– И ты по-прежнему прогоняешь меня?– сердясь и на себя, и на Софию спросил он.
– Как вы справедливо заметили, – я не отличаюсь дружелюбием,– саркастично усмехнулась она.
– Увы, я не могу отказаться от своих чувств, только потому, что ты неблагосклонна ко мне,– откровенно заявил он, не отводя глаз от девушки.
«Каких чувств?»– хотелось спросить Софии, но она усилием воли сжимала губы.
– Иногда сложно говорить о том, что и так очевидно,– с внутренним волнением продолжил Алекс.
– Я не так проницательна,– бросила она, сама не понимая, почему до сих пор терпит его присутствие.
– Лжешь!– мгновенно среагировал тот.– Мы оба знаем, что испытываем друг к другу сильные чувства. И кем бы я ни являлся, этого не укрыть.
– Я вам не верю!– жестко отрезала она и оглянулась, чтобы посмотреть обманщику в глаза.
Ахматов сделал еще один шаг навстречу девушке.
– Что мешает все выяснить?!
София почувствовала, как к горлу подкатывает волна смятения, и легкое головокружение заставило ее ухватиться за подоконник, чтобы устоять на ногах. Она окинула его лицо долгим печальным взглядом и дрогнувшим голосом проговорила:
– О-о, вы великий игрок!
– Игрок!– впервые возмутился Ахматов тоном, от которого она вздрогнула и опустила глаза.– Посмотри на меня!
София не осмелилась выполнить его просьбу, чувствуя, что еще немного и выдаст свою слабость, – разрыдается в полную силу.
– Посмотри мне в глаза!– снова потребовал Алекс более мягким тоном, потому что заметил, как дрогнули плечи девушки.
Он не верил своим ушам, его чувства были оскорблены. Неужели он был так фальшив?!
– Если отбросить все, связанное с сегодняшним днем, что во мне не так? Чем я заслужил твою неприязнь?– не оставляя попытку разобраться, с напряжением во всем теле, но как можно спокойнее спросил Алекс.
София даже не думала, что ей ответить, она просто открылась и стала говорить, говорить…
– Был первый… но я решила, что он – досадная случайность. Чего не бывает в детстве? Потом второй – это было нечто! Так я еще не смеялась над собой… С третьим я просто попалась в собственную ловушку. А потом был случай, который напомнил мне собственного отца. Еще несколько эпизодов, и я вдруг осознала, что это не я такая обделенная, это закономерность мужской психологии – заманивать и предавать. С того дня воспринимать мужчин иначе я не могу. В итоге все возвращается к одному и тому же – к разочарованию собой. Но даю руку на отсечение, что и вы не различаете предательство от доверия и уважения, игру от истинных чувств. Все превращаете в фарс, подгонку чувств, нелепо оправдываете в реальности животные инстинкты… В общем, все, что я хотела сказать так бессвязно и неуклюже, – больше меня провести не удастся.
Ахматов был поражен откровением и огорчен до глубины души. Осмыслив все сказанное, он с досадой заключил:
– Ты никогда не простишь меня, потому что я мужчина?
Грудь Софии сковали наступающие слезы. Она зажмурилась, не давая им хода.
– Каждая наша встреча, будь то мимолетное приветствие или беседа, беглый взгляд или жест – это очередной укол. Мне только трудно представить, каково тебе самой терпеть ту же пытку, ведь неприятие исходит только от тебя. Тогда разъясни мне – недогадливому, как я должен себя чувствовать?
София неожиданно поняла, что попала в западню. Хотелось обвинить Ахматова во всех своих страданиях, но она прекрасно понимала, что он прав. Он словно поставил перед ней зеркало, в котором она была отображена в своей собственной сети негатива, которую так усердно и самозабвенно плела, чтобы спрятаться за ней. Под силой чувств мышцы груди свело еще сильнее, до остановки дыхания, и София ощутила предательскую слабость в ногах. И как бы ни хотелось достойно держать себя перед мужчиной, она все же дала слабину и, скользя ладонью по стене медленно, закрывая глаза, присела на корточки.
Ахматов взволнованно наклонился и протянул к ней руки, но она отвергла их резким движением ладони.
