Loe raamatut: «Ангел для падшего»

***

– Я наблюдаю за ней с детства. За ее жизнью и поступками. Ни одного грубого слова или неверного решения. Она готова, – говорит высокий мужчина чье лицо скрывалось под капюшоном.

– Она слишком невинна, ее душа чиста и не порочна. Она не справится, – голос принадлежит второму мужчине, сидящему на высоком кресле с красной мантией на плечах.

– Мы должны дать ей шанс. Она первая за сто лет, – повторяет мужчина в капюшоне.

– Ты так уверен в ней, Лаян? – обращаясь к мужчине чье лицо скрывалось.

– Уверен!

– А я не очень. Девальский как никогда силен. Она не справится с ним, а если даже и так, то она падет от его обольщения.

– Она не падет. Мы должны верить в нее. Кроме нее, сейчас нам не на кого положиться, – возражал Лаян. – К тому же, Он всё еще один из нас. – Мужчина аккуратно, словно пробирается на ощупь в темноте, произносит слова.

– Он больше не один из нас! Понятно? – красная мантия на плечах мужчина дрожит и трепыхается, хоть в помещение и не единого намека на дуновение ветерка. Мужчина взбешен и раздражен, и жутко напуган. – Самое смешное во всём этом то, что она даже не знает о своей истинной сущности, – продолжает мужчина в красной мантии.

– Я расскажу ей. И ей придется принять свое предназначение.

– Тогда ступай, у нас мало времени.

Лаян разворачивается и выходит из ярко освещенного многочисленными лампами и ночниками огромного круглого зала. Он идет по длинным, пустынным коридорам, ступая по темному мрамору. Его шаги эхом разносятся по всему зданию. Лаян выходит на улицу и сильный ветер обдувает его спрятанное под капюшоном лицо. Он поднимает голову к небу, закрывает глаза и быстро, в немом шепоте шевелит губами.

Глава 1. Ангелина

Солнечные лучи нежно касаются моего заспанного личика. Я с легкой улыбкой на губах жмурюсь и тру глазки кулачком, как маленький ребенок. Сажусь на постели и свесив ноги сонно смотрю в окно.

– Доброе утро, солнышко, – яркий лучик тепло проскальзывает по моей руке, вызывая улыбку на лице. – Доброе утро, ветер, – свежий ветерок колышет шторы, проникая в комнату.

Я странная. Точнее все так говорят, когда видят, как я здороваюсь с природой, а она мне отвечает. Никто этого не понимает, и ничего кроме жизненных банальностей они не замечают.

Меня называют ведьмой. Правда у всех ведьм, если верить сказкам и легендам, зеленые глаза, а у меня голубые. Их все называют глубокими, как океан и бескрайними, как небо над головой.

У меня нет близких друзей, если только один, остальных я стараюсь держать на расстояние. Не люблю впускать в свою жизнь чужих людей, делиться своими мыслями и чувствами. Для этого у меня есть дневник. Это еще одна причина, почему меня считают странной. Ведь я взрослая девушка, а веду дневник, как пятиклассница, так, однажды, сказала моя одногруппница. Но мне все равно.

– Ангелина, поторопись. Иначе, ты опоздаешь? – кричит мама.

– Уже иду, мам.

Я быстро заправляю постель и переодевшись спускаюсь на кухню.

– Садись, твой завтрак уже замерз, – бросаю недоверчивый взгляд на тарелку с оладьями. А, по-моему, вполне горячие. Взяв вилку, отправляю кусочек оладушка в рот и моментально выплевываю его, обжигая язык.

– Ничего себе холодные. Мам, они же огненные, – она удивленно глядит на меня и пробует мой завтрак.

– Клянусь, они были ледяными, – ошарашено бормочет она.

– Ага, хочешь сказать, что я их силой мысли подогрела, – резко одергиваю себя и перевожу взгляд на свою тарелку. Да, нет, это просто абсурд.

– Ангел, я тебя прошу, будь осторожно, – садясь за стол начинает мама.

– Мама права, – подхватывает папа, – каждый твой поход в университет, оборачивается всемирной помощью всем несчастным.

