Решив, что дело сделано, вернулась к главному месту сражения, развернувшееся на пустом месте, окруженном камнями, чем-то напоминающем круглую арену цирка с местами для зрителей в виде валунов. Вот, только представление шло далеко не весёлое.
Воина, который заступился за меня в лесу, зажали с трёх сторон, он еле успевал уворачиваться от нападок. Твари уже несколько раз чудом не оцарапали его, хотя когтистыми лапами работали энергично. Я спрыгнула с камня, прямо на одного из монстров, на ходу вонзая ему в голову клинок и пришпиливая его не хуже бабочки для выставки. Не делая пауз, приняла боевую стойку, встав спиной к спине воина-оборотня. Он признательно кивнул, и мы пошли в атаку один на один, каждый на своего ихомора, прикрывая друг другу тыл.
Стоило нам расправиться с первой партией хищников, как подоспела следующая, потом ещё и ещё. Я опять начала потихоньку мухлевать, используя волшебную силу камней. Оставалось надеяться, что мои попутчики, будучи поглощёнными схваткой, не заметят сих действий. Некоторое время спустя, ихоморы закончились. Стоило мне облегчённо выдохнуть, как над пустошью раздался пронзительный, полный ужаса женский крик. «Что-то случилось в укрытии! Неужели кто-то из тварей пролез?» Я так старательно уводила тех двух, что оказалась весьма далеко от того места, где спрятала семью, а увлекшись боем, вовсе забыла про них, потеряв бдительность. Стремглав понеслась к убежищу, но всё равно опоздала.
Очутившись на месте, в глаза бросилось, как две тварюги сгорбившись сидят на ком-то и жадно едят. Одно существо разместилось возле перевёрнутой телеги, а второе на пути к ней, между укрытием и телегой. Их морды и лапы были в крови, на землю смотреть не хотелось. Внезапно меня затопила ненависть, возмущение и ярость. Не помня себя от злости, я подскочила к ближайшей бестии, делая на бегу прыжок с поворотом на 180 градусов и снося хищнику голову. Вторая тварь оторвалась от трапезы и грозно посмотрела в мою сторону красными глазищами. Из её приоткрытой пасти с острыми зубами свисал добротный кусок кровавого мяса. Этот зверь выглядел крупнее тех, с которыми мне доводилось бороться ранее. «Вожак» – чётко высветилось у меня в голове. Оставив в руке только один меч, я уже без опаски пошла на него, презрительно сверля объект глазами.
Главарь оскалился, словно насмешливо улыбался, видя меня и радуясь новой жертве. Вот только, на данный момент, опасность угрожала ему. Пока я решительно шла на зверя, мягкая голубая волна магии едва заметно перетекала от браслета на ладонь. Ихомор ничего не успел сделать: ни отпрыгнуть, ни напасть, ни убежать, и ни даже издать звука, я просто заставила его замереть, а потом безжалостно лишила его головы.
С ихоморами покончено. Из правой руки выскользнул последний клинок и гулко упал на потрескавшуюся, пыльную землю. Устало опустившись на колени рядом с оружием, закрыла лицо грязными руками. «Всё-таки я стала убийцей. Настоящим убийцей! Тогда в переулке, с одним из охотников всё произошло случайно, а на этот раз намеренно. Да, твари отличались кровожадностью, а я защищалась и пыталась защитить остальных, но всё же убила. И что самое обидное, мои действия не принесли результата: мне так и не удалось сберечь семью».
Безумно страшно было убрать руки от лица и посмотреть, кого же они загрызли, но мне необходимо это сделать. «Я смогу, я справлюсь!» Сглотнув подступивший к горлу комок и смахнув, начавшую свой прямой путь по щеке, слезу, заставила себя встать.
Телега стояла боком, как мы её и оставили, но вещи находились в беспорядке. Многие узелки валялась на земле, а те, что побольше, в самой повозке, но в раскрытом виде с выпотрошенными наружу предметами. Неужели ихоморы пытались найти остатки еды? У повозки лежали двое: он и она. Мне удалось их опознать по одежде, так как всё остальное определению уже не поддавалось. Мерзкие твари изодрали всю плоть, оставив только кровавое месиво. Хорошо, что мы так и не обедали, иначе весь мой скудный рацион, который остался в рюкзаке, оказался бы на земле.
