Боро Мэй

Глава 1. Правда Маора

В кафе громко играла музыка, больше напоминающая завывания зверя. Первое время звуки музыки нравились посетителям. Через десяток минут многие начинали морщиться и оглядываться, в поисках запропавшего официанта, который, если и не принесет заказанный ужин, то хотя бы сменит эту бредовую музыкальную композицию. Приглушенный свет и дым сигар добавляли этой атмосфере жуткое ощущение нереальности.

Сидевший в самом дальнем углу человек во френче с длинными черными волосами неспешно оглядывал разношерстную публику, силясь узнать того, кого ждал почти уже два часа. По нелепому стечению обстоятельств, он назначил встречу курьеру в самом многолюдном кафе в городе и теперь пытался угадать нужного ему субъекта в каждом входящем в кафе человеке. Официант приносил ему кофе и сигару уже в третий раз. Да, надо отдать должное, сигары здесь были настоящие. Только истинный ценитель мог разобрать тонкий вкус лаэсского табака. Ни в одной забегаловке города нельзя было достать такие, как здесь.

Ожидание курьера затягивалось, и человек во френче начал заметно нервничать. Музыка казалась ему еще противнее, свет еще тусклее, а дым не доставлял уже никакого удовольствия. Он периодически косился на компанию, которая сидела через два столика от него, возле окна. Компания была шумная, веселая. Девушки и юноши, одетые в одинаковые формы студентов Академии, праздновали успешную сдачу экзаменов и своим смехом, веселым громким разговором привлекали внимание всех присутствующих. Судя по всему, главной любимицей в этой компании была девушка с белыми волосами, которые как снег переливались в тусклом свете. Через полог дыма она казалась ангелом.

Однако ангелом она казалась не всем. Человек во френче не находил в ней ничего привлекательного, а ее звонкий смех, похожий на тысячи колокольчиков, раздражал его. Впрочем, как и все в этот вечер.

Он нетерпеливо взмахнул рукой, разгоняя дым, и вдруг поднялся, разглядывая вошедшего юношу. Это оказался тот самый курьер, которого он очень ждал. Одним движением губ человек во френче создал эфирный коридор между ними и резко дернул воздух рукой, с силой притягивая курьера к себе. Не ожидавший подобного обращения, молодой человек испугался и, закрываясь руками, заголосил:

– Не трогайте меня, Магистр, я тут ни причем! Это вина канцелярии! Оформление задержали. Но как только документы были готовы, я сразу бросился к Вам!

И увидев злое лицо Магистра, согнувшись пополам, запищал «и-и-и-и». Магистр подхватил юношу за шиворот, поднял над собой и тряхнул, как тряпичную куклу.

– Где пакет, ничтожество? – грозно прошипел он.

– В рюкзаке-е-е… – пискляво протянул курьер, болтая в воздухе ногами и тщетно пытаясь освободиться.

Краем глаза магистр заметил быстрое движение со стороны компании студентов и выбросил одну руку в их сторону. Образовавшийся щит встал на пути трех молодых людей, которые пытаясь помочь курьеру, ринулись в бой. Но на всем ходу размазались по стеклянной поверхности щита. Магистр пальцами свернул щит в узел и юноши с грохотом свалились на пол.

– Не вмешивайтесь, молодые люди! – приказал магистр, – это не ваше дело!

И повернувшись к курьеру, резко поставил того на ноги, крутанул, рывком срывая с него рюкзак. Затем высыпал все содержимое рюкзака на столик. Среди множества писем и папок он искал пакет с гербовой печатью. Нашел его, схватил и с улыбкой замер. Сейчас от этого пакета зависело все его будущее. И он медлил, ловя каждое мгновение наступающего, как долгожданную награду. Затем свалил все остальные письма в рюкзак, застегнул его и одним движением бросил курьеру. Поймав рюкзак, курьер бросился со всех ног подальше от этого непонятного и страшного человека.

Магистр медленно сел за стол, огляделся вокруг, улыбнулся, увидев студентов, которые поднялись с пола и сейчас сидели кучкой, косясь на него и перешептываясь. Он все еще улыбался, пока вскрывал конверт, но постепенно улыбка растаяла на его лице, сменившись выражением разочарования и боли.

