока Лиза шла рядом в ожидании, но решил, что она же ему помогла с этим деревом, потому признался:

– Почувствовать, кто именно был герой видения, могла только Селена, так как это ее видение. И я, так как я верум, а у нас чувства даже обостренное, чем кустодиамские.

– Верум? Это кто такой?

– Кустодиамы, как ты знаешь, делятся на малумов и бонумов. У всех у нас есть специализации, типа профессии, Мэш тебе о них говорил. Обсерваторы как Вар – это наблюдатели, предикторы – это провидцы, и есть беллаторы, как мы с Мэшем – это воины. Но бывают еще очень редкие беллаторы – верумы. Они еще круче беллаторов, сильнее, быстрее, выносливее, живучее, в общем, во всем лучше. Плюс у них есть особые фокусы, остальным беллаторам не доступные.

Лиза захотела задавать вопрос, но Гадриэль его предугадал и сразу предупредил:

– О них рассказывать не буду. Итак, секреты выдаю, считай. Тем более за эти фокусы верумы платят высокую цену, может поэтому нас так мало. Только я и Михаил у бонумов. Но мы отошли от темы. В общем, тот факт, что в видении был мальчик, могли знать, а точнее почувствовать, только Селена и я. Но никак не вы с Мэшем, потому я и сказал, что все это интересно.

– Так видение нам ты показывал, а ты верум, поэтому нас всех туда не только затащило, но мы и прочувствовали все на своей шкуре.

– Вара не затащило. Он не знал, что это мальчик, потому твоя теория не работает. Плюс я видения не первый раз передаю и никого в них не засасывало.

Лизе ответить было нечего, потому пару минут они шли в полной тишине, а потом в ее голову пришла идея и она решила ее озвучить:

– Слушай, Мэш же беллатор, а, значит, теоретически, он тоже может быть верумом. А ты мог не знать, что он тоже верум, вы же, мягко скажем, не дружите. А я его за руку держала, потому все и чувствовала.

– Предположение интересное, но это так не работает. Да и верумов у малумов нет. Один лишь Дарк.

– Может они есть, а Дарк специально о них не говорит? Раз так чувствовать мог только верум, то логично предположить, что Мэш – верум. Часто самый простой ответ – верный.

– Поверь мне, такое не скрыть. Период Тьмы такой, что самому не справиться. Мы бы сразу узнали, что новый верум появился. Из новостей. Очень большого количества очень плохих новостей.

– А вдруг появился? А Дарк его скрывает.

– Не может он его скрывать! О том, кем именно станет новичок, мы узнаем только на посвящении. Там же выясняется, верум ты или нет. Посвящение у всех на виду проходит, там не скрыть, что кустодиам стал верумом.

– Скрыть можно все, – заметила Лиза, которой удалось скрыть тело. – Давай просто предположим, что Мэш все-таки верум, а Дарк это скрыл. Подумай, зачем ему это могло понадобиться?

– Да не стал бы он такого скрывать, это же почет. Плюс такие сильные воины ему только на руку, – отмахнулся Гадриэль, а потом понял, что ответ действительно лежит на поверхности и выругался: – Твою ж мать!

– Что такое? – улыбнулась Лиза, предвкушая озарение Гадри.

– Ты, наверное, права. Чем больше думаю над твоими словами, тем больше понимаю, что ты, черт возьми, права. Сходится все! Он же Потрошитель. Как раз период Тьмы, первые годы, когда он творил жуть что. И почему я сам не догадался?! Да ясно почему, нам сотни лет твердили, что у малумов верумов не бывает. А Мэш точно верум! Как бы иначе он смог в той драке в «Псарне» меня победить. Махался же на равных. Новичок! Со мной верумом. А Карро мне про его трудное детство загонял, которое заставило драться научиться. Все куда проще, он верум! А Дарк все прикрывает, потому что только верум, как самый сильный, может стать главой кустодиамов.

– В смысле?

– Когда появляется верум – это означает, что пора менять главу. Верумы появляются в среднем раз в столетие, и тогда старый глава понимает, что может уйти на покой и готовит нового. А Дарк на покой не хочет, потому и скрывает верума. Властью делиться не желает, он же бессменный лидер где-то тысячу лет, а может и того больше. Не знаю, как Дарк все провернул, но смог же, сволочь, смог!

– А ты мне не верил! Всего-то и нужно было допустить, что кое-кто врет, например, ваш главный врун Дарк. И если Мэш – верум, может и еще есть такие же? – предположила Лиза.

– Не может! –заявил Гадриэль. – Верум всегда появляется один, чтобы стать новой главой.

– Прям всегда? Вот ни разу два одновременно не было? – хитро прищурилась Лиза. – Может и в этом вас обманывают. И верумов должно быть много, чтобы лучше народ от нечисти защищать.

– Ну, Витиум говорил, что когда-то вроде как было одновременно два верума. Ну как, одновременно. Один уже был верумом и его готовили на должность главы, как появился второй. И не прошло и месяца как первого убили.

– Что и требовалось доказать, как ты говоришь. Ясно одно, что ничего вам про верумов не ясно. И, скорее всего, всю информацию о них специально Дарк прячет. Не зря же и о Мэше правду скрыл, – уверенно сказала Лиза, а потом решила задать давно мучающий ее вопрос: – Ты Мэша не любишь из-за того, что он тебя в той драке победил?