Подавив рвотный позыв, я вернулась к тому зверю, которого убила чуть раньше вожака. Там лежала Аталия, животом вниз. Ориентироваться пришлось так же, по одежде, потому как спина и голова девушки были изуродованы острыми когтями хищника, многих кусков плоти не хватало.
Бедняжка так и не узнала обо мне правды. Может так даже лучше, по крайней мере, её не постигнет разочарование. Снова украдкой взглянув на тело, я заметила в правой сжатой ладони покойницы цепочку, очевидно, она сорвала её перед смертью.
Присев на корточки, аккуратно разжала ещё тёплые тонкие пальчики с каплями крови на коже и вытащила блестящий серебряный кулон. Цепочка была отлита из простого металла, который уже частично потемнел, а вскоре потемнеет ещё сильнее, но овальный медальон блестел будто новый. Внутри него имелось два портрета, скорее всего, Атл и Итеррита в молодости. По-видимому, Аталия носила данное памятное украшение по праву старшей дочери. К горлу снова подступил настырный комок, а глаза предательски заблестели. Вдруг на моё плечо опустилась чья-то тяжёлая рука. Я вздрогнула от неожиданности. «Как я могла расслабиться, а если бы это был ихомор!»
– Прости, что напугал! – произнёс воин и обошёл меня, встав передо мной.
Я поднялась. Оборотень внимательно посмотрел на меня с лёгкой полуулыбкой.
– А ты не так-то прост, как кажешься сначала, – подозрительный взгляд голубых глаз. – Ты думал, я не почую магию?
Тут я вспомнила, что говорил мне Диларий: оборотни прекрасно распознают магию, хотя сами ей не особо владеют, а если они в звериной ипостаси, так, вообще, труба, чуют за километры.
– Я бы не хотел, чтобы об этом знали. Разве у меня нет права на секрет? – пришёл мой черёд задавать вопрос.
– Конечно, есть – не задумываясь, ответил воин и улыбнулся шире. – На самом деле, я пришёл не секреты твои раскрывать, – он снова многозначительно на меня посмотрел. – А сказать тебе «спасибо»! Если бы не ты, пришлось бы худо.
Опустив глаза, я посмотрела на местами запачканную кровью цепочку медальона, который всё еще был открыт и откуда на меня смотрели молодые, счастливые лица. Потом вскинула голову и серьёзно сказала:
– Я всего лишь вернул долг. Ты защитил меня в лесу, а я помог тебе здесь. Так что квиты!
Оборотень ещё раз уважительно посмотрел на меня и кивнул.
– Квиты!
Мужчина ушёл, а я вернулась к телеге и внимательно всё там пересмотрела. Мне вспомнился эпизод, казалось бы, из прошлой жизни: сколько негодования вызвали во мне тогда в переулке мародёрские действия Нардана, когда он выворачивал карманы у трупов. И, вот, спустя чуть больше полугода, я сама к такому пришла.
По правде говоря, это далеко не единственная дикая вещь, которая, ввиду обстоятельств, вошла в мою нынешнюю жизнь и стала её частью. Я, конечно, и сейчас отчётливо понимала, что совершаю низкий поступок, обворовывая покойников с целью наживы, но как бы сказал Нардан «оно им уже не пригодиться, а мне ещё жить». Всё-таки, где-то по пути, я умудрилась растерять хвалёные моральные качества. Печально улыбнувшись своим мыслям, продолжила поиски.
В основном мне попадалась одежда и посуда, но на дне одной из сумок посчастливилось найти некоторую сумму монетами. Вероятно, это и была последняя зарплата бедных людей. Забрав деньги, а также несколько серебряных украшений, найденные в одном из узелочков, я вылезла из телеги. «Но здесь лежат только три тела, где же Изола и Лайали? Может они уцелели?» – пришла, внезапно, мысль. В надежде на лучшее, я вернулась к укрытию, где оставила коня.