Начало новой жизни.… Не таким он представлял его себе. Снова насмешка судьбы. Он, Магистр Высших Искусств, когда-то мечтал о подвигах во имя спасения империи, о прекрасных девушках, что будут провожать его взглядом на всех перекрестках мира, узнавая в нем героя. Он был молод, честолюбив и смел. И вот, так же как сейчас, вскрывая конверт-распределение после окончания Академии Высших Искусств, он надеялся попасть хотя бы в охрану Императора. И тогда распределение оказалось банальным и неожиданным: Охрана Академии Высших Искусств, должность боевой маг….

Все повторилось вновь, разочарование накрыло его волной, из груди вырвался тяжкий вздох. Все еще надеясь на ошибку, он несколько раз перечитал распределение и с презрением отбросил его в сторону. Ничего не изменилось с тех пор, как и прежде судьбы мира вершились сухой бесчеловечной машиной бюрократии. Никого не интересовало, чего ты хочешь, к чему стремишься. Есть бал диплома, есть специализация и есть вакансии. И все. А дальше механическое распределение списком. Но если выпускнику Академии по большому счету все равно, с чего начинать карьеру, то для Магистра Высших Искусств, боевого мага, бывшего преподавателя Лаэсского Университета, было досадно получить распределение на должность Заведующего Хранилищем Академии Высших Искусств. За что? Конечно, у этого вопроса есть только один разумный ответ. Скандал со студенткой в Университете. Магистр поморщился, вспоминая длинноногую пятикурсницу с белыми, как снег, волосами, по чьей вине он лишился места преподавателя и был сослан в Коргельмусскую колонию, в отряд сдерживания на границе Империи Тьмы. Много лет, проведенных в приграничных скалах, научили магистра боевым повадкам зверя, его взгляд стал суровым и недоверчивым, а характер злобным и нетерпимым. За годы ссылки, он растерял всех друзей и близких, так и не обзавелся семьей, но зато его мастерство в битве на мечах и боевых единоборствах достигло высшего дана. Видимо поэтому ему разрешили покинуть колонию, дабы нести службу на более полезном поприще. Прощание с братьями по оружию в отряде было сухим и коротким. Уходить отсюда было не принято и очень сложно. Весть о его переводе в центр Империи восприняли с удивлением и немалой долей зависти. Сам магистр тоже был удивлен такому повороту судьбы. Но в Империи приказы не обсуждались. Всевидящее Око Маора ни с кем переговоров не вело, и в случае бунта или неподчинения лишало магии навсегда. Поступая в любое учебное заведение магической направленности, каждый юный маг принимал это как догму, подписывал клятву кровью и всю жизнь вынужден был ее соблюдать. На памяти магистра было всего два случая неподчинения Маору, и оба случая широко освещались во всех учебных заведениях, как пример, как страшное напоминание о клятве, последствия нарушения которой для мага были неотвратимы.

Столица Империи Маора располагалась в долине Желтых Вод и омывалась со всех сторон странными желтовато-серыми водами трех рек: Ниу, Вая и Сье. Каждая из рек брала свое начало в горах, Ниу и Сье на Севере долины, а Вая на Западе, сливаясь в единое устье Миужского моря далеко к югу от столицы. Прекрасный город, служивший столицей Империи уже тысячу лет, носил гордое название Каваясьени, по названию трех рек.

Вот сюда и получил приказ направиться Магистр Высших Искусств Боро Мэй. И сидя сейчас в самом центре столицы в популярном кафе, он пытался в который раз справиться с чувством разочарования и тоски. Нет у магов выбора, нет свободы, нет спокойной жизни.

Магистр вздохнул в очередной раз, поднял взгляд и с тоской оглядел зал кафе. Увидев, что компания студентов не сводит с него глаз, он поднялся и, не спеша, направился к ним.

– Молодые люди, разрешите представиться, – он склонился в небольшом изящном поклоне, – Магистр Высших Искусств Боро Мэй, и по распределению Заведующий Хранилищем вашей Академии.

