Loe raamatut: «Невинность в подарок», lehekülg 4
Глава 7. Не закончил
Эм не врал. Он действительно не закончил. Они оба. Я проснулась, не понимая, где я, но сразу услышала успокаивающий шепот Ала.
– Все хорошо, кроха. Как ты? Нормально?
Я не успела ответить, за меня это сделал Эм.
– Более чем нормально. Такая влажная. Я едва коснулся…
Ах, вот почему я проснулась. Ладонь второго гладила мои бедра с внутренней стороны. Я капризно захныкала. Сама еще не решила, послать этого наглеца или просить продолжать. Обе опции были допустимы, но склонялась я к продолжению. Повернулась к Эму, подставляя ему губы, а попку выставила для Ала. Он сразу все понял и погладил.
– Жадная девочка, – тихо засмеялся он, целуя мою шею сзади. – Ты хочешь еще?
– Кажется, – пискнула я в губы Эма и приоткрыла глаза.
Говнюк самодовольно улыбался, разумеется.
– Здорово, – проговорил он. – Только мы тебя перепачкали, вредина. Пойдем в душ. И простынь нужно сменить.
Мне не очень хотелось вставать, но Эм был прав. Ал поцеловал меня между лопаток и поднялся первый. Мы с Эмом тоже встали с кровати. Он взял подушки, а Ал сдернул простынь, на которой я успела заметить следы крови.
Неожиданно это не вызвало трепета или смущения. Все было как-то естественно. Я даже съязвила.
– Утром повесите на балконе, как флаг? И все кораблики будут отдавать салют?
Они заржали хором. Ответил мне как ни странно Ал:
– Нет, Эм вырежет себе красное сердечко и сделает платок.
– О, кошмар. Платок – нет. Я помещу этот чертов клочок в рамку и повешу в офисе. Или на стол поставлю. А что? На добрую память. Поставишь автограф, Снежок?
– Это отвратительно.
Я сморщила нос, скрывая удивление. Ал и Эм быстро в две руки застелили чистую простынь. Движения отточены, техника идеальна. Похоже, это часть ритуала, и сейчас будет его продолжение.
Я вспомнила, что уснула голая и испачканная спермой, только когда Ал взял меня за плечи и повел в ванную. Эм пошел вперед, чтобы настроить воду. Мы все трое без одежды, но меня это почти не волновало. Намного переживательнее предвкушение душа втроем.
Ала я уже рассмотрела до этого, поэтому теперь бессовестно разглядывала Эма. Сон как рукой сняло. Он тоже был сложен как бог. Подтянутый, мускулистый, пропорциональный. Красивый говнюк. И он знал об этом, потому что смотрел на меня прямо и с вызовом.
– Нравлюсь? – спросил он, утягивая меня под теплые струи.
– Нет. Ты же кретин. Хотя выглядишь сносно.
За спиной уже привычно и как-то уютно усмехнулся Ал. Эм посмотрел мне за плечо и попросил:
– Подержишь засранку, пока я буду пороть ее мочалкой?
– Ну а зачем я тогда сюда пришел? – ответил Ал и действительно перехватил меня под грудью.
Я вздрогнула, но сразу расслабилась. Они не сделают мне больно. Шуточки просто. Ал заметил мои метаморфозы и шепнул в ухо:
– Ты доверяешь, правда, кроха? Это так приятно. Чувствовать твое тело расслабленным, податливым. Тебе будет хорошо.
– Я помню. Я стараюсь.
– Умница. Теперь расскажи, что чувствовала, пока Эм тебя помоет.
– Что? Это обязательно?
Я стояла в объятиях одного мужчины, пока второй водил по моему телу мыльной губкой. Только что мы занимались сексом втроем. Но мне все равно было неловко описывать это. Я покраснела.
– Конечно, обязательно, – проговорил Эм, гладя мои соски мыльными пальцами.
Я длинно выдохнула. Мне нравилось принимать ванну и душ с Алом, но вдвоем они дарили мне еще больше тревожно-грешного удовольствия.
– Расскажи, – попросил снова Ал. – Было больно?
– Да. Немного, но, кажется, та поза сработала. И ваши приготовления.
– Мне понравилось ласкать тебя, особенно растягивать. В этом что-то есть, – поделился Эм, отложив губку.
