Рассказы Синей чашки

Чтение для меня - терапия. И читаю я в основном крупную форму. Тем интереснее было взять в руки сборник коротких рассказов "Рассказы синей чашки".

Атмосферно. Я переношусь в 20 век, к буфету крестной. Каждый предмет в котором имеет свою историю. Я снова проживаю свое детство.

Спасибо автору за непривычный после классиков слог, звучащий на всю книгу в своей тональности.

Спасибо за картинки в книжке - очаровывающие простотой.

Спасибо за сюжеты - разные и о разном.

Уверена, что вернусь ещё ни раз к Синей чашке - это та книга, которую хочется перечитать, смакуя каждое событие.

Всем дочитавшим мой отзыв: не судите строго косноязычного учителя математики, не умею я говорить буквами. Но читайте книги - они делают наш мир капельку лучше....

Каждый рассказ погружает читателя в чью-то жизнь. Каждая вещь имеет свою историю, как будто ты шел по улице и подглядел события в окошко. Читая рассказы, на каждую ситуацию вспомнишь что-то свое: схожее происшествие, приключение, момент опасности.

Сборник привлекает атмосферой. Мне она видится определенной картинкой. За окном зима, морозит и хоровод снежинок в безветренном вечере по ту сторону окна, а дома тепло, уютно, та самая чашка в руках, которая греет руки, пока ты сидишь в кресле и мечтаешь о чем-то своем. Каждая история занимательная, эмоциональная и поучительная. Каждая памятная вещица не просто занимает место на полке, а живое существо, сохранившее на себе отпечаток человека, момента, В любой момент ты можешь подойти, взять в руки бусину, чашку или сережки и снова послушать ту красочную историю.

Сборник навевает воспоминания. С первой страницы в голове картинка. Квартира бабушки, в комнате стоит большой буфет с хрусталем, сервизами, вазами, тарелками, салатницами... В одной вазе павлиньи и страусиные перья, которые привезли с поездки на ферму. В салатнице россыпь пуговиц, отдельных пазлов, которые когда-то потерялись из картины, маленькие машинки. У края полки строем выставлены те самые бегемотики. Стеклянные дверцы зажали между собой фотографии...

В этом сборнике ощущения, собственные воспоминания играют не меньшую роль и важность в сравнении с сюжетами рассказов. Когда книга всколыхнула что-то внутри души читателя, то это произведение запомнится надолго.

Какие десять вещей вы бы взяли с собой на необитаемый остров? Я оказалась в такой ситуации в прошлом году, когда при переезде нужно было упаковать всё, что нажито непосильным трудом, в одну легковую машину. Причем нас в салоне было трое - плюс кошка в корзинке. Места для многотомной эпопеи Макса Фрая, которую я собирала двадцать лет, в машине уже не оставалось.

Я ходила кругами вокруг автомобиля, просевшего под тяжестью чемоданов и сумок, и чуть не плакала: неужели мне придется оставить очаровательную лягушку-балерину - подарок бабушки? И коралловые бусы, в которых я ходила на первое свидание с моим будущим мужем? И любимого плюшевого поросёнка моей дочери?

О, какой жестокий отбор! «Голодные игры», «Последний герой» - добрые сказочки по сравнению с ужасной реальностью, в которой нужно предать самые драгоценные свои воспоминания.

Вещи, которые нас окружают, - это маленькие сокровищницы лучших моментов нашей жизни. Мы берем их в руки - и перед нами начинают мелькать кадры пронзительного счастья и умиротворяющей печали, беззаботного детства и радостной молодости.

Сэр Макс из города Ехо прекрасно умел созерцать «память вещей»… И писатель Алла Ботвич тоже умеет.

«Рассказы Синей чашки» - это десять небольших историй от лица обитателей старого буфета, стоящего в гостиной шумной московской квартиры. Ключи от крыши отправят в опасное приключение под самыми небесами; деревянные бусины напомнят о головокружительном курортном романе; немецкий фарфоровый сеттер удивит охотничьими байками; аметистовые серьги пробудят щемящее чувство несчастной любви… Баночка в горошек расскажет самый причудливый и грустный рассказ про потерянные пуговицы, которые дороже золотых монет. А выцветшая фотокарточка приведет на берег моря, где среди мокрых ракушек можно найти свою судьбу.

И как же больно думать об одной вещице, которая так и не сумела попасть в этот уютный буфет:

«Вдвоём в Сокольники они не ходили. И сейчас ему захотелось хотя бы ту, облитую лаковой глазурью синичку. Он стеснялся попросить просто стоял и стоял столбом у витрины. Не сдвинуть. Папа бы понял. Папа бы купил. Может ещё купит. Он обернулся, мама со свободным, облегченным видом повертела, взвесила в руке, понесла к кассе только одну синюю чашку».

Синяя чашка - главная героиня этой книги. Ей рассказывают свои истории другие обитатели буфета, и она же утешает хозяйку в самые трудные минуты. Кому нужен психотерапевт, если в буфете стоит такая чудесная фарфоровая помощница? Как говорят англичане, нет таких проблем, которые нельзя было бы решить с помощью чашки чая… Но хватит ли хрупких стеклянных нервов синей чашки, чтобы помочь всем и каждому в этой шумной московской гостиной?

Я рада, что прочитала «Рассказы Синей чашки» - мы с Аллой Ботвич на одной волне.