Протянув руку, магистр звонко щелкнул по эмблеме Академии на плаще одного из студентов.

Компания поднялась дружно, как и положено, ответив на поклон. А затем, видимо, старший из них, проговорил четко и с высокомерием:

– Приносим свои извинения, магистр, мы неверно поняли ваши действия.

Взгляд молодого человека был острым и злым. Ему явно не понравилось влететь в щит мага, и прощать это он не собирался.

Магистр понял и, обращаясь конкретно к этому студенту, спокойно произнес:

– Могу я узнать ваши имена?

Все прекрасно знали, что согласно магическому кодексу, если маг высокой категории представился, другие маги обязаны назваться. Однако, упрямые юнцы плотно сжали губы, всем своим видом выражая крайнюю степень обиды.

Боро усмехнулся и приподнял бровь.

– Хм, приношу свои извинения, за нанесенный вам ущерб, – и задорно оглядел молодых людей.

Оскорбление, да еще и преподнесенное в такой издевательской манере, как бичом хлестнуло по самолюбию юных магов, и на кончиках пальцев каждого заплясали искры тягучей плазмы, вытягиваясь и превращаясь в боевые мечи.

В этот момент в кафе вошел пожилой маг в плаще с эмблемой Академии, оценил обстановку и скоро зашагал к месту разгорающегося конфликта.

Широким жестом руки он обвел молодых людей, и мечи растаяли в воздухе, а студенты склонили головы в поклоне.

– Что происходит? – прошипел старик, – Кто позволил вам применение боевого оружия?

Студенты виновато переглядывались, отступая друг за друга, стараясь спрятаться от строгого профессора.

Магистр Боро, усмехаясь, наблюдал за ними. Его очень веселила создавшаяся ситуация. Задеть молодых магов было очень просто. Достаточно намекнуть, что им можно нанести хоть какой-то ущерб. Это значило, что маг – двоечник, и совсем не умеет использовать защитную магию. Что, впрочем, сейчас и произошло. Никто из студентов даже не подумал защититься, когда Магистр выставил стеклянный щит. Обида и уязвленное самолюбие так и читалась на лицах всех, кто пострадал в стычке с Магистром. Но самый злой и откровенно угрожающий взгляд магистр Боро ловил от старшего студента, имя которого ему очень хотелось узнать.

Боро сделал шаг вперед и, привлекая внимание старого мага, уважительно поклонился в его сторону.

– Разрешите представиться, Магистр Высших Искусств Боро Мэй.

Старый маг внимательно всматривался в лицо Боро. И вдруг он расплылся в счастливой улыбке:

– Боро! Мальчик мой! – старик раскинул руки в стороны и шагнул в объятия магистра.

Боро помедлил, прищурился, вспоминая, но ответил на объятия, осторожно похлопав старика по спине.

– А, я вижу, что ты не узнаешь меня! – захихикал старый маг.

– Простите, селе, не узнал…, – нахмурившись, ответил Боро.

Старик пригласил магистра за ближайший столик и знаком приказал студентам, вернуться за свой.

Боро силился вспомнить, кого из преподавателей Академии Высших Искусств ему довелось сейчас повстречать, но ничего путного просто не шло в голову. От этого стало не по себе, и он попросил:

– Как ваше имя, селе?

Старик еще немного похихикал и провел рукой вдоль лица, убирая морок.

Перед магистром сидел его бывший однокурсник и старый друг, с которым их давно развела судьба.

– Кахэ!? Боже, ты ли это??

Кахэ засмеялся, уже совсем не старческим голосом и пробасил:

– Да, Боро, маскировка никогда не была твоим любимым предметом.

Магистр расслабился и рассмеялся, осознавая, что его провели, как студента первокурсника.

– Да, друг мой, сколько лет прошло, а ты все также любишь розыгрыши.

Они еще раз обнялись, уже совсем иначе, тепло и по-дружески. Кахэ оглянулся на студентов и качнул головой в их сторону:

– Что за спор? В чем они провинились?

Боро пожал плечами и махнул рукой:

– Просто мы друг друга не поняли.