– Не могу!– еле слышно проронила София.
В этих словах было столько отчаяния, бессильной злобы и жалости к самой себе, смешанной с презрением к своей слабости. Алекс даже растерялся от волнения.
– Не могу,– снова прошептала она уже сквозь зубы.
Ее лицо исказилось от нестерпимой боли, почти физической. Ахматов упал на колено и потянулся к ней, но София вытянула руки и уперлась ладонями в его грудь. Она спрятала лицо в упавших вперед волосах и срывающимся к рыданию голосом взмолилась:
– Уходите! Я умоляю вас… отпустите меня… Вы не даете мне дышать… Не могу… Я не сплю, я устала и измотана. Еще чуть-чуть, и я сорвусь… А мне нельзя! Я должна быть сильной! Не могу вас больше видеть! Убирайтесь!
Ахматов был ошеломлен, шокирован, растерян. Его лицо окаменело, взгляд потемнел. Он с растущей болью в груди оскорбленно выговорил:
– Разве я могу обидеть тебя?!
– Уходите! Вы не одержите надо мной победы!
– У меня и в мыслях этого нет!– в замешательстве осел Ахматов.
– Уходите же!– хрипло потребовала она, и ее глаза заблестели от слез.
София опустила голову и накрыла ее руками. Алекс больше ничего не смог выговорить. Его сердце рвалось из груди, от жара во всем теле стало душно и захотелось выйти под проливной дождь, чтобы остудить свои мысли и чувства. Несколько секунд спустя Алекс глухо попрощался и вышел из квартиры.
Как только захлопнулась дверь, София упала на пол и разрыдалась от безысходности и бессилия перед этим человеком, которого она не могла возненавидеть ни за что другое, кроме власти над ней… И любила его какой-то сумасшедшей любовью, потому что он был воплощением ее юношеских грез. Сильное ощущение, что она была связана с ним уже навсегда чем-то сложным и будто магическим, не оставляло ее, и только вгоняло в отчаяние. Горько было от сознания того, что эта связь была односторонней. Она отказывалась верить ему.
Зазвонил телефон, и с первого звонка София даже не поняла, что это было – звон в ее ушах или реальный звук. Нехотя она поднялась с пола, прислушалась и, понимая, что звонит телефон, всхлипнула и на коленях доползла до трубки.
– Кто это?– стараясь изменить голос с рыдающего на ровный, спросила София.
– Приветствую вас, дорогая София!– бодро прозвучал голос мистера Кроу.
В эту минуту София никого не хотела слышать, и тем более у нее не было моральных сил говорить с братом. Слезы снова подкатили к горлу.
– Прости, я не могу сейчас с тобой говорить… Я позвоню тебе как-нибудь потом,– еле слышно проговорила она.
– Как-нибудь потом?– недоуменно переспросил Брэд, но в ответ услышал лишь прерывистый гудок.
***
Свое подавленное настроение София на следующее утро спрятала за ослепительным внешним видом. Идеально уложенные волосы, изысканный макияж, атласное платье цвета хаки, открывающее взгляду все достоинства фигуры, кардинальная смена духов: тонкий романтический аромат сирени на смелый, страстный запах «Шанталь де Франс» – такой предстала девушка перед сотрудниками. И хоть на душе кошки скребли, но новый смелый образ придавал ей уверенности и несокрушимости.
Весь отдел сегодня обратил на нее внимание. И оттого, что она купалась в восторженных комплиментах, ее отвратительное настроение все больше уходило на задний план. А когда к ней лично спустился директор Фарлонг, чего она никак не ожидала, и предложил войти в совет аналитиков, то от оказанного доверия София воодушевилась. Она без раздумий согласилась.
Собрание совета было назначено на полдень.
Помимо информационных аналитиков, на собрание были приглашены все руководители комитетов и некоторых отделов агентства. В конференц-зале собралось чуть более пятидесяти человек. Девушка отметила, что все присутствующие ей знакомы, в том числе и Ахматов.