Мой живот и ниже он мыл руками. А для интимной зоны взял какой-то другой гель и стал очень осторожно смывать остатки моей смазки и их спермы. Он опустился на колени и смотрел. Он, черт подери, смотрел прямо туда. Ал взял меня за ногу, ставя ее на выступ, открывая меня для гигиены и не только.
– А потом…
– Потом мне было не до боли. Было хорошо, – честно призналась я дрожащим голосом.
– Тебе не было противно?
– Нет, – я позволила себе улыбку. – Даже Эм не настолько противный во время секса. Стоит признать, трахает он отлично.
– Спасибо, Снежок, я тронут. – Он поднял на меня глаза и подмигнул, а потом посмотрел на Ала и сказал ему:
– Я первый.
– Я даже не сомневался, – ответил тот и снял со стойки душ.
Раскрыв пальцами мои половые губы, Эм направил струю душа прямо на клитор. Я подпрыгнула от неожиданности. Чтобы не упасть, подняла руки и обхватила Ала за шею. Но он и без того удерживал меня.
– Тише, кроха. Тише. Не дергайся. Все будет хорошо.
Я закивала и снова прикрыла глаза, интересуясь с улыбкой:
– Он ведь не сунет душ прямо в меня?
– Даже если ты будешь умолять сделать это, – подтвердил Ал.
– Я не буду. Точно.
– Не зарекайся, – усмехнулся Эм снизу.
Он прибавил напор и отодвинул лейку. Струя стала бить сильнее, делая ощущения острее, но все же это не шло ни в какое сравнение с руками моих любовников. Я напрягалась и хныкала, продолжая цепляться за Ала, но ощущения ускользали, не позволяя достичь разрядки.
– Ты охренительно горячая, когда так извиваешься, пытаясь кончить, – проговорил Ал, прикусывая мое ухо.
Он крутнул мой сосок, и я буквально завыла от неудовлетворенности.
– Маленькая жадная девственница, – подыграл Эм.
Он приблизил струю, и вода стала бить мягче. Я почти заплакала.
– Уже не девственница, – напомнила я этому гаду, стараясь не растечься лужей. – Или это все же был Ал?
Я была на грани и дерзила по привычке.
– А ты бы хотела?
– Мне некогда было об этом подумать.
– То есть сомнения имеются?
– Чего ты к ней пристал? Дай девочке кончить, тиран, – вступился за меня Ал.
Сам он продолжал играть с моей грудью, усугубляя мое состояние, но его милосердие я оценила.
– Пусть девочка попросит меня. Вежливо.
Эм снова приблизил душ, отдалил и снова приблизил. Я больше не пыталась изображать стойкость.
– Пожалуйста, – простонала я, ерзая вдоль тела Ала. Я чувствовала спиной его эрекцию, и это заводило еще сильнее.
– Что пожалуйста, Снежок?
– Дай мне кончить.
– Как меня зовут?
– Эм, пожалуйста…
– А теперь все вместе, полным развернутым предложением. Как в школе.
– Да чтоб тебя черти драли, – не выдержала я и попыталась вырваться, но Ал тут же перехватил и потребовал тихо, но убедительно:
– Ответь ему, кроха. Как следует.
Я подчинилась мгновенно. Что-то было в его голосе, отключающее попытки спорить и сопротивляться.
– Пожалуйста, Эм, дай мне кончить, – простонала я.
– Он тут же убрал душ и похвалил меня.
– Хорошая девочка.
Мои ноги снова подкосились, потому что вместо дразнящей струи воды я ощутила жадный, беспощадный рот Эма. Он целовал меня там так же, как и в губы. Неистово, жестко, яростно.
Теперь мне было не мало, даже наоборот. Я была готова просить пощады, но сдержалась конечно.
Эм продолжал удерживать мои половые губы пальцами, чтобы обеспечить себе лучший доступ. Я скулила и корчилась, пока он буквально впивался губами в мой пульсирующий бугорок. Он всасывал так жестко, что я почти теряла сознание от сладкой боли. Безумный и беспощадный, он снова лишал меня разума и заставлял терпеть то, что очень скоро стало превращаться в ярчайшее удовольствие. Я уже стояла на краю бездны, предвкушая фееричный, долгий полет, но он остановился.