– О как ты тему поменяла! – поразился Гадриэль, но все же ответил: – Не поэтому. Там он честно победу одержал, и теперь я понял почему. Он потом проявил натуру свою звериную. И потому, когда я говорю тебе держаться от него подальше, я не шучу. Для него ничего святого нет. Он может казаться тебе милым, добрым и заботливым, но он просто хороший актер.

– А может ты преувеличиваешь? Вы все привыкли его ненавидеть из-за страшилок о нем, потому даже не замечаете, что он хороший. Селене помогает, лекарства для нее достал, меня поддерживает.

– Ты в этом меня сейчас пытаешься убедить или себя? Себя не надо, потом разочаруешься и разбитое сердце будет не самым худшим, что он тебе подарит. А меня тем более не надо, я знаю, кто он такой на самом деле. Пусть радуется, что вообще дышит. Я бы его тогда убил, если бы Михаил меня не остановил. Я даже меч призвал и полоснуть его по щеке успел.

– Так это ты ему шрам оставил. А что за меч такой?

– У глав кустодиамов есть два символа власти. У главы бонумов – меч Михаила, у главы малумов – копье Люцифера. Эти два артефакта настолько опасные, что могут убить любого, даже верума, потому хранятся под замком и призвать их могут только верумы.

– Хорошо, что Мэш копье не призвал, поубивали бы друг дружку.

– Копье чтобы призвать, нужно знать, как именно позвать. Это глава только главе рассказывает, так что копье Мэшу недоступно. Я думаю, он вообще не в курсе, что верум. Дарку это не выгодно. Мэш же станет главой, Кодекс и все мы встанем на его сторону.

– Так давай ему расскажем, что он верум. Я уверена, он обрадуется! – Лиза даже запрыгала от радости.

– Смотри, не навернись! – вовремя предупредил Гадриэль девушку, которая с дорожки очищенной сошла. – А Мэшу мы ничего говорить не будем!

– Но почему?

– Незачем бешенному коту сообщать о том, что он вообще-то тигр. Пока он не знает, что он верум, мы все спим спокойно. Да и для него все это опасно. Убьет его Дарк и дело с концом. Тут надо все с умными людьми обсудить, и, если это будет выгодно и разумно, только тогда говорить Мэшу, кто он и выставлять его против Дарка. А таким вот: «А давай ему расскажем!» – Гадриэль спародировал Лизу и даже попрыгал. – Мы хуже сделаем. И ему, и себе, и всем.

– Спокойно мы будем спать, когда вы с ним помиритесь. А тот факт, что ты сейчас подумал о его безопасности, говорит, что еще не все потеряно. Вот сейчас в коттедж вернемся и предлагаю устроить совместный завтрак. А потом и помириться можно.

– Не буду я с ним мириться!

– Ну, вы же не такие и разные. Оба верумы, оба вспыльчивые, оба упертые как бараны. Да из вас лучшие друзья выйдут.

– Не выйдут! И друзья у меня уже есть. Вар и Витиум.

– Будет третий. Мэш.

– Хватит мне этого урода навязывать! Не буду я с ним дружить. Мне и тебя хватает. Ты одна, а мозг выносишь как за троих.

– Да почему ты не хочешь с ним помириться?!

– Да потому что он маму мою убил! – выпалил Гадриэль, глаза которого вдруг стали полностью черными, что напугало девушку. – А мне потом голову ее преподнес.

Лиза замерла, осознавая услышанное.

Убил. Одно слово. Четыре буквы и ужасный смысл. Всего одно слово, которого достаточно для того, чтобы разбить сердце.

– Что? Не ожидала такого? Думала, он такой весь из себя бэдбой с добрым сердцем, а ты та самая, которая его изменит? – осведомился Гадриэль, который не хотел раскрывать секрет, потому что это было только между ним и Мэшем. Все остальные считали, что они ненавидят друг друга из-за стычки в «Псарне». – Так нет, Лиза, ты ошибаешься, это не сопливый фильм для девочек школьного возраста. А Мэш – не парень с тяжелой судьбой. Он – тварь, для которой нет ничего святого. Он каким-то образом получим доступ к моим воспоминаниям, хотя он закрыт. У меня, конечно, он есть, но другие кустодиамам о моем прошлом узнать не могут. Только я сам рассказать могу и то не значительные мелочи. А он как-то узнал, кто моя мама и где она живет. И убил ее. Так что в следующий раз, когда будешь ему улыбаться и позволять целовать себя, вспоминай о том, что я тебе сейчас сказал. А теперь топай в коттедж, вон он уже виден. Мне пройтись надо.

– Твои глаза… – Лиза решилась обратить на них внимание.

– Нормальные они. Скоро пройдет! – злобно ответил Гадриэль, которому требовалось прийти в норму. – Все. Топай.

– А тренировка? – жалобно спросила Лиза, которая не хотела оставаться один на один с ужасной новостью о Мэше и самим Мэшем.

– Обойдешься сегодня без нее. Потренируй лучше воздержание от общения с малумом!

Лиза опустила голову и побрела в коттедж, размышляя о том, какая же она дура. А Гадриэль отвернулся от девушки и быстрым шагом отправился в лес, думая о том, что сегодняшнее утро подкинуло ему парочку неприятных сюрпризов. И один из них указывал на то, что Гадриэлю не долго осталось гулять по Алтайским лесам.