Но Алекс как раз не ожидал встретить Мэдисон на собрании такого уровня. И как агента АМБ его это порадовало. Они обменялись учтивыми взглядами, заняв места за длинным овальным столом почти друг напротив друга, но оба были напряжены. Все члены совета расположились на привычных местах за тем же столом перед индивидуальными мониторами. В течение нескольких минут коллеги общались между собой на личные темы. София взглянула на стоящее рядом пока пустое кресло и подумала, что не хотела бы, чтобы это место занял Ахматов, потому что тогда она не смогла бы думать ни о чем другом, как только всем своим существом ощущать его близко. И ее мысль материализовалась. Через секунду рядом с ней шумно сел Кевин Хоуэлл, руководитель комитета финансирования проектов. София приветственно кивнула ему, а в ответ получила неожиданную откровенность.
– Как приятно оказаться рядом с таким прелестным цветком! Вас, кажется, зовут София? Будем дружить?– с улыбкой протянул ладонь Кевин.
София мельком обвела взглядом лица сидящих напротив, которые, несомненно, слышали реплику мужчины в ее адрес, и с внутренним дискомфортом, но с уверенным выражением на лице как можно мягче ответила:
– Становитесь в очередь, мистер Хоуэлл.
Она тут же отвернулась в другую сторону и поймала на себе взгляд Ахматова. Он смотрел на нее изучающим взглядом и, казалось, не одобрял за пренебрежение, но и не был доволен, что Хоуэлл проявляет к ней особенный интерес.
– Ах, как обидно!– с сожалением сказал Хоуэлл.– Ну ничего, я терпеливый.
По залу пронесся гул усмешек. София сразу отметила, что ее первое впечатление о Хоуэлле было правильным, и сейчас она в этом убедилась: его манеры отталкивали и вызывали органическую неприязнь. Хотя внешне мужчина выглядел вполне интеллигентно.
Спустя минуту совещание началось, и София сделала вид, что включилась в работу. Однако вновь все ее мысли были прикованы к Ахматову. Сегодня она видела его впервые и по выражению глаз догадалась, что он был не в духе. Вероятно, у него было тяжелое утро, но София мечтала о том, чтобы он переживал то же, что переживает она: чтобы он не спал этой ночью, не находил себе места в своей постели, чтобы завтрак остался на столе нетронутым, чтобы в этот момент его не интересовали тезисы докладчиков, а только дикое желание остаться с ней наедине. София без единого волнения во взгляде, со спокойно-деловым выражением на лице, время от времени переводила глаза с монитора на Алекса и отмечала, что тот больше не пытается смутить ее свои внимательным взглядом и совершенно не обращает на нее внимания. Это было непривычно, заставляло задуматься о своем вчерашнем поведении и повергало в уныние.
«То прощаю ему все, то злюсь и готова разорвать его на части. Словно я из двух половин, которые бесконечно борются, не прощают друг друга, побеждает то одна, то другая. А когда очередная битва оканчивается, остается отчаяние и пустота»,– мысленно созналась она.
Собрание закончилось через полтора часа, и София невероятно устала от обрушившегося на нее потока информации. После завершающей речи Фарлонга сотрудники поднялись и шумно стали удаляться из зала, высказывая друг другу впечатления от совета. Девушка не спеша собрала бумаги в папку и у стола ожидала, когда в двери можно будет выйти спокойно, не наступая на пятки друг другу.
– Мистер Ахматов и мисс Мэдисон, задержитесь, пожалуйста,– неожиданно окликнул директор.
София недоуменно оглянулась и нашла глазами Алекса. Тот был невозмутим. Она развернулась и пошла вдоль длинного стола. Ахматов шел параллельно с ней по другую сторону. Оба остановились рядом с Фарлонгом, но поодаль друг от друга.
Когда все остальные покинули конференц-зал, Фарлонг шагнул ближе к паре и окинул их умиленным взглядом.
– На приеме я устал не только от поздравлений, но и от вопросов. Признавайтесь: вы были на приеме как пара или это слухи? Что мне отвечать твоим разъяренным поклонницам, Алекс?
София сдержанно покосилась на Алекса и опустила глаза.
Ахматов, как всегда, был неподражаем и убедителен. На его губах сверкнула довольная улыбка, он с чувством посмотрел на смутившуюся девушку и спросил:
– Мисс Мэдисон, мы оставим мистера Фарлонга в неведении или признаемся?