– Теперь ты, – проговорил Эм, вставая.
Я не заметила, как они поменялись местами. Просто через мгновение уже Ал стоял на коленях, раздвигая мои складки пальцами, а Эм обнимал меня, прижимая к себе.
– Оближи мои губы, детка. Попробуй себя, – велел он, склоняя голову, чтобы я могла дотянуться.
Я стала водить языком, чувствуя терпко-солоноватый вкус.
– Ты такая сладкая, – бормотал Эм, пока Ал мягко вылизывал меня внизу.
Он делал это совершенно иначе. Я не могла не чувствовать разницу, не думать о ней. Они были как огонь и мягкий бриз, но сводили меня с ума одинаково успешно.
Я привыкала к ласкам Ала, которые потихоньку снова подталкивали меня к оргазму. Он сосал мягче, использовал язык, больше ласкал не сам клитор, а чуть выше. Там было очень чувствительное местечко. И у входа, забирая языком и губами мою смазку. Его пальцы снова проникли в меня, делая удовольствие объёмнее. Максимально раскрыта и растянута. Я снова собиралась кончить, слушая бесстыжие слова Эма.
– Хотела бы его, Снежок? Скажи мне честно. Не рот, не пальцы, а член.
Я совершенно растерялась, даже забыла, что собиралась кончить в ближайшее время.
– Не знаю, – честно ответила я, вспомнив. – Мы вроде не договаривались.
– Можем договориться иначе.
Ал отпрянул от меня и весьма сердито проговорил:
– Оставь ее. Мы действительно не договаривались. Только ты.
Не знаю, подействовал ли на Эма этот тон, а я точно собиралась слушаться Ала во всем.
Второй усмехнулся.
– Она же хочет тебя, а ты ее. Почему нет?
– Потому что, – обрезал Ал.
– Но мы можем поиграть чуть интереснее, чем обычно. Пойдем обратно в спальню.
Эм вывел меня из душевой, оставив Ала выключать воду. По дороге он обтер меня и себя полотенцем. Первый присоединился к нам в постели. Он сел, опираясь спиной на изголовье, позвал меня.
– Иди ко мне, кроха. – А потом добавил. – Если хочешь.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на Эма. Он кивнул и подбодрил меня:
– Смелее, запрыгивай. Все остальное мы сами сделаем.
Я не была уверена, что стоит прыгать в эту кроличью нору, но глаза Эма блеснули, заражая меня безумием и похотью. Я уже доверилась им один раз, и это не было ошибкой. Уверена, не будет и сейчас.
Я перекинула ногу и уселась на Ала. Мой влажный горячий центр тут же поцеловал его твердый член. Я бессовестно застонала и сразу заерзала, чтобы получить немного трения и усилить удовольствие.
– Проклятье, – выругался Ал, сжимая мою попку до боли. – Еще, кроха.
Он чуть приподнял меня и опустил. Я заерзала сильнее, стала скользить по его длине, нереально кайфуя от этих странных ощущений. Кажется, я могла бы кончить, если…
– Ох, боже мой, да… – вскрикнула я, ощущая губы Ала на своей груди.
Теперь он не был нежным, а сосал меня и прикусывал почти так же страстно, как Эм. Голос второго приказал мне:
– Давай, детка. Кончи на его члене. Сделай это.
И я сделала. Несколько неистовых потираний, и оргазм опалил меня, растекся по всему телу, заставив замереть и впитывать наслаждение до капли.
Но почти сразу руки Эма потянули меня вниз. Я заскользила вдоль тела Ала, пока мое лицо не оказалось у его паха.
– А теперь возьми его в рот и заставь кончить, – снова приказал Эм.
Это было справедливо, но я медлила, понятия не имея, как это нужно делать. Эм как будто прочитал все мои страхи и объяснил:
– Просто ласкай губами и языком, Снежок, пососи ласково. Не нужно глотать до горла, но сделай это хорошо. – Он приподнял мою попку, добавив:
– Пока я буду трахать тебя.
Проклятье, почему все, что говорил и делал это мужчина, так меня возбуждало. Кажется, эти двое проникли мне в мозг и душу. Где-то спрятан пульт, который включил мне режим послушной марионетки.