– Неужели это плохо? – спрашиваю я.

– Ангел, – мама накрывает мою руку своей и нежно смотрит на меня своими теплыми карими глазами. – Ты очень добрая и готова помочь всему миру, но, иногда, мне кажется, что, помогая всем, ты забываешь о себе. Не все люди, такие хорошие, как ты о них думаешь.

– Мама, я добрая, а не наивная. И ты знаешь, что я хорошо разбираюсь в людях, – отвечаю я, а неугомонный чертик внутри меня уже рвется на свершение мировых подвигов.

– Я в этом не сомневалась, – говорит мама.

– Мне пора, – встаю из-за стола и направляюсь к выходу.

– Пока Ангел, – мама с папой целуют меня в обе щеки, и я выхожу из дома.

Посильнее запахнув пиджак от сильного ветра, иду по еще спящим улицам, изредка встречая прохожих, которые так же, как и я, либо торопятся на работу, либо на учебу.

Я никогда не понимала, почему мама, выбрала уменьшительно-ласкательное от моего имени, именно Ангел. Это немного странно. Некоторые люди даже оборачиваются, в надежде увидеть существо неземной красоты, а видят девушку с таким именем.

Нет, я определенно странная или это погода, так не меня влияет. А этот ветер, с утра он казался мне теплее. Вот бы он снова стал таким.

Вдруг сильнейшее дуновение ветра обжигает мне лицо. Я зажмуриваю глаза, прикрыв их ладонью от пыли, летевшей на меня. И в ту же секунду мир затихает. Прохожие застывают на своих местах, с непониманием оглядываясь и перешептываясь от резкого погодного скачка.

«Вот бы он снова стал таким». Нет, это просто совпадение. Я отмахиваюсь от своих странных мыслей.

– Совпадений в жизни не бывает! – верчусь вокруг себя, ища источник неожиданного голоса. Кто это сказал?

Как истукан стою посереди улицы. Прохожие проходят мимо меня, снова и снова задевая, заставляя влиться в привычное русло.

Тебе просто показалось Ангелина. Просто показалось.

Я сломя голову несусь по длинным и широким коридорам университета. Остановившись около аудитории, приглаживаю свои растрепавшиеся волосы и вежливо стучу в дверь.

– Простите, можно?

– Мисс Мороу, вы опоздали, – лектор осуждающе смотрит на меня. – Проходите, но следующей раз я вас не пущу, – быстренько проскальзываю на свое место, достав учебник и тетрадь.

– Сегодня у нас будет непростая лекция, – говорит профессор О'Браян.

– А золотая, – аудитории заполняется диким смехом.

– Очень смешно, Роберт, – шутки профессору никогда не нравятся, но несмотря на это, он позволяет своим студентам чувствовать себя свободно на своих лекциях. Я бросаю на Роберта презрительный взгляд.

– Наша сегодняшняя лекция, будет посвящена добру и злу. О том, как они связаны и чем похожи.

– Демоны, у-у-у, – Роберт изображает испуганное лицо.

– Может быть уже хватит, – зло бросаю я, смеряя его уничижительным взглядом.

– Да ладно тебе, Мороу, я же пошутил, – после этого, он и слова не проронил.

– Если вы закончили, то я продолжу, – продолжает мистер О'Браян. – Эту лекцию буду вести не я, а человек, который более квалифицирован в этой сфере. Это мистер Девальский, – профессор указывает на дверь, которая бесшумно открывается и внутрь входит молодой мужчина, в черном костюме и в белоснежной рубашке с тремя расстёгнутыми верхними пуговицами. По аудитории проходится восторженный шепот.

Сдерживаюсь от желания привстать с места и разглядеть, действительно ли он ступает по полу, а не парит над землей. Его походка такая бесшумная.

– Ребята, это Герман Девальский, – с некой гордостью объявляет лектор.

Я пристально наблюдаю за этим человеком и в первые в жизни не могу определить по внешнему виду какой он. Я не могу ничего. Он также, как и я пристально осматривает учащихся и останавливается на мне. Поглощает, своими ярко-карими глазами, которые тянут меня на дно темной бездны.