– Какими судьбами ты у нас? – спросил Кахэ старого друга. Боро нахмурился, вспоминая причину его приезда в столицу, потом быстрым движением схватил письмо со столика и протянул его Кахэ. Взяв письмо, Кахэ уже понимал, что это распределение, поэтому сразу прочитал последние строки, пропуская витиеватые слова приказа.

– Прибыть в Академию Высших Искусств для занимания должности Заведующего Хранилищем Академии? – с удивлением прочитал Кахэ и уставился на друга.

– Как это? – не понял он, – ты – Заведующий Хранилищем? Ты?? Боевой маг? Заведующий?? Это немыслимо!!

Все еще в растерянности, Кахэ несколько раз перечитал распределение и только потом вернул его Боро.

– Ну, дела…, – Кахэ опустил глаза, разглядывая свои руки, потом резко выпрямился, подался вперед, к Боро, и, склонившись к самому его лицу, прошептал, почти прошипел, – Сколько можно расплачиваться за ошибки?

Боро коснулся лбом друга, и вздохнул:

– Вечно, мой друг…

За общением магов пристально наблюдала компания обиженных студентов. Белокурая девушка, до этого молчавшая и не встревавшая в разговор, пыталась успокоить своих однокурсников. Ребята были сильно на взводе. Количество горячительных напитков, выпитых за окончание сессии, давало о себе знать, и ребята наперебой ругали магистра, правда шепотом, но достаточно зло. Самым злым казался Иени, студент шестого курса с факультета Эфирной магии. Он был старше всех на год и считал себя главой компании.

– Иени, прошу тебя, остынь! – умоляюще шептала девушка с огненно-рыжими волосами и зелеными глазами. Она все пыталась взять Иени за руку, но он раздраженно выдергивал свою ладонь, не отрывая глаз от магистра.

– Его не успокоить, Лесса, – сказала ей белокурая красавица, в ответ, получив быстрый сомневающийся взгляд.

– Мне страшно, Эль, – прошептала Лесса и взяла за руку девушку с белыми волосами, которую называла эльфийским именем.

Эль накрыла ладонью руки Лессы и тихонько похлопала. Она знала Иени достаточно, чтобы не опасаться. Он быстро загорался, но также быстро и остывал. И не было сомнений, что через час он забудет об этом инциденте, и веселый загул продолжится. Все еще похлопывая по ладошкам Лессы, Эль украдкой разглядывала магистра Боро. Было в этом человеке что-то притягательное. Его взгляд, черные глаза с лучиками морщин в углах, длинные волосы, широкие плечи, все выдавало в нем бойца, хищника, такого неукротимого тигра в человеческом обличии. Несмотря на моложавую внешность, было ясно, что он, как минимум, вдвое старше Эль. Интерес ее вызывало еще и то обстоятельство, что он будет работать у них в Академии и еще не раз встретится им на пути.

Иени заметил, как Эль смотрит на магистра. Внутри больно кольнуло. Молодой человек нахмурился. Девушка явно с удовольствием смотрела на этого черного мага, так унизившего Иени. Это было почти предательство с ее стороны.

Иени прищурился, отмахнулся в очередной раз от Лессы и, поднявшись, вышел на улицу, забыв плащ на скамейке в кафе. Холод тут же стиснул его колючими объятьями и заставил вспомнить про основные боевые инстинкты, которые с первого курса им вколачивали с кровью наставники в Академии. Он свел пальцы вместе и одним пассом вверх накинул себе на плечи согревающее заклинание.

– Похвально, молодой человек, но до автоматизма еще далеко, больше тренируйтесь, – раздалось у него за спиной. Резко обернувшись, Иени увидел Магистра и Кахэ.

Боро смотрел на Иени прямо и открыто, без усмешки в черных глазах. Он повторил свой вопрос, оставшийся прежде без ответа:

– Могу я узнать ваше имя?

– Иени Лаветс, – спокойно ответил студент и немного наклонил голову вперед. Это не был поклон, это было скорее обозначение приветствия, для равных. Так не полагалось приветствовать магов старшего дана, и Кахэ напрягся. Он помнил упрямый характер своего друга Боро и не без основания полагал, что ответ не заставит себя ждать.