Я взяла член Ала в руку. Он был весь в моей смазке, и это тоже казалось безумно привлекательным. Мои губы коснулись головки. Ал застонал, а Эм вошел в меня. На этот раз медленно и тоже с протяжным стоном.
Я выгнулась, давая понять Эму, что он может быть смелее, мне совсем не было больно в этот раз. Чувствовать его внутри, наоборот, – невероятно приятно. Эта наполненность и пульсация. Я сжалась, ощущая отголоски недавнего оргазма. И одновременно погладила член Ала, пососала головку.
– Блять, детка. Это охуенно.
– И это сказал первый, а не второй. Я вообще не любила мат, но в этой ситуации такой отклик показался мне лучшим комплиментом.
Я приняла оценку Ала как поощрение. Мне хотелось доставить ему удовольствие, ведь он превратил мою экзекуцию в пир наслаждений. Вряд ли я бы приняла Эма так легко, если бы не подготовка от Ала. Скорее всего, второй засранец напугал бы меня до чертиков. Я бы не смогла расслабиться. А с Алом все получилось прекрасно. Он был рядом до, после, во время. И сейчас я слизывала свою смазку с его члена, сосала головку и гладила рукой по всей длине, даже задевала яички. И не только благодарность толкала меня на это. Ал продолжал стонать и ругаться, пока я ласкала его. Эм двигался внутри меня медленно, почти лениво. Он то вдавливал пальцы в мою попку, словно старался сдержать свой пыл, то растирал мою спину, подбадривая:
– Черт, да, девочка. Ты молодец. Давай еще язычком. Красивая, послушная малышка.
Я загудела стоном, посылая вибрацию по члену Ала. Он вздрогнул и схватил меня за волосы. Головка стала такой большой и почти не помещалась у меня во рту. Я закашляла, отодвигаясь, лишь сжимая губами. Струя спермы ударила мне в рот. От неожиданности я половину проглотила, остальное полилось по подбородку.
Руки Ала стали поднимать меня, и сам он немного спустился. Эм надавил мне на попку, укладывая на своего друга. Ал вытер мне подбородок и поцеловал прямо в губы.
– С ума меня сводишь, кроха, – хрипел первый мне в губы, целуя.
Эм ускорялся и усиливал силу толчков. Он буквально вдавливал меня в Ала, и это было приятно. Оказаться зажатой между двух мужчин, чувствовать губы и вкус спермы одного, а член другого внутри было так грязно и неправильно. Но невероятно горячо и волнительно. Они оба были такими уязвимыми и сильными в этот момент. Кажется, я владела ими обоими, абсолютно точно зная, что такого они ни с кем до меня не делали. Невероятно, но я даже гордилась этим, кончая вместе с Эмом еще раз.
Потом снова был душ. Я смутно помнила. Меня туда нес Ал, мыл тоже он, пока Эм споласкивался рядом. Вернулись в постель мы опять втроем, и я наконец потеряла сознание от усталости и передозировки оргазмами. Но точно помнила, что засыпала между ними, чувствуя тепло и слыша биение сердец обоих.
Глава 8. Реальность
Я проснулась в постели с Алом. Мне больше не было страшно рядом с малознакомым мужчиной в чужом городе, в спальне, в кровати, обнаженной. Его магия, наверно, пропитала мои мозги, отключая страх и стыд. Эма не было в комнате, кажется, даже в квартире.
Я долго лежала и смотрела на Ала. Красивый, серьезный и богатый. Наверно, у меня был шанс продолжить знакомство. Возможно, он бы захотел встретиться еще раз. Я могла бы решить много своих проблем с его помощью. Интуиция подсказывала, он бы помог.
Только в кого я превращусь таким образом? Кем стану? Шлюхой? Содержанкой в лучшем случае. Или убогой, которой дадут денег просто так. Из жалости.
Где-то пиликнул мой мобильный, и я встала с кровати, ища, откуда звук. Моя сумка. Кто-то ее принес сюда, положил на стул около окна. Я достала телефон. Это было сообщение от сестры.
Приходил какой-то кретин. Нам нужно съезжать через неделю. Ты нашла квартиру? Скоро вернешься? Сколько можно отдыхать, Марьяна?