Мой жеребец послушно стоял по стойки смирно, изредка постукивая копытами. Немного в стороне от него, на земле, лежала Изола, а возле неё, спрятав лицо в колени, сидела маленькая Лайали и плакала. Подойдя ближе, я поняла в чём дело.
Правая рука средней сестры, начиная от плеча, была изрядно оцарапана ихомором, раны сильно вздулись, конечность потемнела и очень плохо пахла, словно сгнившая картошка. Мне почудилось, что стоит коснуться руки и кожица, всё еще державшая форму, треснет, а раскисшая мякоть полезет наружу. Гангрена медленно заполоняла остальные части тела: уже местами почернела шея, голова и грудь. Девочка скончалась не менее пятнадцати минут назад, а значит амулет жизни здесь бессилен, слишком много времени прошло. Если бы знать о ранении раньше, то был шанс её спасти. Слёзы снова начали просится наружу от сожаления и бессилия. Но всё уже случилось, время вспять не повернуть. Да и вряд ли бы мне удалось многое изменить, там я тоже была нужна. Помочь всем и всех спасти – невозможно, как ни старайся, остаётся смириться с утратой и двигаться дальше, вперёд.
Я подошла к сидящей Лайали, обняла её за тонкие плечики, ободряюще погладила по сутулой спинке и светлой головке. Девочка крепко вцепилась в меня, уткнувшись носом мне в грудь. Подхватив её на руки, усадила на коня, сложила добытые вещи в рюкзак, отвязала жеребца и вывела его из укрытия, так же, как и прежде, немного отодвинув камень магией. Боливара вела таким образом, чтобы девочка не видела трупы. Полученного сегодня днём стресса, ей хватит на всю оставшуюся жизнь.
Позже, выяснилось, почему родители вышли.
До того, как я отвлекла тех двух ихоморов, один из них успел оцарапать Изоле руку. Она страшно мучалась от боли. Атл побежал к телеге за лекарствами, там у них оставались травы, мази и бинты. Отец думал, что они помогут против яда зверя. Муж долго не возвращался и тогда Итеррита решила, что он, как и многие мужчины, просто не может найти нужные предметы и выскочила за ним. Но пока они шарили в повозке их заметил вожак ихоморов и жестоко расправился с беззащитной парой. Аталия караулила у входа в щель и видела, что случилось с родителями. Она закричала от ужаса и побежала им на помощь, очевидно, каким-то образом надеясь отогнать зверя, но сделать ничего не смогла, на неё со спины, внезапно, напала другая бестия. Услышав жуткий крик старшей сестры, Лайали дико испугалась. Она не знала, что ей делать и поэтому не стала делать ничего, оставшись в укрытии с умирающей сестрой и конём.
Собрав все силы и оставшихся в живых путников, наша бригада продолжила путь. Оказалось, мы не только потеряли семью: здесь, на пустоши, остались Коротыш, Кудряш, один из оборотней и ещё один из погонщиков каравана. Девочка ехала со мной на одном коне, я усадила её спереди. И думаю, что мой Боливар, в отличие от книжного, выдержит двоих.
Драма, произошедшая с нами в Бизовой пустоши, сильнее сплотила наш отряд. Теперь мы держались вместе и ехали довольно быстро, так что ещё до наступления сумерек успели покинуть проклятые земли и отойти от них подальше, остановившись на ночлег в небольшом перелеске. К нашему всеобщему счастью, включая лошадей, там обнаружился неширокий, извилистый ручей. За всё время пути и даже сейчас, раскладывая лагерь, никто не вымолвил ни слова. Молчаливостью поражала, прежде словоохотливая, Лайали. Она лишь изредка всхлипывала и украдкой вытирала слёзки тоненькой ручкой.
Бизова пустошь. Несколькими часами ранее.