Боро повел плечами, ухмыльнулся и сделал знак от левого плеча вниз большим пальцем, что во всех частях света означало призыв к бою. Не успел Кахэ выставить руки, что бы развести спорщиков в стороны, как посередине улицы раскинулся купол, сотворенный из мельчайшей сетки эфира, отсекающий любопытствующих от поединка, а в центре купола остались только Боро и Иени, молча стоящих друг напротив друга.

– Итак, господин Лаветс, вы посчитали себя равным Магистру Высших Искусств? – Боро наклонил голову вбок и выжидательно посмотрел на Иени. Было заметно, как тот напрягся, но страха не показывал. Самообладание у юноши было выше всяких похвал, и Боро оценил это одобрительным кивком головы, – Я надеюсь, вы понимаете, что я бросил Вам вызов?

Молодой человек чуть кивнул, не отводя упрямый взгляд от Боро, подобрался и начал плести заклинание на кончиках пальцев. Но, толи он сомневался в выборе заклинания, толи все-таки нервничал, но в руках появлялись то меч, то щит, то светящийся огнем шар. Боро явно развлекался, наблюдая за хаотичностью появления оружия у студента, и не торопился готовиться к бою.

– Я вижу, вы нервничаете? Могу дать вам фору, как младшему по уровню.

Иени скинул шар огня с ладони в землю рядом с Боро, не причинив тому никакого вреда, и крикнул:

– Мне не нужна фора, Вы унизили меня на глазах моих друзей, и вам придется за это ответить!

Боро поднял руку и вытянул ее вперед.

– Я уже имел честь просить у Вас прощения за нанесенный ущерб, видимо, мое извинение не принято?

И в этот момент от руки Боро к земле заструился поток света, сворачиваясь в клубок и превращаясь в белого котенка. Милое существо приподнялось на лапах, потянулось и одним движением оказалось возле ног Иени, оплетая пушистым хвостом его ноги. Студент хорошо знал это заклинание, но в теории, никогда ранее ему не приходилось видеть это своими глазами, а тем более испытать на себе. Ноги сковала страшная сила, так будто притяжение к земле выросло в десятки тысяч раз. И чем дольше котенок лежал у его ног, тем сильнее тянула к себе земля. Иени попытался сотворить заклинание, рассеивающее свет, но силы стремительно покидали его, и заклинания хватило лишь на кончик хвоста котенка, отчего тот зашипел и вонзился зубами в его ногу.

В этот момент Боро разжал ладонь и поманил котенка к себе, тот мяукнул и растаял в воздухе, оставив молодого человека скакать на одной ноге, потирая укушенную ступню.

Кахэ наблюдал за поединком вне купола и переживал. С одной стороны, заносчивого студента нужно было проучить, с другой стороны, он не до конца доверял Боро, они слишком давно не виделись. Но то, что сейчас демонстрировал Боро, напоминало скорее порку ребенка, чем поединок, и под конец Кахэ расхохотался.

Боро оставался все тем же шутником, что и много лет назад, и Кахэ в душе порадовался, что ему удалось вытащить его из колонии, пусть втайне, пусть на неподходящую ему должность, и, конечно, он оставит это в секрете. Но Боро был здесь, рядом, и он был очень нужен Кахэ для восстановления былого величия Академии Высших Искусств, а может даже более…

Кахэ коснулся купола, и с усилием развеял его, втягивая магию эфира в ладонь. Одновременно делая шаг и поднимая руки, призвал всех к тишине. Боро присвистнул, сознавая мощь и способности старого друга, и с улыбкой пошел к нему навстречу, а Иени сел на снег, потирая ногу и злясь на весь мир, на Эль, на магистра за преподнесенный ему урок.

– Да, впечатляет, – протянул Боро и развел руки в стороны, обводя растаявший купол взглядом, – ты сильно вырос Кахэ, раньше я за тобой таких способностей не замечал.

Кахэ обнял друга за плечи, и они пошли по улице, провожаемые испепеляющим взглядом поверженного, но не сломленного студента.