Я едва сдержала усмешку. В кои-то веки сестра была права. Я не чувствовала себя использованной или проданной. С такими мужчинами это просто невозможно. Если бы у меня были деньги, я бы сама им заплатила за… За все, пожалуй. За билет в бизнес-класс в оба конца, за клубнику с шампанским и невероятную ночь.
Реальность грубо требовала моего возвращения. Семья напомнила об обязанностях. А я бы хотела остаться, разбудить Ала поцелуями, соблазнить, заняться с ним любовью. Знаю, он был бы ничем не хуже порывистого Эма. Но тогда пришлось бы прощаться, что-то говорить.
На часах уже было за полдень. Я провела в пентхаусе почти сутки. Мое время вышло. Или их? Неважно.
Собрав одежду, которая тоже лежала здесь стопочкой, я вышла в гостиную, быстро оделась и пошла к лифту. Ал говорил, что водитель заберет меня в это же время. Даже если нет, я лучше уйду по-английски и доеду на общественном транспорте. Нужно привыкать снова.
Нетерпеливо хлопая по кнопке, я слышала, как медленно ползет лифт. Но едва дверцы открылись, из него вышел Эм. В спортивных штанах и майке, весь потный и румяный. Проклятье!
Я замерла, как кролик перед удавом. Он окинул меня взглядом с ног до головы.
– Удираешь, Снежок?
Дверцы лифта медленно закрылись за спиной Эма, который закрывал собой путь к спасательной шлюпке. Лифт уехал.
– Н-нет, – ответила я, заикаясь. – Я просто ухожу. Время…
Голос был хриплый. Я удирала и врала ему в лицо.
– Ал спит?
– Да.
– Может дождешься..?
– Нет, – обрезала я.
– Снеж, необязательно убегать. Давай позавтракаем, поболтаем. Мы же не звери.
Он коснулся пальцами моей щеки, и я прикрыла глаза от удовольствия, но покачала головой.
– Нет. Я не хочу. Вы не звери, и все было хорошо. Правда. Но у меня самолет…
– Куда?
Бесцеремонный вопрос тут же привел меня в чувство. Я шлепнула его по руке, запрещая меня трогать. Эм сузил глаза, сверкая в меня гневными искрами, но тут же мгновенно потух.
– Не твое дело, – процедила я сквозь зубы.
– Да, – он покивал. – Знаю. И не мое дело, что заставило тебя продать нам невинность, но…
Эм дернул головой, закидывая назад непослушную прядь мокрых волос, что лезла ему в глаза.
– Я могу помочь, малышка. Не за секс. Просто…
– Не надо, – сразу же отказалась я.
Неожиданно помощь мне предложил Эм. Признаться, я не думала, что он на такое способен. Мне стало горько и сладко одновременно осознать эту ошибку. Он выглядел обиженным, и я решила смягчить свою категоричность.
– Правда, не стоит. Ты и так помог.
– Мне бы хотелось увидеться еще, – не унимался он. – Я не шутил, когда предлагал обменяться телефонами.
– Я тоже не шутила, когда говорила, что не хочу тебя больше видеть. Никогда. – Он опять надулся как ребенок, и я добавила. – Вас обоих, если быть точной.
Лицо Эма было так легко читать. Он – настоящая открытая книга эмоций. Нелепая обида, принятие, смирение, а потом он кивнул и прошел к дивану в гостиной, на котором так и валялся его щегольской пиджак. Я поскорее снова нажала кнопку, вызывая лифт. Хватит тут стоять и болтать. Иначе я соглашусь на все, что он предлагает.
Эм вернулся и протянул мне две купюры по пятьсот евро. Я не сдержала вздоха. Давно не держала таких денег в руках. Я не брала их. Эм просто вложил их мне в ладонь.
– Чаевые за хорошее обслуживание? – не сдержалась я, задрав нос.
Он покачал головой.
– Нет, просто купи себе платье. Или сходи в хороший ресторан. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Снежок. Ты этого заслуживаешь.
Он был таким честным и трогательным в этот момент. Совсем не раздражающе заносчивым, но все равно безумно сексуальным и притягательным. Я длинно выдохнула, запрещая себе плакать.
– На эти деньги можно позволить себе и платье, и ресторан, – заметила я, улыбаясь.
– Тем лучше.
