Loe raamatut: «Русский излом. Роман в трех частях»
© Алона Китта, 2018
ISBN 978-5-4490-6459-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1
Решка с двуглавым орлом
Глава 1
Март 1909.Песчанск.
Остановить во что бы то ни стало эту ужасную дуэль!
Остановить так, чтобы оба дуэлянта остались живы, чтобы помирились и пожали друг другу руки…
А если примирение не состоится, то пусть разойдутся в разные стороны и живут каждый своей жизнью…
Холодное мартовское утро дышало влагой, солнце уже взошло, и ночной сумрак постепенно исчезал: он прятался в длинные, по-весеннему четкие тени. День обещал быть ясным, и не хотелось думать, что он может стать последним для двух молодых людей, возомнивший себя Ленским и Онегиным.
А, впрочем, слишком много чести, если сравнивать этих забияк с известными литературными героями: они скорее похожи на распетушившихся гимназистов!
Девочка бежала по скользкому тротуару, припорошенному снежком, неуверенно переставляя ноги. Она уже упала несколько раз, но тут же поднималась и продолжала двигаться. Бедняжка задыхалась от бега и влажного воздуха, но никакая одышка не могла задержать ее.
Воображение рисовало картины дуэли- одна страшнее другой! Она жмурилась и отгоняла от себя видение: простреленный офицерский мундир- неважно, чей, брата Мити или Евгения Монакова, и маленькая Маруся спешила вперёд.
О предстоящей дуэли ей сообщила старшая сестра Аня.
Час назад обе девочки, Маруся и Аня Астафьевы, собирались в гимназию: Аня заплетала косу, а ее младшая сестра пила какао в столовой. Она-то и заметила, как кухаркина дочь Лиза неслышно подошла к Ане и что-то горячо зашептал ей на ухо.
Маруся насторожилась: Лиза, служившая горничной в семье Астафьевы, обыкновенно в это время занималась уборкой в другом конце дома, и раз и навсегда установленный порядок никогда не нарушался.
Стало ясно, что случилось нечто, из ряда вон выходящее, недаром слезы так и льются из лизиных глаз, и она не успевает их вытирать краем фартука.
Маруся насторожилась и прислушалась, застыв с отпущенным куском сдобной булочки, но так ничего и не разобрала, кроме имени старшего брата. Но что же такое произошло с Митей?
Сестра Аня оставалась невозмутимой. Ни один мускул не дрогнул в ее лице, пока она слушала Лизу.
– Ты бредишь, -громко произнесла она, отстраняя от себя склонившуюся к ней горничную.– С чего ты взяла? Кто тебе наболтал такие глупости?
– Вот Вам крест, барышня, это все истинная правда, —
зачастила Лиза, широко перекрестившись, – Маменька послали судака купить у рыбаков, а там Симка, сторожиха из
казарм… Ну, она и поведала.
– Симка твоя- дура и сплетница. Она все время врёт, ее весь город знает, а ты повторяет за ней басни. Стыдись, Лиза- ты в приличном доме служишь.
Анна, наконец, заплатила косу и села за стол напротив Маруси.
Она подвинула к себе розетку с «царским"вареньем из крыжовника и принялась намазывать на булку. Лиза плакала, но на Анну это не произвело ни малейшего впечатления.
– Ступай, -коротко приказала она, строго посмотрев на горничную.
– Барышня, Вы уж барыне расскажите, -не унимались Лиза, но тут же наткнулась на непреклонный взгляд Анны.
Горничной ничего не оставалось, как покинуть столовую, бессильно махнув рукой.
Маруся с интересом наблюдала за разговором, и кусок, который она забыла проглотить, выпал из ее рта, но девочка этого даже не заметила.
Анна молчала, а Маруся умирала от любопытства: так ей хотелось узнать, что же такое рассказала горничная?
Она замерзала на стуле и нечаянно подтолкнула чашку, отчего недопитое какао выплеснулось ей на рукав.
– Веди себя прилично, -подала реплику Аня, привыкшая на правах старшей воспитывать Марусю и читать ей нотации по любому поводу, а чаще без повода.
В такие моменты сестрица становилась похожей на классную даму Александру Дмитриевну: не хватало лорнета на серебряной ручке и высокой прически.
Маруся, справедливо считавшая, что ей достаточно в жизни одной классной дамы, обычно начинала пререкаться.
Сегодня ссориться с Аней было нельзя.
– Аня, что у нас случилось? -спросила она без предисловий, искоса посмотрев на нее.
– С чего ты взяла? -Анна продолжала изображать невозмутимость, поэтому даже не подумала оторваться от завтрака.
– А чего Лизка плакала?