Иени поднялся со снега, отряхиваясь и приводя одежду в порядок. Подбежав к нему, друзья начали спрашивать, что произошло, а Лесса стала причитать, проверяя все ли у него цело, нет ли где ран. И только Эль остановилась на пороге кафе и смотрела вдаль, туда, где растаяли два силуэта.

***

Первый день каникул ознаменовался происшествием. По заведенной традиции, в этот день все студенты собирались утром в столовой на завтрак, после чего разъезжались по своим родным местам. Однако, после бурной ночи, загулов, дискотек, студенты не очень торопились занимать места в столовой. Кто-то пыхтел, прикладывая холодную бутыль с водой к виску, кто-то досыпал, положив голову на руки, прямо тут, за столом, кто-то ковырял кашу, силясь впихнуть ее в себя. Не лезло.

В одно мгновение в столовой все изменилось. Как ветер, туда влетела Лесса и кинулась к своим ребятам, которые молча размазывали кашу по тарелкам.

– Я не могу найти Иени! – подбегая, выкрикнула она.

Ребята подняли головы и непонимающе уставились на нее.

– Ну и что? – меланхолично протянул пышный толстяк, которого друзья прозвали Биги, – наверняка завис где-нибудь у девчонок, проспится, появится. – И он продолжил месить остывшую уже кашу, периодически потирая больную голову.

Лесса интенсивно затрясла рыжими кудрями:

– Вы не понимаете! Я обошла все общежитие! Я даже сторожа спросила, Иени уходил с нами, а когда он вернулся, не знает никто! – и она бессильно плюхнулась на скамью и зарыдала, наклонив голову к плечу Эль.

Биги поморщился и вопросительно посмотрел на своего друга Крона. Крон был в состоянии жестокого похмелья и без остановки пил воду. Когда Лесса заголосила, Крон застонал и закрыл уши ладонями, спасаясь от громких звуков, которые доставляли ему немало мучений.

– Лесса, – протянул Биги, – ну не плачь, у меня и так голова раскалывается.

Лесса притихла, всхлипывая и утирая нос. Эль погладила ее по огненным волосам, отстранила от себя, вытирая ей лицо своим кружевным, тонкой работы, платком. Тихонько наложила заклинание успокоения. И пока Лесса приходила в себя, постаралась привлечь внимание ребят:

– Что думаете? – спросила она у всех.

Крон убрал руки от ушей, провел пятерней по волосам, взъерошив и без того непослушные пряди:

– Давайте вспоминать. Когда магистры ушли, мы вернулись в кафе и Иени стал надираться, что бы приглушить обиду и горечь от поражения.

Эль хмыкнула:

– Вы все начали надираться!

Крон гоготнул:

– Куда мне до Иени! С меня хватило пары кружек эльфийского пива, что бы не помнить, во сколько мы ушли из кафе!

Лесса подняла от кулачков заплаканные глаза:

– Мы тоже с Эль не пили много, но и я не помню, когда мы ушли…

Эль нахмурилась:

– Я тоже не помню!

Биги оторвался от созерцания каши, задумчиво поскреб макушку и подтвердительно кивнул: тоже.

Крон обвел всех взглядом:

– Магия времени?

Эль кивнула:

– Похоже…

Вспомнив про поисковые маячки, которые были у всех студентов встроены в эмблемы на плащах, ребята стали осматриваться, но ни на одном плаще эмблем не было. Ситуация сильно напоминала ЧП. Оттолкнувшись от стола, Крон встал, схватил все плащи в кучу и поспешил к наставнику Ойо, который заменял студентам няню, маму, папу, воспитателя и так далее на протяжении всего обучения. Ойо знал все про всех, имел ключи от всех комнат, шкафов, сундуков и кладовок, жалел, порицал, ругал и даже мог побить за проступок. Но никто никогда не мог сказать про него, что Ойо несправедлив или нечестен. Поэтому пользовался заслуженным уважением всех студентов.