Я убрала чаевые в сумку. Меня не оскорбила его прибавка к жалованию. Ни капли почему-то. Наоборот, казалось, если я верну их, то обижу его. Очень сильно. А он этого не заслуживал. Поэтому я просто сказала:
– Спасибо, Эм.
– Меня зовут Марк, – неожиданно представился он.
Я заулыбалась как школьница. Эму очень шло это имя, и он, похоже, тоже хотел услышать мое. Но не услышит.
– Спасибо, Марк, – поправилась я, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
Марк любезно нагнулся и даже не обнял, показывая, что уважает мое право уйти и желание сохранить инкогнито.
Двери лифта снова пригласили меня войти. На этот раз на моем пути не было препятствий. Я шагнула внутрь и не обернулась, пока кабинка не повезла меня вниз.
Пройдя через холл к выходу, я кивнула швейцару, который указал на черное авто, что стояло у крыльца.
– Машина уже ждет вас.
– Благодарю.
Я сошла по ступенькам. Водитель открыл мне дверь и подал руку, помогая сесть. Глядя на московские улицы, я всю дорогу до аэропорта думала, о том, что обманула Марка. Я не смогу потратить тысячу евро на себя. Все, что мне достанется из них, – это стакан латте и киш из Старбакса.
Я бы так хотела промотать их, но меня воспитали иначе. Сейчас я ненавидела в себе это, но и не могла поступать иначе. Отец с самого детства растил из меня преемника. Он ни капли не сожалел, что я родилась девочкой, и был уверен, что моя голова светлее и умнее, чем десяток мужских. Не ошибся. Но вместе с умом папа развивал во мне ответственность. Я должна была позаботиться о маме и сестре. Я должна была унаследовать бизнес и разбираться практически во всем, что важно. Я должна была учиться проектировать, управлять. Я знала все этапы, все спецификации. Отец посвятил меня во все.
Вот только он не сказал, что я так рано должна буду принять на себя бремя главы семьи. Он не сказал, что наша компания и имущество уйдут с молотка. Он не сказал, что мне придется чувствовать нож у горла и отдавать девственность двум незнакомцам, чтобы раздобыть деньги.
Наверно, я заслужила небольшую компенсацию из ласковых любовников, которые на один день превратили мою кошмарную жизнь в сказку. Порочную, грязную сказку о сексе.
Я практически ничего не знала о мужчинах до этого дня, но теперь понимала, что будет очень сложно однажды переспать с кем-то. Мои первые любовники задали невероятно высокую планку. Мне вряд ли захочется довольствоваться меньшим. Даже мысль о том, что можно переспать с одним, сейчас казалась какой-то неправильной.
Я посмеивалась, думая об этом во время взлета. У меня еще было несколько часов, чтобы валять дурака. Совсем не хотелось возвращаться домой к долгам и проблемам. Но самолет летел на северо-запад, неумолимо приближая меня к родному городу. Это время я использовала, чтобы вдоволь насладиться свежими морепродуктами и заставить себя забыть Ала и… И Марка.
Не успела я включить телефон после приземления, стала названивать Крис. Я взяла трубку только в такси.
– Ты хоть понимаешь, как мы с мамой себя чувствуем? – тут же набросилась она. – Куда-то свалила, кинула нас.
– Кристин, я же говорила, что по делам лечу в Москву. Это для нас…
– Да знаю я твои дела, Марьяна. А наши дела тебе до лампочки? Мать опять ушла в медитации после визита этого придурка.
– Какого придурка? – уточнила я.
– Да без понятия. Который дом велел освободить, описал все. Думаешь, я имя буду запоминать? Делать мне нечего. Ты же квартиру нам не нашла до сих пор. Куда мы поедем? В Москве она по делам! Молодец.
Я не слушала ее, просто держала трубку около уха, вспоминая, что умею быть сильной. Пока сестрица поливала меня грязью, сыпала обвинениями и даже угрожала подать в суд. Она не знала, в какой суд и на кого, но точно имела на это право и основания. Устав от нее достаточно быстро, я сказала, что скоро буду дома, и сбросила звонок. Прямо в такси через приложение я начала искать нам квартиру. У меня теперь, слава богу, были деньги, чтобы внести предоплату. Без нее ничего приличного не снять.