– Не"чего», а"что».
– Опять ты со своим воспитанием! -рассердилась Маруся.
– Заканчивай завтрак-в гимназию опоздаешь!
Маруся надулась от обиды, но, вероятно, строгой барышне
хотелось с кем-то поделиться услышанным, поэтому через минуту она задумчиво произнесла:
– Лиза говорит, что наш Митя и Евгений Монаков поехали стреляться на Немецкое кладбище, якобы из-за Ольги.
Ну, подумай сама, станет Митя рисковать службой? Да никогда!
Она произнесла эти слова излишне горячо, словно хотела убедить в первую очередь себя, а не Марусю.
– А вдруг это правда? -воскликнула Маруся.
Она вовсе не была уверена в Митинге рассудительности, тем более для одиннадцатилетней девочки такие понятия, как «служба» и «карьера"являлись абстрактными, а Ольга, ставшая причиной дуэли, реально существовала и, более того, жила по соседству с их имением.
– А вдруг это правда? -повторила Маруся, припомнив, что прошлым летом Митя был влюблен в Ольгу. Кажется, Евгений Монаков тоже.
При мысли о статном красавце, товарище старшего брата, в сердце девочки словно вонзилась тупая игла: неизведанная ранее душевная боль охватила все ее существо.
– Получается, Ольга выбрала Евгения? -спросила она, покраснев до ушей.
– Мало того, они скоро поженятся. Евгений уже и разрешение у командира получил, и венчание через две недели, -подтвердила Анна.-А Митя посчитал это предательством…
Анна запнулась: до нее только сейчас дошло, насколько серьезными могут быть последствия этой выходки.
– Ой, Машка! -воскликнула она и зажала себе рот ладошками
– Маме нельзя говорить: она всю ночь не спала из-за Ваньки, -зашептала Маруся, оглядываясь.
Младший брат, пятилетний Ваня, серьезно заболел, и вот уже трое суток маменька дневала и ночевала у его постели, опасаясь последствий лихорадки.
– Да, маме нельзя, -согласилась Аня, -Как ты думаешь, если я побегу на Немецкое кладбище…
– Это я побегу на Немецкое кладбище, -оборвала ее младшая сестра, -А ты позови папу.
Отец рано утром ушел на склад. Аня бывала там неоднократно, и ей не составит труда разыскать его среди множества упакованных кип льняного волокна.
Через пять минут бега по скользкой дорожке Маруся, наконец, достигла цели и задержалась у кладбищенских ворот. Слева в будке сидел привратник, а справа одетая в черное старушка торговала аляповатыми бумажными цветами, покрытыми неровным слоем парафина.
Кивнув на ходу привратнику, Маруся последовала по главной аллее. Могилы были засыпаны снегом, но кое-где между ними пролегали тропинки, вытоптанные посетителями. Самая широкая тропинка вела к кирхе. Маруся предпочла свернуть в противоположную сторону, предположив, что дуэлянты не посмеют стреляться вблизи церкви. Скорее всего действие развернется на краю кладбища, пока ещё свободном от могил. Это место называлось Грачиная площадк а, так как его издавна облюбовали грачи и охотно строили гнезда в густых кронах старинных вязов.
Глава 2
Маруся издали заметила дуэлянтов: Митя и Евгений, оба без шапок и шинелей, медленно приближались навстречу, целясь на ходу. Морозный пар поднимался над их головами при каждом дыхании, лица разрумянились, а руки без перчаток судорожно сжимали пистолеты. Маруся побежала наперерез, утопая в снегу и задыхаясь.
В голове пульсировало, и стучали тысячи молоточков. Она пыталась кричать, но из горла вырывалось только хриплое сипение.
– Не успею, -подумала девочка.
А противники тем временем остановились и подняли пистолеты. Вот-вот раздастся выстрел, и мартовский снег обагрится кровью.
– Господи, вразуми их, сделай чудо, -взмолилась она, проваливаясь в глубокий сугроб.
Тысячи снежных иголок впились в лицо, забились в нос и не давали дышать. Маруся замерла в отчаянии, боясь пропустить звук выстрела, но вместо этого тишину разорвал женский крик. Это было так неожиданно, что Маруся самостоятельно выбралась из сугроба, подгоняемая любопытством.
Она увидела, как неизвестно откуда появившаяся Ольга рыдает на плече Евгения Монакова. Митя стоял поодаль, вид у него был смущённый и растерянный. Он с грустью взглянул на ненужный теперь пистолет и неожиданно швырнул его на дорогу.