Друзья, не медля, кинулись к нему за помощью. Ойо, как всегда был в своем кабинете. Домовой рассказывал ему последние слухи, в тот момент, когда ввалились студенты с взволнованными лицами. Домовой замолчал, обернулся, вздохнул глубоко и, проворчав «Я же говорил», растаял с хлопком в воздухе. Взмахом руки Ойо закрыл дверь за студентами и предложил им сесть. Выслушав сбивчивый рассказ, наставник подошел к ребятам, забрал у них плащи и бросил на стол к себе. Потом достал из секретера магическую лупу, встряхнул ее и направил на плащ, на то место, где была эмблема.

– Та-ак, тут поработал маг времени, очень не слабый, надо сказать, маг. Но, – и Ойо осклабился, – недоучка, мать его йети. Кто ж так следы затирает?!!

И он снова уставился в лупу, разглядывая следы магического воздействия. Потом выпрямился, задумался и постучал по столу. Домовой выглянул из темного угла кабинета, ожидая приказа.

– Позови Кахэ, – только и сказал наставник.

Домовик кинулся к решетке вентиляции и тоненьким сгустком энергии втянулся в узкое отверстие. Буквально через минуту посередине кабинета затрещало пространство, и из портала шагнул Кахэ, как был, в халате и домашних туфлях, с бутербродом и чашкой кофе.

– Что такое, наставник, не даете мне спокойно позавтракать? – но увидев компанию студентов, осекся и перевел взгляд на Ойо.

– Господин Ректор, у нас ЧП, – грустно и тихо сказал наставник.

Кахэ развеял в воздухе кофе и бутерброд, провел руками вдоль тела, переодеваясь в строгий деловой костюм, и широким шагом подошел к столу. Ребята сидели тихо, как мыши. Больше всего на свете им хотелось убраться отсюда подальше, но мысль о друге не давала этого сделать.

Кахэ взял протянутую ему лупу и посмотрел на плащ. В тот же момент кабинет окутала непроницаемая сеть тишины. По одному этому стало понятно, что все достаточно серьезно. Ректор подошел к свободной стене, поднял руки и зашептал заклинание. Между пальцами хлынули потоки плазмы, соединяясь и образуя огромный экран, почти во всю стену.

Ойо сел в свое кресло и положил подбородок на сцепленные руки:

– Как я люблю смотреть на вашу работу, Профессор Кахэ, – протянул он, на что Ректор дернул плечами, заставляя всех сосредоточиться.

Отойдя на пару шагов, Кахэ закрыл глаза и замер в ожидании ответа. Экран мигнул, засветился зеленым светом и отобразил город, залитый лучами рассветного зимнего солнца.

Все повскакали со своих мест, и подошли к экрану. Отображение было реальным, как будто кто-то снимал город с большой высоты. Дым поднимался от всех каминов вверх, что означало сильный мороз. Кахэ подхватил один из плащей со стола и поднес к экрану, тут же засветился ярче тот район города, где вчера студенты встретились с Магистром Боро и Ректором. Двумя пассами Ректор приблизил изображение и снова поднес плащ к экрану. Кафе окрасилось в красный цвет и замигало.

– Ну да, ничего необычного, кроме этого заведения студенты никуда не ходили, – протянул задумчиво Кахэ и снова взял лупу, – линии магии времени напоминают рисунок волн на поверхности воды, надеюсь, вы это не забыли?

Ребята склонились над лупой, мешая друг другу и толкаясь. Они силились разглядеть хоть что-то. Заметив это, Кахэ отошел от них и жестом, послал изображение с лупы на экран. Протянулась чуть заметная полоса магии, и на большом экране появился мягкий волнистый рисунок остаточной магии времени.

Эль с интересом разглядывала изображение. Ее что-то смущало, но пока она не могла понять что. Ректор смотрел на студентов и ждал. Когда в глазах Эль мелькнула догадка, он обратился к ней:

– Я вижу, вы сомневаетесь, Эль?

– Да, Ректор, есть в этом рисунке что-то неправильное.

Биги взял лист чистой бумаги со стола и карандаш и просто нарисовал волны. Много волн. Как умел. Потом он протянул бумагу Эль. Она подняла рисунок перед собой и сравнила его с изображением на экране.

– Да, – сказал Кахэ, – верно, Биги, рисунок! Волны нарисованы! Это сделано намеренно, что бы ввести нас в заблуждение!