Похоже, я еще держала удачу за хвост. Отличный и весьма доступный вариант нашелся почти сразу. Двухкомнатная квартира с большой кухней-студией. В спальном районе, конечно, не очень далеко от нашего поселка. Будет достаточно легко перебраться. До центра, конечно, на метро, но я и не стремилась в престижные районы. Дорого. Крис придется смириться.
Хозяин квартиры сам снял трубку и предложил сразу посмотреть. Водитель такси тоже вошёл в мое положение, удачно перестроился и довез до нового адреса. Меня все устроило, и я оставила залог, чтобы завтра оформить договор ренты.
Возвращение домой окончательно вернуло меня в реальность. Удача тоже, кажется, закончилась. Крис крутилась вокруг меня, то причитая, то угрожая. Мать едва взглянула и ушла в свою комнату. Новость о переезде они восприняли примерно так же, как и мое возвращение. Сестра истерила, мама приняла с обреченной покорностью. Это было даже хуже бунта Крис. Обычно после такой меланхолии у мамы случались припадки. У нее так было после похорон, на которых она не проронила ни слезинки.
Я связалась с ее врачом, и он советовал такие жуткие препараты, что я предпочла просто все отменить. Уже давно мне казалось, что ее психотерапевт просто вытягивает деньги, держа маму в состоянии зомби благодаря седативным. Нам в любом случае придется со всем этим попрощаться. Я займусь поисками другого врача чуть позже. Возможно, даже стоит начать с бесплатного по прописке, ведь нам даже регистрацию обещали оформить по новому месту жительства.
Переезд оказался очень хлопотным делом. Для меня. Мама собрала три чемодана, а Кристина – пять. Сестра взяла с собой почти все свои вещи, уверяя, что они необходимы. Оставшуюся одежду я отфотографировала и выставила на продажу. Слава богу, они разрешили мне этим заниматься самостоятельно. Думаю, даже мама вышла бы из своего образа печальной дамы, если бы увидела, что я продаю Гуччи за тысячу рублей.
Но благодаря низким ценам у нас все забрали очень быстро. Примерно так же я поступила и с дизайнерскими интерьерными аксессуарами, которые не описали. Мы забрали лишь немного посуды и несколько комплектов постельного белья из египетского хлопка. Последнее, что осталось от шикарной жизни, что можно было взять с собой.
Но даже оставив дом и почти все, что в нем находилось, мы все равно оставались должны. Компания отца будет обанкрочена, ее проекты обречены перейти к тем, кто даст на аукционе лучшую цену. Я старалась не думать об этом. Меня интересовали только те страшные люди, которые были повязаны с отцом и Альбертом, которые угрожали мне и моей семье.
Я звонила дяде Алику почти каждый день. Он похвалил меня за смелость и сказал, что денег хватит, и мы будем в безопасности. Партнер отца держал меня в курсе дел компании. Пусть я уже никогда не займу место директора, но все равно беспокоилась о сотрудниках, которым обещали перевод без потери стажа.
Мы переехали, и я заняла диван в гостиной. Мама и сестра устроились в отдельных комнатах. Крис научилась варить пасту и тереть сыр, а мама – загружать посудомоечную машину. Счастье, что она у нас вообще была. Думаю, руками вряд ли они смогли бы что-то мыть. Я продолжала ездить в офис первое время, но в один прекрасный день меня просто не пустили. Я ожидала этого, но все равно было больно. У меня не осталось никаких прав находиться в кабинете директора Яновского. Я позвонила Альберту, но тот не снял трубку. Он обещал найти мне хорошую должность с перспективами по знакомству. Алик как никто знал, что я могу быть не просто архитектором, но и без труда справлюсь с координированием отдела, проекта, даже с филиалом могу попробовать. Разумеется, меня бы никто не взял с улицы, поэтому я снова доверяла дяде Алику.
Зря. Он не взял трубку на следующий день, и через два, и через неделю. Новости о нем принесла Крис.
– Альберт слинял, Марьян, – выдала она даже без привычного уже злорадства.
– Как? – не поняла я.
– Его нет в Питере. Скорее всего, и в стране. Мишка Северов, его двоюродный племянник, или троюродный, я не помню… Но он сказал, что этот гад собрал со всех долги, взял сам в долг у половины города и улетел.