Митя уходил, не оглядываясь, как будто стыдился произошедшего. В самом деле, к чему эти мелодрамы? Да и не собирался он убивать бывшего друга, он готовился выстрелить в воздух… Он на ходу подхватил лежащие в сторонке шинель и фуражку, а его соперник и девушка остались сжимать друг дружку в объятиях. Дуэль не переросла в трагедию, а закончилась возвращением в обыденность.
– Я не собирался стрелять в Митю, -заявил Евгений, наблюдая за удаляющимся Митей., -Я бы выстрелил в воздух.
– А отказаться от дуэли нельзя было?, -поинтересовалась Ольга, отпрянув от его груди.
– Нельзя. Это он меня вызвал, -отрезал ее возлюбленный.
Их губы соединились в нежном поцелуе, и Маруся снова почувствовала непонятную тоску в сердце. Все закончилось, а радости она не ощущала. Может быть, оттого, что ей никогда не стать такой красивой, как Ольга, и Евгений не обратит на нее никакого внимания.
Никем не замеченная Маруся повернула в сторону кирхи и скоро вышла на улицу. Все ее прекрасные порывы пропали напрасно, а за пропуск уроков в гимназии придется оправдываться. А самое обидное, что Евгений остался с Ольгой. Подумав об этом Маруся почувствовала, как разбивается на мелкие осколки ее сердце.
А вечером за ужином в семье Астафьевых говорили об утренней дуэли. Масла в огонь подлила забежавшая по-соседски Ольга Миллер-,она заканчивала фельдшерскую школу в Песчанске и снимала квартиру неподалеку.
Красавица рассказала, что о дуэли ее предупредил запиской Родион Таланов, приятель Мити и Евгения. Бросив все, она немедленно взяла извозчика и поспешила на Немецкое кладбище, место указал ей тот же Родион.
– Я успела вовремя, -смущенно улыбнулась девушка, -Правда, оба заявили, что не собирались убивать, но зачем тогда устраивать спектакль? И вообще это средневековое варварство -выяснять отношения с помощью оружия. Хочется верить, что в просвещенным двадцатом веке люди забудут о насилии.
– Мне становится страшно при мысли, что моему Митеньке угрожала опасность -всхлипнула маменька Анастасия Александровна, или Асенька, как ее называл муж.
Она бросила на бывшую подругу старшего сына колючий взгляд. И как ей совести хватило прийти к ним сегодня в дом после того, что она натворила?!!
И что же все-таки Ольга натворила, Асенька толком и объяснить бы не смогла, но считала красавицу виновницей всех бед.
– А мне, сударыня, стыдно, что мой старший сын к своим двадцати двум годам не набрался ума и повел себя крайне безответственно, – папа Федор Иванович без церемоний оборвал Асенька всхлипы.
– Я не одобряю дуэли, в этом есть что-то нерациональное, -строгим голосом произнесла Анна. Эту интонацию она скопировала у директрисы той самой женской гимназии, где учились они с Марусей.
– После утреннего происшествия они оба упали в моих глазах, -Анна докончила фразу и посмотрела на Марусю, с ловно приглашая ее выговориться, однако младшая сестра не спешила высказать своё отношение. Вместо младшей барышни заговорила горничная Лиза.
– Дуэль-это так романтично, -сказала она, картинно закатывая глаза, -Я и не подозревала, что молодой барин и господин Монаков -романтики.
А сами «романтики» коротали вечер в казарме, на гауптвахте. Они и не подозревали о том, что почти весь Песчанск обсуждает их поступок.
Маруся в течение всего вечера не произнесла ни слова.
Она вяло ковыряла вилкой в тарелке, но к еде почти не притрагивалась. Утреннее напряжение отпустил о ее, но девочка чувствовала себя бессильной и опустошенной.
А на следующий день обнаружилось, что Маруся пылает от жара. Вызванный на дом доктор заподозрил пневмонию, и Маменька переключилась с выздоровевшего Вани на младшую дочь. Теперь она дежурила у постели Маруси, стараясь угадать каждое ее желание и не пропустить момент ухудшения.
Несколько дней больная провела в полудрёме, задыхаясь от пароксизмов кашля. Перелом наступил ночью, когда лихорадка внезапно сменилась слабостью, и Маруся постепенно начала поправляться. Взгляд ее стал живее, дыхание свободнее, а на бледных щеках заиграл румянец. Из-за слабости девочка была вынуждена целыми днями лежать в постели, проводя время в размышлениях и воспоминаниях.
Уважаемый читатель засомневается: какие могут быть воспоминания у столь юной особы? О последних каникулах в деревне? А хотя бы и так- что в этом особенного?