– Неужели наше появление наделало столько шума?– рассеянно улыбнулась она мужчинам.
Фарлонг громко засмеялся и потрепал Ахматова по плечу.
– Вы замечательно смотритесь! Уж простите мне мое любопытство. Вы мне оба очень нравитесь! И мне кажется, ваш союз будет удачным!
«Что он имеет в виду?»– мысленно адресовала вопрос София Алексу, когда перевела на него вопросительный взгляд.
Алекс только загадочно улыбнулся и благодарно кивнул:
– Мне тоже так кажется, сэр.
– Ну вот, теперь я знаю, что отвечать любопытствующим,– улыбаясь, сказал Фарлонг и пожал руку Ахматову.– Удачи, мисс Мэдисон!
И директор покинул конференц-зал.
София нерешительно повернулась в сторону выхода, но не хотела уходить от Алекса. Жадно хотелось ощущать на себе его взгляд, повергающий иной раз в оцепенение, но оцепенение сладкое, пробуждающее самые глубокие чувства.
Однако Ахматов был расстроен вчерашним и не знал, что сказать. Он тоже медлил с уходом и задумчиво смотрел в окно.
– Простите за вчерашний разговор,– несмело тихо проговорила она, не оборачиваясь к нему лицом.
– Иногда полезно говорить то, что чувствуешь,– сухо ответил он.
– Нет, нет. В моем случае – это недоразумение,– заволновалась София и оглянулась.– Понимаете, часто у меня… у многих людей возникают ложные представления об отношениях с другими людьми, часто обманываюсь… ются… То, что представляешь о человеке, не всегда есть то, что он на самом деле. То есть… В общем, я неправильно подумала о том, что чувствуете вы… Вернее…
– Не стоит так тщательно подбирать слова,– Ахматов повернулся лицом к девушке и тяжело вздохнул,– в любом случае ты искажаешь все мои инициативы…
Алекс прошел мимо нее к выходу из зала и напоследок искренне произнес:
– Кстати, потрясающе выглядишь!
– А…– открыла рот София, но ничего не смогла придумать, чтобы задержать его.
Дверь за ним безнадежно захлопнулась. Она разозлилась на себя за то, что чувствует, за то, что, не желая – желает, за то, что противится самой себе и ему, за то, что этот мужчина переворачивает ее жизнь вверх дном, а она ничего не может с этим сделать. София поникла, уныло вздохнула, какая-то странная смиренная грусть пронзила все ее мысли, было такое ощущение, что она безоружна, беззащитна и готова сдаться во власть судьбы.
От мыслей Софию отвлекло сообщение, присланное Андерсоном на мобильный. Взглянув на часы, она поспешила в указанное им место встречи – в закусочную на углу.
Тед ожидал ее за столиком в самом конце, где вокруг не было людей. София расстроенно присела и поставила локти на стол.
– Что случилось?
– Нам просто везет,– начал оживленно Тед.– В это воскресенье Хоуэлл организует бал-маскарад. Ты должна сделать так, чтобы он пригласил тебя на него.
– А что, я не смогу просто пойти с Ахматовым?– удивилась она.
– Кевин – большой оригинал. Все приглашения на одно лицо и строго подписаны им лично.
– А с чего это вдруг бал-маскарад? До Хэллоуина еще далеко? До Рождества тоже?
– Это его собственная традиция. В конце каждого сентября он проводит такой прием.
– И как я это сделаю?– невозмутимо спросила девушка.
– Что-нибудь придумай.
– Но ведь он – мужчина Жанны Фурье?
Тед усмехнулся и подмигнул Мэдисон:
– Поверь мне, этот мужчина такой любвеобильный, что не упустит ни одной обаятельной дамочки.
– Проще говоря – бабник?
– И еще какой!
– Второй Давид?– иронично поинтересовалась София.
– Нашла с кем сравнить!– шутливо возмутился Тед и поморщился:– Зевс! Не меньше!
– Ах да, наш герой ни с кем не сравним по силе обаяния!– посмеялась девушка.