Солнце, по-прежнему, стояло высоко и нещадно жгло земли пустоши. Среди огромных валунов не было ни единой живой души, только на истощённой зноем почве разрозненно валялись мёртвые тела зверей и людей. Если бы данная территория являлась обычным полем, то на халявную еду уже давно бы слетелись падальщики, радуясь такому изобилию. Но это место сложно причислить к разряду рядового поля, да и птицы здесь не летали. Лишь могильная тишина вокруг, настораживала.
Нежданно – негаданно, здесь всё же появилось одно живое существо, похожее на человека. То ли путник забрёл случайно, то ли искал чего, не смотря на опасность дьявольского места, оставалось загадкой. Когда он проходил по сухой земле, его бесшумные шаги поднимали ярко-жёлтую пыль, которая немедля оседала на форменных кожаных ботинках.
Неизвестный степенно обошёл место битвы, в деталях воссоздавая общую картину боя, который тут разыгрался совсем недавно. Остановившись на мгновение, он втянул в себя замерший воздух пустоши. Его аккуратный породистый нос почуял отголоски той же магии, что применялась в лесном доме. Незнакомец довольно улыбнулся: она была здесь, значит он на верном пути.
Следы привели его к разворошённой телеге и трём, лежащим неподалёку друг от друга, почти разложившимся телам. Труп мужчины был проигнорирован, зато женские подверглись тщательному осмотру. Незнакомец начал проверку с ближайшей к телеге покойницы. Он присел, нашёл не тронутое гангреной свободный кусочек тела и коснулся его. Нет, не она. Следопыт медленно встал и отправился к следующей – тоже не то. Тогда он направился к щели между камнями, куда вели следы копыт. Там обнаружился труп юной девочки, уже почти весь чёрный. Снова нет. Больше его здесь ничего не держало, все что нужно он выяснил.
Секунду спустя, высохшая земля пустоши снова стала безжизненной.
Одно время мне безумно нравились походы. Но это путешествие внесло свои коррективы во многое из того, что я любила. Когда ты идёшь в лес с друзьями на несколько дней, прихватив с собой палатки, гитару, большое количество вредной, но вкусной еды, котелки – это сказка, романтика. А вот, когда тебе приходиться впроголодь несколько недель к ряду скитаться по чужой земле с посторонними тебе людьми под палящим солнцем, без возможности искупаться, спать под открытым небом, практически на голой земле, и вообще, сомневаться, что ты куда-то сможешь прийти, потому как за каждым углом сидит какая-нибудь тварюга, которая ждёт твоего промаха, чтобы схарчить тебя – это моя реальность. Такого похода и даром не захочешь! Но у меня была цель, и я упрямо к ней шла. Конечно, мечты о возвращении домой, в тёплую квартиру, к родителям, к учёбе казались весьма призрачными, но всё же имелись.
С той поры, как наша команда поредела ровно на половину, мы сделались более организованными, стали заботиться не только о себе, но и других участниках путешествия, появилась возможность лучше узнать друг друга. Воина-оборотня, который помог мне в лесу, звали Арба́й, а его товарища Талума́н. Караванщик и его окружение, по -прежнему, держались отстранённо и своих имён не называли, да я и не настаивала. Мне вполне хватало новых знакомых, которые на самом деле оказались хорошими ребятами.
Как-то раз в моей голове возник вопрос: «Как Кудряшу и Коротышу удалось склонить Арбая к избиению парня в лесу? Сколько же лапши они умудрились развесить на его мохнатых ушах?» Но всё это осталось в прошлом, а после того, что случилось в пустоши, я решила старое не вспоминать и болезненную тему не ворошить. Главное, сейчас всё хорошо. Лайали потихоньку начала приходить в себя и вскоре к ней вернулась былая энергия и задор. Теперь мы снова не знали куда деваться от вездесущей девчушки. Арба́й и Талума́н иногда помогали мне с ней справляться, за что им отдельная благодарность.
Уже через сутки после трагедии, мы достигли нужной развилки, где мне следовало покинуть ребят, свернув вправо. Передо мной встал выбор: поворачивать в Лавирэ и действовать по плану или идти до Сутарты, вместе с остальными. Я выбрала второй вариант, по одной простой причине – Лайали.
