Tsitaadid raamatust «Измена. Спустя годы. Бывший, ты не купишь меня!»

желая, чтобы его язык проник глубже, заполнил мой рот, чтобы я снова чувствовала себя его …

такой знакомый почерк… и похолодел.

попросила работы. И работала, работала сутками на пролет, чтобы не быть

снова пишу, пишу… А потом третий. На этих листах вся прежняя Аля – та дурочка, что так и не смогла объясниться с бросившим ее принцем ее мечты, там поруганная честная девушка, поставленная чудовищем в ужасные обстоятельства, там боль матери ребенка, который никогда не узнает отца, там все то, что я хочу оставить позади, захлопнув за собой дверь «Зевса», Петербурга и прежней жизни. Листы влажные от слез. Кое-где прямо видны следы капель. Я

приносить каждую неделю, по хозяйству готов помогать

Даже не сравнивай, – серьезно отзывается Манкиров. Я ловлю себя на мысли, что им известно что-то, чего я не понимаю. Чем

Я вспоминаю, где тетрадка с гоночными машинами. К сожалению, я запихнула ее во внешнее отделение чемодана. Меня словно током от макушки до пят прошибает. Туда же, куда потом сунула скомканные листки со своей исповедью. Господи… . 12. Амалия Телефон Амалии звонил, не переставая. Она же сидела в номере старой зазнобы Дмитрия, Алины Валединой, этого мерзкого призрака прошлого, и потягивала белое сухое, невозмутимо глядя на экран и думая о своем. Сердце ее даже не убыстряло

жений, стягивает с меня платье и белье, бросает их в раковину – и тут

холодею и радуюсь, что мужу докладывают о всех ее перемещениях. Я

Просто остается на ночь. И на следующую. И на следующую. Иногда я просыпаюсь ночью от того, что он невесомо