– Итак, прежде чем начать лекцию. Я хочу сразу сказать вам, что всё то, что вы знали или читали об ангелах и демонах – это детские сказки на ночь, чтобы заставить ребенка заснуть, – Девальский стоит, пристально наблюдая за аудиторией, его руки покоятся в карманах брюк.

– Значит, ни каких демонов и ангелов нет? – спрашивает Роберт.

– Почему же, в этом мире все реально. Или вы живите по принципу, верю в то, что могу увидеть и потрогать? – спрашивает мужчина, явно сыскавший славу в глазах женской половины.

– Да все так живут, – обводя всех рукой говорит Роберт, – ну кроме нашей святоши. Она у нас с деревьями разговаривает, – Девальский переводит на меня свой взгляд.

– Как вас зовут?

– Ангел… Ангелина Мороу, – отвечаю я и бросаю на Роберта убийственный взгляд.

– Во что вы верите, мисс Мороу? – Девальский останавливается посреди аудитории.

– Верю в реальность, еще я верю и замечаю, самые, порой банальные вещи. Но ведь, чем проще вещь или поступок, тем больше за ним скрывается, – Девальский странно на меня смотрит, но ничего не добавляет.

– Хорошо, вернемся к лекции. Из поколения в поколения, люди спорят между собой, чего же больше добра или зла? Чем они отличаются? И что общего есть у этих двух противоположностей. Добро, как пишут во многих книгах – это свет, счастье, радость, взаимопонимание и умиротворение души. Зло – это мрак, одиночество, пустота, бездонность. Но люди всегда заблуждались, зло всегда побеждает, и оно сильнее.

– Добра всегда будет больше, – пылко отвечаю я. Девальский поедает меня своими темно-карими глазами, высокомерно ухмыляясь.

– Продолжайте, мисс Мороу, – отвечает он.

– Если люди заблуждаются, то стоит открыть любую книгу, любого жанра и везде добро побеждает зло, – заканчиваю я.

– Значит вы считаете смерть, добром?

– Смерть – это новое начало. Это продолжение жизни. Новая ступень.

С такими мыслями мне только проповеди читать. Легко размышлять о смерти, когда она не касается тебя и твоих родных, и близких людей.

Мне становится жутко стыдно от собственной наивной правильности, и я замолкаю.

– Что же тогда по-вашему смерть, мисс Мороу? – не отводя от меня взгляда, спрашивает Девальский.

– Для меня смерть – это пустота, одиночество и никчемность души, –по залу прокатывается удивленный ропот.

Всё-таки доброта, упертость и наивность находят выход, и хлещут из всех щелей. Порой, я бываю жутко невыносимой и нудной…

За дверью раздается звонок и все учащиеся поспешно покидают аудиторию. Я быстро собираю свои вещи и схватив сумку, направляюсь к выходу, но дверь захлопывается перед самым моим носом.

– Мисс Мороу, задержитесь, – я разворачиваюсь и сталкиваюсь с мистером Девальским. Мои ноздри наполняются терпким ароматом его одеколона. Его глаза с вниманием изучают меня. Делаю шаг назад и упираюсь спиной в дверь.

– У меня впереди много лекций, мне нужно идти, – вырываюсь из его поля зрения и спокойной вздыхаю.

– Вы очень много знаете Ангелина, – повернувшись ко мне говорит он. – Любите читать?

– Люблю.

– Позвольте мне угадать, – на его губах пляшет дьявольская улыбка. – Романы о настоящей, вечной и возвышенной любви.

– Это так смешно? – огрызаюсь я. – По-видимому вам действительно смешно, потому что вы ничего не знаете о любви, – он переводит на меня свои карие, пылающие злостью глаза, а я с достоинством отвечаю на него.

Развернувшись на месте, дергаю ручку двери и вылетаю в коридор, мчась, прочь от аудитории. От него.

Глава 2. Герман

Погруженный в собственный мрак, я сижу в черном кожаном кресле своего кабинета генерального директора. Красивая уловка и удобная маскировка для глупых и недалеких людишек. Мои руки мирно покоятся на подлокотниках, и я пристально наблюдаю за суматошной жизнью ночного города.