Доверять её караванщику или оборотням мне не хотелось. Идея взять девочку на поруки принадлежала мне, а значит сама пойду с ней до конца, к тёте. К тому же, в отличие от других, у меня имелось маломальское представление о том, где эта женщина может жить, помня некоторые детали из рассказов Аталии и Итерриты.
До общих земель и самой столицы, Сутарты, мы добрались меньше, чем за двое суток, что на несколько дней раньше, нежели было заявлено изначально.
Глава 8. Город на перепутье
Ранним вечером наша немногочисленная компания очутилась перед главными городскими воротами. С предводителем каравана и его свитой, мы расстались сразу же, стоило нам пройти местное КПП. Поиски тети Лайали, я решила перенести на следующий день. Для начала следовало привести себя и девочку в порядок, после столь длительного путешествия, а также выспаться. Мы уже было направили копыта Боливара в сторону зданий, где предположительно находились постоялые дворы, но нас, внезапно, нагнал Арба́й.
– Постой! – крикнул мне оборотень. Пришлось остановиться. – У меня есть сувенир для тебя, – поравнявшись со мной сказал он и слез с коня.
Я последовала его примеру и тоже покинула седло, оставив маленькую Лайали одну, верхом на жеребце. Оборотень вытащил из кармана небольшой жетон с изображением волка и протянул любопытную вещицу мне.
– Это знак доверия у нашего народа. Если вдруг понадобиться помощь, просто покажи его любому из нас, и он не посмеет тебе отказать.
– А вдруг, твои соплеменники решат, что я его украла?
– Исключено. Этот жетон может дать только сам оборотень, по своему желанию. Если кто-то заберёт его силой, то он исчезнет и вернётся хозяину или вождю племени, если хозяин погиб.
Я приняла подношение и немного подержала в ладони. «Увесистый! Интересно, из какого он металла? Похож на серебро, но оборотни его не очень-то жалуют, значит какой-то другой».
– Спасибо, Арба́й, за ценный подарок!
Крепко сжав жетон в ладони, признательно посмотрела на товарища. Оборотень ответил доброжелательной улыбкой, немного отступил, окинул мою фигуру мимолётным взглядом и сказал:
– Удачи тебе, красавица!
Мой испуганный взгляд, нисколько его не смутил. Светло-голубые глаза собеседника весело улыбались, а выражение лица говорило само за себя: «кого ты пыталась обмануть? Оборотня?» Мужчина успокаивающе подмигнул мне, давая понять, что не выдаст мой секрет.
Сверху раздался детский голосок:
– Арба́й, ты что ослеп? Таян же мальчик, а значит красавец! – негодующе произнесла из седла Лайали, выказывая своё недовольство относительно слов мужчины.
– Ах, да, прости! Совсем забыл. Конечно, красавец! – наигранно, проговорил оборотень, глядя на сидящую верхом девочку. А потом предвосхищая очередную порцию детского возмущения добавил. – Это тебе удачи, красавица! Рад был с вами познакомиться, юная леди!
Арбай взял маленькую худенькую ручку девочки в свою большущую лапищу и поцеловал. Счастливая улыбка засияла на детском, милом личике. Кажется, Лайали, как истинная женщина, пусть и совсем юная, растаяла от мужских любезностей.
– И с тобой тоже! – повернув голову в мою сторону, добавил оборотень.
– Взаимно, Арбай!
После этих слов, мой новый знакомый лихо вскочил в седло и махнув на прощание рукой, ускакал. Мы с Лайали отправились дальше в поисках места, где можно было: а) искупаться, б) поесть, в) выспаться и г) пристроить лошадь. Я не стала уходить совсем далеко от центра, оставив это на потом, после того как передам малышку родственнице, поэтому зашла в первый попавшийся местный отель. Оплатив суточное проживание, мы с девочкой отправились в отведённую нам комнату.
Как только все запланированные процедуры были завершены, сон сморил нас сразу же, стоило нашим головам коснуться мягких подушек.