И потом, чуть тише добавил:

– Напомните мне в следующем семестре, я поставлю вам отлично по «Принципам остаточной магии».

–Но кто это сделал? – спросила Эль, – И зачем? Зачем срывали с нас поисковые маячки? Почему мы ничего не помним?

– Да, вопросов больше чем, ответов, – Кахэ задумчиво потер подбородок.

Подойдя к столу наставника, он трижды стукнул, зовя домового.

Из-за занавески выглянул домовик Ректора и проворчал:

– Да здесь я, здесь.

Кахэ посмотрел на домовика и произнес:

– Хват, позови Боро, пожалуйста.

Тот, рассеявшись в воздухе, проплыл легким облачком к окну и, улетая в форточку, буркнул: «Понял».

В кабинете стоял приглушенный гул голосов. Студенты тихо переговаривались, поглядывая на все еще висящий в воздухе экран. На нем было видно, как в кафе заходили ранние посетители на чашечку кофе, как забегали горничные с корзинками за пирожными для своих хозяев. Вот проехала, зевая, стража. Краем глаза Кахэ уловил движение возле своего дома, который был виден недалеко от кафе, и сделал вывод, что Хват исполнил поручение.

Отправив студентов собираться на каникулы, Ректор поспешил в свой кабинет, предварительно убрав экран и щит из кабинета Ойо.

В ожидании своего друга, за которым он послал домовика, Кахэ просматривал личное дело пропавшего студента Лаветс Иени. Молодой человек происходил из очень знатной семьи, приближенной к королю, это вполне могло оправдывать его вчерашнее поведение, однако это не объясняло причину его обучения в Академии Высших Искусств. Обычно, сынки состоятельных родителей и знати обучались в Университете, потому что диплом, который там выдавали, ценился более всего в Империи Маора.

Надежду Ректор возлагал лишь на то, что парень действительно загулял. Хотя факты и внутреннее чутье подсказывали, что здесь не все так просто. Характеристика студента Лаветса от преподавателей Академии соответствовала его происхождению. Педагоги писали так: «Заносчив, нетерпелив, выраженные качества лидера, вспыльчив, но отходчив, порою высокомерен. Не признает авторитетов. В науках прилежен, умен, интеллектуально развит. Проявляет склонность к магии эфиров, хотя и обладает целительскими способностями».

Аттестация за прошедший семестр была отличной. В общем, хороший студент, практически гордость Академии.

– Не дай бог с ним что-то случится, и репутации Академии настанет конец, – пробурчал Кахэ.

– А ты не преувеличиваешь? – оторвал его от размышлений Боро, входя в кабинет.

Ректор поднял глаза от документов Иени.

– Я преуменьшаю, друг мой! – вздохнув, протянул Кахэ,– Поверь мне, это очень серьезное происшествие. Если, конечно, мальчишка просто не загулял. Меня беспокоит другой нюанс. Вся компания молодых людей       не помнит, как и когда они вернулись в общежитие. И нам с тобой предстоит, – он замялся, сомневаясь в формулировке, – можно сказать, расследовать это дело.

От Боро не укрылось, как был расстроен Кахэ.

– С чего думаешь начинать? – спросил он, присаживаясь на край стола.

Кахэ поднялся с кресла и повернулся к окну. Наверное, у него не оставалось выбора, нужно признаваться в причине вызова Боро в Академию. Пара минут тягостного молчания, затем глубокий вдох:

– Прости меня, мой друг, если сможешь. Начну я с того, что ты не просто так оказался в стенах нашей Академии.

Боро напрягся, но продолжал молчать. Тогда Кахэ обернулся и посмотрел на него. Посмотрел прямо в глаза, честно, открыто и, разведя руками, продолжил:

– С тех пор, как ты покинул Академию, прошло много лет. В те времена, если ты помнишь, Академия Высших Искусств была престижным учебным заведением для магов. Я, как получил сюда распределение вместе с тобой, так тут и остался, подал прошение и перешел в преподавательский состав.

Кахэ налил себе и Боро бокал эльфийского вина, сел в свое кресло и продолжил.