Андерсон укоряющим взглядом покосился на нее и грустно вздохнул:
– Зря ты так с ним.
– С кем – с ним?– наивно удивилась София.
Андерсон не стал развивать мысль дальше и снова переключился на Кевина Хоуэлла.
– Соври что-нибудь, попытайся понравиться Кевину…
– Соврать?– растерянно проговорила София тоном, будто такое поведение было для нее оскорбительным.
– Что, никогда не пробовала?– усмехнулся Андерсон.
– Да нет. Я уже убедилась, что все ваши дела начинаются с вранья,– смирилась София.– Думаешь, я не справлюсь?
– Справишься.
– Я только надеюсь, что АМБ нашло специалиста, который установит «Цербер» у Хоуэлла?
– Нет,– осторожно сообщил Тед, ожидая ее бурной реакции.
Но София только повела бровью, мол, «Я так и знала» и спокойно ответила:
– Ну, конечно, у вас есть я… Когда обсудим очередной гениальный план?
– В общем-то, схема та же. Карту дома изучишь с Майком, а в субботу соберемся в нашем баре обговорить детали.
– Ладно, не буду тратить времени, пойду… навяжусь мистеру Хоуэллу,– сказала она равнодушно, поднялась и вышла из закусочной.
– Удачи тебе!– провожая девушку беспокойным взглядом, прошептал Тед. Ее невозмутимость и покорность настораживала.
***
По мере того, как финансовые дела Жанны шли в гору и не было причин сомневаться в полной победе над Тьерри Кристоф Гранжем, ее все больше начинали беспокоить отношения Александра и фермерши. Причем Жанну откровенно удивлял стиль их взаимоотношений: они практически не встречались наедине ни в ФАМО, ни где бы то ни было еще, девчонка никогда не бывала в его доме (за этим четко следил ее детектив). Ахматов бывал у нее дома, одно время они пересекались в промышленном районе города – в так называемом восточном клубе и, как правило, входили и выходили в разное время. Это был обычный клуб восточных искусств, члены которого практически не менялись поколениями – деды, отцы, сыновья… Как Фурье ни пыталась попасть в этот клуб, ей не удавалось получить членский билет из-за большой загруженности. Тогда она оставила эту идею и просто продолжила отслеживать частную жизнь этой парочки.
Все же ее не оставляла мысль о странном поведении Ахматова по отношению к девчонке. Он будто дорожил ею, не мог надышаться, берег на потом, его теперешний взгляд увлеченного мужчины отличался от того, что был еще несколько месяцев назад. Фурье все больше задевало за живое это необъяснимое явление. Она даже не могла сосредоточиться на работе. А Кевин, который еще был нужен ей для завершения крестового похода на Тьерри, с каждым разом раздражал все сильнее. Она скрепя сердце согласилась пожить у него неделю, чтобы только скорее закончить перевод денег на счет в банк Ле Груф. От его любвеобильности и юмора уже тошнило, но Жанна была сильной и ради великой цели выжимала из себя все соки, была убедительна в своей увлеченности им.
В эту пятницу Хоуэлл уехал на работу раньше обычного. Жанна проснулась от шума занавески на окне спальни. Она приоткрыла глаза и увидела, что окно и дверь распахнуты, и ощутила, что по комнате гуляет сквозняк.
– Идиот!– проворчала она и накрылась с головой одеялом.
Пролежав так несколько минут, Жанна вдруг резко поднялась с постели и огляделась. «У меня есть еще несколько минут, чтобы заняться счетами месье Гранжа. Целых три дня этим не занималась. Пожалуй, опоздаю немного на работу…»
Она всунула ноги в тапочки и, сладко потягиваясь, поднялась на носочках. На полу у двери в гардероб стояли две большие сумки. Это были вещи Жанны, с которыми она прибыла вчера вечером, чтобы остаться на неделю. «Последнюю неделю! О-о, как я мечтаю оказаться где-нибудь на Карибах, когда тебя, мой дорогой Тьерри, будут везти в черном лакированном автомобиле спецслужбы США».
Жанна вышла на лестницу и крикнула прислуге дома:
– Иза, распакуй мои сумки… Да смени постель, она чем-то пропахла!
