Raamatust
- Полтора миллиона, - усмехается Манкиров, игнорируя мои объяснения. - И не строй из себя недотрогу, Аля. Я хорошо знаю женщин.
***
Восемь лет назад он предпочел мне, влюбленной в него по уши серой мышке, пьяную тусовщицу. И когда я умоляла дать мне шанс, всучил деньги на аборт и вышвырнул из своей роскошной жизни, будто я была подзаборной девкой без чувств.
Не станет же он хранить в памяти случайное увлечение, которому растоптал сердце? Вряд ли помнит, как я его обожала. Как ждала, как была готова отдать ему всю любовь мира и всю себя.
Как готова была простить все...
Почти все. Такое ведь не прощают.
Teised versioonid
желая, чтобы его язык проник глубже, заполнил мой рот, чтобы я снова чувствовала себя его …
такой знакомый почерк… и похолодел.
попросила работы. И работала, работала сутками на пролет, чтобы не быть
снова пишу, пишу… А потом третий. На этих листах вся прежняя Аля – та дурочка, что так и не смогла объясниться с бросившим ее принцем ее мечты, там поруганная честная девушка, поставленная чудовищем в ужасные обстоятельства, там боль матери ребенка, который никогда не узнает отца, там все то, что я хочу оставить позади, захлопнув за собой дверь «Зевса», Петербурга и прежней жизни. Листы влажные от слез. Кое-где прямо видны следы капель. Я
приносить каждую неделю, по хозяйству готов помогать