Дверь в кабинет тихо открывается и внутрь входят три человек: мужчина и две девушки.

Я тихо разворачиваюсь на кресле, продолжая соблюдать весьма приятную тишину, не давая ни каких намеков на заинтересованность в беседе и радость встречи.

Как и я, они были одеты во все черное. Цвет олицетворяющий нас и состояние наших потерянных душ.

Пришли проверить не потерял ли я хватку. Ничтожные прислужники!

Они тихо и невесомо ступают по полу и садятся на такие же кожаные кресла.

Смутно припоминаю их имена. В обязанности падшего входит иметь не одну тысячу жалких и никчемных демонов, выполняющих грязную работу и сующих нос в дела хозяина. Негодование их пустых душонок было сравнимо с переворотом на небесах, когда они осознали, что отныне и навсегда подчиняются падшему… Бывший ангел, скинутый с небес на землю.

Девушки, как и положено демоницам-искусительницам, были дьявольской красоты. У одной были черные волосы, как вороное крыло и такие же черные, как бездна глаза – Доминик. Другая имела ярко-светлые, почти белые локоны, как первый выпавшей снег, а глаза шоколадно-карие – Альма. Тело каждой девушки облегает шелковая ткань черного платья с глубоким декольте, подчеркивающим их пышные формы.

Мужчина был облачен в белоснежную рубашку, жалкая попытка, и черный костюм, и лишь золотые запонки на запястьях освещают весь мрак кабинета.

Наш общий мрак!

– Герман, время пришло, – Вальтер обладает раздражающим качеством – торопить меня. Когда меня подгоняют я раздражаюсь, а когда я раздражаюсь – жди беды.

Я медленно разворачиваюсь на кресле и смотрю на говорящего.

– Знаю, – голос мой тонет в собственной пустоте и никчемности.

– Ты должен действовать. Пока Лаян не вмешался, – какой он всё-таки настойчивый.

Устало потираю щетину. Не хочется снова прибегать к силе и напоминать этим существам с кем они говорят.

– Она должна пасть. Ее душа настолько чиста и невинна, что просто необходима нам, – Доминик лишь жалко поддакивает. – Ты должен поторопиться.

– Доминик, – мой взгляд сосредоточен на девушке, непозволительно роскошной, сошедшей с полотна великого художника. Её красота губительна для слабых и жалких душонок падких мужчин. Она резко хватается за горло и начинает задыхаться, отчаянно хватая ртом драгоценный воздух. Парадоксально, но задыхаясь, её губы наливаются красным оттенком, словно вся кровь разом хлынула в них. – Не надо меня торопить. Я знаю свое дело, – приходится разжать кулак, чтобы это жалкое подобие девушки облегченно задышало.

– Малышка слишком чиста и непорочна, она верит в настоящую любовь, – громкий хохот заполняет собой пространство вокруг, а стекла окон в кабинете трещат. – Заставить ее пасть не составит труда, чем чище ее душа, тем больше соблазнов.

– Она сильная, ты должен быть осторожен, а если Лаян расскажет кто она… – мужчина осекся.

– Даже если и расскажет, это ничего не изменит. Малышка не настолько глупа, чтобы поверить в сказки чокнутого мужичка об ангелах и демонах.

– В любом случае, ты не имеешь права на ошибку. Если она не падет от зла…

– Она падет от моего обольщения, – самодовольно усмехаюсь, представляя чарующий образ столь невинного и нетронутого создания с чистейшими океанами и манящими губками. Такая чертовски хорошенькая: Ангелина с легкостью пополнила бы наши рады коварных, жестоких, но притягательных обольстителей.

– Мы надеемся на это. Но помни, если она не падет…

– Она падет, – огрызаюсь, пресекая любые сомнения.

Мои гости тихо встают из-за стола и проследовав до двери, скрываются за ней.

Я снова поворачиваюсь к окну, наблюдая за сверкающими огнями, ночного города.

«Если она не падет, то всем нам придет конец».

Такую хрупкую душу, как у Ангелины, легко соблазнить и заставить свернуть на неправильную дорожку.