Пока горничная Хоуэлла застилала кровать и распаковывала сумки, дворецкий болтался на заднем дворе вместе с водителем и садовником, Жанна спустилась в щитовую и отключила электроэнергию, чтобы вырубить видеокамеры. Затем поднялась в кабинет Кевина, подключила к компьютеру независимый блок питания, который должно было хватить на несколько минут, и загрузила систему. Подготовив платежный документ, ввела команду, а перед тем, как подтвердить, вставила съемный диск с программой-ловушкой и активировала ее.
На часах было 9:21. Жанна включила секундомер и нажала кнопку выполнения команды. Время пошло. Она напряженно держала руку на мыши, чтобы вовремя стереть следы своего проникновения. Но внезапно на двенадцатой секунде на экране появилось мигающее красным цветом предупреждение: «Запрещенный доступ! Сеть будет заблокирована через 30 секунд…»
Что было написано дальше, от испуга Жанна не успела прочитать, тут же остановила выполнение предыдущей команды и вышла из сети. Как ужаленная она судорожно вынула диск, закрыла все программы и выключила компьютер. Только спустя несколько минут она пришла в себя и вздохнула полной грудью. «Такого никогда не было! Нужно немедленно бежать!– вскакивая с кресла и направляясь к щитку, подумала Фурье.– Что-то изменилось. Я делала все точно так же, как и три дня назад на этом же месте. Какого дьявола?! Что не так?»
Жанна бегом поднялась в спальню, пронеслась мимо прислуги, надела на себя первое, что попалась из своей одежды, схватила сумочку и в растрепанном виде выскочила из дома.
Иза, горничная, с любопытством выглянула в окно и только заметила, как красный «кабриолет» стрелой вылетел из ворот.
– Хм, наиграются ночью, а потом опаздывают,– с усмешкой проворчала служанка и вернулась к своим обязанностям.
***
София взглянула на часы, было 9:17. Она оглянулась на отдел, все сосредоточенно работали. Тогда она поднялась с места и направилась в серверную. После установки «Цербера» у Фарлонга дома ей еще раз хотелось убедиться в жизнеспособности программы в такой нагруженной и сложной структуре сети агентства.
София вошла в серверную и с деловым видом присела к монитору. Она ввела пароль доступа системного аналитика, вошла в операционную систему и стала сканировать системный файлы на наличие связи с ее детищем. Вдруг в углу монитора засветился значок тревоги. София нахмурилась и кликнула указателем мыши на тревожный знак. Открылось окно с расширенным предупреждением о несанкционированном входе в базу данных и запуск программы оповещения службы внутренней безопасности ФАМО. Она срочно завершила все программы и выключила монитор. Не подавая тревожного вида, София вышла в коридор и направилась в свой отдел. Из лифта выбежал Андерсон и, бросив на девушку беспокойный взгляд, пробежал мимо.
«Что происходит?– с недоумением задала себе вопрос София.– Это не могла быть я! Это не логично! Я уверена, что не нарушила границы доступа на секретные уровни… Рыжий дьявол, а там что творится?!»
Еще из коридора София заметила, как быстро вбегают в ее отдел начальник отдела информационной безопасности, мужчины в форме и, вероятно, агенты службы внутренней безопасности ФАМО, фотографии которых ей показывал Тед Андерсон, слышатся возмущенные голоса. Эта картина вызвала в ней уже серьезное беспокойство. Она остановилась у арки отдела и напряженно заглянула внутрь.
Все сотрудники отдела стояли у окна, а за их столами и за столом Софии работали какие-то мужчины. Трое незнакомых в темных очках шепотом беседовали у стола заявок и строго поглядывали на служащих. Девушка напряглась всем телом. «Что происходит?! Неужели я прокололась? Так, так, что я могу сказать в свое оправдание?– бешено завертелись мысли в ее голове.– Где Тед, хоть бы какой-нибудь знак подал… Рыжий дьявол, если меня схватят, то найдут в кармане карту с «Цербером». Мне нужно срочно избавиться от нее!»
София испуганно посмотрела по сторонам и вдруг почувствовала, как чья-то рука взяла ее под локоть.