Каждое лето Астафьевы проводили в деревне, в загородном доме, построенном ещё Марусиным дедом. Детям нравилось вольное времяпровождение вдали от городской суеты; нравились игры с деревенскими ребятами, купание в речке, рыбалка, походы в лес. Загорелые до черноты, босые, в выгоревшей одежде, молодые Астафьевы внешне ничем не отличались от крестьянских детей. За лето забывалась муштра в гимназии или кадетском корпусе, но как же тяжело было возвращаться в город в конце августа?
Выезда на дачу ожидали чуть ли не с первых заморозков. Взрослые тоже чувствовали себя свободнее в деревне, менее связанными условностями. К тому же у Астафьевых было много друзей в округе. Поездки в гости, на пикники; скромные, но веселые деревенские праздники; самовар на веранде домашняя наливочка перед обедом-что могло быть лучше.
Здесь необходимо рассказать о самих Астафьевых. Дед, построивший «родовое гнездо», происходил из крепостных барина Баташова. После отмены унизительного рабства он стремительно разбогател. Злые языки поговаривали, что деньги он добыл, ограбив на пару с сыном темной осенней ночью проезжего купца. Кое-кто предположил, что Астафьеву «дался"клад, зарытый в давние времена местным боярином в страхе перед опричниками Ивана Грозного. Но скорее всего, Астафьеву-деду полученная свобода открыла новые возможности, и он ими удачно воспользовался.
Он начал торговать льном, вытесняя одного за другим соперников, и вскоре прибрал к рукам весь товар в своей, а затем и в соседней волости. Удача способствовала ему, настал день, и Иван Астафьев (так звали деда), открыл магазин в Песчанске, а через год и в Санкт-Петербурге.
В столице он наладил связи с английскими и шведскими купцами, и вот уже изделия из Песчанского льна вышли на европейский рынок. Маленький заводик по переработке волокна давно вырос в большое предприятие, которое давало работу многим жителям Песчанска.
Не умевший расписываться Иван оплатил хорошее образование единственному сыну Федору, для этого он «купил"себе и сыну дворянство,«подмазав"кого нужно, и в губернии, и в столице.
Федор, унаследовавший отцовскую деловую хватку, получил прекрасное образование- он закончил гимназию в Песчанске и коммерческий факультет в Санкт-Петербурге. Вернувшись в деревню обладателем престижного диплома, Федор вознамерился жениться.
Какое огромное разочарование его постигло, когда высилось, что помещичьи дочки не считают его ровней себе и достаточно родовитым. В деревенских же простушках он и сам не был заинтересован.
На помощь пришел отец: он высватал для сына дочь своего бывшего барина Баташова, восемнадцатилетнюю Настеньку. Являлось ли это своеобразной местью крепостного своему господину в прошлом, доподлинно неизвестно, однако, женившись на Баташовой, Федор утер нос брезговавшим им барышням.
Этот брак был выгоден обеим сторонам: Астафьевы приобщились к «голубой крови», а впавшие в нищету Баташовы приподняли голову после того, как Иван оплатил их долги.
Федор покупал драгоценности для юной жены. Настенька же, не будучи мотовкой, попросила мужа не входить в ненужные траты. Она редко выезжала, посвятив свою жизнь детям, а их появилось в семье пятеро. Старший сын Митя, как нам уже известно, получил офицерский чин и служил в Песчанске. Второй сын Илья изучал юриспруденцию в столице и домой приезжал только на каникулы.
С родителями оставались две дочери-пятнадцатилетняя Анна и одиннадцатилетняя Маруся. И ещё самый младший Ванечка.
Дед Иван умер год назад, успев порадоваться на внуков. Федор Иванович продолжал семейное дело, а верная супруга Анастасия Александровна умело вела дом. Шли годы, дети подрастали, счёт в банке увеличивался.
Казалось, так будет всегда под сенью распустившегося крыла двухглавого орла.
Глава 3
Ранним утром экипаж, в котором разместились Астафьевы, тащился по лесной дороге. Капли росы падали с ольховых веток на полусонных пассажиров, вздрагивающий от утренней прохлады.
Молодой мерин Орлик, обычно резвый и игривый, дремал на ходу и едва не свернул на отрезок, ведущий к болоту.
Крупные ягоды лесной земляники соблазнительно краснели на обочинах, иногда в густой траве показывались шапочки грибов, но сегодня это изобилие никого не заинтересовало.
Астафьевы ехали в Залесье, в имение Талановых, на день рождения младшей дочери. Понятно, что обе семьи связывала дружба.
В преддверии праздника каждый из Астафьевых предвкушал приятное времяпровождение. Маруся радовалась поездке больше других, ведь именинница была ее лучшей подругой.