– Куда? – задала я еще более нелепый вопрос.
– Кто бы знал… – Крис развела руками. – Капец, Марьян, да? Чего делать-то? Он ведь тебе оттуда никакой работы точно не найдёт.
Я села на барный стул, уперлась локтями в столешницу и уронила голову на руки.
– Ну что за гребаный пиздец, – не выдержала я.
– Марьяна, – тут же выросла за моей спиной мама. – Что за выражения! Не забывай, кто ты. Мы еще не настолько на дне, чтобы говорить как падаль.
Я почему-то вспомнила Марка, который ругался как сапожник, будучи не на дне уж точно. Слезы обожгли глаза, но я не стала плакать. В маминых словах был смысл. Или я нашла его сама, чтобы не сломаться. В очередной раз.
Да, мы потеряли все: власть, деньги, комфорт и даже последнего, кто пытался помочь. Или делал вид, что пытался. Но я все еще жива и здорова. У меня есть ноги, руки, голова на плечах. Да, придется начать самой первой ступеньки, как все. Но я должна сделать это. Ради себя и мамы с сестрой. Они точно без меня не справятся.
Со следующего дня я вплотную занялась двумя важными вещами: поиском работы и переводом на заочное обучение. Мой курс в Роттердаме не был окончен, и я надеялась, что меня примут куда-нибудь в Питере. А вот самих знаний в голове было достаточно. Я сама очень хотела работать, ждала с нетерпением предложения от Альберта. Но он только продал меня удачно шикарным мужчинам. Остальное оказалось не в его компетенции, поэтому пришлось зарегистрироваться на сайтах вакансий и самой штудировать объявления.
Денег пока было достаточно, за покупками я теперь ходила сама, выдавала Крис на транспортные и карманные расходы, даже нашла маме врача, с которым она почти смирилась. Но долго так не протянешь.
С обучением мне снова повезло. Я должна была сдать курсовой проект и два экзамена, чтобы меня зачислили сразу на третий курс. А вот с работой все складывалось хуже. Те должности, которые мне нравились, можно было не рассматривать, так как у меня по факту не было высшего образования и опыта. Но я все равно сходила на три собеседования. Разумеется, меня не взяли. Даже не позволили обрисовать сферу моих знаний и умений. Это было чертовски обидно.
После третьего провала я просто села на лавочку около офисного центра и расплакалась. У меня не было друзей в этой стране. Не осталось никого, кто мог поручиться или хотя бы посоветовать. Но я все равно собрала себя в кучу и продолжила штурмовать отделы кадров. Все, что мне могли предложить, – это должность стажёра, помощника архитектора. Сдельная оплата, какие-то копейки. И то, если задание будет выполнено правильно и в срок. Очень похоже на развод.
В тот день я пришла домой и сидела на кухне, грея руки о чашку кофе, смотрела в одну точку. Мама вышла из комнаты, чтобы заварить себе чай. Я приготовилась слушать, что этот улун совсем не тот улун, а подделка. Но неожиданно она обратила внимание на мое состояние и даже спросила:
– Марьяна, ты здорова? Выглядишь плохо, такая бледная.
– Это Питер, мама, – ответила я раздраженно. – Тут все такие.
– У тебя что-то случилось? Расскажи. Возможно, я смогу помочь?
Я взглянула на нее удивленно. Вряд ли она в состоянии помочь даже себе. Но ее интерес говорил о положительном курсе лечения, а я сейчас очень хотела поделиться переживаниями и все рассказала матери. Разумеется, я рассказала о неудачных поисках работы. Знать остальное ей точно не стоило.
– Да, тебе действительно не подходит то, что предлагают, – выдала мама.
Я чуть не закатила глаза. Капитан Очевидность.
– Я позвоню подругам. Может быть, они что-то подскажут.
– Что могут подсказать твои подруги, мам? Как сочетать гламур и спорт? Или как спать одновременно с массажистом, тренером по плаванию и мужем, который за них платит, – не сдержалась я.
Мама сверкнула на меня глазами и очень серьезно сказала:
– Не надо так со мной разговаривать, Марьяна Генриховна. Если я сказала, что попытаюсь, нужно дождаться результата и в любом случае быть благодарной.