Глава 3. Ангелина

После института вернуться домой и отдохнуть в тишине и покое от студенческой суеты и учебы – лучшее лекарство, но сегодня, определенно день сюрпризов. Очень странных, непонятных и пугающих.

Родителей ещё не было дома и мне удается избежать разговора и расспросов о том, как прошел мой день.

Я открываю дверь и вижу в темноте мужчину, стоящего ко мне спиной. Вскрикиваю от испуга и зажимаю рот ладонью. Нас что, грабят? Это воры? Как действовать в такой ситуации? Моя правильность отказывается работать и возникать в чрезвычайных ситуациях.

– Кто вы? И что вы делаете в моем доме? – приказываю своему голосу не дрожать и включаю свет. Вдруг мне придется давать показания в полиции, а я даже не знаю, как выглядит взломщик.

Мужчина поворачивается ко мне, снимает капюшон, и я наконец-то могу разглядеть его лицо: серые глаза сверкают и кажется, что отражают в себе целый мир. Он коротко пострижен, а на щеках недельная светлая щетина. Балахонная одежда незнакомца похожа на ту, что носят в психиатрических лечебницах. Одергиваю себя! Нельзя сразу плохо думать о людях. Но он вломился в мой дом!

– Здравствуй, Ангелина. Меня зовут Лаян.

– Кто вы? – ошарашено смотрю на него, повторяя свой вопрос. Нужно чем-то вооружиться, вдруг нападет. Но, кажется, он не желает мне зла.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – спокойно говорит мужчина и тепло улыбается, поднимаю ладони кверху, показывая, что безобиден или безоружен.

– Неужели? А тот факт, что вы оказались в моем доме поздно ночью, говорит обратное, – отвечаю уже более спокойно и сдержанно.

– Поверь мне, я не хочу тебе зла, наоборот, хочу помочь, – страх сменяется удивлением.

– Знаете, давайте я вас провожу. – Мой звездный час проявить свою хваленую доброту. – Может вам нужен какой–то дом или вы улицей ошиблись? Но вам пора, – я опускаю голову как нашкодивший щенок, что стащил клубок носков из корзины с бельем, и быстро поднимаюсь в комнату.

Захожу в спальню и закрыв дверь упираюсь в неё лбом.

– Ты должна выслушать меня, – подлетаю от испуга на месте как кошка и резко поворачиваюсь. Вдруг у меня галлюцинации? И я начала слышать голоса… Сегодня утром такое уже случалось…

– Как вы… – я непонимающе перевожу взгляд с мужчины и на дверь. Это всё какой-то глупый розыгрыш!

– В этом нет ничего удивительного. – Он шутит так? – Ты тоже так можешь. Ты – ангел, Ангелина, – благоговейно шепчет некий Лаян.

– Вы издеваетесь надо мной? Заявляетесь в мой дом и говорите мне, что я – ангел. Вы сумасшедший. Кто вы вообще такой? – кричу как потерпевшая на весь дом, жутко радуюсь тому, что именно сегодня родители задержались на работе. В противном случае, они примчались бы в мою комнату и увидели, как я кричу в пустоту, потому что по словам незнакомца, он просто испарился бы, выставив меня в глазах семьи сумасшедшей.

– Такой же, как и ты. Ангел! – у него пластинку заело! Повторяет одно и тоже. Может быть я и сумасшедшая, но не глухая и с первого раза хорошо слышала этот бред.

– Хорошо, это все просто какой-то страшный сон или видение. Сейчас я закрою глаза, и ты исчезнешь, – закрываю глаза и досчитав до десяти снова открываю, но ничего не меняется. Мужчина продолжает сидеть на моей постели, сцепив пальцы в замок.

Я забыла о том, что подобный способ со счетом работает только тогда, когда ты действительно спишь.

– Ангелина, я уйду, но прошу тебя выслушать меня, а потом ты уже сама решишь, какой тебе быть, – мягко проговаривает Лаян.

– Хорошо, я выслушаю, – опускаясь на кровать рядом с ним. – А вопросы я могу задавать?

Надо подыграть человеку.