Поскрипывая, экипаж выехал из леса и покатился по полю. Запахло таволгой и цветущей гречихой, а тишину нарушал лишь стук лошадиных копыт и стрекот цикад.
День обещал быть жарким, солнце уже высушило росу, и горячий воздух дрожал, искажая линию горизонта.
Маруся рассеянно смотрела по сторонам, выискивая изменения в знакомом пейзаже. Вот здесь разросся Иван-чай, а в прошлый раз виднелись только зелёные побеги,
Здесь- горка из рыхлой земли, ясно, что накануне покопался крот. А по краю поля высыпало столько васильков, что хватит сплести венок.
Сестрица Аня раскрыла зонтик от солнца- настоящий «взрослый» зонтик, одолженный у мамы. Аня боится загорать: ее белая кожа моментально покрывается веснушками. Марусе на веснушки наплевать, она и так самая красивая девочка в округе. Об этом говорят все мамины знакомые, а таким изысканным дамам, как помещица Вера Павловна Благовидова, проводящая каждую зиму в Италии, можно верить.
Маруся пока не поняла, радоваться своей красоте или печалиться, но похвалы взрослых ей были приятны.
Плохо то, что Анна завидовала ей и даже не пыталась скрыть это. Вот и сейчас она с недовольным видом косится в Марусину сторону, словно сравнивала своё новое платье с Марусиным- чистеньким, но поношенным.
Сколько бы Аня ни выпрашивала у мамы зонтики и перчатки, а порой и «взрослые"шляпки, знакомые всегда обращали внимание на Марусю, как бы та ни была одета, хоть в мешок для угля.
Рядом с Аней сидит Илья. Он несколько дней назад получил аттестат зрелости, закончив гимназию в Песчанске, а с осени начинает учебу в Санкт-Петербурге. Как называется факультет, Маруся не помнила, кажется «юридический», но всем было известно, что брат, вместо учебы, хочет делать какую-то"революцию». Если это доходило до папиных ушей, то тихий и спокойный папочка обычно топал ногами на своего среднего сына.
Илья, добрый и весёлый братец, срывался с катушек, когда, начитавшись непонятных книжек, принимался разъяснять «несправедливость"мира. Обычно папа затыкает уши, когда Илья толкует о самодержавии, парламентаризме, разгоне какой-то Думы и необходимости какой-то конституции. Папа начинает сердиться и говорит, что Илью сошлют в Сибирь за такие разговоры, а Илья требует «демократических"свобод, и в частности, свободы слова.
Жаль, старший брат Митя отсутствует. Он приедет в Залесье, но попозже. Да и как же не приехать, если старший сын Талановых, Родион, был не просто Митиным другом, но и соучеником.
Они оба учились в кадетском корпусе, оба поступили на офицерские курсы и уже распределились на службу в Песчанске.
Маруся редко видела старшего брата: он приходил домой только на воскресенье. Она настолько отвыкла от него, что начинала дичиться при его появлении, отвечала на его вопросы, смущаясь,
В жизни старшего брата все было упорядочено, кроме иностранных языков: ну не давался ему немецкий, хоть плачь! Он, конечно, не думал проливать слезы, тем более, хорошенькая Ольга Миллер согласилась с ним позаниматься.
Занятия плавно перетекли в роман, и теперь каждую свободную минуту Митя проводил у Миллеров.
Маруся удивлялась: и не лень было брату вставать на каникулах спозаранку и ехать верхом десять вёрст до станции Белой, где жили Миллеры.
Отец Ольги, Карл Иванович Миллер, служил земским доктором и безвыездно жил в деревне. После смерти жены он воспитывал двух дочерей. Младшая Лилечка, ровесница Маруси, ещё только поступала в гимназию, а старшая Ольга уже год отучилась в фельдшерской школе в Песчанске.
Родители не одобряли увлечение сына и боялись, что он поторопится с женитьбой и забросит учебу. Ну, ничего удивительного-этого боятся все родители во все времена.
Маруся слышала, как папенька говорил:
– Какая любовь может быть в двадцать лет?
Митя ответил на это:
– Только в двадцать лет и может быть любовь! А чувства в преклонном возрасте смешны.
Родители переглянулись и одновременно засмеялись.
– К нам это не относится: мы ещё не достигли преклонного возраста, -улыбнулась маменька.
Повозка въехала на мост, и колеса равномерно застучали по брёвнам. Проснулся Ваня и стал тереть глазки. На пригорке показалось Залесье-стройные ряды крестьянских изб и огороды. А на окраине-барский дом, окружённый ухоженным яблоневым садом. А на крыльце дома Талановы, родители и дети, машущие руками прибывшим Астафьевым.