– Мисс, это вы системный аналитик?– спросил мужчина в форме офицера.
У нее чуть колени не подкосились от страха. Она широко открыла глаза, и взгляд ее замер на его лице. Она ничего не понимала.
– Пройдемте, ответите на несколько вопросов.
У Софии онемели губы, она ничего не могла произнести и только кивнула. Кровь леденела от предчувствия своего провала.
Офицер провел ее в отдел и оставил у ее собственного стола. От внутреннего напряжения у Софии свело желудок, и она приложила дрожащую ладонь к животу. «Святая Мария, умоляю тебя, если ты дашь мне хоть один шанс выжить, я исправлюсь, я буду паинькой, я сделаю все, о чем ты меня попросишь… Я еще не успела поцеловать мужчину своей мечты… Дай хоть еще раз увидеть его и сказать ему, что люблю, даже если он не любит меня… Умоляю, пожалуйста…»
София нервно выдохнула и медленно моргнула, ощущая, как режет глаза от долгого напряженного взгляда в одну точку. А когда она открыла глаза, то увидела в нескольких метрах от себя Андерсона, с которым беседовал Генри Фокли, начальник отдела информационной безопасности.
Нарастающее чувство тревоги, переходящее в панику, сковывало Софию изнутри. На ее губах появилась натянутая улыбка, дыхание сделалось поверхностным, еле заметным, взгляд неподвижно замер на глазах Теда, мышцы спины и ног напряглись, будто в готовности к прыжку. Паранойя… Этого она боялась больше всего. Преследующее ощущение провала, слежки, подозрений и невозможности выполнения операции, недостаточные способности и прочее…
Стиснув зубы и прижав обе руки к животу, девушка стояла поодаль от напряженно беседующих мужчин и вслушивалась в их голоса. Но ее отменного слуха было недостаточно. Она напряженно всматривалась в выражения их лиц и с ужасом ждала конца. Карта памяти, будто горела в кармане ее пиджака и обжигала бедро. София только и думала о том, как избавиться от нее и какой вопрос ей зададут первым.
Боковым зрением София вдруг заметила, как с другой стороны отдела входит мужчина до боли знакомой походкой и его останавливают в двадцати шагах от нее. Она повернула голову, мышцы шеи, словно заржавели, и увидела Ахматова. Он ободряюще подмигнул, но ей было не до этого.
«Матерь божья, ты издеваешься или спасаешь? Я так рада, что он здесь, но что же мне делать дальше? Офицер держит на прицеле… Другие тоже поглядывают… Должен же быть способ подать Алексу знак? Сейчас бы мне не помешали мозги Джеймса Бонда…»
И внезапно Софию осенило. Она ярко вспомнила, как в юности мама учила ее говорить пальцами. «Не знаю, поймет ли? Но другого варианта нет!»– подумала она и отняла ладони от живота.
Она встала вполоборота так, чтобы ее руки хорошо мог видеть Алекс, не зафиксировала видеокамера и не могли заметить мужчины из службы безопасности, и пристально посмотрела в глаза Ахматова. Тот серьезно разговаривал с одним из офицеров и долго не мог посмотреть на нее. «Ну давай же, Алекс, посмотри на меня!»– взмолилась София, и, наконец, он услышал ее.
Она сразу же намекнула ему взглядом, куда смотреть. Ахматов, непринужденно продолжая беседу, опустил глаза на руки девушки и уловил какие-то быстрые движения пальцев. Сначала он не понял, но при повторе уловил, что это буквы и прочитал:
«В-Л-Е-В-О-М-К-А-Р-М-А-Н-Е-К-А-Р-Т-А-П-О-М-О-Г-И»
Алекс еле заметно сдвинул брови. Он понял, о какой карте идет речь, и, еще не зная причины проверки отдела, тревожась за Софию, стал действовать решительно. Он ласково улыбнулся девушке и обратился к офицеру:
– Позвольте мне пройти к моей девушке? Я через полчаса уезжаю, хотел бы попросить присмотреть за собакой?
– Не долго,– строго кивнул тот.
– Благодарю. Я не помешаю вашей проверке.