Утром следующего дня, после завтрака, первым делом мы отправились за покупками. В планы входило разжиться кое-какой одежонкой для себя и девочки. Естественно, как порядочные женщины, на гардеробе мы не остановились и купили ещё Лайали тряпичную куклу, да пакетик с печеньями, которые она сама выбрала. Обнимая обеими ручонками приобретённые вещи, юное личико девочки светилось от счастья. Мы уже собирались покинуть чертоги рынка, как малышка, откусывая от очередной печенки кусочек, вдруг заявила:
– А давай мы не будем искать тётю Шанну. Я хочу остаться с тобой. Ты добрый и смешной. Люблю смешных. А когда я вырасту, ты выйдешь за меня замуж.
Я аж, поперхнулась, услышав подобное заявление. Немного откашлявшись, присела на корточки, чтобы лучше видеть детское личико и мягко сказала:
– Предложение, конечно, хорошее, но боюсь тебе со мной нельзя оставаться. Слишком опасно. И к тому же у меня нет дома.
– А мы купим! – невозмутимо и легко ответила девочка, хрумкая печенье.
– Давай так. Ты сейчас останешься у тёти Шанны. Если я успешно завершу свои дела, то зайду к вам в гости, а там посмотрим.
Лайали немного подумала и согласилась, но с тем условием, что когда я приду в гости, то обязательно принесу ещё таких же печений. Пришлось пойти на поводу у мелкой вымогательницы.
Стоило мне подняться на ноги, как, вдруг, спиной почувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Словно кто-то в упор смотрит мне в затылок. Я резко обернулась, но никого подозрительного не заметила. Мимо прохаживался обычный народ по своим делам, и никто на меня не глядел. В голову закралась мысль, будто бы это король. Но почему тогда он не напал? А учитывая, нашу с ним болезненную, в прямом смысле, непереносимость друг друга, я бы почувствовала его присутствие. В любом случае, дело – не доброе. Надо срочно пристраивать девочку!
Взяв Лайали за руку, мы пошли искать жилплощадь тёти Шанны.
Ближе к обеду, немного поплутав и поспрашивав прохожих, мы вышли на широкую, чистую улицу с одноэтажными, аккуратненькими домиками. Разыскиваемое нами жильё являлось третьим по счёту с левой стороны дороги. Оно представляло собой небольшой светлый домик, с фасадной стороны заросший плющом и невысоким заборчиком из белого штакетника. Ко входной двери вела узкая, вымощенная из темно-красной плитки дорожка, слева и справа которой росли нежные и прекрасные цветочки.
Сама женщина мне тоже понравилась: тактичная, хорошо одетая, пожилая, но довольно энергичная. Шанна внимательно меня выслушала, чрезвычайно огорчилась смерти родной племянницы и её семьи. Девочку пообещала приютить и воспитать, как родную внучку. Я отдала ей все деньги, которые нашла в повозке, а также украшения, завёрнутые в тряпочку и медальон Аталии. Сначала женщина отказывалась брать протянутые предметы, но я настояла, убедив её в том, что так, наверняка, хотела бы Итеррита. Деньги нужны для содержания девочки, хотя бы на первое время, а другие вещи пусть станут памятью о родителях.
Тепло попрощавшись с девочкой и хозяйкой, я покинула гостеприимный дом. Как же мне хотелось, чтобы обещания Шанны обернулись не пустыми словами, а правдой и она действительно добросовестно позаботилась о ребёнке. Взглянув на дом ещё раз, нечаянно вспомнилась сказка про Гензеля и Гретель. Там тоже была добрая, на первый взгляд, старушка, но на самом деле оказалась хитрой ведьмой. Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Что-то, в последнее время, становлюсь злой и меньше доверяю людям. Это не хорошо! Если всё закончится благополучно, навещу их, как и обещала, а там будет видно, соврала мне, милая с виду женщина, или нет.
Обеспечив малышке относительную безопасность, пришло время вернуться к своим насущным проблемам и продумать план дальнейших действий. Поэтому, весь обратный путь, до центра города, в голове у меня было суматошно: мысли шлялись туда-сюда, неспешно шаркая лапками, частенько, натыкаясь друг на друга или влезая без очереди. Помимо этого, мне не давал покоя чей-то пронзительный утренний взгляд. Никак не удавалось понять, кому он мог принадлежать?