И если вам интересно, при переезде я все-таки умудрилась взять с собой и лягушку-балерину, и коралловые бусы, и плюшевого поросёнка… Даже многотомник Макса Фрая уложила в машину, волевым решением выкинув из багажника сумку с зимней обувью. Кого волнуют скучные сапоги, если опасность нависла над любимыми книгами?

Если не хочешь прослыть невежей, делясь впечатлениями о чем-либо, сфокусируйся прежде всего на том, что понравилось, а уж после упомяни, что не к столу пришлось. Но я все же, высказываясь о книге Аллы Ботвич «Рассказы Синей чашки», пойду от обратного, поскольку на то есть важная причина.

В рассказах встречаются ошибки и опечатки. Их не катастрофически много, ни в коем случае. Но и не две-три. И каждая из них отвлекала меня от историй фарфоровой рассказчицы. Справедливости ради стоит сказать, что порой писатели оставляют в произведениях ошибки намеренно. Благодаря ним текст становится еще более многогранным, они подчеркивают нюансы смыслов, позволяют точнее передать эмоции, состояния персонажей. И когда я вижу ошибки, первым делом начинаю искать дополнительные смысловые оттенки, которыми автор намеревался обогатить текст. Если поисковая операция проваливается, испытываю разочарование и, может быть, даже легкую обиду на автора. Ведь я, как литературный дайвер, настроилась мысленно экипировалась, погрузилась в пучину истории, потом из-за ошибки/опечатки в предвкушении маленького, но важного открытия вынырнула из нее, но ничего нового не узнала. Такое «плавание» быстро утомляет, и даже если книга кажется мне занимательной, откладываю ее. Как правило, насовсем.

С «Рассказами Синей чашки» этого не произошло, хотя, казалось бы, предпосылки были. Сборник я дочитала и ни на минуту не пожалела об этом. Что перевесило?

Обложка Прекрасная иллюстрация Алены Наливкиной, сквозящая светлой грустью. Уютный, душевный рукописный шрифт, который сразу сокращает дистанцию между читателем и рассказчиком. Обложку хочется разглядывать и фантазировать, какие перипетии сюжета за ней скрываются.

Иллюстрации внутри книги Выполнены в той же стилистике, что и обложка. Это позволяет воспринимать книгу как нечто целостное и доставляет эстетическое удовольствие. Заметила, что иллюстрации помогают мне настроиться на тональность каждого рассказа. А еще было приятно возвращаться к начальной картинке после прочтения истории и рефлексировать, изменилось ли мое восприятие изображения, вижу ли я теперь в бусах, или в синичке, или в связке ключей что-то такое, что не открылось мне при первом взгляде. Кое-что правда начинало играть другими красками. И это не фигура речи. Бусы, к примеру, действительно оказались не просто зеленые, а яблочно-зеленые, как описывала чашка. Деталь, которую хочется смаковать.

Аннотация Автор выбрала отличный фрагмент-крючок. У меня после его прочтения возникла мысль: «А ведь правда, правильная чашка — это очень важно. Из правильной чашки даже пить вкуснее. У меня есть такая чашка?..» Все, я на крючке. Автор задала тему, подсказала ракурс, и я даже не заметила, как включилась в диалог.

Терапевтичность рассказов Синяя чашка — очень мудрая рассказчица. Она не драматизирует, не дает оценок. Она просто делится историями, а как ими распорядиться, примерить на себя или не принимать близко к сердцу, читатель решает сам. Точкой отсчета в каждой истории выступает вещь из серванта. К слову, когда наведываешься в гости к бабушке, то и дело проходишь мимо подобных вещей и не придаешь им значения. Правда же? Но в действительности для кого-то порванные бусы, старый тюбик с помадой, который давно вроде бы пора выбросить, — настоящие сокровища. Ключи к шкатулкам с дорогими сердцу воспоминаниями. Удивительно то, что ключи эти универсальные, если призадуматься. К примеру, читаешь историю о Маргарите Ивановне, ее серьгах и влюбленности, но в какой-то момент замечаешь, что в душе шевелятся воспоминания о себе, своих чувствах, которые почему-то не были пережиты в полной мере. И вот уже не можешь понять: читательская меланхолия связана с историей Маргариты Ивановны или все же с твоей личной историей? Не все рассказы Синей чашки меня тронули. Думаю, так и должно быть. Синхронизация случилась лишь в болевых точках. Причем некоторые из них стали для меня открытием. Истории словно выявили во мне трещины, о которых я не подозревала. Но чудо в том, что одновременно с тем, как трещины обнаруживались, они начинали заполняться историями. Я ощутила себя керамической чашкой, которая по ходу чтения трескалась, но сразу же реставрировалась текстами как лаком, смешанным с золотым порошком. Кинцуги — так называется эта техника.

Резюмирую. Думала ли я, открывая книгу Аллы Ботвич, что доплыву до таких глубин? Пожалуй, что нет. Но читательским опытом, который я пережила, прочувствовала благодаря рассказам Синей чашки, очень дорожу. Время потрачено не зря.

Старый бабушкин сервант где-нибудь на даче хранит множество секретов, в нем живут подаренные когда-то сервизы, фарфоровые статуэтки, оторванные пуговицы, пожелтевшие фотокарточки. И они помнят разные истории, свидетелями которых невольно стали. От некоторых замрет сердце, взгрустнется, почудится. Тени прошлых лет, воспоминания, рассказанные старой, склеенной чашкой или закатившейся, потускневшей, деревянной бусиной. Короткие рассказы, составившие этот сборник Аллы Ботвич, смахивают пыль и переносят в уголки памяти, хранящей самое драгоценное.