Заглядываю в лицо незнакомцу и кончиком пальца тыкаю в его щеку, убеждаясь, что он не плод моего воображения. Очень некрасивый способ, но врываться в чужой дом – затея не из лучших.

– Конечно.

– Тогда, как ты можешь быть ангелом? Где твои крылья и белая до пола рубаха?

– Ангелом может быть любой человек. Просто нужно научиться их узнавать, – отвечает Лаян с отеческой улыбкой разглядывая тень сомнения и недоверия на моем лице.

– Но как я могу быть ангелом? – Есть это шутка, в каком месте смеяться, а если спектакль, когда аплодировать за мастерскую актерскую игру? Чувствую себя полной идиоткой!

– Так распорядились небеса. Ангелина, ты чиста, у тебя добрая душа, и тебя выбрали.

– Выбрали? – непонимающе хлопаю ресницами. Родителям не понравится, что и без того добрая, но ходячая дочь-неприятность, должна еще служить небесам с крыльями за спиной.

– Да, тебя выбрали. С этого момента, ты служишь добру, – говорит так спокойно и отрешенно, словно сообщает мне о том, что меня приняли на престижную должность.

– Допустим, я верю в то, что я – ангел. Но если есть мы то есть и… – даже думать страшно кто еще входить в небесную иерархию.

– Демоны. – Лаян замолкает, обдумывая дальнейшие слова. – Падшие ангелы.

– Отчего они пали? – Жалость мне сейчас ни к чему! Поддамся ей и грудью кинусь на амбразуру, чтобы защитить и спасти всех бедных и несчастных.

– Много причин. Кто-то пал от жадности, от своей злости, похоти… любви.

– Но я ведь тоже не святая. Я тоже совершала ошибки и… – запинаюсь и спотыкаюсь на словах.

– Да, совершала, но ты исправляла их, учась на собственном опыте. А они, совершая необдуманные и плохие поступки, тянули за собой остальных и порочили их чистые души, – Лаян печально вздыхает. Ангелов я еще не успокаивала!

– Но с чего вы взяли, что я ангел? Может быть вы ошиблись? – нужно придумать миллион и один вопрос, чтобы разубедить этого мужчину в том, что я – ангел.

– Я наблюдаю за тобой с детства. Знаю всю твою жизнь. Знаю, что ты учишься в университете и в будущем хочешь открыть организацию для помощи людей, и каждое утро опаздываешь на лекции, – слегка улыбнувшись, говорит Лаян.

– Ты следишь за мной?

– Наблюдаю, оберегаю от опасностей, – он тепло улыбается, и я начинаю проникаться к нему доверием.

– Боже мой! – обхватываю голову руками и нервно хожу по комнате, – ангелы, падшие, демоны, добро, зло. – Ты хочешь сказать, что я должна бороться со злом?

– Да! Ты должна не только бороться с ним, но и беречь людей от угрозы.

– Да я же сама еще почти ребенок! – от отчаянья хочется рвать на себе волосы. – И как ты хочешь, чтобы я боролась со злом, если даже не знаю, как оно выглядит?

– Сегодня ты его уже видела, – от замогильного голоса Лаяна мурашки бегут по коже.

– Девальский. Не хотите же вы сказать, что он… – второй раз за день я нахожусь в замешательстве.

– Падший ангел и очень могущественный. И твоя задача, не дать ему разрушить веру людей в лучшее, в добро. – Почему именно я должна это делать? Я со своей то верой не могу договориться, когда она шалит.

– Я не могу. Я должна все обдумать. Оставьте меня.

– Что бы ты не решила, ты должна принять то, кто ты есть, – Лаян щелкает пальцами и растворяется в воздухе.

Обессиленно падаю на постель и закрываю глаза. Мысли проносятся стремительным потоком, сменяясь, как калейдоскоп.

Я – ангел! Поэтому мама зовет меня уменьшительно-ласкательно Ангел? Она знает кто я? А папа?

О боже, я снова хватаюсь за голову и сжимаю ее, в надежде, что мысли остановятся.

– Хватит! Стоп! – резко сажусь на постели. И вдруг стало тихо, даже в голове стало моментально пусто.