Чтобы попасть на постоялый двор, где мы ночевали с Лайали, требовалось пересечь торговую площадь и пройти несколько оживлённых кварталов. Останавливаться там на вторую ночёвку в мои планы не входило. Я шла за Боливаром. Он всё ещё отдыхал у них в конюшне, пока мы с девочкой разыскивали тётю. Но проходя мимо двухэтажного серого здания с цоколем, на окнах которого имелись кованные решётки, мне пришлось остановиться. Дорогу преградил целый кортеж из большого количества всадников в военном обмундировании. Они сопровождали некую повозку с крышей, обнесённую железными прутьями по всему периметру. Стало понятно назначение данной постройки, местная тюрьма. И, сейчас, привезли очередного «счастливчика» на «увеселительную» экскурсию. Я остановилась и стала наблюдать.
В повозке сидела девушка с длинными грязными волосами, одетая в мешковатую, холщовую рубаху, покоцанную снизу и на рукавах так, что свисали нитки. Разглядеть лицо не представлялось возможным, ибо арестантка ссутулилась и сильно наклонила голову вперёд, позволив волосам полностью закрыть его. Она напомнила мне героиню из фильма «Звонок», если так можно назвать труп девочки, который появлялся отовсюду и убивал людей, стоило кому-то семь дней назад посмотреть странную плёнку и ответить на звонок. На данный момент, она выглядела один в один, как тот ребёнок. Разве что выше, волосы длиннее и кожа более естественного цвета.
Несколько стражников слезли с лошадей и открыли тюремную кибитку, приказав девушке выйти. Она, не поднимая головы, медленно встала. Цепи на руках и ногах молодой особы жалобно звякнули. Я подобралась, на секунду мне почудилось, что стоит ей вскинуть голову, и окружающие воины помрут от ужаса или разрыва сердца, как в кино. Она так натурально выходила из телеги, словно призрак из телевизора, что меня, невзначай, передёрнуло. Стражников же начала нервировать медлительность девушки, и они решили её поторопить. Один из них резко дёрнул на себя цепь, пристёгнутую к девичьим рукам. Арестантка едва успела ухватиться за железные прутья кибитки, чтобы не упасть. Потом, второй схватил её за волосы и силой выволок из телеги. Их грубое отношение к женщине, пусть даже предположительно преступнице, мне не понравилось. Я прекрасно знала, как больно, когда тебя держат, вот так, за волосы. Но девушка держалась молодцом и даже не пикнула. Уважуха ей за это!
Благодаря, подобному манёвру стражника, лицо узницы приоткрылось из-за волосяной завесы. Она оказалась очень красивой молодой девушкой. Правда, в настоящий момент, её прекрасная мордашка была испачкана грязью, а брови нахмурены, так как ей приходилось терпеть боль.
Мои кулаки начинали чесаться, безумно хотелось накостылять нерадивым мужланам за их хамство, но осознание абсурдности данной идеи, останавливало меня: во-первых, их довольно много, и они на своей территории, а во-вторых, нападение на такое количество стражников, может привлечь нежелательное внимание ко мне. Лучше не светиться.
Ещё несколько мужчин спрыгнули с лошадей, и последовали вслед за арестанткой и двумя своими коллегами, внутрь здания. Когда тяжёлая входная дверь закрылась на ними, оставшиеся воины развернули телегу, забрали вольных лошадей и поскакали на задний двор тюрьмы. Путь был свободен, и я двинулась дальше. Теперь к моим первоначальным размышлениям добавились ещё думы об этой несчастной девушке.
Так, погружённая в свои мысли, добрела до главного рынка. Пришлось отложить раздумья на потом и приходить в себя, здесь много народа, следует быть осмотрительнее. Случайно зацепив взглядом один из деревянных столбов, задержала на нём свой взор. Точнее, моё внимание привлёк не сам столб, а то, что висело там – листок с удивительно знакомым личиком.