Алекс попрощался и направился к Софии. Она просто повернулась к нему лицом и растерянно улыбнулась. Он приблизился к девушке вплотную, склонил голову к ее уху и коснулся его губами. Рукой, которая была скрыта от взгляда наблюдателей, Ахматов влез в левый карман ее пиджака, вынул карту и спрятал его в кармане своих брюк. Затем отстранился и мягко улыбнулся. Она напряженно выдохнула.
– Как ты?– прошептал он, пытаясь прочитать в ее глазах ответы на свои вопросы.
– Я, правда, ничего не понимаю,– сдавленным голосом ответила она и вздрогнула от ужасающей неопределенности.
Сердце Ахматова сжалось в комок от страха за нее, но он не выдал своего переживания ни одним мускулом на лице, только задумчиво опустил глаза.
– Мисс Мэдисон?– раздался за спиной голос Генри Фокли.
София переменилась в лице и растерянно оглянулась.
– Да, мистер Фокли?
– Наблюдали ли вы какие-нибудь сбои в работе сети ФАМО?– спросил тот, внимательно следя за лицом девушки.
– Я работаю здесь недавно, при мне ни одного сбоя не было, но слышала, что до меня таковые случались часто,– нашлась София, не отводя от мужчины растерянного взгляда.
– Это действительно так?
София почувствовала комок в горле и поняла, что не сможет ответить ровным тоном, и просто кивнула.
– Вы не против, если наш аналитик еще поработает за вашим столом?– отступил офицер.
– Конечно, нет. Но помните, что мне нужно выполнять свои обязанности,– максимально открыто улыбнулась София.
– Разумеется, мисс.
Фокли кивнул девушке и рядом стоящему Ахматову и отошел к своим коллегам.
Напряжение немного отпустило, но София все еще не могла свободно вздохнуть. Она оглянулась на Алекса и снова получила от него взгляд одобрения. Это придало ей спокойствия, но не полной уверенности.
– Я ухожу. Встретимся позже,– проговорил Ахматов с такой интонацией, будто наверняка знал, что ничего страшного не происходит.
София отпустила его взглядом и шагнула в сторону своего стола, чтобы опереться локтем на стойку и немного перевести дыхание.
И вот офицеры и начальник отдела информационной безопасности закончили обсуждать проблему и повернулись лицом к сотрудникам. Девушка поймала на себе нечаянный или умышленный взгляд одного из офицеров и смотрела на него в упор, боясь отвести глаза и вызвать у него подозрения. Тот слегка поднял голову, словно смотря сверху вниз, и улыбнулся уголком губ. София быстро моргнула и медленно втянула воздух сквозь зубы. Затем, совершенно не ожидая от себя такой реакции, смущенно улыбнулась и робко отвела глаза в сторону. Офицер широко улыбнулся в ответ и кивнул своим:
– Свободны…
Потом обратился к сотрудникам информационно-системного отдела и проговорил:
– Все в порядке. Пройдите на свои места.
– Так что же все-таки случилось?– смело спросила София, когда Генри Фокли собрался уходить.
– Небольшой сбой по техническим причинам, мисс,– улыбнулся тот, не раскрывая истины.
Когда служба безопасности покинула отдел, София лишь неопределенно пожала плечами и оглянулась на коллег, которые возмущенно переговариваясь, прошли на свои места.
Она присела в свое кресло и, еще раз оглядевшись вокруг, медленно провела пальцами по коленям, вытирая влажные ладони об юбку. «Фу-у, вот это встряска… Будет, что детям рассказать!– иронизируя, подумала София.– Но что же случилось на самом деле?..»
Девушка вошла в систему и стала просматривать реестр команд всех активных терминалов, желая выяснить, был ли это сбой по ее вине, или что-то другое. И каково было ее удивление, когда она ясно поняла, что во время сканирования матрицы «Цербера» в сети ФАМО, кто-то несанкционированно проник в сеть, но не оставил следов. И этот кто-то был тем самым кротом. Значит, «Цербер» работал, и тот, кто действовал тайно, был почти пойман. С осознанием своей непричастности к сбою, София успокоилась, потому что могла доказать любому, что она ни при чем.