Любопытство обуяло меня, и я подошла поближе. На большом плакате, формата где-то А3, красовалось моё лицо, как ни странно, в цвете. Конечно, мне бы хотелось, чтобы картинка двигалась, как в волшебном мире Гарри Поттера, но видать, на Элоре подобной техникой не владели. Так что девушка находилась в статике, но написана была хорошо, мне понравилось. Прежде, я никогда не заказывала себе портретов, хотя, в нашем городе имелись талантливые художники, но меня всегда что-то останавливало. Зато, теперь, у меня он может появиться, причём бесплатно.
Сняв со столба лист, провела по нему рукой. Надо же, гладкий на ощупь и покрыт слоем водоотталкивающего заклинания, чтобы ориентировка не мокла во время дождя.
Да, по правде говоря, добытый рисунок не являлся портретом, а представлял собой разыскную ориентировку, поскольку под изображением размещалась приписка: «Разыскивается девушка, по имени Настя. Обвиняется в краже королевского имущества. Приказ короля Клайна: всем, кто знает или видел эту особу, немедленно доложить стражнику города, деревни и прочее, о её местонахождении за хорошее вознаграждение».
Знакомая ситуация: засидевшийся во власти король, беспредел на местах, подкуп местного населения, чтобы активно работали, главные начальники, сидящие у себя в штабе на попе ровно, в надежде, что какой-то «сознательный» гражданин за кусок хлеба выполнит их работу и придёт с доносом. Стало грустно. Хотя, народ же не знает, что я, на самом деле, не преступница. Взгляд вернулся к ориентировке.
Портрет получился что надо, реалистичный: милое личико, пухлые губки, живые зелёные глаза, каштановые волосы уложенные в простую, но подходящую для данного типа лица причёску с аккуратно уложенной чёлкой, прямой носик, кончик которого слегка вздёрнут вверх, розовые щёчки. Если когда-нибудь встречу художника, обязательно пожму ему руку. Так я выглядела в день бала. Вероятно, меня писали из чьих-то воспоминаний. Надо же, как чётко запомнили детали, даже цвет серёжек передали верно, они были изумрудными.
Расстаться с таким шедевром я не смогла. Скрутив лист трубочкой, обвязала его кусочком верёвки и положила себе в рюкзак. Следовало проверить как дела у Боливара, хорошо ли за ним ухаживали? Я продолжила путь к конюшне.
Но мне вновь пришлось сделать остановку. Успешно минуя рыночные ряды, я намеревалась пересечь городскую площадь с фонтаном, но мой взгляд привлекла женщина в чёрной одежде. Она разместилась на ступеньках последнего магазинчика, где, судя по ветрине, продавались разные чаи, смеси, мази и прочая продукция на основе трав. Вид у неё был не просто печальный, а убитый. Женщина сидела неподвижно и смотрела стеклянным, немигающим взглядом сквозь фонтан, установленный в центре площади. Из застывших глаз непроизвольно текли слёзы и капали ей на сложенные на коленях руки, но она словно не замечала этого, просто сидела и смотрела в одну точку. Каштановые с проседью длинные волосы, некогда уложенные в причёску, растрепались. Светлые серо-зелёные глаза и лицо с редкими морщинками напомнили мне мою бабушку. Наверное, если бы Валеон не стёр память, то она и мама тоже бы так сейчас горевали. Неведомая сила потянула меня в сторону незнакомой женщины.
Я осторожно подошла к ней и села рядом на ступеньку.
– Почему вы так убиваетесь? – тихонько поинтересовалась я.
Женщина ответила не сразу. Она с полминуты сидела в прежнем положении, потом медленно повернула ко мне голову, посмотрела и вновь отвернулась. Я решила, что ответа ждать не стоит, но всё равно продолжала сидеть с ней рядом. Ноги устали. Мне так и не удалось присесть за сегодняшний день ни разу, а тут повод есть.
– Они, – едва слышным, сиплым голосом начала говорить моя соседка, – хотят забрать мою дочь. Мою Тишу, мою кровиночку.